Точка отсчёта

Точка отсчёта. 0 минут Джейсон зажмуривает глаза, чтобы не видеть. Не видеть этот жуткий кошмар, не видеть удар до того, как тот достигнет тела, не видеть равнодушие в глазах родной матери, не видеть, не видеть, не видеть... Только вот навыки так просто не уходят, не выбиваются, Джейсон всё равно чувствует по мельчайшим колебаниям воздуха, боже, да просто по комментариям, когда этот удар будет нанесён. Даже куда. И малодушно хочется, чтобы всё закончилось, просто закончилось, хотя Джейсон и понимает, что, чем больше Джокер будет развлекаться, тем больше времени на то, чтобы как-то спастись, чтобы Бэтмен успел спасти, чтобы хоть что-то изменилось. Но больно, так больно, хоть бы прекратилось, хоть бы закончилось... А потом удара не настаёт. Его просто нет. Джейсон открывает глаза. Чёрный плащ, кажется, что клубится тёмным облаком, обволакивает, защищает. Джейсон вновь закрывает глаза и медленно уплывает в темноту. Ему не хочется видеть, как преступников скрутят, в том числе и его мать, ему вообще ничего не хочется, кроме того, как уйти в спасительное небытие. Хотелось и раньше, но в голову слишком хорошо вбили на уровне инстинктов, что перед врагами нельзя терять сознание, что нужно продолжать думать, продолжать бороться, как бы бесполезно это бы ни было. А сейчас... сейчас было безопасно, Бэтмен пришёл... Две недели Конечно, его тут же посадили под домашний арест, как иначе? Сбежал, проигнорировал прямой приказ, попался... Хотя с учётом переломов и прочих ранений, дома придётся сидеть всё равно. – Эй, Крылышко, ты как умудрился так подставиться, а? Джейсон недовольно ворчит и пытается вжаться в спинку кровати. Припёрся тут, понимаете ли, старший «братец», сейчас морали читать начнёт, говорить «а я в твои годы...» Конечно, он в его годы и прочее, и прочее. Золотой мальчик, мать его. – Отвали, Дикки, – бурчит Джейсон. Ему не хочется быть… ну… таким перед своим предшественником. Не хочется казаться слабым и беспомощным. Он же обещал побить все его рекорды! Превзойти, а на деле… лежит тут, чуть не откинувший коньки. А Дикки что-то щебечет, рядом сидит, лыбится. – Дик, что ты тут делаешь? – у двери мрачной фигурой обнаруживается Брюс. Он весьма мрачный и без плаща, просто смотрит… по-бэтменовски. И неизвестно кого Джейсону хочется видеть меньше – Брюса или Дика. Дик хотя бы не смотрит… вот так. И Дику можно врезать, он же раненому сдачи не даст, так? – Я тебя просил присмотреть за ним! А в итоге его чуть не убили! – Дик, видимо, помнит правило «лучшая защита – это нападение», так что сразу взрывается, вскакивает, буквально заслоняет собой Джейсона. – Естественно, я пришёл! Лучше бы заботился о Птенце, Брюс. – Ценю твоё мнение. Но это мой напарник. – А это мои цветастые шмотки. И мой «товарный знак». И вообще, Робина я изобрёл! Уж извини, что чувствую ответственность за того, кто стал моим последователем. Джейсон думает, что они выглядят сейчас, как два барана. А ещё думает, что, вообще-то, это приятно, когда за право заботиться о тебе столько людей друг на друга наскакивает. Ещё три года назад на Джейсона было всем плевать, а теперь… вот. Мило. Но этим двоим знать сего не стоит. Точно не стоит. Пусть дальше собачатся, сверлят друг друга взглядами, а Джейсон пока вот сэндвичи пожуёт. Три месяца – Ну и? Кости срослись, я понял, что на склады не надо ходить в одиночку, предварительно не осмотревшись. Долго мне ещё сидеть дома? – Джейсон раздражён, Джейсон почти что зол. Ну какого чёрта, а? Хватит с ним носиться! Он – уже большой мальчик. И понял свои ошибки, неужели надо наказывать и дальше? – Положи костюм обратно. Он тебе больше не понадобится, – Брюс, как и всегда, говорит ровно, и не понять, что тот имеет в виду. Но сердце у Джейсона всё равно на пару секунд замирает. – Брюс, ты же не… – Джейсон не может выдавить из себя слово «увольняешь», потому что страшно. Дика уже однажды так выставили, а Джейсону даже идти некуда, правда некуда. У него нет дома, нет семьи, кроме этой, даже чёртового цирка нет, где его могли бы ждать «свои». Джейсон оглядывается, надеясь найти поддержку у Альфреда и того же Дика, который опять был здесь – следил, опекал. И практически впервые Джейсон был ему рад. Дик ведь не позволит его выставить, так? Дик же вдруг улыбается так широко и открыто, что страшно. Увольняем с улыбкой? Или… Или… Джейсону в голову ударяет страшной мыслью: Дик заберёт должность себе, Дик тусовался рядом с Брюсом именно для этого – подмазывался, напоминал о себе, и всё ради того, чтобы получить свои шорты назад. Вот теперь Джейсону ещё страшнее, даже коленки подгибаются. Его точно выкинут на улицу, где и нашли. Опять драться за каждый кусок хлеба? Опять тырить шины ради пропитания? Опять искать тёплый уголок на зиму? Ему хоть куртку дадут забрать? Чёртов Дик! Какого хрена он тогда играл в заботливого братика? Защищал? Чему-то даже учил? Просто чтобы усыпить бдительность и выпереть с должности? – С обновкой, Крылышко! – заявляет Дик и вытаскивает из-за спины широкую коробку. – Произошедшее… – Брюс делает паузу, – показало, что твоей униформе нужно больше защиты. Это – твой новый костюм. Джейсон с нетерпением вырывает коробку из рук Дика, стараясь успокоиться и осознать, что никто никого не выгоняет, и достаёт нечто красно-чёрное. Надо же, с цветами эти двое угадывают. И ремни прикольные крест-накрест на груди – можно больше всяких ништяков таскать. Но вот с кое-чем ещё… – То есть я отбегал три года в трусах без штанов, чтобы потом ходить с гандоном на башке? – не выдерживает Джейсон, оглядывая конструкцию маски-капюшона. И пусть он только что трясся от мысли, что работе и сытой жизни конец, сейчас он не может не язвить. Даже из того же страха. Болтай, пока можешь – девиз Робина. А когда страшно и нервозно – вдвойне. А «гандон», и правда, стрёмный. – Следи за язычком, Крылышко, – ворчит Дик, но улыбаться не перестаёт, а ещё опять треплет по волосам. За эти месяцы привык, засранец, как бы Джейсон ни ворчал, как бы ни уворачивался, как бы ни шипел. – Но гандон! – не унимается Джейсон, уже привычно отбрасывая руку Дика. – Такая конструкция обеспечивает лучшую защиту шеи. В моём костюме такая же, – сухо обрывает его Брюс. – Ему это скажи, – Джейсон кивает в сторону Дика, переводя стрелки. И да, в том числе это месть за бесконечные «покровительственные жесты». Он не ребёнок тут! – И его декольте. И его задумки про трусы. – Дик, кстати о твоём костюме… – Ну спасибо, Крылышко, – бурчит Дик. – Обязательно было подставлять? – Обязательно было мне гандон на голову делать? – За языком следи! – в этот раз прикрикивают оба. Спелись, засранцы… Но костюм всё равно красивый. И Джейсон рад отбросить, наконец, трусы. Он бы и раньше потребовал новый стиль, но что он, хуже Дика что ли? Тот бегал в них всё своё робинство, а Джейсон не выдержит? А тут сами предлагают – смысл отказываться? Хотя этот гандон… Шесть месяцев – Ты в курсе, что Готэм большой? – раздражённо спрашивает Джейсон, перемахивая с крыши на крышу, надеясь оторваться от преследователя. Ага, щаз… – Конечно, Крылышко, – как ни в чём ни бывало, отвечает Дик, приземляясь рядом. – Тогда какого хрена ты постоянно меня преследуешь? – Да ладно тебе, с каких пор ты против напарника, прикрывающего тебе спину? – Дик улыбается совершенно обезоруживающе, у Джейсона даже уже заранее заготовленные колкости не могут с языка сорваться. Ну как этот засранец умеет так делать, как? В чём эта безумная магия? Почему не получается всерьёз послать этого придурка? Да и последнее время Джейсон ему прощает даже эти «трепания по макушке» и прочую подобную гадость. – Не путайся у меня под ногами только, – бурчит Джейсон, в кои то веки радуясь этому «гандону на башке», который почти полностью скрывает лицо и заалевшие щёки. Чёртов придурок. Хотя с ним приятно работать в команде. Он не давит, как Бэтс, не поучает, а скорее, мягко направляет. А потом иногда водит в лапшичную кормить, байки рассказывает… И вообще он… Дик. С ним как-то спокойно, даже хорошо. Но всё равно тип он доставучий. Дик вновь улыбается и вдруг на пару секунд прижимает к себе, прежде чем броситься вперёд. И хорошо, что бросается, а то вот эту краску на лице не скроет и полный шлем тевтонского рыцаря. Дику лучше об этом всём не знать. Один год Дик валяется на диване вверх тормашками и болтает ногами, свешенными со спинки. И уже в четвёртый раз подряд побеждает его в «Теккене». То ли ещё один талант мистера-идеала, то ли это гениальная стратегия – позволить крови прилить к голове. Джейсон и не помнит, с каких пор это норма – зависать у Дика и играть в его приставку несколько раз в неделю. Или ещё какими глупостями заниматься. И точно не помнит, с каких пор общество Дика окончательно стало не раздражающим, а приятным и уютным. Только вот краснеть периодически приходилось, и Джейсон сам не особо понимает из-за чего. Ну Дик же, просто его идеальный предшественник, который периодически ведёт себя как последний идиот. Чего тут такого? – Похоже, опять я выбираю ресторан доставки, – ослепительно, как и всегда, улыбается Дик, откладывая джойстик. – Только не индийская… не опять индийская, – вздыхает Джейсон, смиряясь с очередным проигрышем. Опять не видать ему японской кухни. – Задротина… И читтер, – бурчит себе под нос Джейсон. – Умей проигрывать с достоинством, Крылышко, – грозит пальцем Дик и переворачивается обратно головой вверх. – Терпеть тебя не могу. – Не-а, ты меня любишь, – с уверенностью пророка-мессии заявляет Дик, подтягивая к себе стопку меню доставки. – Угу, Дик, – Джейсон упрямо отворачивается, скрывая очередной румянец. Глупые щёки, ну что они вечно так? – Почему мне кажется, что ты меня не по имени назвал, а ругнулся? – Потому что у тебя имя идиотское? Кто вообще в здравом уме так кого-то назовёт? Дик в ответ только смеётся на такой наезд. И опять прижимает к себе, чуть ли не профессиональный захват проводя. – Пусти меня! Пусти меня, идиот! – дёргается Джейсон, отчаянно борясь с краской на лице, так и желающей расползтись по всему телу. Глупый Дик, глупые щёки, глупые грёбанные бабочки в животе, которых Джейсону отчаянно не хочется признавать. И то, почему и как они появляются. И то, как на самом деле не хочется брыкаться. – И чёрт бы тебя побрал, харе меня щекотать, кретин! – Помыть бы тебе рот с мылом, Крылышко, – Дик останавливается только на это замечание, а потом продолжает щекотать с удвоенной силой, наваливаясь, всё больше заслоняя идеальным собой весь свет. Джейсон брыкается, как может, но уже не в первый раз за сегодняшний день терпит поражение. Это начинает надоедать. Но потом Дик окончательно на него наваливается, буквально вжимает в диван и… Кажется, они уже секунд пятнадцать просто смотрят друг на друга. Джейсону страшно, страшно, что сейчас Дик всё поймёт, что сейчас узнает о том глупом и неправильном, что оттолкнёт, рассмеётся, а ещё скажет Брюсу. А дальше Дик вдруг наклоняется и касается его губ своими. Совсем невинно, почти что чмок, только ещё секунд на пять. И дёргается, отстраняется, а в глазах недоумение, испуг. – Я… – Дик ощутимо мнётся, только двинуться не может, сам краснеет, явно не менее глупо, чем Джейсон. Надо же. – В курсе, что Брюс нас убьёт? – спрашивает Джейсон, облизывая губы. Это, конечно, всё неожиданно, но… Дик, идеальный Дик Грейсон, целует его, а теперь вот теряется, жмётся, чуть ли не трясётся от страха. Это что-то новенькое, даже прекрасное. – Ну… Я… Прости? – аж заикается, прелесть. А, казалось, этот ловелас только и делает, что целует всех подряд (и не только целует), а с ним – Джейсоном – вот так. Пора чувствовать себя особенным. – Всё такой же идиот, – бурчит Джейсон, а потом притягивает Дика обратно. Хоть в чём-то он побеждает этого идеального засранца. Он заставляет его теряться и смущаться. Он первый получает всё, что хочет, и не ему приходится делать первый шаг и бросаться в пропасть. И… это будет интересно. Точка отсчёта. 0 минут