Сексуальность не порок

«Я скоро вернусь!»- звенит в голове льдом это холодное прощание. Каждый вечер она слышит его; каждый вечер она молчит, не в силах ни ответить, ни остановить. Он вернется не скоро. Он вернется к обеду, а то и под вечер. Переоденется и снова скажет: «Я скоро вернусь». И опять пойдет к ней. Опять пойдет туда, где пахнет похотью и шампанским. Пойдет к этой… женщине. Линда уже знает в глаза эту разлучницу. Знает её по имени. Знает запах её духов, пота… Знает, что она любит, что ест, где живет… Да и всем в городе известно, где живут такие как она. В борделе «Белая Лилия». Шлюхи. Проститутки. Шалавы. Продажные твари. Она их так называет, не иначе. Ей тошно слушать такие благородные наименования, как жрицы любви, ночные бабочки… Никогда она так их не назовет! Потому что ненавидит. Люто ненавидит! Одна из них увела у неё мужа. Крепкая некогда семья рушится, как карточный домик, только медленней и болезненней. Когда ты понимаешь, что уже не сможешь поймать, но видишь все так ясно и четко… Как сдирание пластыря с раны. Это невыносимо! Линда снова бесшумно заплачет. Это как ритуал. Да у них в жизни теперь все как ритуал. У него – на работу, домой, «Скоро вернусь», в бордель. У нее – на работу, домой, слезы, бессонница. И так уже целый год. Девушка понимает, что мужу она давно уже не нужна. В его мыслях совершенно другая женщина. Теперь его возлюбленная Марина Богартс – та самая проститутка из борделя. Полная противоположность Линды – высокая, темноволосая и зеленоглазая девушка. Она всего-то на три года младше миссис де Клерк, но ей уже казалось, что муж променял её на молоденькую сучку, которая отдавалась всем подряд. Это было неприятно. Что, скажите, ЧТО она делала не так?! Она ведь так любит своего мужа… И ведь Стефан тоже её любил, разве нет? Девушку всегда мучил вопрос, что заставило молодого мужчину заглянуть в это скопище разврата и лживых чувств? Ведь Марина не любит его! Ей просто нужны его деньги! Нужно, чтобы он ходил к ней, дарил подарки, платил за время с ней… Как ОН этого не видит? Чуть не сгрызая подушку от отчаяния и захлебываясь от рыданий, Клерк все-таки уснула, но только под утро. Она чувствовала себя физически и морально опустошенной. Но одно она знала точно. Все это терпеть больше не было сил. С этой ситуацией надо было что-то делать. - И что ты собираешься делать?- спросила рыжеволосая нимфа, отпивая горячего голландского кофе. Сидя в местном кафе во время обеда, Линда давно уже привыкла делиться своими переживаниями насчет мужа и его любовницы с подругой. Франни была единственной поддержкой и опорой молодой женщины. Им посчастливилось познакомится тогда, когда рыжая девушка в первый день пришла на работу в их фирму. Коллеги сдружились быстро, стали не разлей вода. - Я не знаю,- вздохнула де Клерк, даже не притронувшись к своему кофе. У неё в голове все перемешалось, в душе была пустота. Ей было так больно, что она даже не замечала течения времени. Все яркие цвета вокруг смешались в тусклый серый цвет… Запахи в кафе стояли приятные: кофе, шоколад, булочки… Но они даже не колыхнули и не смягчили хладнокровной души светловолосой девушки. - Если честно, то я готова уже убить её,- практически прорычала Лин, фыркнув напоследок. Франни неловко засмеялась, пытаясь разрядить обстановку жгучей ненависти и ревности, потрепав подругу по светлым волосам, собранным в строгий пучок: - Может, стоит сперва поговорить с ней? Убийство, я всегда думала, это последнее, к чему ты прейдешь, чтобы вернуть мужа. Блондинка нахмурилась. Её не понимали. Франни никогда не была на месте Линды. И, возможно, никогда и не будет. Хотя, Лин будет только рада этому. Её подруга слишком светлый и добрый человек, чтобы заслужить подобной участи. Девушка с неким отвращением в глазах отодвинула от себя чашку. Как же ей было тошно! Она понимала, она теряет мужа. Все остальное вопрос времени. Лицо Франни на мгновение приобрело задумчивое выражение. Она словно просчитывала что-то в уме, глубоко углубившись в это действо. Блондинка вопросительно уставилась на неё, ожидая вердикта. Наконец, нимфа заговорила: - Слушай,- как можно мягче начала она, желая донести до подруги свою идею.- Может, тебе поговорить с хозяином борделя? Линда удивленно уставилась на сидящую напротив рыжеволосую прелестницу, словно не понимая о чем она. - Валентин Брауэр, дорогая моя!- воскликнула в нетерпении Франни, надув розовые мягкие губки. Потому что это было очевидно. Услышав это имя, Линда поморщилась, словно перед ней лежало огромное насекомое. Хотя, она считала его насекомым: такие как он проскакивали в умы мужчин и женщин, заставляя их посещать бордели с таким же постоянством, как походы в туалет. Они кусают их, впуская в их кровь яд неверности. Она ненавидела владельца борделя ещё больше, чем всех его шлюх. И она должна была пойти к нему? Поговорить с ним? - Ведь знаешь,- Линда даже не успела выразить протест, так как Франни её перебила,- ведь он может оказаться вполне неплохим человеком. Может, он поймет твою ситуацию и запретит Стефану встречаться с любовницей? По крайней мере, у него есть на это право. Просто попробуй. Голос подруги звучал настолько убедительно, а её глаза излучали уверенность, что де Клерк крепко задумалась, а не является ли это одним из выходов? Действительно, Клерк знала об этом человеке только из прессы. Может, он действительно сможет помочь? Она давно уже сама пыталась вразумить мужа, но всегда получала в ответ взгляд… которого лучше никогда не видеть. Стефан был человеком жестким, но справедливым. Его внешний вид всегда внушал окружающим какой-то первобытный страх: высокий рост, широкие плечи, невозмутимый вид. Он был по настоящему красив со своими ухоженными черными, по-детски вьющимися волосами. Его глаза, хоть и имели теплый кофейный оттенок, всегда смотрели холодно, хозяйски осматривая, изучая. Линда сходила с ума от счастья, когда раньше он приходил домой с работы, улыбался жене так, как только мог улыбаться только ей, прижимал к себе и целовал, страстно и властно. Сейчас она сходила с ума от горя. «Видно, мне действительно придется навестить Брауэра»- с горечью подумала де Клерк, прощаясь с подругой.- «Похоже, это будут самые безумные дни в моей жизни»- добавила она, усмехаясь сама себе. Как же Линда была права, она даже не могла себе вообразить.