За что боролись

Новость о том, что он пошёл на повышение, Стив сначала принял за розыгрыш, тем более что рассказал ему об этом Жорка-водитель. Которому верить – себя не уважать, все знали. Но уже к обеду пришлось поверить собственным глазам: рассеянно поставив закорючку подписи под приказом, Стив уже внимательнее перечитал несколько строчек. Ага, временно, кто бы сомневался: на такое место в их фирме желающие в очередь не выстраиваются только потому, что предпочитают сразу броситься в драку за эту должность. Кабинет ему понравился. Довольно просторный, на три рабочих стола, за одним из которых восседала дама средних лет и средней (по мнению Стива) наружности. Но к себе она такую оценку вряд ли применяла. Щуря и без того небольшие глазки и кривя тонкие губы в ехидной улыбке, Лариса Васильевна поинтересовалась, как зовут нового коллегу. Стив вздохнул и начал привычный инструктаж: - Зовите, как вам больше нравится. На выбор предлагаются следующие варианты: Стефан, Стэф, Стёпа, Тэфи, Стив, Фан… Сам себя он предпочитал именовать Стив, но подавляющее большинство знакомящихся почему-то предпочитало другие вариации, а то и с энтузиазмом выдумывали новые, которые Стиву ну совсем не нравились. Мало им имеющихся, что ли? Своим довольно оригинальным именем он был обязан тёзке-деду, выходцу из Хорватии. Дождавшись внука, настырный дедуля довёл дочь с зятем до истерики, но своего добился: взлелеянное родителями и согласованное со всеми остальными родственниками имя пришлось оставить до лучших времён. А когда вскорости стало ясно, что вместе с именем он передал мальчику ещё и фамильную внешность, все окончательно смирились с этой онимической экзотикой. Последним, лет через десять, смирился сам Стефан, начав собирать коллекцию своих «называлок». Пока Лариса Васильевна определялась с выбором его имени, он оглядывался по сторонам, определяясь с рабочим местом. Тут тоже наличествовал выбор: старожилка Лариса занимала самое стратегически удобное положение, в углу, а перед Стивом стояли два стола, состыкованные лоб в лоб, как лоси по весне. Который из них его, определить самому не представлялось возможным, а Лариса Васильевна, похоже, не намерена была по доброй воле помогать кому бы то ни было. Стив не спеша обошёл вокруг сдвоенной мебельной композиции, рассматривая детали. Принципиальных отличий не наблюдалось. Эти посадочные места для клерковых седалищ были близнецами, повторяя друг друга вплоть до фоторамочек возле монитора. Фото в них, впрочем, были разными. На одной – жизнерадостно улыбающийся брюнет, на другой – томно улыбающаяся блондинка. Ха! «Элементарно, Ватсон!» Поскольку Стива назначили на место сотрудницы, ушедшей в декретный отпуск, вряд ли ею окажется брюнет. А вот к самому факту этого отпуска, брюнет, скорее всего, очень даже причастен… Дедукция, сэр! Стив уверенно занял нужное кресло, незаметно подмигнул мужчине на снимке. Он был бы совсем не против, если бы брюнет не останавливался на достигнутом. Процесс воспроизводства в отдельно взятой семье затянется надолго, а Стив бы точно за это время укоренился на данном перспективном местечке… Лариса Васильевна только фыркнула, наблюдая за Стивом, но промолчала, из чего следовало, что место он вычислил верно. Но уже на следующий день вредная крыска-Лариска посеяла в душе Стива семена сомнения по поводу долгосрочности его служебных перспектив. * * * Валентина, предшественница Стива, пришла на работу с тортом для всех и кучей рекомендаций для новичка. Он вежливо поблагодарил, даже кое-что взял на заметку. Но в целом не беспокоился, поскольку в себе, как в профессионале, был уверен. Встречались в их офисном планктоне такие экземпляры, что, насмотревшись за полгода, Стив считал себя на их фоне если не акулой, то уж макрелью точно. Он быстро переоборудовал под себя рабочее место и уже азартно щёлкал мышкой, просматривая рабочие папки, когда Лариса Васильевна, добрая душа, решила проявить заботу о ближних: - Знаешь, Стёпочка, вот смотрю на тебя, и даже жалко становится, что ты у нас не задержишься. Стив мысленно поморщился на «Стёпочку» (так себе вариант!) и поэтому не сразу отреагировал на смысл. - Эээ… Почему это не задержусь? Лариса Васильевна деланно удивилась: - Ну, как же! На следующей неделе у нас Лиза из отпуска выходит. И замолчала, партизанка доморощенная. Стив начал потихоньку нервничать: - Лариссильна, а какая тут связь? Если я не ошибаюсь, в нашем отделе три полных ставки? Крыска довольно прижмурила бледно-голубенькие глазки: - Ну, мало ли… Лиза-то ладно, она не будет против, это точно. Главное, что на следующей неделе и у директора отпуск заканчивается. Стив таращился на неё, ожидая продолжения, но Лариса посчитала, что выдала вполне достаточно сведений, и демонстративно уткнулась остреньким носиком в бумаги. Пришлось собирать информацию самому. Фирма у них не самая маленькая, и с подавляющим большинством сотрудников Стив даже не был знаком. Но задача оказалась вполне решаемой: не государственная тайна всё-таки. Бесценным источником оказался тот же Жорка. Картина вырисовалась такая: Лиза (та самая томная блондинка с фотографии) и директор Виталий Александрович (которого Стив видел до этого пару раз и то мельком) пребывали в затяжном служебном романе. Жора проявил себя знатоком такого предмета, как служебные романы, не иначе собственный опыт способствовал. А когда Стив по присущей ему некоторой наивности поинтересовался, что такого особенного именно в этом романе, Жора авторитетно заявил: - А они не скрываются, как другие. Вон, даже в отпуск вместе ездят. Отягощённый новыми знаниями, Стив вернулся на рабочее место, ещё немного подырявил Ларису Васильевну вопрошающим взглядом, но ничего не добился. Вздохнул и принялся за работу, рассудив, что его для этого сюда и посадили. А что уж там будет на следующей неделе - на всё воля божья. Ну, и директорская немножко. * * * Как оказалось, Стив, рассуждая о божьей и директорской воле, несколько ошибся в пропорциях. Но обо всём по порядку. Яркой и красочной (точнее, ярко-раскрашенной) райской птичкой Лиза вернулась в родной коллектив. Нового коллегу девушка изучила пристально, ничуть не стесняясь. Стив тоже разглядывал её без тени смущения. Закончив осмотр одновременно, они вежливо улыбнулись друг другу. - А ты симпатичный, - проворковала блондинка. Из угла, занятого Ларисой Васильевной, послышался сдавленный кашель. - Ты тоже ничего, - не остался в долгу Стив. Кашель перешёл в какое-то судорожное перханье. Но оба даже не обернулись на источник звука. - Может, сегодня вместе пообедаем? – Лиза кокетливо склонила белокурую голову вбок. Стив недоуменно поднял брови и изобразил из себя большой вопросительный знак: - А… как же… - и кивнул куда-то вверх и в сторону. Они определённо понимали друг друга без слов: - А Виталий Саныч сегодня в министерстве. Кашель шокированной Ларисы Васильевны плавно перешёл в звонкую икоту. Появившись за одним обеденным столом вместе с Лизой, Стив понял, что стал героем светского скандала. К ним даже никто не подошёл поздороваться, словно именно для этого столика объявили карантин бубонной чумы. Лизу этот игнор не беспокоил, она азартно флиртовала со Стивом, не отвлекаясь на окружающих. Но сам Стив заметил, как народ шушукается, поглядывая в их сторону чуть ли не с ужасом. Заметил и наконец-то задумался о возможных причинах. - Лиза, а скажи… - Стив невежливо перебил собеседницу посередине монолога о недостатках шопинга в отдельно взятом гипермаркете. – А вот директор наш… он ревнивый? Лизины глаза затуманились, а пухлые губки удручённо скривились: - О да. Как Отелло, - Лиза подумала и уточнила. – Как два Отелло, а то и три. Припоминая подробности классической трагедии, Стив прикинул, какое количество жертв должно быть при масштабе «один к трём». Ну, Лиза, это понятно, он сам… «Намекнуть, что ли, Ларисе Васильевне, чтобы подольше в бухгалтерии зависала?» - всё же Стив был неисправимым гуманистом. Лиза принялась рассказывать, какие сцены ревности пришлось ей вытерпеть, но Стива больше интересовала участь её незадачливых кавалеров. А именно эти подробности Лиза почему-то скрывала, и это ещё больше встревожило Стива. Парень уже понял, что успел вырыть себе яму примерно по пояс. Но, чёрт побери, как-то не верилось, что факт невинного, сугубо интеллектуального (ну, насколько это доступно для блондинок) общения, причём сугубо в стенах добропорядочного офиса, может серьёзно навредить Стиву. Да он таким образом уже контактировал с десятками людей (и даже женщин!), не убивать же за такое? Эта мысль на какое-то время успокоила его. Примерно на сутки. На следующий день Стив без особых рефлексий работал за своим компьютером и рассеянно отвечал на реплики своих коллегинь. Принимая из рук Лизы степлер, Стив почувствовал, как в кабинете что-то изменилось. Рука Лизы дрогнула и вцепилась в его запястье, доказывая прочность акрилового маникюра. Сама же девушка, хлопая ресницами, уставилась на что-то выше его головы. Или на кого-то. Такое впечатление, словно в электросети резко повысилось напряжение, и загудели провода… Стив медленно развернулся лицом к двери и увидел неподвижно стоящего мужчину. Таращась оцепеневшим зайчиком в бешеные глаза директора, парень понял, что поторопился со вчерашними выводами насчёт сомнительности летального исхода. Особенно для себя лично. - Ко мне в кабинет, - директор не разменивался на такие мелочи, как приветствие и вежливость. Это подчёркнуто безличное обращение уже как бы наполовину стёрло Стива из мира сущего. Он плёлся за Виталием Александровичем, разглядывая его крепкую, тренированную фигуру в прекрасно сидящем костюме, и с тоской думал: «Ой, как жить хочется». В директорском кабинете Стив, конечно, не заинтересовался интерьером. Сесть ему не предложили, и он стоял, свесив буйную головушку, печально изучая ковролин. Директор же, с удобством устроившись в кресле, изучал его. Через пару минут Стив не выдержал давящего молчания и осторожно зыркнул на него из-под длинных ресниц. Вздрогнул даже, встретив ледяной взгляд в упор. Мамма миа, помесь гестаповца со Снежной королевой. Да ещё глаза такие пронзительные, светлые-светлые, то ли голубые, то ли серые, не понять. Вот голос хорош: красивый баритон, с чутошной хрипотцой. Да вот только слушать Стиву не серенаду, а смертный приговор. А что именно директор сказал-то? Што-о-о? Заявление на увольнение? Нет, лучше бы сразу убил!!! Надо сказать, что по некоторым причинам Стиву была предпочтительнее именно кончина, а не потеря работы. Опьянённый радужными (в том числе и финансовыми) перспективами новой должности, Стив неосторожно успел влезть в кредит… И как теперь с долгами рассчитываться? Нет, за эту работу Стив будет драться изо всех сил. Он будет держаться за это место мёртвой хваткой, даже если придётся сцепить зубы на директорской загорелой шее. Так, спокойно. Директор, конечно, монстр, но в университете Стива и правоведению обучали, а учился Стив хорошо… Увольнять его незаконно, но как бы эту светлую истину донести до зашоренного ревностью самца, по чистому недоразумению ставшего его начальником? И тут вдруг, по необъяснимой причине в голове Стива всплыли подробности вчерашнего вечера. Нелирическое отступление. Вчерашний вечер, как и множество других, Стив провёл у своей девушки. Вернее, часть вечера. Вернее, это Яна считала себя девушкой Стива, а Стив пока не определился. Яна ему нравилась. Может, красавицей бы её и не все посчитали, но девушка она была весёлая, с задорным, хотя и несколько вспыльчивым характером, без комплексов, присущих прошлому веку, и Стива вполне устраивала. Так вот, часть вечера наедине с Янкой прошла очень даже приятно, но тут судьба послала им в нагрузку янкиного братца. Наверно, для того, чтоб жизнь мёдом не казалась. Или чтоб их персональную малину удобрить. В качестве удобрения Миха подходил идеально. По части веселья и задора он превосходил сестру в разы, вот только окружающим от этого было почему-то не всегда весело. Зато если нужен был соратник на какую-нибудь изощрённую, отрывную каверзу, Миха – первый, а зачастую и единственный кандидат. Но именно в этот вечер ничего ненормативного не происходило, хвала создателю. Ограничились пивом и трёпом. Стив рассказал о своих робких надеждах на то, что Валентина с мужем не остановятся на уже практически взятом рубеже в виде одного отпрыска, слово за слово на профессиональные темы, и в этом процессе Миха выдал старый анекдот: - Американская фирма переживает не лучшие времена. Босс вызывает трёх сотрудников: белого парня, женщину и негра. И говорит, что кого-то из них вынужден уволить. Женщина заявляет: «Не имеете права – это дискриминация по половому признаку». Негр присоединяется: «А в моём случае – по расовой принадлежности». Все смотрят на парня. Тот подумал, вздохнул и говорит: «Ну, тогда получается, что я – голубой…» Конец нелирического отступления Когда Стив вспомнил это, он решил, что вчера Миху с этим анекдотом направила к нему всё-таки судьба. А то, что в качестве подарка судьбы Миху надо бы воспринимать с большой осторожностью, об этом бедный Стив в тот момент не подумал. И ухватился за подвернувшийся выход обеими руками, как утопающий за брошенную верёвку, не подозревая, что она окажется бикфордовым шнуром. - Витальсаныч! – Стив из последних сил постарался придать себе уверенности. – Вы не имеете права увольнять людей по сексуальным мотивам! Директор покраснел и свёл брови. Ой, а про мотивы-то ни словечка сказано до сих пор не было… Блин-блин-блин, срочно исправить! - Я хочу сказать, что сексуальная ориентация в наше время – не повод для увольнения. Директорские брови поменяли конфигурацию – удивлённо приподнялись. И Стив поспешил закрепить результат: - Я – гей! - Ты… кто?.. Брови сделали попытку подняться ещё выше. Шокированный директор начал внимательно изучать представший перед ним огрех эволюции. От его рентгеновского прищура Стив поёжился, хотя до сих пор ему никогда не приходилось стесняться собственной внешности. Рост выше среднего, хорошая фигура – спасибо танцам с одиннадцати лет, на голове кудрявится шапка густых, смоляно-блестящих волос. И на лицо вполне так приятно поглядеть: кожа чистая, смугловатая, большие глаза-маслины смотрят на мир с азартным интересом, и улыбка такая, что так и тянет в ответ улыбнуться. Вот только сейчас Стиву не до этого - рот в улыбке растягивать. Директорский взор исследовал его прямо-таки с научной въедливостью, и чувствовать себя одноклеточным на стеклышке под микроскопом парню не понравилось. Поэтому и не удержался, выплеснул раздражённо: - Поверьте, анатомически ЭТО никак не определяется! Директор сделался как-то задумчив: - Да, пожалуй. Кажется, теперь можно и сбежать с лобного места: - Так я могу идти? – Стив замер в ожидании. Директор, всё так же пребывая в непонятной задумчивости, кивнул, и Стив стартовал, как ракета с Байконура. Урррррааааааа! Жизнь снова прекрасна и удивительна. Возвращаясь к себе в кабинет, Стив решил, что больше искушать судьбу не стоит. Держаться от Лизы он теперь будет подальше, и даже непосредственно из её рук брать ничего больше не рискнёт. Но эта мысль потянула за собой другие. Он заявил директору, что тот его «голубизну» визуально не определит. А эта начальственная задумчивость могла означать только одно: что директор придумает другие методы исследования. Не так прост их Виталий Александрович, чтоб на слово верить. «Надо срочно что-то придумать», - эта умная мысль не давала покоя Стиву до конца рабочего дня. Лиза, а пуще неё Лариса Васильевна сгорали от любопытства и требовали отчёта об аудиенции, не дождались, обиделись и ушли общаться с офисной общественностью на предмет просочившихся подробностей. Только дома, вяло поужинав, Стиву кое-как удалось сосредоточиться на проблеме и обдумать, как в дальнейшем поддерживать неосторожно анонсированную сексуальную ориентацию. Поразмыслив, он решил, что будет вести себя примерно так же, как и прежде: резко менять линию поведения – только давать повод для подозрений. До сего времени он легко и естественно общался с народом, не делая различий между полами. Просто теперь надо чуть-чуть поменять внешние акцентики поведения: лёгкую заинтересованность проявлять к другой группе граждан. Но очень лёгкую! Как бы сделать, чтоб это замечал только директор, а не все остальные? * * * На следующее утро, собираясь на работу, Стив машинально натянул на себя однотонную светлую рубашку, но вдруг призадумался. Строгого соблюдения дресс-кода в их компании никому не навязывали, но он дисциплинированно облачался в консервативную, где-то даже маловыразительную одежду, хотя по жизни любил насыщенные краски и смелый дизайн. Да и шло всё это ему, жгучему брюнету с практически идеальной фигурой, гораздо больше. Но всё следовало обставить опять же постепенно, и не столь кардинально. Стив рассуждал так: «Пиджачок пока оставлю, а вот рубашечка под него пойдёт другая, поярче… А со временем и вовсе имидж поменяю. Надеюсь, в лучшую сторону». Как же это Стив, проработав полгода, умудрился увидеться с директором жалкие пару раз? Теперь же дня не проходило, чтоб он не столкнулся с ним нос к носу. Да и в кабинет к ним Виталий Александрович частенько захаживал. И неизменно вынимал из Стива душу своим испытующим взглядом. Сначала Стив инстинктивно сжимался, отводил глаза, потом попривык. «Фиг ты меня расколешь, гэбист-самоучка!» И стал смело глядеть прямо в нацеленные дула зрачков, а затем обнаглел настолько, что и улыбаться ему начал. Нет, их директор точно выродок какой-то! Обычно люди в ответ на его улыбку начинали сами демонстрировать достижения стоматологии, а этот только набычится ещё больше и уходит, раздражённо пыхтя. Где-то через месяц Стив полностью освоился в роли матадора. И одевался примерно как тот, с живописной элегантностью: яркие, часто шёлковые рубашки, облегающие штаны. Его популярность в женской офисной среде вознеслась на немыслимые прежде высоты, но он стойко держался выбранной линии. Сосредоточенный на одной цели, на одном противнике, Стив азартно размахивал воображаемым красным полотнищем перед раздраженным быком. Пардон, директором. Незаметно Стив втянулся в эту игру, и считал потерянным день, в течение которого ему не удавалось нежно улыбнуться хмурому Виталию Александровичу. Но оказалось, что в их поединке не только он способен на провокации. В ту пятницу Лиза отпросилась с работы пораньше, Лариса Васильевна грипповала, и Стив, не перенапрягая свой молодой цветущий организм, неторопливо раскладывал по папкам накопившиеся за неделю бумаги. Что касается ежедневной корриды, свою обязательную программу он выполнил, улыбочку директору выдал самую зазывную. Даже небольшую произвольную программку отработал: встретились они в коридоре офиса, и, пройдя мимо насупившегося директора пружинистой походкой, Стив постарался продемонстрировать ещё и достоинства новых джинсов, плотно обтягивающих его собственные «достоинства». Кажется, он даже услышал что-то очень похожее на зубовный скрежет… И вот теперь сидел расслабленно в кресле, дожидаясь скорого окончания рабочего дня. - Где аналитическая справка по импортным поставкам? – директорский баритон за спиной заставил Стива подпрыгнуть от неожиданности. Сердце в грудной клетке тоже сделало кульбит. - Эээ… сейчас… - Стив поспешно придвинул к себе клавиатуру. – Там буквально две строчки допечатать… - Не торопитесь, я подожду, - с чего бы такая покладистость у всегда требовательного Виталия Александровича? Стив не успел додумать эту мысль, потому что мозг объявил срочную эвакуацию: директор встал вплотную к его креслу и слегка наклонился, как бы для лучшего обзора информации на мониторе. Стив мысленно взвыл, и курсор, судорожно дёргаясь, пополз в обратном направлении, стирая неправильно выбранные буквы. - Спокойнее, я же сказал, что подожду… - негромкий, бархатный директорский баритон завораживал мефистофельскими обертонами. Стив замер, не зная, что делать. Молодой, цветущий организм подождал и напомнил, что ему вообще-то дышать положено. Задержанный по уважительным причинам вдох получился шумным. И как бы дождавшись этого стартового выстрела, директор склонился ещё ниже. Его левая рука легла на спинку кресла, а правая – на колено Стива. Пальцы снова зависли над клавиатурой. Стив неверяще скосил глаза: точно, на его конечности лежит директорская рука, и даже вроде слегка гладит итальянскую джинсу… Уже готовый вскочить Стив успел застопорить себя в последний миг: да это же проверка! Шикарное бы палево получилось - гей, отбрыкивающийся от мужских прикосновений! Стив осторожно перевёл дух. А что же ему в такой ситуации положено делать? Колено начало гореть под осторожными поглаживаниями, волосы на голове шевелились то ли от шока, то ли от директорского дыхания. Стив на автопилоте закончил набивать текст и уже готов был в изнеможении откинуть голову мужчине на плечо. Вот интересно, что он дальше будет делать? Но директор резко отстранился до того, как Стив решил удовлетворить своё любопытство. Ах, так! Ну, ему это с рук не сойдёт: - Витальсаныч, мне это расценивать как домогательство? Директор невозмутимо собрал листы: - Каждый судит в меру своей испорченности. И ушёл. Гад. Стив грустно уставился на свою коленку: свидетелей нет, и отпечатки пальцев с неё не снимешь… * * * Все выходные Стив крепко размышлял на тему пятничного происшествия. И пришёл к выводу: директор стал распускать руки потому, как уверен, что у Стива никого нет. В смысле парня. Мол, я знаю, что никакой ты не гей. Или гей никакой, раз парня нет. Ну, как-то так. Срочно требовалось предъявить бойфренда. Перебрав в уме всех своих знакомых, друзей и приятелей, Стив со вздохом огорчения признал, что лучшим выбором на эту роль будет Миха. Авантюрист по натуре, не без актёрских способностей, пофигист и стойкий бабник. Внешность тоже не подкачала: высоченный, плечистый, огненно-рыжая шевелюра, курносый нос и нахальные голубые глаза. Посвятив Миху в суть дела, Стив успел пожалеть о содеянном, ещё не услышав ни слова в ответ. Потому что Миха хохотал. Хохотал взахлёб, с поросячьим подвизгиванием, согнувшись пополам и лупя себя по коленям. Потом упал на диван и ещё пару минут обессиленно всхлипывал. Всё это время Стив сидел напротив, скорбно обхватив лицо ладонями, и терпеливо пережидал эту неуместную, по его мнению, истерику. - Ну, Стиви, ты даёшь, - Миха утёр последние слезинки и сел прямо. – Не ожидал, честно говоря. Стив молча смотрел на него с видом великомученика. Миха вроде как засовестился и торопливо заговорил: - Нет, я не против. Сделаю всё, как скажешь. Прикольно же… И он снова фыркнул. Стив закатил глаза и сказал: - Тогда сделай милость – отсмейся заранее. Если начнёшь ржать в неподходящий момент, придушу, замаскировав под страстные объятия. Миха тут же послушно зашёлся в новом приступе хохота. Их спектакль прошёл на удивление удачно. Стив так сумел подгадать, что лишних свидетелей не было. Делая вид, будто что-то говорит Михе на ухо, Стив краем глаза наблюдал, в какой напряжённой позе застыл Виталий Александрович, открыв дверцу своей «Ауди». Он так и стоял, не отводя от них взгляда, пока Миха аккуратно, в пределах допустимого на публике, лапал приятеля. Расстояние между ними и директором не позволяло увидеть выражение глаз последнего, но Стив рассудил, что всё можно узнать из дальнейшего поведения Витальсаныча. А поведение действительно поменялось. Причём радикально. Вместо бодрого кастильского быка, фыркающего от возмущения и активно роющего копытом песок арены, Стив теперь разочарованно лицезрел какого-то ветерана зоопарка, не обращающего никакого внимания на надоедливых посетителей. Стив продолжал обаятельно улыбаться директору, но его игнорировали, лишь изредка обегая равнодушным взором. Нет, каков наглец! От великой досады Стив уже готов был сам подсунуть под директорскую длань какую-нибудь часть своего молодого, цветущего и… скучающего организма. Но всё внимание директора вновь было направлено на Лизу, и ожившая с возвратом начальственного фавора девица просто бесила Стива. Особенно когда начинала делиться подробностями личной жизни. Ну, не всеми, конечно, но Стиву хватало и этого. Да ещё и с Янкой они расстались… Миха, подлец, не удержался и растрепал сестре об их совместной эскападе. А Янка юмора ситуации не оценила, и в доступе к телу отказала. Как-то утром, решая, что надеть на работу, Стив поймал себя на мысли, что… всё. Кажется, всё закончилось. Что бы он ни надел, директорского интереса ему не вернуть. И даже тот факт, что он сумел в этой борьбе отстоять своё место, не наполнял душу гордостью. Стив повертел в руках малиновую водолазку. Ну, и кому это теперь нужно? Решительно затолкал ни в чём не повинную тряпочку обратно на полку и вытащил какой-то невразумительно-серый трикотаж. А вот назло всем песку наемся! * * * Пребывая в полу-депрессивном состоянии, Стив вяло реагировал на события офисной жизни. Поэтому новость о надвигающемся корпоративе вызвала у него поначалу слабый интерес. Но потом вслушался в ажиотажные лизины интонации, с удивлением отметил, что и Лариса Васильевна забросила всю работу, полностью сосредоточившись на косметическом каталоге, подумал и решил, что это шанс. Шанс показать и себя с той стороны, с какой его ещё не видели. И надо выглядеть так, чтоб всякие Лизы на его фоне даже тени не отбрасывали. Первым делом Стив разведал, как обстоят дела со звуковым сопровождением праздника. Тут ему просто повезло: приглашённый диджей оказался знакомым, и Стив заранее обо всём договорился, отдав свой диск в качестве нужной музыкальной подложки. Затем Стив тщательно продумал праздничный наряд. Остановился на узких, но удобных чёрных брюках; тонкий матово-отсвечивающий вельвет спорил своим благородством с дерзким атласным блеском приталенной рубашки. Стив приобрёл её в самый разгар своей служебной корриды, но надеть ни разу не решился, справедливо посчитав неподходящей для рабочих будней: она была насыщенного синего цвета, на спине чёрными, золотыми и алыми мазками прорисован стилизованный дракон. Последним штрихом в подготовке стал визит к модному парикмахеру, который его буйные кудри благоустроил так, что Стив нисколько не пожалел потраченных на это средств. И вот во всём блеске, расточая сногсшибательные улыбки и благоухая дорогим парфюмом, Стив почтил своим присутствием сей скромный офисный сабантуй. Выслушал несколько заслуженных комплиментов и стал искать среди присутствующих особенно интересующую его фигуру. В броуновском движении набирающего обороты корпоратива эта фигура стояла волжским утёсом, на груди которого пыталась притулиться тучка в лице Лизы. Стив отметил, что серый костюм директора, как всегда, безупречен, пиджак застёгнут на все пуговицы, а выражение лица более подобает часовому у Мавзолея. Ну, господа, пора! Стив принял для куража первую порцию алкоголя и пригласил на танец Ларису Васильевну. Видимо, для неё это приглашение было равноценно приглашению на съёмки в Голливуд. Однако, шустро подобрав отвалившуюся челюсть, она радостно последовала за Стивом на середину зала. Стив дал отмашку диджею, и через минуту ошеломлённая Лариса Васильевна обнаружила, что умеет танцевать танго! Ну, дальше дело техники. Стива закружил праздничный водоворот, как забытую пластмассовую игрушку в сливе ванны. Смех, танцы, тосты… Но при каждом удобном случае Стив бросал задорные взгляды в сторону изваяния в сером костюме. И каждый раз с ликованием убеждался: смотрит! Наблюдает! Следит! Вот и пиджак уже полностью расстегнул, и узел галстука ослабил. А вот и Лиза недовольно теребит его за рукав. Два часа – полёт нормальный! На самом деле он давно потерял счёт времени. Периодически опустошая очередной бокал, Стив отрывался на полную катушку. Не в каждом клубе он позволял себе так отпускать вожжи. Закономерный финал не заставил долго ждать: молодой цветущий организм решил, что с него довольно, и стал потихоньку отключать функции одну за другой. Затуманенное сознание с трудом удержало последние впечатления: вот Стив учит группу желающих, как правильно танцевать сальсу. Кажется, было очень весело. Вот он же с трудом отказывается от чести выпить на брудершафт с замом по экономике. А вот кто-то спрашивает у Стива, умеет ли он исполнять танец живота… Естессно! И Стив с готовностью потянул вверх свою рубашку. В следующий момент произошло что-то очень похожее на штурм ОМОНа, и в себя Стив пришёл уже на улице, подпирая собой стену здания и с наслаждением хватая открытым ртом свежий ночной воздух. Спине было холодно, а вот грудь и живот, наоборот, горячило прижавшееся мужское тело. Особенно припекало в тесном слиянии паховых областей… Стива крепко тряхнули, взяв за грудки. Мокрые кудри взметнулись от директорского рыка: - Что ж ты творишь, гадёныш?! Стив с трудом сфокусировал взгляд: - Витальсаны-ы-ыч… Блаженно улыбнулся и отрубился окончательно. * * * «Доброе утро, страна…» Вся остальная страна могла считать, как ей заблагорассудится, но вот для Стива это утро добрым не являлось. Похмелье… «Как много в этом звуке для сердца русского слилось!» А также для головы, желудка, печени… Хорошо, что третьим даром от дедули, после имени и внешности, к Стиву перешла способность легко и быстро переносить эту напасть. Поэтому уже через несколько минут после пробуждения он вполне продуктивно думал на тему «Где я?», поскольку первый по актуальности вопрос: «Кто я?» перед ним не вставал. Обстановка ничем не напоминала скромную однокомнатную жилплощадь, на которую Стиву скинулась многочисленная родня в обмен на его диплом. Поскольку последним, кого он запомнил из вчерашнего бенефиса, был директор в предпоследней стадии бешенства, логично было предположить, что незнакомый интерьер принадлежал именно его апартаментам. Оп-па! Значит, самое интересное Стив пропустил? Парень осторожно откинул укрывающее его одеяло и сел. Исподнее на нём, из физических неудобств присутствуют только похмельные. Стив озадаченно запустил пятерню в спутанные локоны: и как это понимать – недолёт или перелёт? Перевыполнена программа-минимум или недовыполнена программа-максимум? Его раздумья прервало появление хозяина. Стив настолько свыкся с директорским обликом, неотделимым от классического костюма, что только глазами хлопал при виде Виталия Александровича в шортах и футболке. Вот только выражение директорского лица ничуть не поменялось - казнить, нельзя помиловать! И помятая похмельными страданиями мордашка Стива его ничуть не смягчила. Сухо сказал: «Ванная слева по коридору», повернулся и вышел. Стив не торопясь принял вертикальное положение и, не утруждая себя поисками одежды (стеснительность он считал скорее недостатком, чем достоинством), пошёл в указанном направлении. Через двадцать минут, посвящённых всяким гигиеническим процессам, он вышел из ванной полностью возрождённым к жизни. Потоптался в коридоре, размышляя на тему утреннего кофе. Ничем таким в коридоре не пахло, и он решил, что человеколюбие директора в его отношении ограничится бесплатным ночлегом и водными процедурами. Поэтому вернулся в спальню, разыскал там свои одёжки. Брюки были в более-менее приемлемом состоянии, и он натянул их на себя. Но рубашка!.. Стив сел обратно на кровать, огорчённо вертя её в руках. Как из … того места, за целость которого он нынче с утра переживал. Бедный дракон выглядел так, словно его сначала расчленили, а потом сложили заново, но неправильно. Стив разглядывал столь нравившуюся ему вещь и гадал, вернётся ли она в исходное состояние после стирки. За этим занятием его и застал директор, вновь возникший в дверях. Увидев, что гость остался полуодетым, он только молча выгнул бровь. А Стива опять как нечистая сила начала за верёвочки дёргать. Он отложил рубашку и, рисуясь, гибко потянулся. Со стоном, закинув руки за голову. Лукаво улыбаясь, с удовольствием понаблюдал, каким голодным стал директорский взгляд, обшаривающий его тело. Тоненьким, дурашливым голоском Стив спросил: - Витальсаныч, а Витальсаныч! А почему у Вас такие большие глаза? Директор сначала недоумённо моргнул, потом понимающе усмехнулся: - Чтобы лучше видеть тебя. Радость моя… Подошёл и сел рядом. Несколько секунд ещё полюбовался на лицо Стива, а потом провёл ладонью по его руке, от запястья до плеча, да там ладонь и оставил. Поглаживал кончиками пальцев, как тогда коленку, от чего, казалось Стиву, мурашки бегали вверх-вниз у него по спине, отдавливая друг другу лапки. Стив поёжился, но аккуратно, чтоб не нарушить телесный контакт. И хитро продолжил: - Витальсаныч, а Витальсаныч! А почему у Вас такие длинные руки? Теперь Витальсанычу не требовалось время на обдумывание ответа: - Чтобы крепче обнять тебя… - что он тут же и проделал. Стив, довольно улыбаясь, уткнулся ему в шею. Обнять в ответ он не мог, руки оказались прижаты к телу, но он всей кожей старался впитать в себя волнующее ощущение чужого тела. А может, не такого уж и чужого? Странно, но Стив сейчас не чувствовал ни страха, ни неловкости. Мужчина, в чьих объятиях было так тепло и уютно, ощущался как продолжение его самого. Стив приблизил губы к его уху и прошептал: - Витальсаныч… А почему у Вас… так сердце колотится? Директор тихо застонал. Выпустив парня из объятий, он тут же схватил его за плечи и как следует встряхнул: - Да потому что ты, мерзавец, любого до инфаркта доведёшь! И с этими словами он опрокинул хохочущего Стива на постель, придавив его собой. * * * Так получилось, что следующий директорский отпуск совпал по времени с отпуском Стива. По необъяснимой причине, они отправились на один и тот же модный курорт и поселились в одном отеле. И даже номер, можете представить, у них оказался один на двоих. Бывают же такие совпадения!