В том году...

      В том году снег выпал раньше обычного, но ненадолго. Едва касаясь дорог, он таял, превращаясь в слякоть и труды небес были напрасными.       Пушистый, мягкий снег, словно снег из стеклянного шара, тихо укрывал прохожих, что кутались сильнее в свои большие шарфы или высокие воротники, бурча что-то про непогоду, или веселой компанией, предвкушая следом ближайший мороз и катание на озере на коньках, или тихо улыбаясь, наслаждаться спокойствием, что он принес.       В том году не было тотальных эпидемий гриппа, простуды или еще какой болезни. Болеющие спокойно себе болели, отлеживались дома или, наевшись лекарствами, шли на работу, не желая пропускать и дня из-за такой ерунды.       Мир словно решил взять передышку.       В том году, покрасовавшись под пушистым снегом перед какой-то девушкой, наутро серьезно заболел Баки. Он угрюмо смотрел из-под одеяла на ликующего Стива и бурчал охрипшим голосом, чтобы тот проваливал готовится к очередному художественному конкурсу, а то еще заразится. Стив же демонстративно съел ложку такого редкого цветочного меда и протянул больному лекарства и стакан воды.       Баки не мог вспомнить, было ли хоть раз в его жизни, чтобы он так серьезно слег. Каждую косточку, каждую мышцу в его теле ломило, периодически бросая то в жар, то в холод. Горло раздирало при глотании, и приступы кашля были чертовски неприятны. А вместе с тем эти сопли и вечное щекотание в носу, что порой он и не знал, ему кашлять или чихать, и то и другое вызывало новую боль, что отзывалась в итак раскалывающейся голове. Но даже так, он ощущал запах едкой мази, которой Стив растер ему грудь, заботливо и мягко произнеся, что это поможет скорее поправиться.       Стив праздновал маленький триумф лишь в первые несколько минут, ведь это не он прикован к постели, легко превратив его в заботу. Привычный запах лекарств и каких-то лечебных трав, что дала сердобольная пожилая соседка, окутали Стива успокаивая и давая сосредоточится, а на Баки постепенно действовали умиротворяюще и он не хотел признавать то, что именно присутствие друга способствует этому.       Через несколько дней проснулся зверский аппетит, о чем Баки тут же сообщил, еще осипшим, но довольно твердым голосом. А в следующее мгновение наблюдал за сияющим и довольным Стивом, словно все его мечты и желания исполнились в один миг. И как тут не улыбнуться в ответ на такую открытую и искреннюю улыбку.       Не слушая возмущений Стива, Баки охотно, хоть и с усилием, поднялся и, кутаясь в легкое покрывало, отправился следом на кухню. Там он уселся возле окна, не желая мешать другу. За окном шел все тот же белый и пушистый снег, словно время остановилось, лишь начинало темнеть, что означало еще один день в ауре лекарств и заботе Стива. Легкий полумрак, что сгущался на махонькой кухоньке, легко развеял Стив, включив неяркий верхний свет, и тут в голову пришел вопрос, а Стив сам-то нормально питался все эти дни или демонстрировал самому себе, какой он сильный? И как только втолковать в голову этому упрямцу, чтобы думал о себе, чтобы другие не волновались о нем? Но легкие аппетитные ароматы, что тут же потеснили привычный запах лекарств и трав, прогнали эту мысль, а живот возмущенно дал о себе знать.       В том году небо было весь день бледно-кобальтовым, напоминающим вечные сумерки, что переходили из ночи в ночь.       В том году снег неохотно покрывал улицы и тут же таял, не оставляя после себя белых следов.       В том году в роли сиделки был Стив и Баки в шутку сказал:       - Ради такой сиделки можно и поболеть.