(Un)happiness

Скотт Маккол - грёбаная истинная альфа. У неё в глазах сгущается многовековая тьма Неметона, сжигающая внутренности до кровавого пепла; тело усыпано тысячами невидимых шрамов. За плечами у Скотт две остановки сердца. «Смерть просто не любит альф» - шутит она, пряча слабость за красной радужкой. Айзек же чувствует рядом с ней постоянное присутствие старухи с косой. Он мечтает защищать и оберегать Маккол вечность и больше, ведь она кажется слишком хрупкой и немного нереальной, но ей не нужен никакой защитник. Альфа каждый раз сама вытаскивает себя из окружающего Бейкон Хиллс дерьма, попутно подавая руку своей стае. Просто у Скотт такой характер. Ей 17, но она продолжает с детской наивностью верить в добро и его победу, становится всеобщим спасителем и воплощением надежды, ради этого ломая саму себя, она улыбается и в очередной раз с легкостью рискует своей чёртовой жизнью, спасая чью-то шкуру. Скотт Маккол кажется какой-то дурацкой героиней из подростковых комиксов, у которой высокие моральные принципы и ей всегда всё легко удаётся. Не всегда и нелегко. Лейхи это лучше других знает. Ведь именно к нему приходит его альфа, полуживая, с ужасными ранами и чужой (своей) кровью. Сама Скотт уже пропахла этим ржавым запахом, он въелся в кожу на уровне атомов и даже чуть глубже. И Айзек, честно говоря, уже не обращает на него внимания, обрабатывая и зашивая её раны. Он никогда не задаёт вопросов, как это делает Стайлз, и почти всегда предельно спокоен: просто уже устал кричать, что она, идиотка, может сдохнуть, кричать, разрывая себе горло снова и снова , что она не должна поступать так, не должна брать все на свои плечи, кричать до охрипшего голоса в пустоту, что ей тоже нужна защита, кричать-кричать-кричать. Но Маккол бесполезно что-либо доказывать-упрямая слишком. Она словно не хочет его услышать. И ему остается лишь смотреть на неё пристально. Скотт же всегда отворачивается: она никогда не любила этот его взгляд, ей кажется, что так он пытается заглянуть ей в душу, истлевшую в сотнях сражений — тьма всегда оставляет следы. Он смотрит каждый чёртов раз, и она, со временем, устаёт возражать. Лишь прикрывает глаза устало и позволяет себя обнимать. Лейхи пытается коснуться её рук - слишком горячих для простого человека - чтобы забрать хоть часть её боли. Но Скотт лишь улыбается и качает головой — ей уже это не помогает. Она быстро касается сухими губами его губ, слишком много для простого прощания, слишком мимолётно для желанного поцелуя, и исчезает так же быстро в тёмном проёме окна. Скотт никогда не зовёт его за собой и не позволяет ему следовать за ней, применяя приказ альфы. Лейхи чувствует, как нержавеющая цепь затягивается на шее до грёбаной асфиксии, ощущая себя жалкой дворовой псиной, брошенной за ненужностью. И Скотт прекрасно об этом знает. Знает об этом лучше него. Она просто хочет, чтобы Айзек был счастлив, не понимая, что его счастье - это она сама.