Научи меня жить

Осень – удивительная пора. Насколько прекрасна, настолько же и омерзительна она может быть. Золото-багрянное убранство города, словно залежи самоцветов переливающееся в жидких, но настойчивых лучах последнего в сезоне солнца, в одночасье сменяется серой бесформенной массой: голые деревья, пожухлая трава, месиво из воды и грязи под ногами и бесконечный стальной горизонт перед глазами, на фоне которого пестрые ряды магазинов и те блекнут. От такой картины впору вешаться, а уж всеобщее состояние уныния и озлобленности – типичные будни любого человека в подобное время года, неважно находишься ты в Москве или в Лондоне. От того ещё более странно выглядела компания людей, гуляющая в данный момент в парке. Мало того что им пришло в голову устроить променад в не самую приятную погоду, так они совершенно искренне получали от этого удовольствие, чем приводили в замешательство скептичных прохожих. Высокая светловолосая девушка с, казалось бы, отстраненным выражением лица наблюдала за происходящим. «Психи ненормальные!» - подумала она, глядя, как дурачится неподалеку пара молодых людей. Симпатичная голубоглазая брюнетка, звонко хохоча, пыталась – не особо, к слову, усердно - убежать от своего кавалера, который неизменно догонял её и заключал в свои крепкие и вместе с тем нежные объятия. Барышня забавно краснела, что в принципе было ей не свойственно, когда в перерывах между щекоткой молодой человек шептал ей что-то на ушко, заканчивая фразы горячими поцелуями. Громкий детский голос заставил блондинку посмотреть в другую сторону. - Grandpa, look! That is it? {Дедушка, смотри! Что это?} – спрашивал мальчик лет десяти у полного мужчины с порядком тронутыми сединой волосами, указывая куда-то в остатки травы. Тот склонился, рассматривая находку. И хотя на первый взгляд он походил скорее на бандита, чем на добропорядочного гражданина, в усталом взгляде обрамленных морщинками глаз не читалось никакой угрозы, лишь отеческие тепло и забота. Мужчина улыбнулся двум женщинам, молодой и постарше, оживленно беседующим на скамейке. В ответ они весело помахали ему руками и продолжили прерванный разговор. В груди, где-то слева, легонько кольнуло, и кошка-тоска заскребла на периферии сознания. Непрошеная зрительница поспешила отвернуться, и тут же привычно закатила глаза: на соседней скамейке с завидным упорством «клеил» незнакомку молодой человек с каштановыми лохмами, не то чтобы писаный красавец, но на вкус и цвет… Ну, он-то мнил себя Аленом Делоном, не меньше. Девушка стойко сдерживала натиск, уткнувшись взглядом в книгу и делая вид, что читает, хотя за минувшие полчаса не перевернулось ни одной страницы. Блондинка покачала головой, глядя на незадачливого казанову, и в поле её зрения попал пухлый коротышка, который, активно жестикулируя, декламировал даме сердца стихи: «…В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви. Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь». Женщина смотрела на супруга немного свысока – во всех смыслах – и всё же на губах её играла довольная улыбка, от чего муж сиял, как начищенный самовар. - Пушкин Александр Сергеевич, наше всё, - произнес совсем рядом глубокий чувственный голос. Саша вздрогнула, но тут же успокоилась, встретившись взглядом с его обладателем. Уверенность и невозмутимость Вадима передавались и ей, даже через небольшое расстояние разделявшее их. - Банальщина, - буркнула блондинка, демонстрируя полное безразличие. На самом деле ей было очень даже не всё равно. Она вновь обвела взглядом своих… друзей? Да, именно так. Каждый из этих людей стал ей по-своему дорог: несерьезный Мишка и строгая Алиса, простоватый Степан и импозантный Брикман, даже безалаберный Олег. Но прежде всего Вадим. Конкретный парень, признающий лишь одну реальность – и уж точно не виртуальную – он один из немногих, кто сумел разглядеть под оболочкой кибер-девочки живое, человеческое сердце, и единственный, кто заставил его биться быстрее… Между тем сухой лист сорвался с ветки и, пролетев несколько метров, спланировал точно на голову Куликову, запутавшись в пшеничных прядях. Алиса, смеясь, извлекла из растрепанной шевелюры возлюбленного «украшение», которое рассыпалось на мельчайшие крошки, едва коснувшись её пальцев. Внезапный порыв ветра уничтожил последние следы, своим дуновением заставив девушку поёжиться от холода и плотнее запахнуть куртку. - Замерзла? – Загорская неуверенно отмахнулась: - Да, всё нормально. - Знаю я твоё «нормально». Иди сюда, - Миша притянул любимую к себе, и та растворилась в его объятиях, впитывая родное тепло. - Говорил же взять перчатки, - парень аккуратно растирал маленькие ладошки, согревая их своим дыханием. Медовые глаза пристально смотрели в голубые, а мир вокруг вдруг куда-то исчез, канул в небытие… Александра, всё ещё продолжая делать незаинтересованный вид, наблюдала за парочкой. И по-хорошему завидовала. Не только Мише и Алисе, но всем, кто умеет жить полной жизнью, принимая и плохое, и хорошее, относясь к каждому мгновению как к последнему. Если она что и поняла за время, проведенное в «Лондонграде», так это то, что каждый имеет право на счастье и любовь. Обрели же их Миша и Алиса, несмотря на отрицание и борьбу с окружающими и с собой. Однажды упустивший Степан нашел снова. Брикман, который уже давно обладал этим богатством, наконец осознал всю его бесценность. Даже поиск Олега, прожигающего жизнь в процессе, обязательно увенчается успехом. А чем она хуже? Саша дернулась в сторону Вадима, собираясь что-то сказать, но слова застряли в горле. Мужчина осторожно, чтобы не спугнуть, взял её за руку. В данный момент девушка сильно напоминала ребенка: дрожащие пальцы, большие, немного испуганные глаза, в которых ясно читалась мольба: «Пожалуйста, научи меня любить… научи меня ЖИТЬ».