Да и кто бы его спросил?

— Это так мило, когда ты краснеешь, — шипит Поттер и до боли стискивает плечи, утаскивая вниз. Сильно ударившись коленками о твёрдый пол, Драко пытается вырваться из стальных объятий, но его сил явно недостаточно. Золотой мальчик за последнее время сильно вымахал и окреп на аврорской службе, став кумиром абсолютно всех ведьм Великобритании и прославившись за её пределами. Глава двух не самых бедных родов, герой магического мира, загорелый и спортивного телосложения — кто откажется просыпаться по утрам рядом? На вручении Ордена Мерлина даже Снейп вёл себя вежливо и демонстрировал свою заинтересованность Мальчику-Который-Выжил. Старый извращенец! И нет, Драко совершенно не завидовал этой Джинни Уизли, рыжей предательнице магии, что вечно терлась рядом с брюнетом. И он абсолютно точно не знает, кто её проклял. Малфой понял, что обращаться за помощью к школьному врагу — это большая ошибка, когда заметил шальную искорку в глубине лучистых глаз, но изменить уже ничего не мог, ведь аппарировать из Блэк-холла — чистейшее самоубийство. Слишком много защитных заклинаний впиталось в стены этого по-настоящему неприступного замка. Гарри был пьян. Пьян, и именно поэтому увлеченно мял задницу Драко, явно получая от этого удовольствие. Прижимался и терся всем телом, опаляя жаром, что чувствовался через несколько слоёв одежды. Смотрел жутко развратно, расстегивал пуговицы так, будто имел на это полное право, гладил, тискал и покусывал до тех пор, пока ноги сами не стали разъезжаться. А Малфой был трезв. И нет оправдания его приглушенным стонам и до крови закушенной губе. Он прекрасно понимал, что в здравом уме герой бы ни за что не шептал на ухо всякий успокаивающий бред своему сопернику, долго и усердно растягивая для себя. Но так хотелось верить нежным словам и этим восхитительным губам, так ни разу не поцеловавшим его, что называли «красивым», «горячим», «тугим» и даже «родным». Драко пытался создать хотя бы видимость сопротивления, чтобы успокоить свою совесть и гордость. Чистая кровь в нём закипала, лихорадочный румянец окрасил не только лицо, но и яркими пятнами спустился на шею, когда герой завалил его на спину, придавив своим телом и уперевшись внушительным стояком в живот. Поттера, похоже, только распаляли вымученные попытки выбраться или пнуть, он низко рычал и каждый раз впивался в шею поцелуем-укусом, укрощая болью. Наконец, Малфой сдался. Выгнулся навстречу ласкающим рукам, застонал и подставил шею для цепочки невесомых, практически благодарных поцелуев. Обвил ногами талию Гарри, стараясь потереться изнывающим членом. Казалось бы, как можно возбудиться ещё больше? Но Золотой мальчик не останавливался на достигнутом и сводил с ума, заставлял трепетать в предвкушении каждую клеточку тела, откровенно дразнил, вырывая низкие стоны от каждого движения, кажется, уже трёх пальцев внутри себя. — Поттер, ты мазохист? — единственное на что хватило остроумия Драко, когда Гарри стал скользить своим членом между белых половинок, не спеша входить. Ведь у него стоит не меньше! Каким самообладанием нужно обладать, чтобы терпеть этот жар, сжигающий всё внутри не хуже Адского огня? — Не терпится быть оттраханным, а, Драко? — с придыханием промурлыкал герой, касаясь влажными губами алого уха, буквально через несколько мгновений резко толкаясь в поддатливое тело. Так непривычно видеть Мальчика-Который-Выжил таким. Уже давно не мальчика, властного, закаленного трудностями войны и пережившего столько смертей друзей и близких. Малфой всегда завидовал Поттеру. Сильно завидовал, отдаваясь этому чувству с головой. Чёрная эмоция застилала разум, всплывала перед глазами мутным маревом всякий раз, когда герой проходил рядом в окружении своей неизменной свиты. Каждый ребёнок, выросший в магическом мире, знал избранника в лицо. Взрослые возились с ним, пресса любила, холила и лелеяла, а гриффиндорец не ценил этого. Ему не нужна была слава и признание, в то время как Драко из кожи вон лез, чтобы привлечь внимание общественности. Именно из-за зависти Драко доставал Гарри все школьные годы, не упустив ни единой возможности его задеть или сделать больно. Объект ненависти поддавался на провокации, но реагировал не так остро, как хотелось бы. А после смерти Того-Кого-Нельзя-Называть и вовсе помог решить все проблемы семьи наиболее безболезненным для неё путём, не обращая внимания на негодование своих друзей. Помогать хорьку? Это точно не про их великолепное Трио. Если раньше Малфой презирал Золотого мальчика, то после подобного жеста доброй воли уже не смог, даже если бы очень захотел. И тут, неожиданно даже для самого себя, под слоем зависти и ненависти обнаружилось восхищение. Что ни говори, а характер у Поттера был, и ещё какой! Столько выдержал, не сломался, не отступил. Вырвался из цепких лап войны и неплохо устроил свою жизнь. Дамблдор готовил одноразового героя, а вырастил приспособленного к суровой жизни предводителя, возглавившего аврорат. Драко всегда испытывал слабость к сильным и независимым людям. Этот раз не был исключением. С десяток поступательных движений, подкрепленных пьянящим потоком магии Поттера, и блондин уже прогибается до хруста в пояснице. Миллионы ярких огоньков застилают картинку гостиной поместья Блэк, взрываются салютом удовольствия внизу живота, утаскивая за собой утомленное сознания. Гарри кончил следом, до синяков сжимая бедра партнера и вгрызаясь в худое плечо. — Я удивлён. Кто бы мог подумать, что во время секса ты почти молчишь? — спустя несколько минут после крышесносного оргазма Малфой вернул себе способность язвить. — Ммм. Это твоя сокровенная фантазия? Возбуждают грязные разговорчики? Буду знать. В следующий раз обязательно поэкспериментируем. — перекатившись, ответил гриффиндорец. — В следующий раз? А ты уверен, что я ещё раз позволю пьяному гриффиндурку с завышенной самооцен… М… Поттер! Представитель красно-золотых времени не терял и заткнул Драко единственным действительно действенным способом — поцелуем. В красноязычии он явно проигрывал, поэтому перейти к наступательной операции было самым разумным выходом. Тем более, Малфой не был против. Да и кто бы его спросил?