"Прости меня"

«Прости меня…»

-…Теперь у меня нет выбора. — Катара, у тебя есть выбор. Прощение — Это тоже, что и бездействие! — Нет! Не тоже. Бездействовать не сложно… (Аватар: Легенда об Аанге)       Сейлор Мун смотрела на сестер-преследовательниц, на лицах которых читались ненависть и ярость. Четыре девушки, с далекой планеты, ищущие маленького ребенка.       Вот с места сорвалась горячая Марс, выступая против одной из сестер, и выпуская огненные диски; Меркурий едва увернулась от ледяных осколков, и тут же направила свою атаку против обидчицы; Венера в прыжке ударила золотой цепью по месту, где секунду назад стояла одна из преследовательниц; Юпитер, спасаясь от черных молний, сделала подсечку, подобравшись как можно ближе к врагу.       Шла битва.       Сейлор Мун прижала к себе девочку, глядя на бой. Холодная слепая ярость поднималась в ней.       …Как смеют они? .. ведь это ребенок… Неужели им доставляют страдания этой малютки? ..       Ярость завладевала ею целиком, заполняла душу, подчиняя разум своей безжалостной воле.       … Демоны, всего лишь бездушные демоны…       Погруженная в свои мысли, Сейлор Мун не сразу заметила появления еще одной фигуры. Парень, с ярко-красными волосами, ударил по ней и Малышке, заставив отвлечься остальных воительниц от своих соперниц.       Было больно. Очень больно. Но не физически, нет. Сейлор Мун, с широко раскрытыми глазами, уставилась куда-то в небо. Был уже вечер, и солнце постепенно опускалось за горизонт, окрашивая облака в огненные краски. И в лучах заходящего солнца она увидела… А потом ее оглушила тишина. Все остальное перестало существовать: ни звуков битвы, ни крики атак, ни плача Малышки. Только стук ее сердца. Тук-тук-тук… И все, что она сейчас видела перед собой, это глаза молодой девушки.       …как я могла забыть…       Кислород застыл тяжелым куском жидкого льда в ее груди. Она задыхалась, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть.       … причина. Должна быть причина. У всего на свете есть причина…       - Почему ты ни с кем не пыталась подружиться? — спросила Усаги у Ами, когда они вместе присели отдохнуть, после шопинга, что устроили с утра, что бы получше узнать друг друга. — Я не понимаю, как можно быть одной, когда вокруг столько людей.       Ами почесала за ухом Луны - кошка сидела у нее на коленях - прежде чем ответить. Наконец, она произнесла:       - Ты знаешь, когда бывает одиноко?       - Когда совсем один.       - Это всего лишь следствие, — возразила Ами, — подумай хорошенько. У любого действия есть причина.       - Тогда… — протянула Усаги, поглаживая себе подбородок.       Луна и Ами молчали, давая ей время додумать ответ самостоятельно.       - Тогда… — повторила Усаги, внезапно став серьезной. — Тогда, когда познал счастье.       - Именно. Познав счастье, впервые узнаешь, что такое одиночество. Также, познав печаль, узнаешь, что значит быть счастливым. Все в этом мире имеет 2 стороны…       - Две стороны?       - Например, свет отбрасывает тень, и чем он ярче, тем она темнее. Зло порождает героев, которые побеждают его, как мы с тобой противостоим Джедайту…       Пламя обжигало ее легкие, отзываясь пульсацией меркнувшего света перед ее глазами. Как тогда, когда она умирала на Северном Полюсе, и розовый цвет окутывал ее, рассказывая историю одной жизни.       …я забыла. Позволила себе забыть. Не захотела вспоминать, когда Луна пробуждала меня во второй раз…       Она ощущала себя водой, которая подстраивается под любой изгиб русла. С каждым мгновением, с каждым ударом сердца, приближаясь к страшному откровению.       …она показала мне тогда… она сожалела, а я…, а я… ей было также одиноко, как и остальным. Но никто не протянул ей руку, и она сломалась…       Беспорядочно раскиданные кусочки головоломки притянулись друг другу, сложились в узнаваемый образ, в котором не хватало лишь последнего элемента до завершения. Ведь она чувствовала, что должна вспомнить о чем-то очень важном. Сердце подсказывало ей, но разум отказывался принять это знание. Боль растеклась по ее телу — ни вздохнуть, ни пошевелиться.       … "Прости меня"… Так она сказала… Боже! .. Боже! .. как больно…       Усаги как можно тише прокралась домой. Черная кошка семенила за ней следом. Едва они переступили порог комнаты девушки, как мяукающее чудо виновато протянуло:       - Усаги…       - Все в порядке, Луна, — перебила ее Оданго, падая на кровать, и накрываясь одеялом с головой. — Зато мы теперь можем вновь болтать, как и раньше. И с Нару все хорошо. Ведь она могла погибнуть, также, как и ее мать… Я в порядке.       Луна не проронила ни слова. Свернувшись калачиком рядом с Усаги, она постаралась уснуть.       Ее хозяйка лежала не шевелясь, пытаясь сдержать слезы. Все это время она не решалась закрыть глаза. Боялась вновь пережить весь этот калейдоскоп картинок, что отразил бы самые важные моменты ее жизни. Серебряное Тысячелетие… Разрушение Старого Мира… Перерождение на Земле… Встреча с Луной… Темное Королевство… Девочки… Битва на Северном Полюсе… Все кончено. Они победили… Розовый свет, окутывает ее тело… «Прости меня…»       Это был голос ее врага, неожиданно чистый и звонкий.       «Прости меня…»       С болью в сердце Усаги вдруг осознала, что никогда не интересовалась судьбой этой женщины. Ей было просто все равно. Она была Темной, и ее следовало уничтожить. И отомстить.       «Прости меня…»       Усаги потрясла головой: это был всего лишь сон. Ничего этого не было. Иллюзия.       «Прости меня…»       Слезы, навернувшиеся на глаза Усаги, не смогли затуманить стоявший перед мысленным взором девушки образ несчастной цыганки, а в сознании звучало все громче:       «Прости меня…»       - Не знаю, хочу ли я этого, — прошептала Усаги.       «Прости меня…»       - Не знаю, смогу ли…       Последний кусочек головоломки встал на место. Болезненный спазм, сжавший ее грудь прошел, и воздух освободил ее горящие легкие с тихим шепотом:       - Берилл…       И тишина оборвалась.       Сейлор Мун с удивлением огляделась: она лежала в небольшой воронке, а над ней, плача и тряся ее за плечо, склонилась девочка. Она звала ее. Воительница закусила губу. Пересиливая боль, дрожащей рукой потянулась и дотронулась до ее щеки, показывая, что с ней все хорошо. Взгляд ее скользнул на фигуру мужчины, зависшего в небе:       - Игра окончена, — усмехнулся он, глядя на нее сверху вниз.       - Кто ты? Почему вы хотите убить девочку?       - Мы намерены изменить будущее города. Вот почему мы должны убить ее, — вытягивая руки, и собирая между ними энергию, ответил он.       …причина. У всего в мире есть причина…       Сейлор Мун подпрыгнула в воздухе - уклоняясь от оружия - держа на руках драгоценную ношу. * * *       Она переродилась как раз в тот момент, когда последний осколок старой луны уже исчез с неба, а тоненький серп новый еще не успел нарисоваться на нем. Счастливое событие произошло за тридцать лет, до перерождения принцессы и ее хранителей. Когда она появилась в этом мире, первые зимние ветры уже гнули деревья, и холодный снег ложился на черную землю.       Она родилась в семье цыган. На специальной церемонии, устроенной несколькими неделями позже, малышку нарекли Берилл, назвав ее тем самым именем, что было у нее во времена Эры Серебряного Тысячелетия. Тогда же для нее смастерили амулет, в центре которого располагался камень, в честь которого было получено имя. Он и должен был оберегать ее на протяжении всей жизни.       Он висел у нее на шее, и в последствии он напоминал ей о тех днях, когда она была просто Берилл и мир казался ей чудесным и светлым, а тени оставались просто тенями, и она даже не догадывалась о том, что скрывается в их глубине, наблюдая за каждым ее шагом из-под покрытых паутиной век. Когда она еще не помнила о своей жизни во времена Серебряного Тысячелетия.       Вот только удачи от своего амулета она больше не ждала, поскольку удача давно покинула ее.       Настали тяжелые времена. Цыган недолюбливали, их постоянно гоняли, обвиняя в колдовстве и воровстве. Так вышло, что ей и ее матери пришлось покинуть табор и самим добывать пропитание.       Именно тогда семилетняя Берилл впервые увидела глаза, следившие за ней из тени, и уловила многоголосый шепот.       - Не слушай его, — встревожилась мать, когда девочка рассказала о том, что видела и слышала. — Если ты примешь его дары, то твоя душа тотчас же наполниться желчью. Она будет вянуть и сохнуть, пока ты полностью не станешь одной из тех, кто скрывается во тьме. А этого я не пожелала бы даже врагу, моя дорогая.       - Но он говорит, что может помочь нам. Что у моих ног будет весь мир.       - Чем слаще обещание, — покачала головой женщина, — тем оно лживее. Поклянись мне, что не станешь слушать его.       Берилл еще никогда не видела мать такой озабоченной.       - Но мама, он говорит, что у меня осталось незаконченное дело, что я должна отомстить. Он говорит, что когда-то давно меня предали и унизили, что я управляла целой армией демонов и…       - Поклянись!       - Клянусь, — сказала она, тряхнув своими черными косами.       И мужественно держала слово, хотя порой ей было невыносимо сложно не замечать теней, которые быстро заволакивали окружающий мир.       Время шло, а голоса теней становились все громче, и Берилл уже не могла не слушать их. Но, помня данное матери обещание, она не позволяла себе применять тайные знания, которые тени нашептывали ей на ухо.       Она не сделала этого, когда дети кидали в них камни и натравливали собак — просто так, забавы ради.       Она не сделала этого, когда взрослые прогнали их из магазина прежде, чем они успели купить себе немного еды, и несчастным пришлось питаться кореньями и моллюсками, найденными на морском берегу.       Она не сделала этого, когда трое мужчин поймали их, и затащили в переулок, издеваясь над ними всю ночь.       Тогда девушке резко заломили руки за спину и потащили во мрак подворотни. Там ее, поставили на колени, стащили юбки… она вырывалась, кричала… ее начали нещадно избивать ногами. Били до тех пор, пока она, оглушенная, не затихла.       Берилл лежала на холодном асфальте улицы, усилием воли пытаясь разогнать мрак, сгустившийся перед ее глазами.       Где-то рядом сжимаясь в комок на земле, стонала ее мать.       Грубый голос резанул ее:       - Ну вот, у нас есть две послушные собачки!       Здоровяк наклонился к лежащей девушке, сгреб ее волосы в пятерню и, безжалостно добавив еще один ощутимый пинок, поставил на колени.       - Ты ведь больше не будешь дергаться? — поинтересовался все тот же голос и продолжил, — Не советую. Будет только хуже. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя мать пострадала?       Берилл его не слышала, она была уже за порогом чувствительности, ничего не видела, ничего не слышала. Все силы несчастной уходили на то, чтобы не сорваться в спасительное небытие, откуда возврата нет. Треск раздираемой материи вернул ее к действительности. С нее грубо сорвали одежду…       Тени были рядом…       Но она вновь отмахнулась от них, даже тогда, когда на следующее утро, мужланы пырнули ее мать ножом в живот, оставив истекать кровью посреди мусора.       Тяжелые времена…       Мать умерла через несколько часов. Пятнадцатилетняя Берилл сидела всю ночь, качая тело матери на руках, а поутру похоронила уже чуждую ей обледеневшую бездушную глыбу. И только в памяти ее остались мягкие ладони, нежный голос, который пел ей колыбельные под аккомпанемент ветров, и улыбку — ласковую, как летнее солнце.             А тени подбирались все ближе…       Свернувшись калачиком на могиле матери, Берилл отчаянно пыталась не слушать их, но это было тяжело, очень тяжело. Она затыкала уши и, обхватив себя руками, каталась по земле и выводила колыбельные, которые прежде пела ее мать, но боль, поселившаяся внутри, никак не отпускала.       Тогда-то и нашел ее Ранко.       Он привел девушку в дом. Он подарил ей любовь и покой, вынудив тени убраться прочь. Берилл занималась домашним хозяйством, пока Ранко работал в офисе. Обычная семейная жизнь, что приносила девушке столько радости и счастья.       Тяжелые времена отступили. * * *       - Глубокая волна!       - Твердь содрогнется!       Две объединенные атаки, переплетаясь в одну, полетели в сторону Миссии Тьмы, спокойно наблюдавшей за приближением двух стихий. И лишь усмешка появилась на ее лице, когда между угрозой и ею появилась фигурка в сейлорфуку, принимающей удар на себя.       - Очень хорошо, — произнесла Мистресс, глядя на то, как воительница падает около ее ног.       - Идиотка, — Уран в ярости сжала руки в кулаки. Земля под ее ногами пришла в движение.       …Харука, как же ты не понимаешь… ведь еще не все потеряно. Мичиру, не смотри на меня так. Я знаю, все знаю… «Жертвы нужны для спасения мира», и одна жизнь ничто, по сравнению с тем, сколько будет спасено… всего лишь простая арифметика, но я ведь всегда была слаба в вычислениях… и вы это знаете…       - Отдай мне Святой Грааль или они умрут, — обвивая шеи Нептуна и Урана своими волосами, холодно произнесла Мистресс, обращаясь к Сейлор Мун.       - НЕТ!!! — выкрикнула Харука, прежде чем черные локоны еще плотнее сжались вокруг ее шеи.       - Так с кого же мне начать…       - Если ты отдашь ей Грааль, — прохрипела Мичиру, — Я сама тебя убью.       Сейлор Мун повернулась к Врагу лицом, между ее рук заискрился золотой свет.       Усаги смотрела на Рей, сидевшую на кровати с перебинтованной ногой, и листавшую мангу. Задумавшись, она не сразу услышала ворчание подруги, явно адресованное ей.       - Что?       - Ты не слушаешь меня, — брюнетка демонстративно закатила глаза, — опять думаешь о Мамору?       Оданго усмехнулась, присаживаясь рядом:       - Представь себе, нет.       Мико вопросительно подняла бровь.       - Я думала о Кермисайт. Почему ты… ну…       Брюнетка понимающее кивнула:       - Ты знаешь, Уса, — Рей откинула прядь волос назад, — В законе сказано, что даже те, кто убивает других, имеют право на жизнь. Как и те, кого убивают. Это звучит странно, не правда ли? В детстве я никак не могла этого понять. Спрашивала у отца, но и он не мог дать мне вразумительный ответ, постоянно повторяя: «Это запрещено законом». А ведь он политик, кто, если не он мог дать мне ответ? Со временем, я поняла одну вещь… Хорошо иметь то, что хочешь защищать. Я раньше думала, что лучше ничего не иметь, если хочешь быть сильной.       - Я помню, — тихо сказала Усаги, — Ты сильно сторонилась меня и Ами в начале. Держала на расстоянии.       - Да. Я никому не доверяла. Точнее говоря, я боялась.       - Боялась? Ты?       - Иногда я бываю такой же глупой, как и ты. — Заметила мико, лукаво улыбаясь.       -РЕЙ!!!       - Не принимай всерьез. Я шучу. Пойми, я думала, что если никому не доверять, никто не сможет сделать мне больно… Но на само деле, — брюнетка замолчала, подбирая слова, — я была просто трусихой. Дружить с кем-то, и знать, что тебе протянут руку, если ты оступишься — это замечательное чувство. И мне так захотелось поделиться этим чувством с Кермисайт, показать ей и донести, что этот мир полон красок, как когда-то это все показала мне ты. Она ведь на самом деле совсем не жестокая, у нее были причины ненавидеть, но когда знаешь, что они есть, — Рей вновь замолчала, потирая себе лоб, — понимаешь… когда знаешь причину, то уже можешь что-то сделать, чтобы исправить ситуацию. Приложить все свои силы.       - Мда, — протянула Усаги, переводя взгляд на журнальный столик, что стоял неподалеку  — думать, что мир делится только на черное и белое, глупо.       - Может я и должна была ненавидеть Кермисайт, за все то, что она сделала Малышке, дедушке и Ючиро, но… Позволить ненависти завладеть сердцем, это значит перестать контролировать себя и свои поступки. Перестать ценить жизнь. А когда ты перестаешь ценить жизнь кого-то — он прекращает быть человеком, становясь бесполезной вещью…       - Святой Грааль, — прошептала Мистресс, сжимая руку мужчины с пепельными волосами. — Без него мне не жить.       - Держись, Хотару, — убаюкивая ее, ответил профессор Томо.       Мягкий свет вновь стал образовываться между рук Сейлор Мун, постепенно обретая очертания Грааля.       - Не надо, — услышала она мольбу в голосе Урана.       - Ты что возомнила себя Миссией Света? — голос Мичиру в ярости, перемешанного со страхом, ударил ей в спину, заставив мысленно содрогнуться. Руки ее дрогнули, — Ты не имеешь права использовать Грааль как тебе заблагорассудиться.       - Она жива, — упрямо ответила Сейлор Мун, не смотря на них, — Хотару жива. Разве она виновата, что должна быть принесена в жертву, во имя спасения мира.       И снова перед ее глазами возник образ девушки, с печальными глазами, на шеи которой висело ожерелье из берилла.       …я не протянула руку тебе, посчитав, твою жизнь никчемной… хотела отомстить за разрушенный дом, не замечая твоего отчаяния… однажды ты позволила ненависти завладеть тобой, позволила ей диктовать тебе решения, не давая выхода боли, что сковывало твое сердце. И поэтому ты причиняла боль другим…       С широко раскрытыми глазами Сейлор Мун смотрела на то, как распадается тело Мистресс, оставляя на своем месте пустоту. На не высказанный вопрос вслух, она услышала ответ с уст Урана:       - Воин разрушения проснулся.       Землетрясение усилилось, а сгусток тьмы, прямо на глазах сенш, продолжал расти.       - Мы больше не можем сдерживать наступление тьмы.       Город разрушался все сильнее, по мере того, как росла воронка тьмы. Сейлор Мун рухнула, ударившись головой об камень, когда земля треснула под ее ногами. Где-то рядом был слышен стон профессора, по-прежнему звавшего свою дочь. В отдалении были заметны две фигуры, резко выделяющиеся на фоне наступающей тьмы.       На какой-то миг повисла тишина. Она буквально оглушила блондинку, и лишь слышно было, как бешено колотится ее сердце, отдаваясь болезненной пульсацией в висках. Тишину прорезал надрывный вой. Фараон-90 готовился к нападению.       Она услышала приближающиеся к ней стук каблуков. Зная, кому они принадлежат, Сейлор Мун не спешила оборачиваться.       Одна из воительниц задела носком небольшой камушек, и пнула его в сторону блондинки:       - Выходит, все наши усилия были напрасны, — холодно констатировала факт Харука.       - Все кончено, — обречено кивнула Мичиру.       - Ты довольна, Сейлор Мун? — срываясь на крик, бросила ей Уран. — Ответь мне…       Усаги склонила голову, утирая слезы.       - Сейлор Мун, — нежный голос, окликнувший ее, заставил резко поднять голову вверх.       - Хотару       …ты жива… как хорошо… теперь все будет хорошо… я верю… что? Что ты говоришь? Хотару, не говори так. Ведь ты умрешь… погибнешь… несправедливо…       - Нет! — Усаги сорвалась с места. Миг. А на месте Сатурн, сжимающей свой Палаш, пустота. Ее нет. Она уже сражается с тьмой.       Широко раскрыв глаза, Сейлор Мун сжала руку на броши:       - Пожалуйста… — голос ее дрожал       …спасти. Должна спасти… ведь каждая жизнь бесценна…       - Пожалуйста… — приподнимаясь, и продолжая держать руку на броши, громче повторила она.       … Ты не должна уходить. Неужели, тебе все равно, от того, что ты покинешь этот мир? Не верю… не оставлю тебя, спасу и протяну руку… я не могу позволить умереть и тебе…       Она не узнавала свой голос. Срывающийся крик, на грани истерики.       - Пожалуйста…       …верю. Я всем сердцем верю… Что мне не придется терять кого-то вновь… Что ты не останешься одна… Что мы спасем этот мир… И спасемся сами…       От безысходности она стучала кулаком по земле, срывая свой голос, и постоянно повторяя:       - Пожалуйста… помоги… пожалуйста…       … нельзя переставать ценить жизнь, ведь тогда кто-то прекращает быть человеком, становясь бесполезной вещью…       Кристалл чистого сердца девушки, соединенный с кристаллами сердец хранителей, окутал Сейлор Мун мягким светом… ***       А потом, спустя 4 года, Ранко сказал, что полюбил другую. Берилл знала ее: блондинка с голубыми глазами, что жила через пару домов. Он сказал, что та, другая, из хорошей семьи, что добрее и наивней существа он просто не встречал.       - Она ангел, — восхищенно произнес он в заключении, добавив, что ей, Берилл, не стоит беспокоиться. Он позаботиться о ней, и первое время будет помогать во всем, пока она не найдет работу и не устроиться как следует… в конце речи, он хотел обнять ее, но Берилл увернулась и ушла. Она не проронила ни слова, но молчание ее было подобно затишью перед бурей, поскольку в тот момент, когда мир потемнел у нее перед глазами, в него снова ворвались тени. Они затаились по углам и зашептали с новой силой, заставив Берилл вспомнить то, чему они ее учили. Вспомнить принца из прошлой жизни, которого она любила, и который предпочел ее Лунной принцессе. Вспомнить того, кто даровал ей силу для мести; того, кто так настойчиво пытался пробудить ее последние несколько лет.       Металлия вновь вернулся в жизнь отвергнутой девушки.       Ранко погиб, когда Юма, посланная Берилл, застала его по дороге домой.       Берилл не испытывала раскаяния, поскольку душой ее уже завладела тьма, лишив всех светлых человеческих чувств. Наивная девочка Берилл была забыта, словно никогда не существовала.       Тогда-то к ней вернулось и ее звание — Королева Берилл.       Для начала она вернула теням, что так настойчиво взывали к ней, их истинный облик, освободив Юм из-под заклятия Серебряного Кристалла, наложенного на них при разрушение Старого Мира. Демоны стали накапливать мощь. Затем, она попыталась освободить и Металлию, запертого между двумя Мирами — людей и теней, чтобы с его помощью выпустить в реальный мир ночные кошмары. Но потерпела неудачу. Для того, чтобы освободить виновного в разрушении Старого Мира, требовался Серебряный Кристалл. Новоиспеченная Королева занялась его поисками, начав с Ближнего Востока.       Там-то она и встретила мужчину со светло-голубыми глазами, напоминающие холодные айсберги; точеные черты лица, таивших в себе огромное самообладание; волосы, рассыпавшиеся серебром по плечам, мерцающие, подобно снегу под светом Луны; сурово сдвинутые уголки рта, которые редко посещала улыбка; взгляд, от которого приходили в ужас и испытывали страх. Лишь раз ей довелось видеть его искренне улыбающимся, при этом глаза излучали столько света, что казалось все ледники Плутона растают, стоит ему только взглянуть на них. Тогда рядом с ним была девушка со светлыми волосами, она смеялась и что-то бесконечно говорила…       Их было четверо. Берилл вспомнила об этом, стоило ей только взглянуть на него. Четыре Генерала. Четыре Небесных Короля. Четыре Лорда. Ее Темные Лорды.       Он был первым. Лорд Льда и Хаоса. Кунсайт. В его стране уже давно шла Гражданская война, и Берилл не составило труда подчинить его себе и пробудить силу, ведь мужчина не помнил ничего из своей прошлой жизни. А в этой у него не осталось никого - вся семья была убита во время одного из терактов. Он был весь пропитан чувством мести, на момент встречи со своей прежней Госпожой.       Северная Америка стала следующим пунктом ее поисков.       Сын богатых родителей, жившей праздной жизнью и привыкший сорить деньгами. Берилл познакомилась с ним на одном из приемов, а уже утром проснулась в его объятиях. Подперев свою голову рукой, другой она теребила его каштановые кудри. Она вспоминала… Нефрит. Звездный Лорд. С глазами цвета вечернего неба, смотревшие бесстыдно, с вечной усмешкой на лице. Его слова были лживы и восхитительны одновременно. К нему нельзя было остаться равнодушным. Именно с ним было сложнее всего. Он всегда дерзил ей. Конечно, ведь его всезнающие звезды пытались достучаться до него, пытались пробиться сквозь темную завесу Металлии, чтобы донести образ девушки с изумрудными глазами.       Через несколько дней, после того приема, в его стране произошло падение промышленного индекса. Тот день вошел в историю, как «Черный понедельник». Его семья потеряла все за один день. После, ей не составило труда подчинить его себе, раздавленного и опустошенного.       Зойсайта она нашла в Европе, где пропадала уже полгода, ища серебряный шарик. Темное Королевство, под присмотром Кунсайта и Нефрита тем временем набирало былую мощь.       Лорд Огня. Он был еще мальчишкой, когда она его заметила. Лет 14 не больше. Он сильно отличался от того мужчины, каким она его видела в последний раз. Тогда, перерезая горло девчонке с волосами, будто сотканными из морских волн, он смеялся, и смех его резал уши. Ветреный, непредсказуемый, упрямый и высокомерный. Таким он был. Сейчас же, глядя на него Берилл испытывала отвращение. Дети в приюте издевались над ним, дразнили из-за женственных и нежных черт лица, называя «девчонкой». Мальчишки гнусно ухмылялись и толкали его по очереди, а их жертва зло шипела и отбивалась, выпуская различные ругательства. При этом блеск его ярко-зеленых глаз не сулил хулиганам ничего хорошего.       С ним у Берилл не возникло много проблем. В его сердце было желание, ей надо было только вложить оружие в руку.       В ту ночь начался пожар, уничтоживший все здание приюта и всех его обитателей. В живых остался только мальчишка с золотисто-рыжими волосами.       Серебряный Кристалл так и не был найден. И Берилл обратила свой взгляд на Дальний Восток. Лорда Иллюзий она нашла в стране богатой ресурсами. Короткие пшеничные волосы, бирюзовые глаза. Она даже не сразу узнала его. Парень улыбался, шутя и объясняя что-то своим друзьям. Берилл помнила его другим: вечно заваленный бумагами и книгами, утративший память о друзьях, и о прошлом вообще, вечно чем-то занятый, словно боявшийся, что если остановится, то поймет, почему так сжимается сердце, когда он смотрит на огонь. Берилл помнила, что улыбка, изредка появляющаяся на его лице не предвещала ничего хорошего и тот, кому она была адресована, уже знал о своей неминуемой гибели. А еще в ее памяти четко отразился облик девушки с длиннющими черными волосами, и взглядом, излучающим неведомую силу.       Берилл долго искала способ подступиться к Джедайту. Ухватившись за образ брюнетки, она подослала к нему одну из своих лучших Юм. Изображая из себя обычную девушку, Тетис довольно быстро свела его с ума. И когда она предложила ему стать частью Темного Королевства, он согласился.       Так Берилл удалось собрать Темных Лордов вместе. * * *       Золотые искры разлетелись в воздухе, а руки девушки сжимали теперь только пустоту.       - Малышка… вернись…       Она плакала, некрасиво захлебываясь и прижав к губам ладонь, впиваясь в нее зубами и оставляя на ней глубокие отметины…       - Печальное зрелище. — Протянула женщина, сидевшая на троне, прижимая к себе молодого парня, и с наслаждением глядя на страдания своей жертвы. — Теперь ты навсегда решилась своей Малышки. Плачь о ней, рыдай о ней…       - Почему Чибиуса? — поднимая на женщину глаза, спросила Усаги. — Она ведь ничего тебе не сделала.       - Да, вот так. — В восхищении произнесла Нехиления, не отрывая глаз от той, кого так ненавидела. — Смотри на меня так. Ты меня ненавидишь, правда? А ведь ты еще не видела, что находится у тебя за спиной.       Сейлор Мун медленно обернулась.       Зеркала. 8 зеркал. А внутри…       - Девочки       - Все, кто посмел идти за тобой, теперь в моих руках.       …как ты можешь быть так жестока…       - Моя месть наконец-то свершилась. Теперь и ты узнаешь, что такое одиночество. — Продолжала упиваться победой Нехиления, по-прежнему не отрывая взгляда от своей жертвы. — Одна. Без друзей. Без любви. Прочувствуешь на своей собственной шкуре, все то, что испытала я…       Она повернула голову в сторону Королевы. Однако ее взгляд тут же скользнул чуть выше — за спиной Нехилении она заметила хрупкую фигурку девушки. Усаги видела ее улыбку, ее развивающиеся темные волосы, некоторую неуверенность в глазах.       …все совершают ошибки…, но всегда есть выбор… нужно только найти в себе силы идти дальше…       -Минако, — обратилась Оданго к подруге, когда они сели передохнуть, после очередного сражения. Венера выглядела поникшей, вертя в своих руках волейбольный мяч.       - Ммм?       - Ты не жалеешь, что вернулась в Японию?       - Почему я должна жалеть? — поинтересовалась Минако.       - Ты бы могла продолжить заниматься тем, что тебе нравится. Лондон — это не Токио, где собирается все мировой зло, будто им тут медом намазано, — проворчала Усаги, глядя на носки своих туфель.       Минако усмехнулась.       - А там, ты бы могла найти время, чтобы заниматься спортом, и построить карьеру звезды, и…       - Усаги, — перебила ее девушка, улыбаясь. — Но ведь тогда, я бы не встретила Ами, Рей, Мако, Луну, тебя. Не помогла бы стольким людям. Это означало бы опустить руки, выбрав легкий путь.       - А ты никогда не думала, что совершила ошибку, переехав сюда?       Блондинка с красным бантом лишь махнула рукой:       - Согласно моей политике, каждый человек совершает за свою жизнь множество ошибок. Главное нужно научиться прощать, отпускать и идти дальше, чтобы не оборачиваться все время назад. Представляешь, какое это было бы бесконечное, безнадежное сожаление, если мы постоянно задумывались о том, а что было бы если…       - Но временами очень хочется вернуть все назад, пойти по другой дороге… — возразила Усаги.       - Не думай об этом. Неизвестно, как бы оно было правильнее и лучше. Выбор сделан, и нам только остается идти по той дороге, которую мы выбрали… делать все, что в наших силах...       Сгусток черных молний ударил Сейлор Мун в спину, застав ее полететь на каменный пол.       Нехиления поднимала руку снова и снова, выпуская свою ненависть.       …испугалась. Предпочла легкую дорогу. Все. Только так. Только это. Больше ничего… ей дали выбор. Она его сделала… последствия не имели для нее значения…       Воительница пошевелилась, и попыталась подняться, но руки предательски дрожали.       Нехиления приближалась к ней, и что-то говорила.       …она черпает свою силу из ненависти… они обе нуждались… поэтому у них все так сложилось… никому не были нужны… никто не любил их так, как любили и лелеяли меня… Ни-ко-му… я всегда была окружена людьми, которым была небезразлична, всегда чувствовала их поддержку, заботу, понимание, желание помочь…, а что чувствовали они? ..       - А ты, — беря девчонку за шею, и приподнимая ее над полом, нарочно растягивая при этом слова, произнесла Королева, — будешь страдать до самой смерти       …все дело в воспоминаниях. Счастливых воспоминаниях, которые помогают двигаться вперед…, а были ли такие воспоминания у них? .. у меня их столько, что все и не упомнишь…, а что помнят они? ..       Сейлор Мун увидела, как изменилась в лице Нехиления, и почувствовала, как еще крепче сжалась рука вокруг ее шеи:       - Что? Не смотри на меня так! Прекрати! ХВАТИТ! — сжимая шею ненавистной принцессы, уже двумя руками, сорвалась на крик Королева, и отбрасывая ее в сторону, будто тряпичную куклу. — Хватит! Не пытайся делать вид, будто жалеешь меня. Ты должна меня ненавидеть! НЕНАВИДЕТЬ!       - Если… если бы я была на твоем месте, я бы не вынесла одиночества… не смогла бы… — опираясь на стену и приподнимаясь, прошептала Сейлор Мун. — Я бы умерла, если бы оказалась перед тем выбором, что пришлось сделать тебе.       - ЗАМОЛЧИ! — в ярости сжимая кулаки, закричала Нехиления, — Тебе никогда не понять, что я пережила. НИКОГДА!       …Ты права. Мне не понять, но… однажды я слышала крик души цыганки, и она рассказала мне, что…       - Одиночество убивает нас, — улыбаясь и утирая дорожки слез рукой, очень тихо сказала она, внимательно следя за сменой эмоций на лице Нехилении. — И там, где никакое оружие не может причинить боль, одиночество ранит до самого сердца. Одиночество заставляет чувствовать себя невидимками, до которых никому нет дела. Невидимками, которых будто вообще нет. Невидимками, о которых легко забыть, которых легко не слышать. Теперь твоя месть ничего не изменит. Хочешь отомстить, так? Пожалуйста, только не мучай остальных. Отпусти их. Они ведь не виноваты. Не бойся, они поймут тебя. Они все очень добрые и мудрые. И им не понаслышке известно, что значит быть одним. Они с радостью станут твоими друзьями, и помогут во всем…       По зеркалам пошли трещины, разбиваясь и выпуская из плена хранителей… * * *       Прошло около 20 лет. Кто-то умирал, кто-то рождался. Жизнь текла своим чередом, а душа Берилл окончательно превратилась в сгусток тьмы. Демоны стали вырываться в реальность. Сны перестали быть просто снами… К этому времени Берилл добралась до островного государства в Восточной Азии. Тогда-то и начались первые трудности. Видимо ей удалось напасть на след, иначе как объяснить воскрешение воинов Света? Те самые хранительницы, что были повержены при разрушении Старого Мира, вновь появились на ее пути.       Одна, две, три… несколько третьесортных Юм, Тетис, Джедайт… в миг, когда Берилл погружала Лорда Иллюзий в сон, именно тогда… какая-то крохотная часть души Берилл стала болеть. Незаметно для себя она начала задумываться о той чудесной поре, когда мир вокруг нее был прекрасен, а сама она была просто цыганкой Берилл, и Металлия не имел над ней власти. Поначалу эти воспоминания были лишь мимолетными обрывками, которые она отгоняла от себя, однако очень скоро они сменились лицами близких, настойчиво взывавших к ней из прошлого.       Табор… Что с ним стало?       Мама…       «Как же так? Почему все это произошло? Неужели нельзя было пойти другим путем?» — спрашивала себя Берилл.       Металлия шипел, когда она задавалась этим вопросом у него.       Берилл стала задумываться о человеческой доле — злой и доброй, об обреченном и утраченном. Ранко дал ей все, и все забрал. А ведь на свете не было ничего такого, чем она не согласилась бы поступиться ради него, но и этого оказалось недостаточно. Снова. Как и в прошлой жизни.       Этот сгусток — нынешняя душа Берилл — начал нестерпимо ныть, нашептывая ей слова матери о лживости теней… Берилл отчаянно пыталась представить себе, как все сложилось бы, если бы она пошла иным путем. Откуда она могла знать, что сделала правильный выбор? И был ли у нее выбор вообще? Что бы выяснить это, следовало освободиться от Металлии, а тот не соглашался отпустить ее, не получив ничего взамен. Чего-то, чем он не мог завладеть сам. Если б только ей удалось принести ему этот чертов кристалл. Но поиски так и не увенчались успехом, не смотря на все то время, что было потрачено.       Металлия злорадствовал.       Берилл не сдавалась. Некто, именуемый Такседо Маском, излучал странную энергию. Он мог пригодиться.       И вот у нее появилась надежда. Стало известно о судьбе Семи великих Юм. Королева Серена, запечатала их отдельными частями Серебряного Кристалла и отправила на Землю, где они и переродились, не сохранив воспоминаний о своем прошлом существовании. Одна из демониц нашла это в записях погибшего Нефрита.       Найти и пробудить. Это было так просто!       А тем временем боль в груди стала нестерпимой. Шепот и смех Металлии сводил Берилл с ума. Но самым худшим из мучений был страх того, что однажды тьма полностью поглотит и завладеет сердцем, и ей ничего не останется, как стать одной из тенью. Раньше она не слишком задумывалась о подобной участи, но теперь, Берилл все отчетливее начинала осознавать, что значило превратиться в тень.       Это означало никогда не освободиться от боли.       Это означало никогда не обрести покоя.       Это означало никогда не получить прощения.       Это означало потерять все, понимая, что это уже не на день и не на два, а навсегда…       Мысль о том, что нельзя спасти свою душу, причиняя вред другим, ни разу не приходила Берилл в голову: ослепленная, она не видела ничего, кроме собственного горя. В противном случае она давно уже поняла, почему так смеялся над ней Металлия… * * *       - …каждая жизнь в Галактике имеет семена, — держа в правой руке золотое семя хранителя Земли, сказала женщина в золотом, глядя на тех, кто посмел противостоять ей. — Но лишь немногие наделены вечным светом. Они есть только у защитников планет.       Сейлор Мун, сидевшая перед ней, постоянно мотала головой, будто не желала признавать действительность. Она снова потеряла их всех.       - Марс, — шептала она, повторяя имена дорогих для нее людей, — Меркурий, Юпитер, Венера… Мамору…       Усаги показалось, что она вновь находится посреди ледяной пустыни, снежная буря только усиливается, а вокруг нет никого. Одна. Совсем одна. Еще было отчаяние. И безысходность. И терпкий, пожирающий изнутри страх, смешанный с болью, слезами и ненавистью.       Девушка открыла глаза. Она что потеряла сознание? Когда она успела оказаться в этой темной комнате, и откуда взялись внешние воины? Хотару склоняется над ней и что-то говорит, Сецуна держит на руках Чиби-Чиби, и тоже что-то пытается ей объяснить. Харука и Мичиру стоят у окна и наблюдают за тем, что творится снаружи.       - Где Мамору? И девочки?       Единственный сейчас важный вопрос, на который ей не дают вразумительного ответа.       Харука что-то начинает говорить, но она не слышит ее.       … Гулкая тишина и снова пустота. Совсем недавно я держала Рей на руках, ощущала её. Совсем недавно они все стояли рядом со мной, я видела их улыбки, чувствовала их тепло. Теперь мне кажется, что я одна. Нет никого, лишь пустота. Как тогда…       - Ты проснулась. — Улыбнулась Сейлор Мун малютке, что держала на руках.       - Чиби-Чиби.       - Лучше бы она не просыпалась, — раздался неподалеку холодный тон одного из метеоров. — Зачем возвращаться в этот кошмар.       - Творец, прекрати.       - Она права, Воин. — Заметила зеленоглазая девушка, опуская голову. — Мы не можем больше сражаться. Нам нечего защищать. Мы проиграли. Снова.       Маленький воин недоуменно склонила голову, повторяя последние слова Целителя, и вырываясь из объятий Усаги:       - Нечего защищать.       Усаги резко повернулась на звук ее голоса, а Чиби-Чиби тем временем вновь повторила, приближаясь к Метеорам:       - Нечего защищать… совсем нечего защищать… нечего…       … они все хранили в себе надежду. Что мы победим, что сможем преодолеть и эту тьму. Они верят в меня. Вера — вот, что помогало нам выжить… И это то, что поможет мне сейчас! Всем нам. Битва еще не закончена, а потом… потом серебряный кристалл совершит чудо, как делал это уже дважды: на Северном Полюсе и на Луне…       И снова апатия. Полное безразличие, безучастное отношение ко всему происходящему. Сколько они уже сидят здесь? Полчаса? Минуту? Секунду? Сколько прошло времени, с тех пор как растворились, разлетелись на сотни золотых пузырей тела Мичиру и Харуки? Ее мозг отказывался выдавать ей информацию, может быть потому, что его хозяйка не находила ее такой уж важной для себя. Единственное, что она знала точно: гораздо меньше, чем со времени смерти Сецуны и Хотару. Да, и так уж ли это важно?       Усаги хотела умереть, ведь тогда…       … если я сдамся Галаксии, я смогу увидеть Мамору и всех остальных…       Воин что-то говорила, кажется спрашивала у нее, всегда ли Уран и Нептун сражаются так. Что она могла сказать? Она вообще не хотела говорить. Потому что даже дышать было тяжело.       - Тогда почему моих друзей больше нет. Почему? — прошептала она, поднимая глаза на Воина, перебивая.       - Они не погибли, если ты об этом.       -Да. — Подтвердила слова подруги Творец — Только если ты сдашься, они погибнут по-настоящему       - Но ты не можешь этого сделать. — Добавила Целитель. — Все верят в тебя. Как ты можешь сдаться, после всех тех жертв, что пришлось им принести?       Сейлор Мун приподнялась       …Вы правы. Боже, как я могла думать о смерти, не отомстив за своих подруг. Как могла забыть о тех, кто всегда защищал меня и прикрывал спину… слишком рано опустила руки…       Ей было так холодно, будто все тепло ушло вместе с ее звездным семенем, что сейчас сжимала в своей левой руке Галаксия.       Метеоры не верящее уставились на девушку, опутанную розовыми лентами. Она лежала на животе, руки откинуты в сторону, волосы в беспорядке разметались по всему телу. И остекленевшие глаза с замершими в них слезами, уставившиеся в одну точку.       «Серенити»       Она открыла глаза. Кто-то звал ее.       - Кто ты?       …Свет Надежды? Неужели, мы нашли тебя… Что это? Меч? ..       «Прошу тебя, победи Галаксию и заточи Хаос. Покончи с войной»       …Но…       Белоснежные крылья за спиной, рукоять меча, что Усаги сжимает в одной руке. Галаксия нападает, и она должна защищаться. Вот только отчего так сжимается сердце?       Одна атака следует за другой. И каждый раз отражать их становится все труднее.       …сражаться для того, чтобы спасти Галактику? ..       - Теперь меня никто не остановит, — Галаксия со злорадством наблюдала, как меч в руках ее соперницы разлетается на тысячи осколков. — Посмотри на себя. У тебя нет ни храбрости, ни воинской доблести.       Усаги прижала к себе воздух: там, где секунду назад была Чиби-Чиби, теперь зияла пустота.       …битвы ничего не дают, сражаясь мы делаем только больно друг другу… нельзя ничего добиться сражаясь… как бы не было трудно, нельзя отвечать злобой на злобу…       - И из-за этого ты перевелась? — удивленно воскликнула Усаги, запихивая себе в рот кусок яблочного пирога, в то время как ее собеседница подливала ей чая в кружку.       - Он ведь совсем не обращал на меня внимание, Уса. А она была моей подругой. Хорошей подругой. Я все ждала, что он обернется и заметит меня, но он никого не замечал, кроме нее, — Мако отпила из своей кружки.       - Может, стоило попытаться чуть подольше?       Шатенка покачала головой:       - У меня не было ни одного шанса. У него никогда не было такого выражения лица, такой нежности в глазах. Порой он так печально на нее смотрел… всего лишь мгновение…, но у меня сердце замирало. Моя подруга разрывалась между нами двумя, ведь она знала, что он нравится мне, поэтому я решила эту проблему самостоятельно.       - Избив несколько хулиганов, и разбив два окна в школе? — Усаги скептически приподняла бровь, — У тебя странные понятия о решении проблем.       - Зато меня выгнали, и я смогла перевестись в школу Джубан. Я отпустила свою первую любовь.       - Значит, ты побила тех парней, для того чтобы не мешать тем двоим? Ты очень добрая, Мако. — произнесла Усаги, отправляя в рот остатки пирога. — А Юмино говорил, что ты затеяла драку из-за того, что они дразнили тебя.       Мисс Кино усмехнулась:       - Бить кого-то из-за пустых слов? В конце концов, мы просто друг друга перебили бы. Родители всегда мне говорили, что нельзя отвечать болью на боль. Злобой на злобу. Это губит, это сжигает человека изнутри. — Девушка замолчала, подбирая слова. Наконец, она произнесла, — Месть или допущение мести, получение от этого удовлетворения, даже если ты сам этого не делал, а только был свидетелем, или слышал от других — это тоже страшно… А если этого в душе человека изначально не было, то бывает еще ужаснее, потому что его заставляют быть жестоким, заставляют купаться в своей ненависти, в своей злобе…       Яркий свет окутал хрупкую фигурку девушки       - Нет, ты не права. Я не могу сдаться, ведь я так люблю этот мир. Мир, где я встретила столько друзей       - О чем ты говоришь? — Галаксия усмехнулась, — Все твои друзья погибли из-за твоей слабости. Ты осталась одна. Совсем одна. У тебя нет никого и ничего. Никто не придет к тебе на помощь.       Черный сгусток тьмы ударил по девушке с голубыми глазами, причиняя сильную боль.       «Никого… Ничего… Никто…»       Ее глаза медленно расширились. Где-то она уже слышала эти слова… Кажется, была зима… было много снега… Ну, конечно! Их шептала Берилл, когда свет от серебряного кристалла достиг ее… Ничего… Никого… Никто… Неужели?       Усаги опустила плечи. Разряд от черных молний Галаксии уже не причиняла такой боли.       …одна. Совсем одна. Да, Берилл знала. Она понимала это… Но всё произошло так, как произошло… И уже поздно что-то менять…       Девушка посмотрела на Галаксию, сжимающую меч. Одержимая Хаосом, как и Берилл Металлией в свое время. В чем-то их судьбы были так похожи.       …Не могу простить. Себя. Не могу объяснить, почему так просто решила тогда за нее… Ведь это было легче, чем достучаться до нее… она ведь уничтожила мой дом, убила друзей, любимого… мне и в голову не приходило, что можно попытаться протянуть ей руку… я не понимала тогда, что легче не значит правильней…       Из глаз Усаги полились обильные слезы раскаяния и благодарности. Благодарность за то, что ей дали еще один шанс       … не сдамся… ведь я верю… в мир, который люблю…в мир, который все стараются защитить… я верю в ту надежду, что осталась в твоем сердце, Галаксия…       Лица близких подруг сменялись одно за другим.       … У любого действия есть причина. Все в этом мире имеет 2 стороны…       …когда ты перестаешь ценить жизнь кого-то — он прекращает быть человеком, становясь бесполезной вещью…       …Каждый человек совершает множество ошибок. Главное нужно научиться прощать, отпускать и идти дальше, чтобы не оборачиваться все время назад…       … Месть или допущение мести, получение от этого удовлетворения — это страшно. Это губит, это сжигает человека изнутри…       Усаги протянула руку, и свет ее звездного семени вспыхнул с новой силой… * * *       Берилл поняла это секундой раньше, прежде чем ощутила покалывание в своем сознании.       Еще один. Последний. Кунсайт. Будь жив еще Лорд Огня, так может кто-нибудь и пустил бы по нему слезу. Но не она. Нет. Да и зачем ей это? Ведь будь она на месте одного из погибших Лордов…       Берилл замерла, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях. Что будет, если она станет следующей? Ответ пришел незамедлительно.       «Никто не будет по тебе плакать, никто не смахнет дрожащей рукой слезу, расстроенный твоей смертью, никто даже не заметит твоего исчезновения. Разве что только Металлия… ведь ему придется заняться поисками твоей замены… Как же тяжело бороться в одиночку. Не на кого опереться, не у кого попросить помощи, не к кому обратиться. Никого… никого у тебя нет. Никто не будет думать о тебе, когда тебя нет рядом. Никто не вспомнит о тебе, когда ты уйдешь. Ничего… Забыть легко, когда не осталось ничего, чтобы помнить…»       Берилл коснулась рукой своего ожерелья. Пройдет время, и Металлия тоже забудет девочку, желавшую отомстить за безответную любовь. От нее не останется даже воспоминаний.       Никто… Ничего… Никого… Никто…       Берилл не успела сосредоточится на последней мысли, как вдруг вся тяжесть мира обрушилась на ее голову. Обжигающая боль родилась глубоко внутри черепа, разрастаясь, разнося электрические разряды по телу. На секунду боль ослепила несчастную, и она упала, раздавленная, внутренне разбитая. Металлия, будь он не ладен. Он не отпускал ее, не давал даже шанса, на то, чтобы освободиться…       …Берилл сидела на троне, водя руками вокруг черного шара. С ледяным хладнокровием она наблюдала за происходящим, неподалеку от точки D. Одна погибла, унеся с собой жизнь двух Юм. Королева вспомнила эту девчонку в прошлой жизни: тогда она тоже пала первой. Ну, а как же могло быть иначе? Это был один из лучших ее ходов. Четыре влюбленные хранительницы против четырех околдованных генералов. Исход битвы был предрешен заранее, и дело было не только в силе, увеличенной за счет Металлии.       В подземелье было темно, мрак окутывал фигуру женщины, создавая ощущение уютного убежища. Когда-то одна маленькая девочка боялась темноты и, лежа в своей кровати, накрывалась одеялом с головой, свято веря в безопасность этого маленького теплого мирка.       Девочка выросла. Стала Королевой Темного Королевства. Ей не нужно было больше прятаться под одеялом от созданий, рыскающих по городу. Она сама стала одной из них. Одним кошмаром меньше, еще одного чудовища в шкафу не стало. Берилл больше не боялась темноты, и сейчас, глядя в свой шар, она куталась в темноту, как в защитный покров, хранящий ее уединение.       Еще одна. Та самая, которой Зойсайт перерезал горло в прошлой жизни. Эта картина часто стояла перед глазами Берилл. Это было одно из четких воспоминаний, что она сохранила о падении Старого Мира.       «Почему они не сражаются вместе? Зачем умирать по одному?» — мелькнула мысль в голове Берилл.       «Их можно понять, — отозвался на мысли Королевы ее внутренний голос, — одна прикрывает ряды, пока остальные приближаются сюда. Так, хотя бы принцесса сможет попасть сюда».       «Эта плакса? Нашли на кого надеяться» — ухмыльнулась Берилл в ответ.       - Так, — вслух осекла она себя, — хватит вести диалоги со своим внутренним голосом.       Ответом ей был короткий веселый смешок, не слышимый уху, но явно пронесшийся в ее голове. В последнее время Берилл все больше чувствовала постороннее присутствие в своих мыслях. Она назвала это присутствие «внутренним голосом», но опасалась пока признаваться в подобном раздвоении кому бы то ни было.       Итак, одной блондинкой меньше.       «Счет 3:3» — отметил внутренний голос.       «Думаешь, огненная выскочка справится с оставшимися двумя?»       «У нее такой взгляд. Думаю, она бы отправила на тот свет и целый легион, лишь бы защитить эту плаксивую принцессу»       Это было странное чувство. Как будто в ее голове, в ее мыслях обосновался кто-то посторонний и в то же время очень знакомый. У незнакомки на все было свое собственное мнение, которое она не стеснялась высказывать.       Но, что странно, от этого Берилл не испытывала никакого неудобства. Это было мягкое ненавязчивое присутствие, от которого можно всегда отмахнуться и сделать по-своему, к которому можно было не прислушиваться или выкинуть из головы на время. Постепенно она привыкла и смирилась с таким соседством, но в последнее время активность «голоса» усилилась. Это уже были не короткие мысли-вспышки, а полноценные диалоги…       «С самой собой», — напомнила она себе.       Берилл замотала головой, прогоняя бесплотную собеседницу       Вот и все. Лунная принцесса осталась одна. Последняя хранительница хорошо постаралась. Берилл окинула взглядом юношу в доспехах, что ждал ее приказаний, склонившись перед ней на одно колено. Принц Земли, что посмел ее отвергнуть, один из тех, кто пал при нападении Серебряного Тысячелетия. А сколько их было всего?       Даже сейчас, стоило Берилл закрыть глаза, их лица всплывали из глубин ее сознания, смотрели на нее с немым укором. Ты освободила Металлию. Ты начала войну. Ты уничтожила все то, что было нам так дорого.       Некоторые лица были четкими, каждая черточка до боли врезалась в ее память. Но были и другие лица. Безымянные тени, они тянули к ней призрачные руки, шепча, укоряя, жалуясь, крича в агонии. Иногда ей казалось, что она сходит с ума, иногда это было подтверждением тому, что она еще жива, иногда — сомнением, а имеет ли она право жить с этим грузом вины. Она отмахнулась от мыслей, вставая чтобы поприветствовать принцессу без Королевства…       …Берилл непонимающее смотрела на свое разрушающее тело, а чуть в отдалении Сейлор Мун держала на руках умирающего принца.       - Энергия любви, — прошептала женщина, глядя на влюбленных, — она разрушает меня.       Берилл собрала последние силы, чтобы исчезнуть из тронного зала… * * *       -…слишком поздно. Уже ничем не помочь — белый кот преградил путь подруге.       - Я знаю это слишком хорошо. Но… Усаги ничего не остается, как использовать силу Серебряного Кристалла, а это убьет ее, как убило однажды королеву Серену, — голос Луны сорвался на крик. — Усаги, пожалуйста, не используй силу серебряного кристалла. Ведь ты погибнешь…       Северный полюс. Посреди ледяной пустыни идет битва. Хрупкая юная девушка в длинном белом платье сражается со своим страшным врагом, что посмел вновь забрать у нее всех ее друзей.       Усаги видела Берилл, возвышающуюся над снежными пиками. Она нападала на нее, и глаза ее горели каким-то страшным внутренним огнем.       Лунная принцесса ощутила рядом с собой присутствие своих подруг. Они были рядом, поддерживая ее, и делясь своими силами.       Свет от Серебряного Кристалла стал расти. Усаги видела, как отшатнулась в страхе Берилл, когда розовый свет достиг ее. В это же время они посмотрели друг другу в глаза. Встретившись, их взгляды породили огонь — древний, как сама ярость, и в следующую секунду Берилл увидела мир таким, каким видела его Усаги, и услышала шепот ее сердца.       Оно шептало о мире, о доме, о друзьях, о Нем. В одно мгновение Берилл узнала обо всех мыслях и мечтах, когда-либо посещавших эту девушку с забавной прической.       А Усаги узнала о цыганке — девочке, которой была Берилл в этой жизни до того, как осквернила свою душу. Перед внутренним взором Усаги промчалась вся жизнь Берилл, сопровождаемая шепотом Металлии — того самого, кто в конечном счете и превратил невинное дитя в чудовище. Дважды.       Сердце Берилл… оно не шептало… КРИЧАЛО.       Усаги буквально задыхалась от крика ее души: Это было страшно. Секунду за секундой, вновь и вновь, во всех подробностях проходить через муки, сквозь боль и поражение, искать пути к спасению, не зная, что выхода нет. Наивная девочка, подарившая свою любовь юноше, свою душу, подарившая ему саму себя. И, наконец, за три простых, но бесконечно важных слова, подарившая ему весь свой Мир.       - Мне так жаль… — всхлипнула Усаги.       Она не лгала — ее лицо было мокрым от слез.       - Никого… Ничего… Никто… Никого… Ничего… Никто… — шептала Берилл, когда свет очищения поглощал ее полностью. Твердила снова и снова, повторяя странные бессмысленные слова…       Усаги выронила жезл, когда свет настиг и ее, не смея поверить в происходящее.       … победила. Мы победили, и теперь мир спасен…       Она огляделась, заметив рядом с собой женскую фигуру. То была Берилл.       Усаги непонимающее всматривалась в лицо врага, и не узнавала ее. Это была совсем еще юная девушка, не старше пятнадцати лет, в грубой цыганской одежде, с простым синим платком, наброшенным поверх распущенных длинных черных волос. Девочка сложила руки вместе, будто молилась, не отрывая взгляда своих карих глаз от лунной принцессы.       И Усаги услышала ее.       …Научи меня верить, как веришь ты. Научи сострадать, потому что любить я умею. Я знаю как терять, плакать и мстить. Будь моей памятью, ведь во мне живет страх. Я боюсь, потому что моя душа погибает. Помоги мне понять это мир! Потому что я не хочу исчезнуть. Я хочу научиться жить…       Черноволосая красавица вдруг горько и безудержно разрыдалась от осознания всего того, что сделала.       Слезы брызнули из ее глаз, и вот уже рыжеволосая женщина бессильно падает на колени. Слезы, ослепив ее, и, стекая вниз по щекам, обжигали их до костей. Кожа начала морщиться. Рядом с ней Усаги заметила неясную тень. Принцесса ясно почувствовала, как сгусток - то что осталось от Металлии - пьет боль и поражение Королевы Берилл, чтобы иметь шанс вновь затаится, и через тысячи лет вернуться вновь.       Королева застонала. А слезы все лились и лились из ее глаз. Она открыла было рот, чтобы закричать, но соленная влага попала ей в горло, и оттуда повалил густой дым. Теперь ее жгло и изнутри.       Королева подняла голову, и Усаги невольно почувствовала приступ тошноты — настолько безобразны были оголенные кости и обрывки кожи, свисавшие с ее щек и подбородка.       - Прости меня, — выдавила из себя Королева. Ее охрипший голос был просто ужасен. Новый поток слез заструился по ее лицу, сжигая оставшуюся плоть. Какой-то миг, и на месте женщины валяется только кучка тряпья.       «Прости меня…»       Эти слова отдавались в голове Усаги, когда она падала на ледяную поверхность земли.       «Я бы отдала и сердце, и душу лишь бы всё вернуть назад, принцесса. Это моя вина. Я бы вернула всё назад и, наконец-то, нашла бы свой путь… если бы я могла все изменить…»       Усаги лежала и пристально всматривалась в то место, где несколько минут назад, сидела Берилл. Стало трудно дышать, в голове стоял невообразимый шум, и все вокруг начало расплываться. В какую-то секунду она почувствовала, что конец близок. Последний вздох она встретила с радостью, благодаря всех тех, кто помог ей дойти до конца.       «Прости меня…»       Отдалось в ее сознании, прежде чем в глазах потемнело, замелькали чёрно-серые круги, странные силуэты… она словно летела через длинный тёмный туннель… не было слышно ничего, кроме стука собственного сердца. Потом исчезло и это, быстро начало светлеть… и воспоминания о последних месяцах растаяли в ее сознании…