Умей смеяться, когда грустно, Умей грустить, когда смешно, Умей казаться равнодушным Когда в душе совсем не то...
Сергей Есенин.
Жизнь девушки бывшего хоккеиста круто изменилась, после травмы её парня, полученной на льду. Марина не переставала любить Егора, она просто устала, уже больше месяца она ухаживала за беспомощным Егором, и её нервы были на пределе. В начале, она была полна оптимизма, потому что не знала, какая это тяжесть заботится о взрослом человеке, который многое сам не может сделать. Физически и психологически это тяжко. Больнее всего было чувствовать взгляд Егора, в то время когда за ним ухаживала Марина. Чувство беспомощности и никчёмности сводило Щукина с ума. Девушке было жалко Егора, и эту жалость он призирал. Он много раз прогонял её с квартиры, чтобы он не унижался перед ней. И она уходила, оставляя его на несколько часов, но потом возвращалась, зная, что без неё он не сможет. Марина давно научилась изображать фальшивую улыбку (еще со времен, когда была чирлидершей: улыбаться даже когда ей было очень хреново, но на матче в красном платьице она должна быть безукоризненной с улыбкой на лице), и говорить всем, что все хорошо, в то время как на душе у неё было совсем другое. У всех девчонок были бурные романы, даже Дашка подцепила какого-то хахаля, и теперь вся светилось счастьем, это легко читалось в её искрящихся глазах. А какие были глаза у Марины? Её жизнь была затянута, словно болото, рутиной, она была поглощена лишь одним: готовкой, памперсами, лекарствами для Егора. Институт превращался в какое-то светлое времяпрепровождение, когда она могла побыть обычной девчонкой, без тех трагических происшествий, которые коснулись её. Марина считала себя сильным человеком, и это видел и ценил Егор. Ведь сейчас, казалось бы, проявились настоящие чувства друг друга. Именно сейчас шла проверка на прочность, а не в минуты победных матчах хоккейного клуба. Егор видел как Марине тяжело, как лощеный блеск девушки-звезды из группы поддержки с каждым днем осыпался и тускнел. И девушка медленно превращалась в замороченную девушку с кучей проблем, и этими всеми проблемами являлся Егор. Марина видела, как в глазах Щуки стерт смысл жизни, ведь шансов вернуться в большой спорт было около одного процента из ста. И это угнетало бывшего хоккеиста. Касаткина каждый день подбадривала его, вдыхая в него жизнь. Потихоньку Щукин учился сидеть, и она, как заботливая мать, придерживала его и боялась отпустить его. Она делала ему массаж, который Егор практически не чувствовал, но Марина не сдавалась, и упорно продолжала свои действия. Спали они теперь в разных кроватях, но зато в одной комнате, Марина слышала любой шорох, и в любую минуту была рядом с любимым. Она давно перестала носить каблуки: «Для кого?» — она спрашивала девушка саму себя. Ведь Щука видит её лишь в комнате или палате. Она перестала носить юбки и платья. Её гардероб в последнее время ограничивался лишь джинсами и майками, и парой кофточек. Марина перестала чувствовать себя девушкой, она перестала быть звездой, которой была прежде и перестала ловить на себе восхищающие взгляды. И может всё это подтолкнуло девушку пойти в бар, что бы хоть на миг забыть о серых буднях. Марина хотела отдохнуть хоть пару дней, и поэтому под предлогом, что её родители соскучились, она ушла домой на пару дней, оставив Егора с мамой.***
Марина надела светлую юбку, и бирюзовую блузку, и достала высокие шпильки, которые пылились в шкафу, и пошла в бар. Касаткина договорилась, встретится там с Дашкой. Марина хотела забыться, уйти хоть на некоторое время от реальности, отвлечься, и забыть хоть на какое-то время о травме Егора. Дашка все не приходила, Марина, не дождавшись подругу, выпила бокал вина. Выпитый бокал один за другим, погрузили Касаткину в состояние беспамятства и мнимой реальности. В сознании стерлись все грани разумного. Марина очнулась лишь тогда, когда оказалась в каком-то отеле с незнакомым парнем, она не помнила, дождалась ли она всё-таки Дашку или нет. Касаткина не понимала, как вообще познакомилась с этим неизвестным ей парнем и очутилась здесь. Она пыталась высвободиться из его крепких объятий. В какую-то долю секунды, девушке стало противно от самой себя, она стала ненавидеть себя гораздо больше, чем Антипова искалечившего судьбу Егора. Незнакомый парень оказался сильным (Маринку всегда привлекали спортсмены) и своими крепкими руками он сильно сжал её тонкие запястья, оставив красные следы. Парень, имя которого Марина даже не знала, или не помнила, начал раздевать Марину, грубо и отстраненно, он даже не целовал её, как это обычно делал Егор. Щука любил её нежно и трепетно, Кислый ― страстно и чувственно, а этому наглому типу было наплевать на Марину. Всплеск негативных чувств переплелись в девушке, слезы застыли в глазах от досады и разочарования в самой себе. Окончательно протрезвев, она попыталась вырваться из его цепких лап. Животный инстинкт овладел темноволосым парнем, и он сорвал с Марины блузку. Щеки девушки покрылись румянцем, и она еще раз попыталась вырваться, но все попытки оказались тщетны. — Ну что ты, детка, сопротивляешься? Полчаса назад в баре ты была не прочь поехать со мной и познакомится поближе, — не скрывая самодовольной ухмылки, прорычал парень. — Я не хочу, отпусти, у меня парень есть, — изо всех сил сопротивлялась Марина. — Если бы у тебя был бы парень, ты бы не ходила в такой откровенной одежде сама? Проявив ловкость, Касаткина освободила одну руку и стукнула стеклянной вазой парня. Тонкое хрустальное стекло лопнуло, когда коснулось твердого черепа юноши. Стекло разлетелось, и соколки полетели на правую руку Марины. Пронзительная боль лавиной накрыла её тело, инстинкт самосохранения сработал четко, и она быстро освободилась от парня, который в это время крепко сжимал свою голову, которая была затуманена от удара. В свой адрес Марина услышала такие нецензурные слова, которые она, отродясь не слышала в свой адрес. Воспользовавшись моментом, она стремглав покинула номер гостиницы, и выбежала в холл. Девушка быстро пошла в туалет, чтобы привести себя в порядок. Марина аккуратно вымыла руку, перепачканную черно-красной кровью. Девушка сжала до боли руку, чтобы остановить кровь. Из глаз медленно текли слёзы, словно бусинки из разорвавшегося дешевого браслета. Вся жизнь Марины, казалась её дешевой мыльной пьесой, когда в конце спектакля режиссер говорит недовольно: «Не верю!» Кровь еще текла, но слабее, девушка винила себя за то, что поехала с этим ублюдком. О чем она думала? А как же Егор? Ей просто хотелось расслабится, выпить бокал вина, да просто тупо напиться, что бы хоть на минуту забыть об инвалидном кресле Егора и постоянном позитиве для Щуки: Марина всегда улыбалась ободряюще, когда находилась рядом с ним. Эта натянутая улыбка, под которой скрываются бесчисленные слезы и разочарование, не были подвластны взору Щукина, так как ему Марина улыбалась, и подбадривала его оптимизмом, хоть это было нелегко, так как Щука медленно погружался в депрессию. Девушка перемотал туго платком руку, чтобы окончательно остановить кровотечение, затем она привела себя в надлежащий вид, и покинула гостиницу. В такси, пытаясь скрыть свои эмоции и не разрыдаться на глазах у таксиста, она, стиснув зубы, тихо сидела на заднем сиденье.***
Это предательство, пусть и не состоявшееся до конца, даже не идет в сравнение с той связью, что у неё была с Кисляком. Как можно предать человека, который на данный момент не сильнее маленького котенка. Как теперь, Марина сможет смотреть Егору в глаза? Ведь, полгода назад Егор, говорил ей, что если еще раз изменит ему — убьет. Ей самой хотелось себя убить, за то, что произошло сегодня вечером. Когда она добралась домой, Марина быстро, чтобы родители не видели её, прошмыгнула в свою комнату, и достала свою небольшую аптечку, которая хранилась у неё в прикроватной тумбочке. Девушка аккуратно удалила кровь. Жмурясь от щиплющей боли, она обрабатывала свою руку йодом, и замотала бинтом. Девушка тихо легла на кровать и разрыдалась, она очень сильно любила Егора, и, не смотря на это, Марина нашла всё-таки приключения на свою пяту точку. Она не знала, как теперь смотреть в глаза Егору и его матери… И как теперь ей жить дальше с этим грузом на душе? Касаткина ненавидела себя то, что произошло сегодня вечером. Она не знала, что скажет завтра Егору, но постарается, чтобы такого с ней больше не произошло.