Мстительный Гарри

"Беспокоить чародея по пустякам, где это видано... Болезнь - не повод обращаться к магии, хотя бы подорожник для начала приложить попробовали! Что за люди в наше время живут? Чуть что - сразу плакаться к магам. А та пышная дама из соседней деревни... Специально же объявление повесил, мол, эротические заказы не принимаю! Нет же. В три часа ночи начала долбиться ко мне в дверь, в полнолуние, попрошу заметить! Вот какой умный человек станет обращаться к приворотной магии в полнолуние? А теперь - злятся, видите ли!" - Сжечь его! - сотни голосов слились воедино. Жажда мести затмила разум, крестьяне сотрясали воздух вилами и медленно, но уверенно загоняли мужчину в огненную ловушку. Крестьяне действительно злились. Может потому, что все их скромные и миловидные жены превратились, словно по мановению волшебной палочки в ту пухленькую мадам, причём не только внешне, но и характером. Не стоило просить ей сонного мага о том, чтобы "все мужчины в округе были мои". Заклинание получилось чуть мощнее, чем должно было быть, и отменить его действие было никак нельзя. Колдун улыбнулся, чуть прищурившись, в изумрудных глазах его отразилось пламя, в лицо полыхнул жар, но смутить это могло разве что простого магла. Каждый день своей жизни он был готов к смерти и ждал её, как старую добрую знакомую. Ах, как же хотел он произнести торжественную и пафосную речь орла перед тем, как отправиться на тот свет, но, увы, с рождения колдун был нем. Крутой финальной сцены, словно в традициях лучших героических историй не будет. "Какая незадача..." - только и успел подумать колдун, а затем, к изумлению толпы прыгнул в огонь, словно хищный дикий зверь, грациозно и гордо. Вся его магическая мощь слилась воедино со стихией, отчего костёр запылал ещё ярче и сильнее, а затем разразился тысячей цветов, разлетаясь во все стороны огненными языками, которые нещадно жгли тех, кто оказался поблизости. Колдун же в это время смотрел на все происходящее из Пустоты и хохотал. Сжечь чародея - это все равно, ⎌что утопить инфернала или поцеловать дементора. Бессмысленно, батенька, беспощадно. Наконец пришла смерть. Признаться, колдун уже заждался, пока эта мадам приковыляет на своих двоих к нему в Пустоту. - Ты опять умер? - раздраженно спросила она, вопросительно тыкнув пухлым пальцем в грудь колдуну. - Бывает... - Всем своим видом чародей попытался показать, что он сожалеет о случившемся, но получилось это у него, надо сказать, весьма скверно, хотя бы потому, что озорная улыбка не сходила с его рта. Смерть вздохнула, устало облизав губы: - Уже четвертый раз за столетие. Меня это даже смущает. - А тебя не смущает, что я был нем на момент своей смерти? - хитро прищурившись, спросил новоиспеченный. - Ты ж колдун. - отрезала она. Колдун хотел было возмутиться, но всего лишь отвернулся, закрыв глаза. "Куда занесёт меня в этот раз?" - мечтательно подумал он, предвкушая нечто большее, чем забытая тухлая деревенька и наивные крестьяне." Тем временем пространство пришло в движение, стремительно меняясь. Мир завертелся, словно умалишенный, смерть куда-то отошла, колдун вновь начал чувствовать своё тело, а редкие вспышки приглушённой боли становились все чаще, напоминая о том, что вскоре ему придётся снова окунуться в жизнь... "А ведь стоило подумать о том, что крестьяне читать не умеют" - засмеялся про себя колдун перед тем, как яркая вспышка зеленого света ослепила его. *** - Авада Кедавра! - раздался истеричный и скрипучий мужской голос, а из волшебной палочки его почетного обладателя вылетела зелёная искра, ударив прямо в лоб Гарри. Ребёнок не успел даже вскрикнуть и понять, что происходит, как заклинание отскочило прямо в Тёмного Лорда. Раздался страшный крик. Один из самых могущественных злодеев потерял свою физическую сущность. Все Поттеры, кроме мальчика из пророчества, мальчика, который выжил - были мертвы. Колдун пришёл в себя, словно вынырнув из-под толщи воды после глубокого сна. "Почему у него нет носа?" - первое, о чем с ужасом подумал Гарри, вспоминая зловещую фигуру в чёрном плаще и пытаясь встать, однако последнее ему не удалось, сил решительно не было. С большим изумлением он обнаружил, что заточен в теле годовалого ребёнка, который бессильно лежал в детской кроватке. "Что-то много в меня сегодня тыкают, то вилами, то пальцами, то палочками, негодяи! Впрочем, поживем - увидим..."