Любовь сильнее Тьмы

      Боже, неужели это все-таки произошло?! После всего, после того, что мы пережили, через что прошли… Я не думал уже, что это когда-нибудь случится.       Помню, как когда я забрал брата из Стэнфорда, хотел его безумно, до колик в животе, до фейерверков перед глазами, но сдерживал себя, и от невозможности взять желаемое сходил с ума и бросался на все, что шевелится.       Бабник Дин Винчестер? Просто отчаявшийся сумасшедший, влюбленный в собственного брата.       Сэмми, Сэм – безумие, не отпускавшее никогда, существовавшее в моей жизни вечно.       С тех самых пор как увидел тебя – такого маленького, на руках у мамы, с тех пор, как вытащил свое самое драгоценное сокровище из полыхающего дома, как увидел восхищение в глазах подрастающего брата…       Для меня, по сути заменившего Сэму и мать, и отца, брат всегда был самым важным человеком в жизни, но когда ему исполнилось четырнадцать…       Боже, я думал, я с ума сошел! Он только начал превращаться из ребенка в юношу, а я уже ловил себя на неприличных желаниях, связанных с этими ключицами, этими губами.       Мне так хотелось, чтобы Сэм был рядом, чтобы мы стали единым целым…       Но я чувствовал себя виноватым, ведь такого нельзя желать, а не желать не было возможности, Сэм сводил с ума!       И тогда впервые я попытался заглушить свое желание, встречаясь с девушками.       Думаю, что я – бисексуал, но ни один парень никогда не нравился мне настолько, чтобы перешагнуть через взращенные отцом принципы и замутить с ним.       Ни один кроме Сэма. Брат – мое все.       Когда он уехал в Стэнфорд, те четыре года были подобны аду.       А сейчас я словно попал в рай.       Это случилось на перекрестке реальностей.       Это был единственный способ Сэму остановить меня, иначе он бы никогда этого не сделал.       Не решался, так же как и я сам, хотя, как я теперь знаю, тоже любил всегда, пытался убежать от себя, пытался убежать от меня.       Не вышло…       Тьма утянула бы меня за собой, меня необъяснимо влекло к ней с тех самых пор, как она появилась.       Красивая, сначала явившаяся мне женщиной, потом девочкой, девушкой, она притягивала меня как магнитом.       И это не было сексуальное желание, это было подобно силе гравитации.       Если бы не Сэм, я бы просто исчез, стал ее частью, растворился.       Она была преисполнена желанием выпить мою душу - душу проклятого, отверженного, истинного сосуда Михаила, душу, которая бы сделала ее сильнее, но…       Все оборвал поцелуй.       Видя, что я иду к Тьме, не слушая его, не слыша, Сэмми от отчаянья схватил меня за голову и, развернув лицом к себе, впился поцелуем в мои губы.       Мгновения остановились, время закрутилось спиралью вокруг нас, словно тысячи Динов и Сэмов во всем времени наших жизней стали одним целым.       Словно тот юный Дин осмелился поцеловать своего брата, словно он накрыл мои губы своими, когда я приехал к нему в Стэнфорд, словно не было ничего, что разделяло нас.       Только он и я. Как единое целое.       Его губы – такие сладкие, когда целуешь их, словно вкушаешь амброзию и пьешь божественный нектар маленькими глотками. И хочется быть романтиком, хотя я этого никогда не умел. Его губы – моя жизнь.       Время остановилось. Тьма оказалась бессильна перед любовью.       Я прижал его к себе, мои руки скользнули по его бокам, подхватили под ягодицы, Сэмми сильнее обнял меня за шею.       Мир взорвался фейерверками, намного сильнее того, который я устроил для него втайне от отца когда-то.       - Ох, Сэмми… - выговорил я, отрываясь от его губ.       Он счастливо улыбался мне.       Тьму мы не победили, чертовка скрылась, когда почувствовала, что ее чары больше не действуют на меня, ведь Сэмми удалось узнать, как ее уничтожить и вдвоем мы бы вполне могли это осуществить.       И тут я проснулся. Это был сон, только сон – пронзила голову ужасная мысль.       Но потом я услышал тяжелые шаги и стук в дверь.       Открыв, я увидел его. Сэм стоял перед моей дверью в одной пижаме, босой, заспанный, такой милый…       Неожиданно он схватил меня за футболку на груди и поцеловал.       - Дин, не говори, что это был лишь сон, пожалуйста!       - Не был… - Сначала я был шокирован его словами, но потом… Ох, я не мог думать. Я чувствовал его губы на своих губах, его руки на своем теле…       Это отняло последний разум. Не бояться быть отвергнутым, знать, что не только любишь, но и любим. «Не об этом ли я мечтал всю жизнь?» – сказал себе я, перехватывая инициативу в поцелуе и врываясь в рот Сэма своим языком.       Он тяжело дышал, пока я избавлял его от одежды. Потом неловко попытался снять с меня футболку, но у него это не получилось, мешали руки, которыми я обнимал его, покрывая поцелуями такую желанную шею. Однако я помог ему, и через какое-то время мы оба оказались обнаженными, в объятиях друг друга.       - Дин, Дин, Дин… - как заведенный шептал он. Он не был в этот момент тридцатилетним, многое повидавшим, много раз ошибавшимся и спасавшим мир мужчиной – он был моим Сэмми, моим младшим братом, моим любимым, он позволил себе быть слабым в моих объятиях.       Я опрокинул его на кровать, нависая сверху на вытянутых руках. Я покрывал поцелуями каждую клеточку его совершенного тела. Сэмми всегда казался мне идеальным, со своими длинными ногами и руками, мышцами, плоской грудью он был намного желаннее, чем любая девчонка, с которой я когда-либо спал.       -Дин! – выстонал он, когда я втянул в рот его сосок, лаская его при этом языком.       Я хотел доставить брату как можно больше удовольствия, хотел, чтобы он никогда не пожалел о том, что сейчас происходит.       Я хотел его, безумно, хотел войти, сделать своим, но мне было страшно об этом сказать, даже сейчас.       Мои мысли оборвали его слова:       - Дин, сделай это! Я хочу стать твоим, Дииин! – Обращенное ко мне. – Я всю жизнь об этом мечтал… - Сказанное в сторону.       От этого я чуть не кончил сразу.       - Я люблю тебя! – Сказал я.       Нам нужна была смазка, к счастью, у меня завалялась, использовал для себя – радости одинокого онаниста – что еще делать, когда хочешь подрочить на собственного брата.       Сэм не удивился, лишь усмехнулся, когда я достал ее из тумбочки.       - Иди сюда. – Сказал он.       Я не заставил себя ждать. Смочив смазкой пальцы, я дотронулся до него и обвел по кругу анус. Сэм зажмурил глаза и прикусил губы.       Я ввел в него один палец, потом второй, начал растягивать, стараясь быть аккуратным, нежным, несмотря на то, что от вида лежавшего подо мной раскрытого, отдающегося, такого нежного Сэмми сносило голову. Я так хотел его!       - Давай, Дин! Быстрее! – Снова нарушил молчание он.       Я ввел в него член, постепенно, стараясь не причинить боли, а потом мне снесло крышу.       Дальше помню все обрывочно – помню, как двигался в нем, сойдя с ума, все быстрее и быстрее, помню, как он метался подо мной, помню, как притягивал к себе, вовлекая в поцелуй, накрывая мои губы своими, помню, как исказилось его лицо от блаженства, когда он кончил, помню, как последовал за ним, заливая спермой нутро любимого.       - Люблю тебя… – прошептал он.       Я облегченно засмеялся и, выйдя из него, крепко обнял и рухнул сверху.       - Я тебя тоже, сучка! – По привычке отозвался я, не сразу поняв, как это прозвучало теперь.       Но потом до меня дошло, однако, посмотрев на него, я увидел, что он улыбается.       - Я тебя тоже, придурок!       Это была наша первая ночь вместе, закончившаяся пробуждением в объятиях друг друга и горячим утренним сексом.       Теперь мы вместе, так, как всегда и мечтали, полностью, слившись воедино, став одним целым, навсегда.       Одни во всем мире, против целого мира. Очень многие нас осудят, узнай они о том, что мы любим друг друга, а по божественным законам после смерти нас за это ждет ад.       Но в аду мы уже были, да и Кроули меня не сильно пугает. Я смогу защитить себя и Сэма. Я знаю, что он всегда будет рядом.       И бездна нас тоже не пугает. Нас не пугает ничто, даже Тьма, ведь мы вместе, а значит, справимся со всем, я знаю. И он знает.