Christmas forest

Весь месяц Пак Чанель готовился к этой поездке. Но и не один он, ещё готовился и весь его класс. На этих зимних каникулах они должны были поехать на море. Несмотря на всю перспективу холодной погоды, Пак и его друг О Сехун решили повеселиться как следует. Кстати, Пак Чанель элитный студент старшей школы. Его школа входит в список самых шикарных школ Сеула. У него есть свое место здесь. Среди девочек он занимает статус сердцееда. А среди парней Пак всегда является авторитетом. У него можно многому научиться. Если говорить о его внешности, его рыжие кудряшки, торчащие большие эльфийские ушки делали его еще и милым. Парень был настолько высок, что, стоя рядом с ним, невольно чувствуешь себя маленьким гномиком. Насчет характера можно было бы сказать много всего: скромняга, весельчак, драчун, джентльмен. Да, видимо, все это не сочетается друг с другом… О Сехун. С виду послушный, сдержанный, в меру молчаливый мальчик. Но лишь единицы знают, какой он на самом деле. Стоит всего лишь Чанелю предложить повеселиться или же сказать, что ему скучно, пай мальчик внутри Сехуна отправляется нервно покурить в сторонке в то время, как его настоящая живая сторона выходит на смену ему. Правда, несмотря на противоречивость его сторон характера, которые все время пытаются бороться друг с другом, Сехун любит поэзию. Он предпочитает стихи, слова которых пробираются сквозь душу, и их хочется выучить, позже повторять и повторять. Что насчет его популярности, то своей харизмой и с виду выдержанностью он покорил немало сердец. Его улыбку удостоился увидеть только Чанель. Они с Паком были друзьями с малых лет. Вместе ходили в начальную школу. В среднюю. В старшую. Поэтому тут нечему удивляться. Ну, вернемся к Чанелю. Уже не первый год его мучают странные сны и их последствия. Ему снится будто он приходит в незнакомое ему место. Маленький, старый дом. Тропинка обросла травой. Забор проржавел. Вероятно, здесь никто не живет. Он без единой капли сомнения подходит к дому и открывает дверь. Та в свою очередь отвечает ему коротким скрипом. Тихими шагами он входит вглубь здания. Все вокруг мрачно, как в фильме ужасов. По всем мотивам занавески, что освещены слабым светом луны, слегка качаются из стороны в сторону из-за ветра. Создается ощущение, что вот-вот выскочит убийца или же некто другой и убьет его. Успешно пройдя коридор, он видит лестницу, что ведет на второй этаж. Стоит ему наступить на первую ступеньку, та отдает скрипом чуть громче, чем звучала дверь. Теперь то ли ему становится страшно, то ли он впадает в панику, но любопытство берет верх. Пройдя каждую ступеньку на втором этаже, парень может устремить взгляд лишь в одну комнату. Она была напротив лестницы. Ее дверь была открыта, и это манило еще больше. В конце концов, сократив расстояние, Пак оказывается внутри комнаты. Ее обстановка в целом состоит из аккуратно заправленной кровати, рядом стоящей с ней маленькой тумбочки и лампы. А в углу находится стол с зеркалом. Он видит на нем разные предметы. Множество украшений, которые своим сиянием так и манят. Однако он заметил лишь маленький кулон. Кулон в виде Рождественской елки. Такой же, как и у самого Чанеля. Беря его в руки, юноша поднимает его на уровень глаз и рассматривает его. Но неожиданно парень слышит скрип от быстрых шагов и чье-то присутствие за спиной. Он оборачивается, и тварь с длинными волосами и когтями хватает Чанеля, и тьма заглатывает его. Просыпаясь в холодном поту, Пак видит, что все хорошо. Рядом сидит Сехун и читает книгу. Остальные одноклассники то ли спят, то ли болтают, то ли занимаются чем-то еще. — Опять приснился кошмар? — все еще не отрывая взгляда от книги, говорит Сехун. — Да… — Кхм, хочешь воды? — наконец прикрыв книгу, О берет бутылку с минералкой и передает её Чанелю. — Спасибо. Сколько я спал? — жадно глотая воду, произносит Пак. — Ну, примерно час. И заметь, за все это время, ты ни разу не захныкал и не закричал. Ты спал как младенец. Это заставило меня подумать, что тебе снится что-то приятное. Кстати, на море, где мы будем отдыхать, есть искусственный лес. Там выращивают только елки. Представляешь? Когда будем там, надо будет туда заглянуть. Как думаешь, Чан? — закидывая в рот очередную клубнику, произносит О. – Ммм, как вкусно. Хочешь? — он протягивает ягоду и вытирает свой запачканный соком рот тыльной стороной ладони. — Нет, спасибо, — сначала посмотрев на клубнику, потом на испачканного Сехуна, Пак корчит лицо. — Как хочешь, мне больше достанется. Ну так что, пойдем туда? — Непременно. Ты весь испачкался. Если увидят твои фанючки, подумают, что ты грязнуля. На, — Ёль протягивает салфетку и, прежде чем снова отвернуться, видит милую, довольную улыбку Сехуна. Наконец-то придя на место назначения, все довольно восклицают и разбегаются кто куда. Кто-то в уборную, кто-то за багажом. — Чанель, Сехун, — подбежав к ним, обращается парень среднего роста со светлыми волосами. — Вас поселили в одном номере. Пожалуйста, не взорвите отель, — с усмешкой проговаривает он. Это Ким Чунмен. Для них он Сухо. Он является старостой класса и членом школьного совета. Отличник, хороший мальчик, законопослушный, семейное положение: в активном поиске. Хотя… для него понятие личной жизни находится на 3 месте, после учебы и работы в совете. Также он один из тех, кто видел улыбку и слышал смех Сехуна. Парень умеет находить подход к любому человеку и заставлять слушать себя. — Не обещаем, — смеясь, синхронно проговаривают Пак и О. — Ну, ребят, я серьезно… — что-то ища в сумке, одновременно хнычет староста. — Мы тоже, — стоит посмотреть Киму холодным взглядом, они принимают серьезный вид и перестают смеяться. — Ладно, — тянет Пак. — Вот и славно. До встречи в отеле, — наконец найдя то, что нужно, а именно ключ от номера, на пятках разворачиваясь, произносит Сухо. — Мы тоже тебя любим, — сказал Сехун. — Я этого не говорил, — напоследок махая рукой, проговорил Ким. — Ну, пойдем. Хочу поскорее увидеть наш номер и посмотреть на море. Чур я первый в душ, — ударяя по плечу Сехуна и заодно выговаривая, убегает Чанель. — Эй, давай наперегонки. Кто первый доберется, тот и займет душ, — догоняя и вставая рядом в одну полоску, сказал О. — Хорошо, давай. Ты мне проиграешь. — Еще чего, размечтался, — для эффекта О разминает шею. — Раз… — Два… — Три… — Побежали… — подорвавшись с места в сторону номера, они сметали всех на своем пути. И испугали бедного Чунмена. Уже вечером весь класс вышел посмотреть на море. Они разожгли костер и, напевая песни под гитару, весело проводили время. Вся эта атмосфера была словно в кино. Теплый плед, плавленые на огне костра зефирки, множество приятных голосов, синхронно поющих знакомую всем песню, звук гитары, а заключающим аккордом стал освежающий запах моря. — Эй, Чанель, пойдем в лес? — с озорством смотря на друга, говорит О. — Что? Какой лес? А, — тянет Пак, — тот искусственный лес, где одни елки растут? Да ну, что там интересного? – махая рукой в воздухе и хмурясь, ответил Пак. — Ну, Чан, пойдем… Мне надоело тут сидеть. Пожалуйста, Чанни, — смотря щенячьими глазами и дуя губки, словно малое дитя, просит Сехун. — Ладно, ладно. Только не смотри на меня таким взглядом. Ты же знаешь, как я не люблю этого… — закатив глаза, Пак встал со своего места и отряхнулся. — Ура, — воскликнул Сехун, бодро шагая рядом с Чанелем. Заходя все глубже и глубже в лес, два парня начали сомневаться в том, что смогут найти обратную дорогу. Холод пробирался под одежду, а ноги замерзли до такой степени, что каждый раз, когда они касались земли, пальцы отдавали неприятным звоном и болью внутри ботинок. — Говорил я тебе, что это нехорошая идея. Сехун, клянусь, если мы не сможем найти отель, я съем тебя, если вдруг проголодаюсь, — скрипя зубами от холода, еле слышно проговорил Чанель. — Слушай, я не думал, что тут так холодно. Ладно, прости меня, друг. И в качестве извинения я… — не дав закончить, его прервало шипение Пака. — Ты слышал? — внимательно прислушиваясь и смотря по сторонам. — Что именно? — О, смотри, там домик, — указывая в сторону маленького жилища, скорее всего, покинутого хозяином, Чанель пошел в его сторону. — Стой, а вдруг там живет убийца? Чан, я серьезно. Да стой же! — хватая за локоть юношу, начал тянут его к себе Сехун. — Слушай, выбирай, либо мы тут мерзнем и будем ждать до тех пор, пока нас не найдут, или же мы зайдем в этот дом и попросим помощи. Если тебе так страшно, оставайся здесь, а я войду внутрь этого с виду миленького дома. Ну, так что ты решил? – махая головой в сторону дома, Пак смотрел на Сехуна убеждающим взглядом. Прикусывая нижнюю губу, Сехун согласился зайти в дом. Дверь открылась не с первого раза, что означало, что тут давно никого не было. Атмосфера дома была уже знакома Чанелю. Тут все было точь-в-точь как в его сне. Те же стены, та же лестница… Предложив разделиться и осмотреть дом, они пошли в противоположную сторону. Пак поднимался по той самой лестнице и ожидал чего-то плохого. Но, к счастью, когда он добрался до конца, ничего не случилось. «Пока что…» — повторил про себя Пак. По мотивам его сна он увидел ту самую спальню. Набрав смелости, он открыл дверь и убедился в том, что внутри никого не было. Все так же, как во сне. И это пугало его. Он подошел к тому самому столу с зеркалом и увидел шкатулку, рядом с которой одиноко лежал кулон в виде новогодней елки. Когда он взял его в руки и начал внимательно осматривать, он ожидал, что сейчас случится что-то плохое. Но он совсем не ожидал того, что кто-то завышенным тоном скажет ему: — Ты что здесь делаешь? — произнесла женским голосом некто. Чанель осторожно обернулся и увидел девушку среднего роста, с темными волосам, в белом легком платье и с босыми (?) ногами. Он осматривал ее несколько секунд. И только потом, когда она начала хмурить брови, вспомнил о ее вопросе. — Я… мы… мы с моим другом заблудились в лесу. Увидели дом и думали, что тут нам смогут помочь. Поскольку дом был пустым, м… мы… думали, что тут никого, и, чтобы убедиться в этом, решили осмотреться, — немного мямля, начал говорить Пак. Видимо, его слова убедили незнакомку, поскольку та уже смотрела более спокойным взглядом. — Понятно. Обратно вы сможете добраться по тропинке. Если же не сможете ее разглядеть, прежде чем обратно войдете в лес, вы сможете заметить, что елки расположены в аккуратном порядке в виде ведущей дороги. И да, кулон на место поставь. А теперь уходите, — без капли эмоции, холодным тоном проговорила незнакомка. — Прости нас за то, что мы вот так вот вошли в дом. Да, кстати, меня зовут Пак Чанель, — улыбаясь во все 32, протянул руку он. — А я… я… Бёлль, — с нотками сомнения и еле слышно сказала она и пожала руку своей маленькой ладошкой. — Рад знакомству. — Не могу сказать, что взаимно. Прошу, теперь покиньте этот дом. И никому о нем не рассказывайте и сами не приходите сюда больше… — указав Чанелю на дверь, Бёлль отстранила взгляд и снова нахмурилась. — Еще раз прости. Держи, — кладя в аккуратную ладонь девушки кулон, Пак шел в сторону двери и вышел из комнаты. Найдя внизу Сехуна, он вышел из дома, и прежде чем обратно зайти в лес, Пак сделал все, как сказала Бёлль. Уже через 30 минут быстрыми шагами они направились в отель. Там их встретил весь их класс. И впервые в жизни они так радовались беспокойными криками Чунмена. Тот сперва наорал, дал им подзатыльник и потом уже крепко обнял. — Сехун? — уже лежа на кровати в их номере и смотря на потолок, сказал Пак. — М? – набитым едой ртом О, как всегда, не мог оторваться от телефона. — Там, в том доме, я познакомился с девушкой… и, похоже, я влюбился, — долго и тяжело вздыхая, проскулил он. — Что? Девушка в том доме?! Уах, когда ты успел? Но я там никого не видел, — поднимая удивленный взгляд на Пака, О задумчиво наклонил голову вправо. — Я сам испугался, когда она подошла ко мне со спины, — Пак привстал с кровати и начал активно жестикулировать руками, только тогда, когда Сехун зашипел, чтобы тот говорил тише, он зажал рот ладонью и хлопая ресницами подсел ближе к своему другу. — И как она выглядела? — уже приступив к поеданию шоколадного печенья с молоком, попутно предлагая своему собеседнику, начал есть Сехун. — У нее длинные волосы темно-пепельного цвета. Черные глаза. Маленькие, аккуратные, белые ручки. И милая моська… — мечтательно закрыв глаза и немного покачиваясь на стуле, сказал Пак. — Ну и ну, — свистнул О. — Точно влюбился… И, что теперь? — Завтра я хочу снова туда пойти, — обратно вернувшись к кровати и смотря на Сехуна серьезным взглядом, проговорил Пак. — А мне, видимо, придется прикрыть тебя от Сухо? — приподняв в воздух печеньку и вздыхая, поинтересовался Сехун. — Именно. На следующий день Пак, быстро позавтракав и приодевшись, собирался обратно к уже новой знакомой. Он набрал немного гостинца, чтобы хоть в этот раз все прошло хорошо. Словно ниндзя, он прошел мимо всех своих одноклассников и, договорившись с Сехуном, быстро побежал в глубины леса. Когда парень направлялся туда, у него почему-то было отличное настроение. Может быть, причиной тому была прекрасная погода. Яркое солнце, что, не жалея своих лучей, согревает всех людей и все леса после заморозок. Легкий ветерок, словно лаская, трепал и игрался с волосами Пака. А небо было столь прекрасно, что постоянно хотелось любоваться им. И как раньше он не мог заметить все чудеса природы? Наполняя легкие воздухом, Чанель чувствовал некое облегчение. Кислород с каждым вдохом немного резал нос и заставлял слегка морщиться. В глубоком раздумье Пак и не заметил, как добрался до места назначения. Для приличия он, прежде чем зайти в дом, тихо постучал в дверь, убедившись, что ему никто не откроет, Чанель осторожно открыл и зашел внутрь. Безмятежно преодолев расстояние между входной дверью и комнатой на втором этаже, он спокойно открыл дверь. Просунув макушку в образовавшийся проем, Пак увидел ее у окна. Та глядела вдаль и о чем-то думала. Словно почувствовав присутствие еще одного человека, Бёлль медленно повернула голову и посмотрела прямо Чанелю в глаза. В этот момент его сердце пропустило удар. Парень забыл, как дышать. Перед глазами все плыло, лишь этот взгляд темных глаз отпечатался в его памяти и еще долгое время напоминал о себе. Они несколько секунд не могли разорвать контакт глаз. Каждый словно пытался найти что-то в этом взгляде. На ее лице не было каких-либо эмоций. — Зачем ты снова здесь? — уже отходя от окна и сев на кровать, сказала Бёлль. — Прости, я подумал, что вчера вышло как-то неловко. И решил загладить свою вину. Я вот принес еды, — Пак поднял в воздух пакет и улыбнулся своей фирменной улыбкой. Он хотел было зайти в комнату, но прежде попросил разрешения взглядом. Лишь только тогда, когда она утвердительно кивнула, Пак не спеша сдвинулся с места и сел на кровать. — Там есть креветки? — заглядывая в пакет, поинтересовалась она. — Что? Нет, а что? Ты их любишь? — вытаскивая из пакета все содержимое на кровать, сказал Чанель. — У меня на них аллергия и на орехи тоже. — А у меня аллергия на пыль и на траву, и на цитрус, и на… — Все, все, я поняла. Одним словом, у тебя на многое есть аллергия, — прервав Пака, в качестве извинения за свое неформальное обращение улыбнувшись, Бёлль первая начала есть. Смотря на то, как она ест, Чанель понял, что первое впечатление было ошибочным. Он ведь считал, что она замкнутая, пофигистка, с которой трудно подружиться. За все это время они разговаривали о многом. Он видел ее улыбку. Видел, как она увлеченно спрашивала его обо всем. Но ответ на вопрос, который интересовал Бёлль все это время, нашелся не сразу: — Чанель? — Бёлль? — с улыбкой произнес Пак. — Боже, — явно не ожидавшая такого ответа, она звонко засмеялась и продолжила: — Какая у тебя мечта? — О нет, не хочу рассказывать. Ты будешь смеяться… — Пак замахал руками в воздухе, а позже и вовсе закрыл ими лицо. — Нет. Я обещаю, что не буду смеяться, — еще одна улыбка Бёлль внушила доверие в сердце Пака. Он, набрав воздуха в легкие, произнес: — Я хочу открыть кафе, — с румянцем на щеках он, ожидающий смешка с ее стороны, посмотрел в ее сторону и удивился. С легкой улыбкой на губах она смотрела на Пака с надеждой. — Я верю, что у тебя все получится. — А какая у тебя мечта? — Стоило Чанелю озвучить вопрос, как с лица Бёлль исчезла улыбка. Ее взгляд отражал несколько чувств: страх, отчаяние, печаль. Пак уже думал попросить прощения, если вдруг обидел ее чем-либо, но он не успел. — Я… я не помню, Чанель. Я даже не помню, как сюда попала. Единственное, что мне известно, так это мое имя. Мне очень хочется выбраться отсюда, но каждый раз, когда я пытаюсь решиться на это, что-то меня удерживает. Нечто неизвестное. Нечто невидимое. И когда я увидела тебя и твоего друга, я сначала испугалась, но потом я поняла, что мне надоело здесь быть одной. На протяжении нескольких месяцев я сидела здесь. Была заперта в четырех стенах и боялась того мира, что за окном. Сегодня, стоило тебе прийти, что-то наподобие радости поселилось здесь, — она положила свою ладонь на грудь Пака в области сердца. — А тот кулон я его нашла у себя на шее, когда проснулась в этом месте. Стоит мне взять его в руки, тут же холод металла передается мне в сердце. И создается ощущение дежавю. Будто все это повторяется. Понимаешь? — тот страх, печаль, отчаяние, что прежде отражались в ее глазах, лишь усилились. И не выдержав, она начала плакать. Чанель прежде не видел такого рода слез. Он видел, как девочки плачут из-за него, угрожая самоубийством, если Пак не примет их чувства. Пак на это лишь смеялся и думал, что ему не жалко плачущих девушек. Похоже, он ошибался. Бёлль прикрывала свое лицо ладошками и молча плакала, изредка вздрагивая. Чанель не знал, как поступить, и не решался обнять и утешить ее. Прежде ему не удавалось никого утешать. Набравшись смелости, он обвил руки вокруг ее плеч и притянул к своей широкой груди. Не ожидавшая такого, она даже перестала подрагивать плечами. Осторожно Чанель начал гладить ее волосы и нашептывать успокаивающие слова. — Прости, я не хотел задеть тебя. Это я виноват. Не плачь, пожалуйста, — повторяя слова раскаяния, Чанель слабо раскачивал их из стороны в сторону. Когда звуки всхлипов затихли, Чанель отстранился и посмотрел ей в глаза. Он взял ее лицо в свои руки и начал вытирать остатки слез пальцами. — Теперь мне немного полегчало. Спасибо, Пак Чанель, — она улыбнулась легкой улыбкой. — Тебе пора домой, иначе все будут тебя искать. Обещай вернуться завтра. М? — заглядывая в омуты Паковских глаз, прошептала Бёлль. — Обещаю. Удивительно, как за один день они сблизились. Чанеля это очень радовало, но в душе Бёлль почему-то поселился страх... Несколько недель подряд Пак Чанель приходил в этот дом. Временами бывали и дни, когда он оставался там на ночь. Обычно в эти дни Чанель заранее предупреждал Сехуна, что останется там, и отключал телефон. За эти многие дни, что они провели вместе, Пак поражался тому, насколько он сильно полюбил Бёлль. Приходя обратно в отель, он чувствовал некую пустоту в сердце. Больше ему не доставляло удовольствия то сумасшедшее веселье, как раньше. Он нуждался в ее взгляде, в ее улыбке, в ее касаниях каждую минуту. Буквально тонул в омутах этих темных глаз. Ее голос был для него словно колыбельной для младенца. И каждый раз возвращаясь к ней, он чувствовал свободу, которую прежде не обретал. Теперь Чанель верит в настоящую любовь… В один из вечеров, когда Пак снова решил остаться с Бёлль, на улице пошел снег. Он был по-настоящему счастлив видеть улыбку на лице Бёлль. Она в спешке подбежала к окну и прислонилась к нему головой, любуясь тем, как снег красиво качаясь из стороны в сторону, приземляется на землю, создавая вместе со своими собратьями снежное одеяло. Первые несколько секунд она восклицала «Вау» и тихо смеялась про себя. Чанель, что до этого любовался ею, сидя на кровати, встал и, подойдя к ней сзади, заключил в свои крепкие теплые объятия. Не ожидавшая этого Бёлль, немного вздрогнула плечами и заметно напряглась, но спустя некоторое время расслабилась и робко положила свои руки поверх рук Чанеля. Они слабо покачивались из стороны в сторону и вместе любовались снегопадом. И тут парня осенила идея. Он отстранился. Бёлль, почувствовав пустоту и холод за спиной, вопросительно обернулась. Пак вытащил свой телефон из кармана брюк, включил одну из любимых песен. Оставив его на кровати, Чанель с нежной улыбкой протянул руку и прошептал: — Можно вас пригласить на танец? В глазах Бёлль появились искорки радости, но, словно вспомнив что-то неприятное, она засомневалась. Чанель поставил песню на «паузу» и подошел к ней. — Что случилось? — нотки волнения проскользнули в его голосе и взгляде. — Я… просто… я не умею танцевать, — легкий румянец накрыл ее щеки, и, смутившись, она опустила голову. Звонкий смех Пак Чанеля заставил ее поднять голову. Девушка увидела теплоту в его глазах. — Глупышка. Иди ко мне, я научу тебя, — он, взяв ладонь Бёлль в свои, повлек ее за собой. Чанель учил ее танцу без музыки. Каждый раз, когда Бёлль наступала ему на ногу, он делал вид, что ему было больно. Из-за чего каждый раз она отстранялась, твердила очередное «Я же говорила» и закрывала лицо руками. И каждый раз Чанель подходил к ней, брал ее руки и, поднося к лицу, нежно покрывал тыльную сторону ладони поцелуями. И они снова начинали танцевать. После нескольких тренировок, убедившись в том, что Бёлль может хорошо танцевать, Чанель снова подошел к телефону и включил музыку. Вначале танца Бёлль боялась сделать ошибку и постоянно смотрела вниз, на то, правильно ли она все делает. Лишь после шепота «Доверься мне», она смогла полностью расслабиться. Когда она положила голову на грудь Чанеля, она услышала ритм его сердца. Сердце словно было доказательством чувств Чанеля к ней. Оно ни на минуту не прекращало быстро биться. —О-хай, о-хай. Я хочу увидеть твою боль. О-хай, о-хай. Такую же, как моя, — хриплым голосом Чанель напевал в такт композиции. Когда песня закончилась, а они перестали танцевать, Чанель предложил выйти на улицу и полюбоваться на снег. Как оказалось, у Бёлль не было обуви и теплой одежды. Расстроившись, она предложила потанцевать еще, но Пак, накинув свою куртку на ее плечи, поднял Бёлль над полом и понес в сторону выхода. — Чанель, что ты делаешь?! — Я хочу сейчас же полюбоваться снегом, поэтому сейчас мы идем на улицу, — быстро покидая комнату и спускаясь вниз, сказал Пак. — Но… но ты простынешь, и к тому же у меня нет обуви! — Зачем тебе обувь, тебя не устраивает место на моих руках? А насчет простуды не волнуйся, я стальной, холод мне не помеха, — в который раз за вечер звонко посмеявшись, Пак ступил за порог дома. Бёлль, почувствовав резкий ветер, свернулась калачиком. Но привыкнув к холоду, она расслабилась. — Видишь, как прекрасно. Не так ли? — сказал Чанель, оглянувшись вокруг, а потом уже переводя взгляд в сторону Бёлль. — Это… это… чудесно, — затаив дыхание, Бёлль протянула ладонь, чтобы «ловить» снежинки. Пак крутился, танцевал и бегал по кругу с Бёлль на руках. Подойдя поближе к елкам, наполняя легкие, Бёлль вдохнула их аромат. Он был приятно свеж и одновременно резок. Чанель, лишь улыбнувшись, повалил их на снег и начал делать «снежного ангела». Лежа поверх, Бёлль не переставала улыбаться. Прекратив свое прежнее занятие, Чанель заглянул в ее глаза. Несколько секунд они непрерывно смотрели друг другу в глаза, и словно по команде одновременно потянулись к губам друг друга за поцелуем. Холодными руками Пак обхватил лицо Бёлль и целовал нежно и осторожно, как будто опасаясь упустить момент. Укус нижней губы со стороны Бёлль был знаком одобрения для углубления поцелуя. Их языки словно боролись друг с другом за главенство. Страсть между ними не имела границ. С усилием отстранившись друг от друга, они открыли глаза. Каждый из них отражал свою любовь во взгляде. Атмосфера напоминала сказку. — Я люблю тебя, Пак Чанель. — Я люблю тебя, Бёлль. На следующее утро после сказочной ночи Чанель убедился в правоте слов Бёлль. Он не мог подняться с кровати из-за высокой температуры. Его постоянно бросало в жар. А слабость накрыла его с головой. Из-за своего бессилия он доверил свое лечение Сехуну. Тот не отходил от него ни на минуту. Постоянно приносил все, что Пак пожелает. Не друг, а мамочка. — Ну, рассказывай, как ты умудрился так простудиться, — протирая лоб Чанеля влажным полотенцем, сказал Сехун. — Ну, начну с того, что у нее не было куртки и я одолжил ей свою. Мы вышли на улицу и любовались снегопадом. А перед этим танцевали медленный танец. А потом, лежа на снегу, кхм, мы поцеловались, — Чанель театрально покашлял в свою ладонь. — Что?! Поцеловались?! Уах, дэбак! Поцеловались! Это же круто. Эй, а ты хорош, — хмыкнул О. — Эй, она не такая, как другие. Для меня она особенная, — обиженно фыркнув и отодвигая руку друга, сказал Ёль. — Мда, ты по уши влюбился, мой друг. По уши. Но, наверное, ты думаешь, я не вижу, как ты изменился за все эти несколько недель? Ты думаешь, я не замечаю? Чанель, на то я и твой друг. Я заметил бы любое малейшее изменение в тебе. И знаешь, я очень рад, что ты наконец счастлив. А теперь давай выпьем лекарство, — помогая Чанелю подняться, Сехун подал ему две таблетки и стакан с водой. Выпив все содержимое, как было сказано, Чанель обратно лег на кровать. — Спасибо, Сехун, за все, — с улыбкой сказал Пак. — Ой, фу, перестань. Не люблю телячьи нежности, — засмеявшись, Сехун хотел встать для того, чтобы поменять воду, как вдруг Чанель схватил его за руку и потянул обратно к себе. — Сехун, сходи к Бёлль и посмотри как она. Пожалуйста. Скажи ей, что, как только я подлечусь, я сразу приду к ней. — Ой, ну вы посмотрите на него. Даже будучи больным, думает о ней. Хорошо, я принесу тебе покушать, а потом схожу к ней, — отстраняясь, с легкой улыбкой сказал Сехун. Чанель поспал несколько часов. Проснулся он от чувства тревоги. Что-то манило его встать с кровати и пойти к тому домику в лесу. Он думал, что это все возможные побочные эффекты от лекарства, но все его страхи подтвердились, когда в комнату вошел взлохмаченный Сехун. — Ч… Чанель… — дыша через нос, Сехун постоянно указывал в сторону двери. — Бёлль, она… ее там нет. Я обыскал весь дом. И снаружи, и внутри. Ее нигде нет. — Что? Как? Сехун… т… ты уверен в этом? — вставая с кровати, Пак быстро начал одеваться. Из-за этого у него закружилась голова, и он немного попятился назад. В этот момент О подхватил парня выше локтя и хотел обратно уложить на кровать, но Ёль отмахнулся и, надев куртку и сапоги, выбежал из номера. За спиной он услышал крики Сехуна, но и это его не могло остановить. Ноги предательский загудели и отдавали звоном по всему телу, будто всю ночь кто-то просидел на них. Тело было еще слабым и еле слушалось Пак Чанеля. Но несмотря на это, он все равно бежал вперед. Бежал он до тех пор, пока не увидел такой родной и любимый домик. Вбежав внутрь, Чанель начал отчаянно звать ее. Он кричал что есть мочи. Голос стал хриплым, но парень все равно не остановился. Ему было очень страшно. Он не знал, куда она могла уйти. В голову лезли всякие мысли, что-то вроде: «А вдруг ее забрали?», «Может, она решила все-таки выбраться?», «Нет, на улице слишком холодно, а у нее нет теплой одежды. Тогда, где же она… Бёлль, где ты?» Пак поднялся наверх в надежде найти ее спящую на кровати. Тогда бы он, словно в сказке, разбудил ее своим сладким поцелуем. Но, видимо, судьба точила на него зуб и сейчас хваталась за живот, смеялась над маленьким Чанелем, что так безнадежно ищет свою звездочку*. Зайдя в комнату, Ель почувствовал, как резкий сквозняк ударил по оголенным частям тела: ногам, рукам, по шее и по лицу. Окно было открыто нараспашку. Кровать заправлена. А какие-либо следы присутствия Бёлль буквально не находились и не бросались на глаза. Пак перерыл все. Раскидал подушки, одеяла, чуть ли не перевернул кровать. Обыскал все возможные тумбочки, но, опять же, те или иные признаки, подсказки не находились. Лишь единственная вещь, которая неподвижно лежала на своем месте, — это кулон. Ее кулон. В виде новогодней елки. Ёль взял его в руки и всхлипнул. Ему сейчас как никогда было страшно, словно ребенку, который в большом супермаркете потерял свою мамочку. Он не шевелясь стоял на месте и просто смотрел на кулон. Даже не смел стряхнуть не прошенные слезы с щек. Внезапно он снова почувствовал резкое и сильное головокружение. Ноги стали слишком слабы, чтобы удержать его, и он рухнул на землю. Перед тем как потерять сознание, Пак услышал до боли знакомый голос, что постоянно выкрикивал его имя. И почувствовал легкое прикосновение маленькой ладошки к своим губам. Который раз за день Чанель проснулся от головной боли. Открыв глаза, он увидел, что рядом с ним сидит Сехун и с обреченным видом что-то читает на своем телефоне. Заметив движение со стороны Пака, О отложил телефон на тумбочку и, быстро встав, налил в стакан воду, отдал его Чанелю. Тот выпил воду залпом и почувствовал легкую, короткую боль в области глотки. Так бывает, когда горло слишком пересохло. Выпив еще, Ёль вытер рот тыльной стороной ладони и обратно лег. — Сехун, что случилось? — после долгого молчания вдруг выдает Пак. — Чанель, это… я… нашел кое-что. Ты должен это увидеть, — он повернул экран своего смартфона и показал статью. Там говорилось о потонувшей девушке в этих окрестностях. «И зачем он мне это показывает?» — было подумал Чанель, как вдруг, листая статью вниз, он увидел до жути знакомое лицо. На земле лежала его любимая Бёлль. Без сознания. Не дыша. Ее кожа была непривычно бежевого оттенка, а лицо обрело синий цвет. Губы так же посинели. Глаза были закрыты. А в руке она сжимала что-то. Пак заметил краешек металла. Вероятно, тот самый кулон. Теперь все начало обретать иные цвета. Глаза Чнеля отражали шок и страх. Он отстранил телефон и, сев на кровати, посмотрел на Сехуна. Во взгляде второго читалось сострадание. Он грустно смотрел на Пака и не знал, что сказать. Они долго играли в угнетающую молчанку. В конечном итоге, Ель, не выдержав давления этой атмосферы, потянул Сехуна и, прижавшись к его груди, заплакал. Эти слезы означали потерю настоящей, искренней любви. О поднял руку и начал гладит Чанеля по голове. Он умел успокаивать. Это не первый случай, когда Пак проливает слезы перед ним. В других обычно Сехун успокаивал смехом и шутками, говоря, что это не стоит слез. Но не сейчас. Не здесь. Они сидели так еще долгое время. Пак успокоился через несколько минут и только изредка всхлипывал. Сехун отстранил Чанеля, но его руки так же держали его за плечи. Чанель низко опустил голову и рассматривал свои руки. О не мог угадать, о чем тот думает, но мог понять его чувства. — Чанель, я сожалею, — это все, что мог сказать Сехун. После чего он вышел из номера, оставив парня наедине со своими мыслями. Последние два дня Пак приходил в тот дом и искал подсказки. В первый день его поиски закончились крахом. А во второй он хотел было уйти так же с пустыми руками, как вдруг он вспомнил о кулоне и решил проверить, был ли тот на месте. Его надежды оправдались, когда он взял его в дрожащие руки и сдерживал лишние слезы. Также он заметил рядом кусок бумаги. Задержав дыхание, Пак взял бумажку и медленно читал, словно вникал в каждое слово. Эти три слова, что были написаны в этом послании, служили для него словно спасательным плотом в этом океане грез и печали. Пак не мог больше сдерживать слезы, он дал волю своим чувствам, рухнув на пол и снова зарыдал в голос. Он сжимал в руках кулон и кусочек бумаги, словно последнюю надежду на спасение. Сегодня он решил остаться здесь. В месте, наполненном воспоминаниями о ней… С той самой поездки прошло 4 года. Пак Чанель и О Сехун успешно окончили школу, и теперь каждый занимался своим делом. Сехун решил взять на себя ответственность и управлять компанией отца. Сейчас он изучал от и до все, связанное с бизнесом, но ничуть не изменился. Остался тем же обалдуем и весельчаком, разве что постоянно носил деловой костюм. Который удачно подчеркивал его фигуру, делая парня сексуальнее и заставляя всех девочек сходить с ума. Для самого Сехуна пока что не было той единственной. В отличие от Чанеля. Он открыл кафе. Стал намного выше и мужественнее, чем прежде. Конечно же, насчет кафе его родители первое время были против, ведь с самого начала они планировали оправить его — так же, как и Сехуна — в мир бизнеса. Но потом они все же решили, что их сын им дороже, чем собственные желания. Да и к тому же у него была старшая сестра, которая имела желание взять на себя ответственность за управление компанией. Он усовершенствовал свои навыки пения и игры на гитаре. Также он научился играть на пианино и на барабанах. Все это было уготовано для одного особенного человека. Каждый год Чанель возвращался в тот дом, где они с Бёлль впервые встретились, и ждал ее. Ждал столько, сколько терпение позволяло. День, два дня, три дня… И так каждый год. Не снимая носил оставленный ею кулон. Он всегда был у него под одеждой и всегда был холодным, как лед. Сам Чанель не мог понять почему… Кроме Сехуна, об этой истории никому не было известно. Пак считал, что если он расскажет кому-либо еще, то она потеряет все волшебство. и Бёлль никогда не вернется. Сехун, услышав такое объяснение, говорил, что он словно ребенок, и смеялся, но Пак все равно понимал это по-своему. Обстановка в его кафе была довольно уютной. Летом и весной здесь играла веселая музыка, которая поднимала настроение всем посетителям, меню, соответственно, менялось, включая в себя разнообразие коктейлей и десертов. Осенью и зимой атмосфера становилось более теплой. Играла спокойная, расслабляющая музыка, свет в кафе становился ярче, имитируя так недостающее солнце. Вокруг множество веселых украшении и статуэток. А ближе к Рождеству кафе украшали гирлянды, фигурки и носки для подарков Санта-Клауса, мишура и, конечно же, елка в центре зала… Все посетители уходили с довольной улыбкой и с теплотой на душе. Многие удивлялись тому, что Чанель, будучи таким молодым, смог создать такое приятное местечко. Сам Ёль отвечал на это только скромной улыбкой. В одних из спокойных вечеров в честь первого снега Чанель решил закрыться пораньше. Когда он стоял за барной стойкой и протирал кружки, звон колокольчиков и скрип открывшейся двери оповестил о приходе нового клиента. — Простите, но мы уже закры… — так и не закончив свою фразу, Чанель уставился на посетителя с открытым ртом. Кружка, что была у него в руках, полетела вниз и, встретившись с полом, звонко разбилась. Он не мог поверить своим глазам и был в шоке, не мог вымолвить и словечка, в то время как клиент смотрел на него в вопросительном жесте. — Б…Бёлль? — наконец прошептал Пак. Но гость смог услышать и заметно побледнел. — Оу, простите, вы уже закрываетесь. Тогда я, наверное, зайду в другой раз, — девушка, вежливо поклонившись, уже хотела покинуть заведение, но следующий вопрос заставил ее снова застыть на месте и обернуться. — Неужели ты не узнаешь меня? Я ведь Пак Чанель, тот самый Чанель, — Ёль тихо и медленно произносил каждое слово, словно боялся спугнуть ее. Он медленно шел к незнакомке в надежде, что та все же узнает его. — Прошу прощения, но я не понимаю, о чем вы говорите. Меня зовут Ханыль, а не Бёлль, — на тон громче произнесла она и нахмурила брови. Настойчивость Чанеля явно разозлила ее. — О, — протянул Пак. – Прошу прощения, я… я просто обознался. В знак примирения я угощу вас кофе. Прошу, заходите и присаживайтесь, — Чанель указал на места у барной стойки, а сам взял чистую кружку и взялся готовить обещанный кофе. — Так, значит, вас зовут Ханыль? Так? И что же вас сюда привело? – Чанель решил первым нарушить неловкую тишину и заодно готовил две чашки горячего напитка. — Да, верно, меня зовут Ханыль. А вас Пак Чанель? Так ведь? Ну, что же, приятно познакомиться, — девушка тихо рассмеялась и начала осматриваться вокруг. «Тут довольно уютно», — подумала она. — Взаимно. Вы не ответили на мой вопрос. Что вас сюда привело? – поставив две чашки на стойку и устроившись поудобнее, Чанель пододвинул порцию посетителя ближе к ней, а свою взял в руки и начал пить напиток. — Спасибо. Несколько дней назад мне приснилась моя умершая сестра. Она мне сказала прийти сюда и найти тут кое-кого. Конечно, я сомневалась и долго думала над этим. Но любопытство взяло верх. Меня буквально тянуло сюда, и я не могла ни спать, ни есть. Я была в ожидании. Она снилась мне несколько раз. И в каждом сне она будто предъявляла мне инструкцию. Говорила адрес и сказала, что мое сердце подскажет, кого именно я должна найти. И когда я зайдя в кафе услышала имя своей сестры, я поняла, что все это время она вела меня к вам. Внутри меня загорелся огонь, который оправдал все мои ожидания. Я долго представляла ваш образ, рисую его у себя в блокноте, но ваша внешность не соответствует всем фантазиям и превосходит их. Но меня все еще волнует один вопрос, откуда вы знаете Бёлль? Если бы вы были знакомы с ней до ее смерти, то почему я вас не видела на похоронах? – Ханыль, озвучив ответ на вопрос Пака, оперившись локтями на стол, приблизила свое лицо к лицу Чанеля. В ее глазах горели искорки интереса. Ёлю был знаком этот взгляд. Теперь он понимал, насколько они были схожи. Набрав воздуха, Чанель поставил кружку и вытащил кулон из-под свитера. Увидев его, Ханыль буквально отразила свое удивление, вытаращив глаза. Она закрыла рот ладошкой и дышала носом. — Мы с ней познакомились 4 года назад, на море. Зимой. У нас тогда был отпуск с классом. В то время мы с моим другом по имени О Сехун были непоседами. В один вечер ему стало очень скучно просто сидеть у костра и кушать зефирки, и он предложил зайти в тот самый лес, где были одни елки. Я помню, мы шли так долго, что наши руки и лица сильно замерзли, — усмехнулся Пак своим воспоминаниям и продолжил: - Наконец дойдя до того домика, мы с радостью зашли внутрь. Вроде никаких признаков жизни не было, и мы решили осмотреться. Пока Сехун осматривал первый этаж, я решил подняться на второй. То место часто снилось мне во сне. И поэтому мне немного было страшновато заходить в комнату Бёлль. Потому что мой сон обычно на том моменте обрывался моей смертью. Но, набрав смелости в кулак, я все же решился открыть дверь и зайти внутрь. Там никого не было, но кровать была, кажется, не заправлена. Я осмотрел комнату от и до и нашел на столе этот кулон, — Чанель большим и указательным пальцем взял кулон и указал на него. – В момент, когда я изучал этот кулон, за моей спиной появилась Бёлль и закричала, тем самым выказывая недовольство нашим присутствием. Я испугался ее, хотя она и была маленькой, но ее взгляд был устрашающим. Но мой страх длился не долго. Я влюбился. Наверное, другой бы на моем месте, уже убежал бы и не возвращался, но я хотел снова прийти туда и увидеть ее. Так я и сделал. Я приходил к ней каждый день. Мы очень быстро сблизились. Я смешил ее и мог в знак благодарности слышать ее смех. Мне было мало, и я часто оставался там ночевать. Когда пошел первый снег, я помню, мы вышли на улицу и, пока я держал ее в руках, танцевали медленный танец. Не выдержав, я упал на землю, а она лежала на мне. И мы поцеловались, — Чанель смотрел в сторону, и в его последних словах звучали нотки грусти. Ханыль, поняв, что задела его и свою раны, тяжело вздохнула. – Узнав, что она была призраком, я не находил себе места. Каждый год обратно возвращался на то море в надежде последний раз увидеть ее. Но знаете, я прежде, чем покинуть то место с классом, в последний день пошел туда обратно и нашел клочок бумаги, рядом с которым лежал этот кулон. Там говорилось, что мы должны с ней скоро встретиться. Поэтому, увидев вас, я так отреагировал. Наверное, вы испугались? – тихо усмехнувшись, Чанель потер затылок и опустил взгляд. - Если честно, да, немного. Знаете, 7 лет назад, когда мы с моей семьей и Бёлль отправились встречать Рождество там, отец купил для нас тот домик, мы с ней с радостью украшали его. Вечером мы с ней игрались у моря, строили замки из песка, плескались водой. Когда меня позвала мама, я отлучилась всего на пять минут, а вернувшись, не обнаружила Бёлль. Я звала ее, сколько могла; испугавшись, побежала к родителям и рассказала о потере. Мы искали ее везде. Позвонили полиции. Через два дня ее тело нашли. Она утонула и, поскольку не умела плавать, не смогла выбраться. Я винила и до сих пор виню себя. Если бы я не ушла, она была бы жива, — Ханыль рассказала свою историю и заплакала. Она прикрыла лицо, не желая показывать Паку свои слезы. Он не знал, как успокоить. Единственное, что он смог сделать, это взять ее ладони в свои и заглянуть в ее глаза. На такой жест она отреагировала лишь всхлипом и удивленным взглядом. Чанель нежно улыбнулся и большим пальцем начал вытирать слезинки с щек Ханыль. Та вздрагивала при каждом прикосновении и рефлекторно закрывала глаза. В тот момент в кафе заиграла та самая песня. Чанель еще ярче улыбнулся воспоминаниям, связанным с этой песней, и протянул руку, приглашая на танец. Ханыль долго сомневалась, наконец решившись, она осторожно опустила свою ладонь на руку Пака и поднялась со стула. Они встали возле елки и начали медленно танцевать. Чанель явно заметил сомнения в движениях Ханыль. — Доверься мне, — те самые слова, что он произнес 4 года назад. Все будто повторялось, но теперь уже в другом месте, с другим человеком. — Я не умею танцевать, — тихо произнесла она. — Я заметил, — тепло отозвался Пак. Его сердце снова бьется в упоении, и для него воскресли вновь любовь и радость. Смотря на затылок Ханыль, Чанель не сразу заметил, как за ним с улыбкой на лице со стороны следит Бёлль. Он, увидев ее, смог лишь понять 1 слово, что она произнесла одними губами. И это было слово благодарности. Через секунду она исчезла, растворилась, превратилась в пыльцу. А кулон больше не был таким холодным, теперь уже он был столь горячим, как чувства Пака. Чанёль почувствовал не только теплоту кулона, но также он снова смог почувствовать теплоту объятий и нежных прикосновений. Он был из-за этого счастлив. Теперь он не будет встречать Рождество один… Он снова счастлив. Он снова слышит чужое сердцебиение рядом со своим…