Катастрофа

С самого утра у Нурарихёна было дурное настроение. И причин на это было две, одна другой «краше». Во-первых, у него чудовищно болела голова после вчерашних посиделок с Дарумой, Гьюки и Хихи. Такие последствия их вполне обычной встречи сильно нервировали Первого, прозрачно намекая на его проблемы со здоровьем и возраст… Хотя, какой это возраст для ёкая, пятьсот с хвостиком лет, самый расцвет силы и могущества. Да вот только отсутствие сердца с годами приносит все больше проблем. «Эх, была бы здесь моя дорогая Ёхиме…» — Нурарихён тяжело вздохнул и бросил взгляд на вечноцветущую сакуру. Ее тонкий аромат наполнял двор, и ёкай почти ощутил ласковое прикосновение любимой, словно стирающее болезненную пульсацию в висках. Второй же причиной стал уже много раз отложенный разговор с сыном. Бывший Главнокомандующий клана Нура наблюдал за отпрыском вот уже несколько лет и совершенно не замечал за ним хоть каких-то серьезных отношений с женщинами. Не стоит, конечно, говорить о том, что после того как Рихан потерял Отомэ он записал себя в монахи. Точно нет. Женщин у Второго было не мало — и ханьё, и аякаши, и даже люди, но все они приходили и уходили очень быстро. Нурарихён даже не давал себе труда запоминать их. А между тем годы идут и, хотя сейчас клан находится в наилучшем состоянии, ему срочно необходим наследник. С которым, собственно, Рихан и не спешил. О том и должен быть разговор. Первый и так откладывает его уже который месяц, ведь кому как не ему известны привычки сына ускользать от серьезных, но неважных на его взгляд, разговоров. Нурари курари, ха! Свою речь Нурарихён даже написал на листочке, чтобы разом вывалить на потомка все те правильные слова, что наговорили ему вчера старые друзья. Перед комнатой Рихана старик притормозил, набирая в грудь побольше воздуха, но не успел он и руки протянуть к сёдзи, как изнутри раздались громкие голоса и, кажется, звук удара. А в следующий миг Второй Глава клана Нура вылетел наружу спиной вперед, проламывая створки сёдзи, и вслед ему неслись звонкие и злые слова: — Наглый болван! Извращенец! Да как ты смеешь приставать к спящей девушке?! Голос был явно женский, и, судя по всему, его хозяйка была не намерена останавливаться на достигнутом, потому что на смену ругательствам вслед Рихану полетели подушка, пепельница, трубка, книга и даже Ненекиримару. Только поднявшийся с земли мужчина ловко от всего увернулся, а меч даже смог перехватить. — Эй, девушка, спокойнее! Я просто… — с обычной своей ехидной ухмылкой начал было Рихан, но договорить ему не дал внезапно вылетевший из комнаты деревянный пенал. Бросок был таким неожиданным и точным, что Второй не успел увернуться и схлопотал удар прямо в самое болезненное для мужчины место. С сиплым вздохом Рихан согнулся пополам и осел на землю. Нурарихён, наблюдавший за этим представлением с немалым удивлением, вскинул брови и с любопытством заглянул в комнату сына. Но пока он пытался приглядеться к полумраку, его весьма бесцеремонно пихнули в бок, и мимо пронеслась девушка в школьной форме. Единственное, что в ней запомнил командир всех ёкаев это сладкий аромат лимона и корицы. Судя по крикам, звукам падения и бьющейся посуды, на пути спешащей незнакомки попалась еще парочка членов клана и это встреча не прошла для них бесследно. — Что или кто это был? — все еще ошарашено смотря вслед беглянке спросил Первый. — Это была катастрофа, — устало ответил Второй с кряхтением поднимаясь на ноги. Позже, Нурарихён узнал, что катастрофу зовут Вакана.