Сломанные

Обшарпанный подъезд встречает очередного посетителя прогнившим тухлым запахом сигарет и дешёвого спиртного и настоящей безысходностью. Ни для кого не секрет, что здесь живут продажные шлюхи: от дорогих и элитных до самых дешевых, которые готовы отдаться за пачку сигарет. «На любой вкус и цену!». Надпись черным маркером на белом листе сильно мозолит глаза. На каждой чертовой двери висит эта чёртова табличка, которую хочется сорвать и смешать с грязью под подошвой. Ямамото поднимается всё выше и выше по ступенькам, нервно облизывая пухлые сухие губы, сжимая карман с ценным содержимым внутри. Сколько он сюда уже приходит? Месяц? Два? Вечность? Наверное. Такеши перестал считать с самого первого момента появления в этом доме. Последний этаж, дверь слева, обтянутая чем-то похожим на кожу, с потёртой железной ручкой. Два раза нажимает на кнопку звонка и нервно сглатывает, поправляя края рубашки. — Привет, — резко распахнув дверь, холодно бросает блондин, отходя в сторону и протягивая руку. Ямамото сдавленно улыбается, разглядывая мужчину. Бледное, осунувшееся лицо, поджатые бледные губы, хозяин которых часто проводит по ним языком. Бледные длинные аристократично-худые пальцы ждут, слегка подрагивая в предвкушении. Бледный призрак давно умершего человека. Такеши нехотя передает сверток. Хаято нервно его распечатывает, падая на колени и доставая, будто из воздуха, заветную иглу. Ещё немного и от прежнего, настоящего Хаято не будет и следа. Это уже будет льстивая продажная сука, готовая ползать на пузе, словно змея, перед гостем, стараясь угодить ему во всём, во всех его желаниях и прихотях. Даже самых жестоких и непостижимых уму. Недаром Гокудера является одним из высокооплачиваемых жрецов любви. Хаято не встаёт с пола, откидывая руки и ноги в сторону, блаженно улыбаясь и закатывая глаза в экстазе. Его грудь трепещет, казалось, что он иной раз забывает, что нужно дышать. Ямамото поднимает светловолосого на руки и несёт его к шаткой и до ужаса скрипучей кровати, которая прогибается под тяжестью обоих. Такеши скользит взглядом по оголившимся тощим плечам, жадно облизывая каждый открытый уголок тела, пробираясь рукой под халат. Гокудера задерживает дыхание от каждого прикосновения к телу, запрокидывая голову назад и кусая бледные губы. Ямамото не знает, действительно ему нравится или же это просто театральная игра, дабы угодить клиенту. Такеши рычит, сжимая кулаки, резко переворачивая наркомана на живот, задирая его халат, и входит в него без всякой подготовки. Его трясёт, но он вколачивается в податливое тело, не заботясь о Гокудере, не замечая, что пепельноволосый стискивает зубами край подушки, сжимая простынь руками до боли в пальцах и пытается перестать плакать. Так продолжается где-то час. Они оба потеряли счет времени в этом аду. Дилеру не удалось даже кончить. Он сидел на скрипучей старой табуретке в углу, опрокидывая стопку какого-то дешёвого спиртного одну за другой и морщась, от жжения в горле. Хаято лежал в углу кровати, съежившись, словно младенец, и часто-часто всхлипывал. - Прости… прости… простипростипрости, — шептал он, ударяясь лбом об стену каждый раз, как произносил это слово. Его пепельные волосы взлетали верх, словно сигаретный дым, и резко опускались на подушку. Предплечье кровоточило под его длинными неровными ногтями, пока он непрестанно чесал его до мяса. Под ногтями скапливалась кожа и кровь, простынь становилась красной. — Тише, тише, — Такеши подскочил со стула, чуть не упав, подобрав Хаято с кровати и усадив к себе на колени, прижимая его за голову к своей груди, запуская загорелые пальцы в пепельные волосы, слегка массируя голову и раскачиваясь с наркоманом на коленях. — Тише, всё хорошо, ты ни в чем не виноват. Я просто сорвался, — повторял дилер заплетающимся языком, покрывая пьяными поцелуями бледное заплаканное лицо. — Сейчас мы всё обработаем, ты будешь как новенький, — Такеши мягко опустил на кровать Гокудеру и пошёл искать аптечку. Нашлась она с большим трудом где-то под раковиной в куче использованных презервативов и пакетами с лапшой быстрого приготовления. Вернувшись в комнату, брюнет застал парня в той же позе, в которой оставил его. Он все ещё подрагивал, всхлипывая и растирая по лицу кровь, не замечая этого. Брюнет аккуратно забинтовал руку, прикасаясь к едва заметным шрамам на запястьях и бедрах Гокудеры. Он был сломан, раздавлен, и Такеши хотел ему помочь, но не знал, как это сделать. Хаято лишь доверчиво прижимался к его боку. Спустя три недели после этого инцидента Такеши узнает, что Хаято выбросился из окна своей квартиры. Спустя пару дней Такеши уходит в запой. Через год Такеши подсаживается на героин. Через три месяца тело Такеши находят в канаве. Передоз.