***
Дэн не знает, куда себя деть, обычно все ночные заморочки с утра забываются, и его природная жизнерадостность вытесняет природную же любовь к мозгоебству, как только он толком очухивается и отвлекается от вопросов по устройству мироздания на проблемы простых смертных вроде позавтракать. Но сейчас что-то зудящее внутри никак не желает уходить, Дэну беспричинно грустно, он слушает Фила вполуха, пока они собираются, пару раз спотыкается об их сумки, автоматически поворачивает голову, когда тот привычно целует его в родинку под ухом перед выходом из номера, кивает Корнелии, когда они встречаются на чекауте в лобби. - Дэн? – Фил, похоже, наконец-то просыпается сам и замечает, что что-то не так. Но что не так, Дэн и сам пока не понимает. – Мы сейчас можем выехать и позавтракать через пару часов, где-то по дороге, сейчас вроде никто не голодный, тогда дома раньше будем часа на полтора. Ты есть хочешь? Единственное, чего сейчас хочет Дэн, - это вернуться в Манчестер в 2010 год. Вау. Ну, то есть, ВАУ. Дэн аж подвисает посреди шага, переваривая эту мысль. Фил смотрит на него выжидающе, под глазами у него заметные тени и весь он какой-то... выцветше-уставший. Srsbsnss вроде книги и тура им обоим тяжело дается. Только Фил устал внешне, а Дэн, кажется, выгорел изнутри. - Мне пофигу, я - как все, поехали тогда. – Дэн через силу улыбается и дальше снова отключается, машинально бредет за всеми на парковку, кидает сумку в минивэн, садится на свое уже привычное место у окна и кидает рюкзак себе в ноги, даже не потрудившись вытащить наушники или планшет. Ему хочется то ли плакать, то ли спать, то ли на пляж под пальму, то ли на диван под колючий, но теплый плед, и чтобы филовская худи еще.. - Будешь? – Фил протягивает ему пачку Мальтизерс и Дэн невольно хмыкает, хотя глаза у Фила серьезные, слишком серьезные для девяти утра. Их внутренний камертон слишком хорошо откалибровался за прошедшие шесть лет, и он точно знает, что что-то не в порядке. - Не, спасибо. – Дэн поводит плечами, шеей из стороны в сторону и прячет руки в карманы куртки, чтобы спрятать нервно подрагивающие пальцы. И тут же начинает дергать ногой. Фил опускает глаза и смотрит пару секунд на его колено, потом сдвигается на сиденье ближе к нему и льнет всем телом, от ступни, прижимая своим кроссовком подрагивающий дэновский кед, до самой макушки, прислоняясь ей к виску Дэна, и расслабляется, кладет ему голову на плечо. Выдыхает и прикрывает глаза. Они едут молча, Дэн жует губу изнутри, пытаясь разобраться, что же за тумблер (хаха) у него с утра переключился и как его включить обратно, Фил ненавязчиво выстукивает какой-то ритм у него на колене, но молчит. До поры до времени. - Расскажешь? – Фил поворачивается на сиденье к нему, чешет в затылке и оставляет руку на подголовнике, подпирая голову, и улыбается словно одними глазами. Дэн любит его так сильно, что у него аж дыхание на секунду перехватывает, и он сглатывает, чтобы стряхнуть эту волну, ошпарившую внутренности. И он понимает, чего все-таки хочет. Не в Манчестер, и уж точно не в универ, не в прошлое с невнятным будущим. Он хочет в их с Филом умиротворенный кокон, чтобы только они, чтобы китайская дрянь из коробок, мягкие потасканные толстовки, какая-нибудь чушь по ТВ. Хочет уснуть на диване, запутавшись друг в друге, хочет переползти в кровать посреди ночи, забыть снять один носок и ржать над куки-монстром посреди самого интересного, что в этой кровати происходит. Самого интересного вот, кстати, тоже хочется. Но больше всего хочется, чтобы никуда не нужно было нестись. - Да нечего рассказывать, просто домой хочу, устал, как-то накрыло с утра, хоть вешайся. – Он медлит секунду, но все же произносит, понижая голос и отводя глаза. Они не из таких парочек. – Я не знаю как, но я умудрился соскучиться по тебе, по нашей жизни обычной, по нам в смысле ты-и-я... Растерял всю свою красноречивость, Дэн, молодец. Но с Филом можно, с ним, в принципе, можно все. Фил любит его. Любящий Фил цепляет его ступней за лодыжку под сиденьем и вздергивает бровь. - Мне кажется, я сейчас должен сказать что-то романтичное, да? – Он, не колеблясь ни секунды, издает звук раненого птеродактиля, кто бы сомневался. - Мудак! – Но Дэн улыбается, вырывает у него из рук подтаявший уже Мальтизерс и шуршит пачкой. Дышать вдруг становится гораздо легче. Все будет хорошо. Фил гладит его теплой ладонью по внутренней стороне ноги и улыбается в ответ. И самое интересное еще впереди.Часть 1
12 ноября 2015 г. в 02:44
Все начинается вечером, когда Дэн ложится в свою кровать в очередном отеле, один, потому что они берут номера с двумя кроватями, всегда, теперь всегда, потому что рисковать себе дороже, а двигать туда-сюда тумбочки и сами кровати после дня в круговерти переезд-мит-шоу-мит-шоу нет ни сил, ни желания. Фил отрубается мгновенно, Дэн всегда завидовал этой способности, у него же каждый день перед засыпанием наполнен увлекательными размышлениями о бренности бытия и рефлексиями на события прошедших пяти лет. Каждый блядский день.
Вот и в этот раз он пытается отвлечься от разыгрывания по ролям потенциального диалога с потенциальными хейтерами, которых он каждый раз подсознательно поджидает на митах, но чертовы обрывки фраз, ответы на эти фразы, перемешанные с хаотичными планами на следующий день, воспоминаниями о том, как запнулся на шоу посреди строчки, зацепившись взглядом за девочку в инвалидной коляске, все это истеричное варево крутится у него в голове час, второй, третий... Он ужасно устал, он не высыпается почти месяц, но его мозг никак не желает успокаиваться и отдыхать. «Нет-нет, погоди, а что насчет той статьи, может нужно твитнуть что-то? А что будем делать послезавтра, если не успеют доставить дополнительные мерч-футболки? Надо было той разревевшейся девчонке с дневного мита подарить чего-нибудь, кстати, а то она совсем разнюнилась, неловко смотреть было, а пока тупили, она ушла...»
И так по кругу, час за часом. Час за часом.
Когда Фил пару раз шумно вздыхает и переворачивается во сне на другой бок, Дэн понимает, что небо за плотными задернутыми шторами начинает сереть. Фил всегда так, дрыхнет, как сурок, не шевелясь вообще, и поворачивается за ночь ровно один раз, где-то ближе к рассвету. Еще один контраст в их копилку. Дэн улыбается этой мысли, в сотый раз приминая подушку кулаком и плотно сжимает веки, пытаясь выгнать все эти идиотские-но-очень-важные-вещи-о-которых-срочно-нужно-подумать из головы.
А раньше все было гораздо проще. Дел было меньше, планов дальше, чем на три дня, они и не строили, так, плыли себе по течению. И фанатье было без нынешних шерлоко-замашек, не то, что сейчас. Денег, правда, тоже особо не было, но деньги Дэн и имея-то никуда не тратит, заказать пиццу или купить новую игрушку для икс-бокса он и тогда мог, а больше ему ничего и не надо, вроде бы. Ну разве что шмотки, это да.
Мыслей, которые нужно обязательно подумать перед сном, раньше тоже было прямо пропорционально меньше, и Дэн засыпал почти сразу за Филом, поморочившись немного из-за универа и мелочей вроде потенциального апокалипсиса.
Хорошее было время.
На этой мысли Дэн, наконец, засыпает, и ему снится залитая теплым светом настольной лампы комната, черная филовская челка, щекочущая нос, когда тот целует его, прижав к неудобному изголовью кровати, разводы на потолке в форме Южной Америки (или Африки, тут они с Филом так и не пришли к единому мнению). И сон этот настолько реалистичен, до шума воды в трубах из-за идиотской перепланировки у соседей сверху, что при звуке будильника Дэн подскакивает рывком, уверенный, что опять проспал универ.
Чувство разочарования и ностальгии, затапливающее его, когда он видит дорогую плазму на стене, красиво свернутые полотенца в изножье кровати и коротко стриженный затылок Фила на соседней кровати, пугает до усрачки.