Горы свернуть

- Что ты плетешься, как девчонка?! Небось, уже к мамочке захотелось? На том свете с мамкой увидишься, понял? – Насмешливые выкрики Дюшки не причиняли Антону никакой боли. Наоборот, они даже успокаивали. Когда слышишь только ветер в ушах да завывания в пещере, даже самый скрипучий и противный Дюшкин тембр становится бальзамом на душу. Под ногами были сотни метров высоты, и каждый из них – головокружительный. Далеко внизу, словно цветастый узор на ковре, лежали лоскутки лесов, полей и острых верхушек сосен, врезающихся в горизонт где-то далеко. Небо было такого насыщенного синего цвета, что у Антона дух перехватило бы, хоть раз бы он поднял свою бренную голову. Мозг стал таким тяжелым, будто его нашприцевали жидкостью. Дюшка поправила сумку, висевшую безобразным серым комом на спине, и недовольно хмыкнула. - Проиграл – получи. Вон та гора, - она кивнула в сторону двух каменных плато. Издали Антону казалось, будто их края совсем близко друг к другу, но хитрая улыбочка Дюшки заставляла в этом усомниться. Студент уже и не помнил, когда впервые капризные черты лица этой девушки засели в его памяти. Кажется, это было еще в школе. В классе седьмом. Она тогда была первой девицей в классе и на очередь к кабинету директора. Учителя жаловались, что ни один мальчик за всё время существования школы не вел себя подобным образом. Такое, естественно, говорилось почти каждому хулигану всех возрастных категорий, но тот факт, что Дуся была девочкой, прямо не давал педагогам покоя. Да еще какая девочка! Оценки отличные, семья благополучная – явление прямо необъяснимое. Завуч шутила, что на покупке новых окон для школы родители Дуси совсем обанкротятся. Ну что ж – не обанкротились. А Дуся выросла совсем уж красавицей – не насмотреться. Волей-неволей простишь ей любой грешок. Но иногда палку она откровенно перегибала… - Дюш, зачем это тебе? – Голос Антона стремительно летел за ветром. Дуси не удалось бы разобрать его слов, даже если бы она не притворялась, что не слышит. – Дюш… - Заладил: чего да чего! Если тряпка, так и скажи! Положим тебя на пороге в университете - пусть народ тешиться. «Тряпка Антон очистит ваши сапоги на 30% лучше, чем любая другая тряпка». – Дюшка лукаво хихикнула. Ноги становились всё тяжелее и тяжелее, на грудь давил разреженный воздух. И всё бы ничего, если бы Дуся хоть раз ему улыбнулась! Антон чувствовал себя ниткой на рукаве: раздражает, мешает, а обрезать – лень. И Дюшка понимала, что он так думает. - Просто мне уже надоело тебя подталкивать. Ну ты ж мужик или кто?! – Ее глаза на минутку встретились с глазами Антона. В одних была решительность, а во вторых – слепое повиновение. Девушке до жути нравилось такое выражение его лица. Готовность делать всё, что она пожелает. Парень стоял на краю обрыва. Прямо под ним, пятьсот двадцать шесть метров вниз, протекал небольшой ручеек. Антон представил, как он срывается и летит навстречу прохладной горной воде, как его кровь растворяется в прозрачных потоках… Дуся стояла и наблюдала за этим всем, как зритель в цирке наблюдает за тиграми, глазами бога: чувствующими ситуацию и своё превосходство. - Ну же, перепрыгни… - Подгоняла она. Вроде бы это так просто! Она знала, что непросто. Антон проклинал тот день, тот злополучный день, когда он признался ей, что боится высоты. Этой девушке нельзя рассказывать ничего, ровным счетом ничего, иначе каждое слово будет использовано против тебя. Любила ли она его? Способны ли такие девушки вообще любить? Они восхищаются только собой, манерой держать себя, игривыми нотками своего голоса и способностью покорять. Антон, к сожалению, это понимал. И от этого еще больше ее любил. Пульс колотил по мозгам, словно молоток. После каждого удара сердца болели легкие. Антон затаил дыхание. - Скажи, что ты меня любишь. – Тон выбран правильный. Требовательный. Настойчивый. Дуся растерялась. Это был чуть ли не единственный раз, когда Антон увидел ее смятение. - Только не говори, что мы за тысячи километров перлись в эти горы, чтобы ты смог это услышать. - Я ждал всю жизнь. Дуся наклонила голову. В рыжеватых волосах блеснуло солнце. - Я… тебя люблю. Прыгай! Последний удар в виски поднял Антона над землей, и он, окрыленный, взлетел над каменным выступом. Смешно размахивая руками, как птица, он парил в воздухе. С его губ не долетело ни писка. Дуся восхищенно застыла на месте, наблюдая за нелепыми движениями парня. В волосах заиграли светлячки. Страх смешался с чем-то таким неуловимым и держал Антона в своих объятиях пару секунд. Под носком неожиданно появилась твердая почва. Он сделал это, он сделал! - А теперь прыгай обратно, воображуля, - Дуся засмеялась, вероятно, с самой противной своей интонацией и потихоньку начала сходить с горы.