Ангел и Демон

      Демон ворвался в спальню и, схватив сидящего у окна парня, ударил, рассекая губу, алая кровь заструилась по подбородку, стекая в яремную впадинку. Глаза парня расширились от страха и непонимания. Демон отпустил парня и отошел. Юноша кулем упал на пол, держа рукой разбитую губу, следя, как демон в нескольких шагах от него сжимает и разжимает кулаки, пытаясь совладать со своим гневом.       Но развернувшись, махнул рукой, призывая цепь от ошейника самой лечь в его руку. Ошейник плотно прилегал к шее испуганного парня.       — Как ты посмел? Кто тебе позволил? — яростно прошипел падший ангел, накручивая на локоть цепь от ошейника и заставляя ангела медленно приближаться. Каждый шаг с трудом давался парню. Светлые золотистые локоны растрепались по хрупким плечам, огромные голубые глаза в страхе распахнуты. Золотой нимб подрагивал от каждого шага. Тяжелые белые крылья волочились по полу, одно было сломано. Именно поэтому парень и находился у демона.       Когда цепь натянулась снова, ангел шагнул, тонкими руками держась за цепь у кольца на ошейнике. Демон был в ярости от того, что ангел вышел за пределы спальни.       Таким злым демона не видел никто. Черные блестящие волосы рассыпались по мощным плечам. Глаза на прекрасном лице стали полностью черными, что говорило о крайней степени ярости. От него исходили волны неудержимого гнева, отчего обстановка в спальне становилась невыносимой.       Ангел подошел вплотную к демону. И тот когтистой рукой схватил его за шею, сдавливая ее. Ангел схватил руку демона, пытаясь ослабить хватку.       — Кто тебе разрешил покинуть пределы спальни? — снова спросил демон. Ангел вздрогнул от холодного тона, но промолчал. Тогда демон занес руку и снова ударил ангела по лицу, оставляя красный отпечаток на щеке.       — Господин! — воскликнул один из приближённых падшего демона. — Это я позволил ему выйти. Он был таким замученным. Мне стало жаль его, и я разрешил на пару минут выйти в сад. Всего на пару.       — Молчать! — рыкнул демон, да так, что стекла задрожали. — С тобой я позже разберусь. А ты, — демон снова повернулся к ангелу, — сейчас узнаешь, как ослушиваться меня.       И так же держа ангела за шею, швырнул на постель. Тот, упав плашмя, не сделал попытки подняться, зная, что наказание в любом случае последует, и злить демона не стоит.       Демон приблизился и расстегнул молнию на брюках, срывая с парня набедренную повязку, единственную из предмета туалета вещь. Раздвинув ноги ангела, демон устроился между ними, приподнимая зад парня. Схватив золотистые волосы, он притянул его к себе, заглядывая в лицо.       — Сейчас ты во всей красе поймешь, что такое унижение, — прошипел Люциан, языком проводя по лицу ангела, от подбородка к виску. Парень вздрогнул, но не сопротивлялся.       С этими словами демон резко вонзился в ангела, даже не подготовив. Парень вскрикнул от боли, но заставил себя молчать, прикусывая губу. Слезы градом катились по щекам. Но он молчал. А вот демону хотелось слышать голос парня. Такой прекрасный и чарующий звук небесного ангела. Голос, от которого по телу падшего растекался жар умиления.       Но тот молчал. И тогда демон полоснул когтями по нежной коже спины, кровь тут же выступила в глубоких ранах, скатываясь на грудь, а с нее на белые простыни. Но ангел и тогда смолчал. Резко входя в тело юноши, демон облизал окровавленные когти. И снова вонзил их в спину ангела. Тот выгнулся от боли, кровь хлынула с новой силой, слезы сильнее полились из глаз. Ангел понимал, что ничего не может сделать, и лишь краснел от мысли, что его унижение видят стражники и демон из свиты. Боль, какой бы она ни была, он стерпит. Должен стерпеть.       Демон жаждал услышать голос парня. Он схватил здоровое крыло и согнул его под углом, послышался тихий хруст, и из раны потекла струйка крови. Боль была адская, но парень терпел, закусывая губу до крови. Видя, что и это не принесло ожидаемого, демон стал по одному вырывать перья из белоснежных крыльев. При этом наращивал темп, двигаясь в тугом кольце мышц. От резких и грубых толчков по бледным бедрам ангела потекла кровь.       Вся постель уже была в крови и выдранных перьях ангела, но он молчал, терпя все, что делал с ним демон. А тот все не мог успокоиться и, обхватив член ангела, сдавил. Ангел снова выгнулся от боли, а демон сильнее сдавливал, вонзая коготь в нежную кожу головки. Пока все же не услышал голос ангела.       — Прости, — всхлипывая, воскликнул парень, падая на подушки. — Прости...       Присутствующие при наказании демоны не могли понять, почему ангел не дает их господину того, чего он желает. И когда услышали голос парня, облегченно вздохнули. Им было жаль ангела. Но и сделать они ничего не могли. Господин слишком жесток.       Нежный голос, раздавшийся в комнате, заставил всех демонов вздрогнуть. Прекрасный голос небесного создания очаровывал и ублажал слух. Даря спокойствие и радость. Безмятежность и веру в будущее. Заставлял жалеть о своих грехах, возрождал желание искупить все содеянное.       Демон же, добившись того, чего хотел, сразу кончил в парня и отпустил золотистые волосы. Выйдя из окровавленного тела, отошел от постели, тяжело дыша. И наскоро приведя себя в порядок, покинул спальню, а за ним и другой демон, лишь стражники остались стоять и с сочувствием смотрели на измученного ангела.       Ангел лежал и не шевелился, молясь лишь о том, чтобы его мучения когда-нибудь закончились. Когда они только повстречались, точнее, демон похитил ангела, Люциан сразу же стер память парня. Накладывая заклинание, он так же надел на него ошейник, запретив выходить из спальни. Каждую ночь он требовал близости. Но был нежен и внимателен. Всегда заботился о том, чтобы ангел не испытывал боли, чтобы получил максимум наслаждения. А после крепко обнимал и засыпал с ним.       Сегодня же то, что произошло, поразило не только ангела, но и наблюдавших демонов. Ангел никогда не стремился убежать. Не помня абсолютно ничего, он не видел смысла в этом. Разгадывать причины, почему он здесь, не собирался. Демон нравился ему, и Гелла не хотел покидать Люциана. Но не мог понять, почему тот так против его выхода за пределы спальни, зная, что место, где находятся лишь демоны, он не сможет покинуть. Да и крылья переломаны.       Один из стражников приблизился к постели и осмотрел ангела.       — Ты как? — спросил он, глядя на распростертого на постели парня. Ангел лежал на животе, тяжело и хрипло дыша. Окровавленные волосы разметались, прикрывая лицо, крылья свисали с постели. Спина вообще представляла месиво из крови и разодранной кожи. Все это исправить мог только падший демон. Но вряд ли он станет это делать. Да и придет он неизвестно когда, а ангел мучился сейчас. — Помочь чем?       Но ангел молчал. Сил говорить не было вовсе. Лишь боль. Бесконечная боль, затмевающая все.       Тогда охранник подошел к столу, на котором были тазик с водой и полотенце. Взяв все это, он приблизился к постели, взглядом давая понять напарнику, чтобы предупредил, если что. Тот кивнул.       Демон сел на край постели, и намочив полотенце, приложил к спине ангела. Тот вздрогнул, но не более. Не зная, больно или нет ангелу от прикосновений, демон смывал кровь. Он сполоснул полотенце, и вода стала красной. Но нужно было хоть немного помочь парню. И демон упорно смывал кровь. От каждого прикосновения ангел вздрагивал. Но терпел. Спустя двадцать минут кровь остановилась. И демон убрал тазик, предварительно выплеснув воду в окно.       — Убей меня! — хрипло прошептал ангел.       Демон в ужасе воззрился на него. Нимб стремительно терял свое сияние, крылья начали сереть. Ангелам не позволялось говорить о смерти. Не дозволено даже думать о подобном. Ангел не терял своей силы, нет, и не становился падшим. Он просто становился изгоем. Никем. Существом, которое не принимали ни демоны, ни тем более ангелы.       — Не смей даже думать об этом, — прорычал страж. — Ты — прекраснейшее из созданий. Так и оставайся им. Не позорь свой род.       От этих слов, слов падшего демона, верящего в него, нимб снова засиял, серость с крыльев ушла.       Блоки с памяти ангела разрушились, и он вспомнил отца и сияющую мать. Он не должен предать их. Но сил подняться все так же не было.       Кинув на ангела жалостливый взгляд, демон занял свое место у двери, стараясь не смотреть на постель. За последующие три часа ангел не шевельнулся, а демоны, понимая, что помочь все равно не могут, просто несли службу.       Спустя еще два часа в комнату вошел Люциан. Кивком головы приказав страже уйти, приблизился к постели. Сейчас он жалел, что так поступил, но прошлого не вернешь. У него была веская причина не позволять ангелу покидать пределов заколдованной комнаты. Ведь тогда его родители будут знать, где искать сына. А Люциан не хотел расставаться с ангелом. Но тем не менее он не должен был так поступать с парнем.       Присев на край постели, демон убрал с лица ангела прядь волос. Видя, что глаза того не реагируют на него, демон встревожился.       — Гелла?       Тишина.       — Гелла?! — демон схватил парня, переворачивая к себе, беря его на руки. В этот же миг послышался шум в коридоре, и спустя мгновение в комнату ворвались с десяток разгневанных ангелов. Но только предводитель внушал трепет. Высокий ангел с мощными плечами и мечом наготове. Злой и встревоженный взгляд пробежался по комнате. Заметив Люциана на постели, а у него на руках сына, он стремительно подошел и, схватив демона за шею, приподнял над полом. Падший мог дать отпор, но не собирался. Он боялся, что родитель пришел поздно.       — Как ты посмел похитить моего сына и держать в плену?! Ты исчадие ада. Падший. Не достойный ничего, кроме презрения. Посмел прикоснуться к небесному чистому созданию, — рычал отец Гелла, приставляя к горлу демона меч. — Ты, не смеющий взлететь, лишившийся крыльев. Предатель. Посмел замарать своими помыслами одного из прекрасных созданий небес.       — Делай со мной что хочешь, только дай помочь ему, — прошипел демон. Все присутствующие знали, что в данный момент парнишке мог помочь лишь тот, кто его изранил. Причем не просто изранил, а нанес раны во время близости.       От понимания сего факта отец Гелла зарычал, сильнее сжимая шею демона. Но глянув на сына и увидев цепь с ошейником, взревел и вонзил меч в плечо демона, а потом отпустил. Люциан ловко спрыгнул на пол и, не обращая внимание на рану и меч в ней, подошел к постели, беря на руки ангела. Собственная рана не имела значения, она сама затянется через пару минут, стоит только меч вытащить, что демон и сделал, дабы было легче держать в руках ангела. Глаза парня по-прежнему не реагировали на происходящее. Пустив несколько целительных импульсов, демон легонько потряс его. Но тот не отреагировал.       — Позволь, — прошептал демон, прямо и серьезно глядя на отца парнишки.       Нанесенные раны можно было излечить лишь силой крови. Но это означало бы, что демон и ангел навечно соединятся. Все равно что заключить брачный обряд. Поначалу ангел возмутился, но посмотрев на сына, коротко кивнул. Отец Гелла не мог допустить, чтобы мать страдала из-за потери единственного сына.       Люциан сделал порез на руке у ангела и у себя, соединяя и смешивая кровь разных и таких схожих существ. Ладонь к ладони. Кровь к крови. Как только кровь начала смешиваться, ангела и демона окружил яркий красно-белый свет. Закрывая ото всех. Вихрь носился по комнате, не причиняя вреда лишь им двоим, соединяя на веки вечные, теперь их не сможет разлучить даже смерть.       Свет погас, открывая Люциану полностью разгромленную спальню и потрепанных ангелов в том же составе.       Кровь и раны на теле Гелла исчезли, глаза были прикрыты.       — Так, значит... — прошептал отец Гелла.        Обряд исцеления можно было заключить, только если согласны обе стороны. Но обряд на жизнь и смерть — только в том случае, когда обе стороны испытывают любовь друг к другу.       Люциан ласково убрал прядь волос со лба ангела, внимательно всматриваясь в лицо Гелла. И вот светлые ресницы дрогнули, и глаза открылись. Такие яркие и чистые, голубые и любящие.       — Гелла? — воскликнул отец парня, отталкивая демона, обнимая сына и снимая с него ошейник. Для ангела-воина заколдованные вещи не были преградой. Стянув с себя плащ, ангел накинул его на плечи сына.       Демон не протестовал и отошел от постели. Посмотрев на ангела, он шагнул к двери.       — Люциан! — пропел мелодичным голосом ангел, видя, что тот, кто ему сейчас так необходим, собрался уйти. Люциан обернулся, и Гелла увидел все оттенки боли в его желтых глаза.       — Ты свободен, мой ангел, — прошептал демон, берясь за ручку двери, в этих простых словах было столько нежности и любви, что боль в них казалась совершенно чуждой.       — Почему? — прошептал ангел, вырываясь из рук отца.       — Мы не пара, — просто ответил демон и закрыл за собой дверь.       Гелла подбежал к закрытой двери, однако открыть ее сил оказалось недостаточно, он еще не полностью восстановился. Прикрыв глаза и лбом упираясь в дерево, ангел решительно поджал губы и снова дернул ручку двери. Но она не сдвинулась ни на миллиметр. Сзади подошел отец и, положив руку на плечо сына, прошептал:       — Гелла, сынок, если ты его любишь, иди за ним. Но если хоть чуть-чуть сомневаешься...       Он даже не договорил, как сын распахнул дверь и кинулся догонять демона по коридору.       — Люциан! — закричал ангел, крылья снова были здоровы, и он взлетел. Подлетев к демону, он схватил его за плечи и, развернув, воскликнул вновь: — Люциан!       Гелла опустился на ноги и встал рядом с демоном. Крылья тихо легли на пол. Нимб ярко светился в полутемном коридоре, позволяя видеть отражение в глазах демона.       — Гелла, — с болью в голосе прошептал демон, обнимая ангела.       — Люциан, не уходи! - попросил ангел, вжимаясь в теплую грудь мужчины.       И демон с благоговением слушал мелодичный голос самого прекрасного создания в мире. Успокаивающе гладил тонкую спину, носом уткнувшись в его шею, подхватывая на руки. И Гелла обнял демона в ответ.       — Мой ангел, — прошептал Люциан, целуя нежные мягкие губы.