Take your time

      - Луи, может ты уже наконец признаешься ему?! Надоело видеть это твоё лицо, пока Гарри развлекается. Ведь, очевидно, что он в тебя влюблен, и, понятное дело, ты в него тоже, иначе бы не рыдал у меня на коленях, пока Стайлс трахается с Гримми. - Я не думаю, что они... - Может и нет, но ты так и не уловил смысл мною сказанного. Тебе нужно ему рассказать о своих чувствах, и он ответит тебе взаимностью, обещаю. Ты просто никогда не замечал, как он смотрит на тебя, вот и боишься отказа. - Я не боюсь отказа, Зейн. Я знаю, что Гарри влюблен в меня, но я так же прекрасно знаю, что Гарри влюбляется два раза в неделю, веря всем сердцем в то, что этот человек создан именно для него, и он проживет с ним до конца своих дней или, еще хуже, что они умрут в один день. И каждый раз он теряет интерес к человеку через пару месяцев, а то и меньше, и даже если тот рыдает и кидается ему в ноги, он лишь улыбается этой своей улыбкой " у тебя все будет хорошо, но только не со мной", произносит эти же слова и уходит! И, поверь мне, не вспоминает об этом человеке. Не делай такое лицо! Пару месяцев назад я спросил, давно ли он общался с Келли (помнишь красивую блондинку, на которую ты пускал слюни?), так вот он лишь нахмурился и спросил: «С кем?» Представляешь? Она была его девушкой на протяжении месяца, а он не помнит. Правда, через пару секунд он воскликнул: "Ах, милая Келли, точно! Нужно будет ей позвонить!" Но он не позвонил ни через месяц, ни через два. Я проверял! И не пялься на меня так, он сам дает мне свой телефон, так что все честно. О боже, Зейн, я не хочу стать "просто Луи" в его памяти, а я знаю что стану, если сейчас поддамся слабости и признаюсь ему во всем. Я потеряю его дружбу, но и не стану чем-то большим для него, чем бывший лучший друг.Я думаю, мне нужно подождать, возможно, он нагуляется, и я смогу разделить с ним свою жизнь. На меньшее я не согласен. Он нужен мне навсегда. Никак по-другому. *** «Подождать» затянулось, и через пару лет Гарри уже двадцать три, а Луи почти двадцать шесть. Время летит слишком быстро и незаметно: сначала постоянные концерты, интервью, записи новых песен и альбомов, а затем незапланированный перерыв, который затянулся на неопределенный срок, из-за чего Луи не видел парней из группы больше семи месяцев. За эти три с половиной года, которые, казалось, прошли совсем незаметно, произошло слишком много событий. Луи повзрослел и изменился внешне: его скулы стали еще острее, количество татуировок увеличилось в два раза, а глаза стали на оттенок серее. Изменения во внешности сопровождались изменениями в душе и даже в семейном статусе. Теперь Луи может гордо называть себя отцом двухмесячной девочки по имени Мелани, но почему-то гордость это не то, что он испытывает. Так не должно было случится, однако случилось и ребенок не виноват, что у его родителей не было мозгов и презервативов, поэтому Луи будет любить его девочку так, как никогда никого не любил...ну, возможно, лишь однажды... *** Еще через год его девочка уже почти уверенно ходит и пытается сказать слово "папа" или "мама", а возможно и "телескоп", так как пока не очень удачно. И Луи почти счастлив, когда раз в неделю может забирать ее к себе на выходные. По сути, она единственное что у него есть, ведь все остальные его бросили. Возможно, Луи немного утрирует, и отчасти сам избегает близкого общения с людьми, но ведь Зейн ушел из группы через год после их разговора о Гарри, при этом сильно поссорившись с Томлинсоном, который считал, что Зейн тем самым предает его. Лиам поселился на Гоа, пытаясь привести свои мысли и чувства в порядок, после того, как его бросила очередная девушка, и, видимо, выходит у него не очень, так как парень торчит там с начала перерыва и практически не выходит ни с кем на связь. А Лотти занялась своей карьерой, и у нее редко появляется время нормально встретиться и поговорить с братом. Остается мама, но Луи никогда не говорит ей о своих проблемах, с тех пор как полтора года назад, отчаянно рыдая, рассказал ей о своей сумасшедшей любви к Гарри, и Джей также разрыдалась, пытаясь его успокоить. Тогда он понял, что сделал ей больно, и больше не хотел повторять своей ошибки. Для нее у него все хорошо, несмотря ни на что. Самый дорогой для него человек не должен убиваться из-за того, что ее сын слегка непутевый. Гарри...да, есть еще Гарри. Точнее был, пока Луи и его не потерял. После ухода Зейна Луи был очень зол и срывался буквально на каждом, кто попадался под руку, а Гарри всегда был рядом, следовательно, и доставалось ему больше всех. Стайлс всегда стойко выносил истерики Томмо и пытался его успокоить, используя своё единственное оружие- нежность. Он прощал ему многие оскорбления и порицания, в общем, всё, что Луи в порыве злости сбрасывал на единственного человека, находящегося рядом. Все, кроме одного. Однажды он просто перегнул палку. И за те слова Луи будет корить себя всю жизнь. Перестань вести себя как шлюха, Стайлс. Мне противно, когда ты после свидания с Мэри лезешь меня обнимать! Гарри тогда просто ушел. Не только в физическом смысле. Ушла его душа, та добрая невинная душа, которую все любили, которая сводила с ума всех и каждого, и Луи в том числе. Гарри стал угрюмым и неразговорчивым, часто хмурился, а его оживляющая улыбка превратилась в редкие подрагивания губ, в попытке выдавить из себя вымученную ухмылку. Он сломал его. И Луи прекрасно понимал это. Он пытался извиниться сотни раз, но Гарри всегда повторял лишь одно: «Я не обижаюсь, Лу! Возможно, ты был прав." И от этих слов внутри каждый раз с оглушительным звоном разбивалась частичка израненного сердца отчаявшегося Томлинсона. Он любил его больше жизни и уничтожил в нем жизнь двумя предложениями. *** С того момента прошло много времени, но боль не утихла ни на долю, а иногда Луи казалось, что она, наоборот, глубже въедается под кожу с каждым днем, оседая где-то там толстым слоем отчаянной вины и все большей ненавистью к самому себе. Он просто хотел подождать, а не уничтожать все шансы, вместе с тем, уничтожив две души. *** Еще через пару месяцев Луи приходит конверт, который он долго не решается открыть, но когда открывает, старые раны, которые еще даже не затянулись, начинают кровоточить с новой силой, и Луи, хватаясь за спинку кресла, медленно опускается в него, не разжимая руки с письмом. "...приглашаем Вас отпраздновать вместе с нами нашу помолвку...Ваши Гарри Стайлс и Бен Стинг." Кажется мир на несколько секунду остановился или, возможно, Луи показалось. Его руки непроизвольно задрожали, а Мелани, которая до этого спокойно играла в игрушки возле кресла, скорее всего, почувствовав некоторое напряжение, исходящее от папы, начала нервно всхлипывать, и Луи пришлось придти в себя и взять ее на руки. "Вот так все и закончится. Гарри будет счастлив, а я..." Мысли Луи прервал звонок мобильного, и он, не отпуская Мел, добрался до телефона и поставил на громкую связь, чтобы было удобней, но, услышав голос на том конце провода, тут же приложил трубку к уху. -Зейн?- голос Луи дрожал, ровно как и пальцы, которые с трудом зажимали трубку. -Привет. Ты...ты получил письмо?- родной голос был явно взволнован, и Томлинсон знал почему. Слезы подступили к глазам. Он так любил его. -Да, пару дней назад.- между ними повисло молчание. Никто не знал, что можно еще сказать, ведь они не разговаривали больше двух лет, не считая несколько случайных встреч, которые всегда заканчивались ссорами, о которых оба потом сильно жалели, но гордость обоих не позволяла просить прощения первым. Но, несмотря на всё, Зейн всегда оставался единственным действительно лучшим другом, который был в его жизни, именно поэтому он так и злился из-за его ухода, ему просто было больно. Вот и сейчас, когда на другом конце трубки было слышно лишь тихое прерывистое дыхание, все, что испытывал Луи- это боль. Он скучал. - Ты в порядке?- тихий голос, прервавшийся, как показалось Луи, затяжкой сигареты, вывел Луи из раздумий. - В порядке. Насколько это возможно, - Луи громко выдохнул. Ему так хотелось высказать все, что он чувствует своему лучшему другу, но он не знал имеет ли теперь на это право. - Хочешь поговорить об этом?- на этот раз молчание не затянулось на долго. - Хочу,- короткий ответ, который должен был положить конец годам молчания. *** Они встретились. И поговорили. А еще Луи разбил Зейну нос, а тот в ответ поставил Луи огромный синяк под правым глазом. А затем они оба разревелись, как пятилетние мальчишки. Точнее это было в начале, а уже после этого они поговорили. У Зейна оказывается появилась новая девушка, с которой он живет уже больше года. Он ни разу не сказал, что любит её, но он часто повторял, что ему с ней хорошо. Хорошо иметь того, с кем тебе хорошо. Луи был несказанно рад их встрече и тому, что Зейн сделал первый шаг на пути к примирению, так как сам Луи вряд ли отважился бы. К сожалению, он трус и слишком гордый, а эти два качества создают дурную смесь. Да это даже звучит смешно "гордый трус"! Зейн не упоминал Гарри, и Луи был ему очень благодарен, он сам все ему расскажет, когда будет готов. И Малик знал это, его лучший друг знал это… *** Они стоят возле входа в дом Стайлса-Стинга, как гласит вывеска на двери дома, и Томлинсон отчаянно усмехается. Это смешно, они ведь ещё даже не женаты! Зейн только крепче сжимает его руку, когда дверь с легким скрипом отворяется. На пороге стоит Энн, мама Гарри, как всегда невероятно красивая. На ней надето белое атласное платье с лиловыми цветами по бокам, а в её волосах вплетены белые орхидеи, и это явно задумка Гарри. Сердце Луи невольно сжимается, а в горле образовывается сухой ком. Его мальчик всё тот же. То есть не его, конечно. И вовсе не тот же. Томлинсон боится наконец увидеть его и убедиться в этом. Увидеть безразличный взгляд или отсутствие улыбки на его губах. Луи боится увидеть то, что возможно он сломал его навсегда и, тогда жизнь самого Луи тоже будет закончена. Если его существование вообще можно назвать жизнью. Луи плохо и он уже продумывает план побега, но Энн с улыбкой бросается к парню на шею и повторяет как мантру то, что она рада его видеть. Он тоже рад. Да. Какой-то отчаянной радостью, которая медленно убивает его. Энн берет Луи за свободную руку и ведет их во внутренний двор, где, видимо, все и собрались, а, когда Томлинсон слышит отчетливые голоса приглашенных гостей, воздух практически перестает поступать в его лёгкие, и он напрягается все телом, что конечно же чувствуют его спутники, так бережно держащие его за обе руки. Он боится увидеть его. Боится увидеть на его лице скрытую боль, отрешенность или хотя бы частичку чего-то, что принес в его душу Луи. Он так его любил и все, чего он хотел, чтобы Гарри был счастлив. Чтобы тот мальчик с очаровательными ямочками, самой искренней улыбкой и копной каштановых кудрей, в которого он когда-то беспросветно влюбился, вновь предстал перед ним, за этими дверьми, и ему не важно, что он будет за руку с любимым человеком, который Не Луи. Он хочет, чтобы он был счастлив, больше чем хочет быть счастливым сам. Он просит Энн показать Зейну комнату, где они смогут переодеться в смокинги, и Энн с Зейном ненадолго покидают его, тревожно переглядываясь. Ему нужно время наедине с собой. Совсем чуть-чуть. Луи неуверенно шагает во двор и видит множество совершенно незнакомых ему людей. Кажется, это ещё одна важная часть в жизни Гарри, которую он упустил, но он подумает об этом позже, а сейчас ему нужно найти Гарри, взглянуть на него и уже потом продумывать то, что он будет делать дальше. Скользя слегка затуманенным взглядом по гостям, Луи почти сразу натыкается на Него. Он стоит немного вдалеке ото всех со своим женихом и двумя пожилыми людьми, Луи почти уверен, что это родители Бена. На нем потрясающий черный смокинг с маленьким букетиком орхидей в переднем карманчике, его отросшие кудри немного убраны назад и в них вплетены всё те же орхидеи. У Луи пересыхает во рту, а сердце усердно стремиться выпрыгнуть из грудной клетки и броситься прочь к его истинному обладателю. Он прекрасен. Но больше всего цепляет взгляд Луи то, что на губах Гарри играет самая яркая улыбка, которую Луи когда-либо видел на его лице. Он так долго не видел как этот кудрявый парень улыбается, что эффект произведенный на Луи был ошеломляющим. Кажется, он вечность наблюдал за тем, как ярко горят его глаза, как его тонкие изящные пальцы вырисовывают что-то непонятное в воздухе, чтобы красочнее описать то, что он говорит, а также за тем, каким любящим взглядом смотрит на него Бен. Смотрел ли Луи когда-нибудь так на Гарри? Определённо. Всегда. И всегда будет, точнее… Луи искренне улыбается, и план действий сам приходит в его голову. Он бросает последний взгляд в сторону счастливых парней и, неспешно разворачиваясь, покидает этот дом. Он здесь лишний. Гарри счастлив. Луи выполнил свою задачу. Он ушел из жизни Гарри, тем самым, как он думал, сделав его счастливым.