He came, he grabbed, he got conquered

Яркие билборды на зданиях, рекламирующие новые магазины, брендовые товары и последний альбом какого-то сладкоголосого бойбэнда, людское море на тротуарах, неспокойное, разбегающееся волнами во все стороны, и тысячи машин, пышащих жаром на и без того накалившийся за день асфальт. Духота, пыль и автомобильные гудки, сливающиеся в многоголосый непрерывный вой. Луи намертво застрял в традиционной пробке, приуроченной к концу рабочего и усугубленной пятницей, но все, что ему остается, – так это проклинать всех товарищей по несчастью и собственную лень, не позволившую пройти пару кварталов пешком от офиса до дома. Если он проведет в этом адском котлище еще десять минут, то неминуемо потеряет остатки душевного равновесия и психологического здоровья. Разве для этого он сбежал с работы пораньше? Парень от скуки (и чтобы не тратить на это время потом) включает автоответчик, первым делом различая голос матери. «Привет, милый. Как у тебя дела? Ты хорошо питаешься? Видела тебя по телевизору, и выглядишь ты осунувшимся. Так что настоятельно рекомендую перезвонить мне и успокоить. И позвони Лотти, если ты дорожишь своей спокойной жизнью, она уже несколько дней грозится нагрянуть к тебе в гости. Люблю тебя, сынок». - Ма-ам, я позвоню, - Луи ухмыляется, качая головой. Интересно, несколько добрых слов из уст родного человека каждого заставляют улыбаться по-идиотски и менять настроение с «препоганого» на «сносное»? Если нет, то ему еще повезло. Включается следующее сообщение, и Томлинсон лишь закатывает глаза, особо не удивляясь после предупреждения матери. «Мне нужен мой брат! – с места в карьер начинает Лотти. – Хоть изредка включай свой проклятый телефон. Если бы не статейки в «Дэйли Ньюс» я бы вообще засомневалась в твоем существовании. Ты знаешь, что они приписывают тебе роман с этой дамочкой Стайлс из конкурирующей фирмы? У меня была истерика, Лу! Клянусь, даже когда они в прошлый раз опубликовали твои фотки с Физзи из какого-то кафе, вы и то больше походили на пару. Найди уже свою пропащую совесть и позвони сестре. Напиши на крайний случай!» Улыбка Луи становится шире – остатки совести еще при нем, просто Лотти не понимает пока, что после каждодневного марафона из изучения договоров, заключения сделок и мониторинга дел компаний-конкурентов никак не остается сил на выслушивание подростковых проблем и обсуждение всех статеек желтой прессы. И, право слово, ему совершенно не ясно, как его можно синхронизировать с Джеммой Стайлс. Единственный вопрос, по которому он был согласен взаимодействовать с ней, – это благотворительность. Не далее как на сегодня у них был запланирован совместно организованный бал для детей, пострадавших от рук приемных родителей (на который он, конечно, не пойдет), но сам черт не заставит его общаться больше необходимого с сучкой, возглавляющей конкурирующую компанию. Правда, с недавнего времени она явно намекает на склонность к сотрудничеству и в бизнесе, но Луи-то знает наверняка, что это все из-за неудач на деловом поприще. Им с Лиамом удалось сорвать все последние сделки Styles Incorporated. И нет, он вовсе не злорадствует. Наконец, напряжение, сковавшее центр города, спадает. Оживленные улицы все еще кишат людьми, но лишь мелькают яркими пятнами в размытом от скорости изображении. Вся поездка кажется минутным отрезком в сравнении с часовым ожиданием в пробке, и вот Луи уже паркуется возле новенькой высотки. Он приветливо кивает охраннику, запрыгивает в лифт и, прикрыв глаза, лениво отсчитывает этажи по щелчкам оповещения о проезде очередного. Самое время пожалеть, что он выбрал для себя апартаменты под самой крышей. Двери лифта открываются, и Луи в пару шагов приканчивает расстояние до своей квартиры. Вот только сердце проваливается ниже пяток, когда он в спешных поисках ключа случайно задевает дверь и понимает, что она всего лишь прикрыта, но не заперта. Луи резко дергает дверь на себя, рассчитывая на эффект неожиданности, но на пороге родных пенатов никого постороннего не оказывается. В квартире темно, хоть глаз выколи, и Томлинсон моргает некоторое время в дверях, не решаясь пройти внутрь. Наконец, он почти бесшумно проскальзывает в коридор, стараясь ступать еще тише: смешно на самом деле думать, что кто-то неведомый смог беспрепятственно миновать охрану на входе и взломать хитрую систему замков, но чем черт не шутит? Луи прекрасно осведомлен, что успел нажить себе немало врагов, и если один из них прислал убийцу по его душу, то можно не сомневаться, что киллер профессионален, вооружен и не постесняется пустить оружие в ход. Ему лучше не шуметь, а еще лучше вернуться вниз за охраной, но парень уже неторопливо обходит первый этаж, внимательно изучая апартаменты в рассеивающейся темноте. Никаких следов пребывания в квартире посторонних людей. Луи не уверен, но кажется, ничего не украдено, и все находится на местах. Чем дальше Томлинсон уходит вглубь жилища, тем больше он убеждается в глупости своих подозрений. Скорее всего, он просто по привычке неплотно захлопнул дверь перед уходом. Или же это уборщица не проверила замки? Сегодня как раз день полномасштабной еженедельной уборки, а миссис Мартин и по молодости не отличалось повышенной внимательностью, а уж теперь и подавно. Зато любит его как родного сына. Вероятно, открытой двери реально есть адекватное объяснение. А он тут уже нафантазировал себе всяких ужасов с участием кровожадных убийц. Пф, идиот. - Пожалуй, надо больше отдыхать, - вздыхает Луи, разом расслабляясь и скидывая пиджак прямо на пол посреди гостиной. Он поднимается по лестнице на второй этаж, до сих пор ухмыляясь из-за своего глупого поведения, но почти поравнявшись с дверью в спальню, слышит какой-то копошение. Снова? «Луи, ты мудак, либо закрывай окна, либо не удивляйся, что ветер распахивает их настежь», - мысленно закатывает глаза Томлинсон, распахивая дверь в комнату, и замирает на пороге в немом шоке. На фоне окна четко выделяется темная фигура. Это не галлюцинация, не тень развивающейся портьеры от действительно открытого окна… Это человек, облаченный во все черное. Он резко оборачивается, и Луи понимает, что лицо его скрыто под маской. Из рук незваного гостя вываливаются какие-то документы, которые он, по всей видимости, прихватил с рабочего стола. Человек дергается и поворачивается к окну, делая неуверенный шаг в его сторону. Томлинсон понимает, что он колеблется, и в следующую секунду, подталкиваемый необъяснимой бравадой, срывается с места и бросается к нему. Взломщик вспрыгивает на подоконник, но хозяин успевает сдернуть его оттуда. Человек обрушивается на пол и нелепо взмахивает руками, пытаясь подняться на ноги, и едва это удается, как Луи хватает его за шкирку и с силой откидывает в сторону. Слышится тихий и сдавленный вздох, и тело оседает на пол после столкновения со стеной. Дыхание перехватывает, и адреналин кипит в крови. Если бы не экстремальная ситуация, Луи, должно быть, порадовался бы такой встряске – давно он не чувствовал себя настолько живым. Парень подбегает к преступнику, и одного взгляда ему достаточно, чтобы определить, что злодей без сознания. Луи приседает возле него на корточки и, поддавшись порыву какого-то дикого любопытства, стаскивает маску. Кажется, он даже ахает от удивления. Молодое, красивое лицо, неискаженное злостью и хитростью, как это бывает у типичных нарушителей закона. Кудри, обрамляющие это самое невинное личико. Луи поддается очередному странному порыву за вечер и проводит по ним ладонью – мягкие и густые. Юный преступник выглядит на пару лет младше его самого. Так, стоп, а не засматривается ли Луи на парня? Да к тому же того парня, что пробрался к нему в дом и пытался… Кстати, а чего он вообще хотел? От водоворота мыслей и нескончаемого потока вопросов Томлинсона отвлекает протяжный стон. Он спешно выпускает из пальцев шелковистые волосы и отмечает, что кудрявый злодей морщится. Очевидно, Луи перестарался с броском. Ему обязательно надо будет козырнуть успехом перед тренером и затребовать хоть коротенькую отлучку от спортзала. Парень терпеливо дожидается новых телодвижений от своего симпатичного взломщика, но тот все еще в глубокой отключке. Где-то в недрах брюк звякает телефон, и Луи подскакивает как ужаленный, вдруг четко осознавая, что с четверть часа сидит на полу возле поверженного взломщика и до сих пор не вызвал полицейских. И почему, собственно, он этого не сделал? Да потому что стражи порядка наверняка над ним просто посмеются, потому что не может парень с таким ангельским лицом быть преступником. мы на балу. ты еще можешь успеть к кульминации вечера, спасти меня от мучений и вытрахать из Джеммы всю желчь!! Ага, а еще убить свой вечер на приветствия и степенные разговоры с толстосумами при молоденьких подружках в обтягивающих платьях, рассуждающих о безграничной любви к обездоленным детям. Увольте. - О, отвали, Лиам! У меня тут своя кульминация и свой… Гаденькая усмешка трогает губы Луи, и он снова нависает над распростертым телом, придирчиво рассматривая его и в чем-то сомневаясь. В конце концов, Томлинсон вздыхает, подхватывает кудрявого под мышки и закидывает его тушку на плечо, вслушиваясь в ласкающее слух жалобное скуление. * * * В голове Гарри гудит набат, время от времени мутит, и если уж целенаправленно погружаться в мировосприятие – ощущение, будто он подвыпивший валяется на палубе корабля в штормовую ночь. Вот только вокруг реют не ароматы морского бриза, соли и озона, а резкий запах нашатыря. Парень замирает, и его накрывает волной отчаяния, а в рассеянных мыслях все встает на свои места. Он отключился, когда этот гад отбросил его к стене. Видит Бог, Гарри не рассчитывал на наличие у него такой силы. Видит Бог, Гарри не рассчитывал и на то, что хозяин хором так рано вернется домой. Его заверили, что он не освободится раньше двух ночи, а то и того позже. Черт возьми, об этом должны были позаботиться! Позаботились… И что ему теперь делать? Этот Томлинсон не дурак и наверняка видел, какие именно документы были у него в руках, а значит, уже заподозрил организаторов. - Я вижу, что ты очнулся, - резко раздается над самым ухом, и Гарри содрогается всем телом, слушая усилившийся гул в голове. Притворяться дальше бесполезно. Все кончено. Он будет мотать срок за взлом и кражу ценных бумаг. Гарри честно пытается приоткрыть глаза, когда сильные руки отнюдь не бережно дергают его на себя. По всему организму разбегается болезненное покалывание, как от мелких разрядов. Голова заново начинает кружиться, и парень еле-еле может сфокусировать взгляд на лице напротив. Что? Это все еще он? Ему удалось очнуться до приезда полиции? - Я буду говорить только в присутствии своего адвоката. Каждое слово дается Гарри с огромным трудом, но он старается не показать Луи свою слабость и страх. А тот усмехается непонятно чему и тянет его за ворот куртки так, что через секунду-другую кудрявый ощущает влажное шевеление на своих губах, а когда распахивает глаза от дичайшего удивления и осознания, что его целуют, чужой язык уже вовсю орудует у него во рту. Гарри изо всех сил пытается оттолкнуть Луи, но удача сегодня точно не жалует его, потому что все попытки с треском проваливаются. Томлинсон даже с места не сдвигается, будто прирос своими губами к его. Гарри отчаянно извивается, задыхаясь, но с каждым движением языка Луи мощь сопротивления иссякает. Гарри знает, что в иных обстоятельствах, он слетел бы с катушек от одного такого поцелуя, но не успевает он прикусить наглый язык, как Луи отстраняется, хищно облизывая чуть опухшие губы. - Как тебя зовут? Шок никак не проходит, но чувство реальности происходящего все-таки наполняет его. Гарри снова собирается сказать, что не станет разговаривать с ним. Он прекрасно знает, что каждое сказанное слово может потом обернуться против него. Но испытующий взгляд Томлинсона заставляет его говорить против воли. - Гарри. - Гарри, - Луи задумчиво повторяет его имя, словно оценивая, достойно ли оно звучит. Он улыбается, и эта улыбка дает понять, что парень остался доволен услышанным. – Ты знаешь, кто я? - Нет, - спешно открещивается кудрявый, - единственное, что мне известно, – ты какая-то большая шишка. В глазах Луи резвятся чертята, и он забавно прищуривается. - Почему мне кажется, что ты лжешь, Гарри? – насмешливо бросает он, но страх Гарри уже успел слегка отступить, так что он позволяет себе проигнорировать его вопрос и задать свой. - Почему копы так долго едут? - Потому что я их не вызывал, – Луи хихикает почти по-детски, будто только что провернул какую-то каверзу, и придвигается ближе. А Гарри отворачивается, боясь, что он снова его поцелует, и тогда он точно потеряет голову. Вот теперь ему по-настоящему страшно, потому что… Господи, конечно, ожидание неминуемой кары по всей строгости закона ужасает, но что если он попал в руки любителя острых ощущений или психа с набором изощренных пыток? Луи усмехается, когда парень вперивает в него свой непонимающий взгляд, и насмешливо продолжает: - Что такое, маленький разбойник? Ты недоволен? - Что ты… - бормочет Гарри, пока он ловко расстегивает молнию на его куртке и запускает ладони под футболку. Лицо Луи слишком близко. Гарри видит его расширившиеся от какого-то звериного возбуждения зрачки, почти полностью поглотившие радужку, чувствует его обжигающее дыхание на своих губах. Но Луи почему-то не спешит его снова целовать. Его правая ладонь накрывает пах парня, чуть сдавливая, но тут же убирает ее, почувствовав, как дернулась плоть от его прикосновения. Он проводит рукой по бедру, обтянутому узкими джинсами. Движение такое ласковое и такое приятное, что Гарри невольно откидывает голову и облизывает губы. Он ни в коем случае не хочет его соблазнять, просто… Он сам не знает, что им движет. - Признайся, что я не один схожу с ума от желания, - Луи наклоняется и целует шею Гарри. Тот подается навстречу и нетерпеливо выдыхает сдавивший легкие воздух. – Скажи, что хочешь этого так же, как и я. – Рука Луи поглаживает все настойчивее, и, дернувшись в какой-то момент, кудрявый понимает, насколько ее владелец возбужден. Это порядком так отрезвляет. - Нет, - парень начинает вырываться из крепкой хватки, потому что до него, наконец, доходит, чего Луи добивается. Гарри не будет подставлять задницу парню, который сдаст его полиции, как только вдоволь натрахается! И плевать, насколько этот парень красивый и соблазнительный. - Тихо ты, успокойся, - Луи крепко прижимает его к груди, так что теперь парнишка даже не может пошевелиться. – Сядешь лет эдак на пять или проведешь со мной одну ночь. Гарри не хочет верить, что он говорит это всерьез. Но в каждом слове Томлинсона столько холода и безжалостности, что сердце колет нестерпимой болью от понимания, что выбор за него уже сделан. - Я… я не верю, что ты не сдашь меня полиции, когда наиграешься, - ему действительно страшно. Страх поселился в глубине души еще в тот момент, когда он соглашался на это дело. Повелся на уговоры, мол, операция яйца выеденного не стоит, все пройдет гладко, он справится, Луи не появится, они наладят дело всей их жизни. Но Гарри не профессионал. Он никогда не думал, что будет заниматься такими грязными проделками, и вот что получилось после первой же попытки. Луи сам немного в шоке от своего предложения. Конечно, он не романтик, но такие рамки – либо провести лучшие годы в заточении, либо дать себя на растерзание незнакомому парню – даже ему кажутся слегка жестокими. Поиграть с этим кудрявым недоумком поначалу показалось забавным, но сейчас он видит, как бедолагу всего колотит. Очевидно, что он до смерти напуган. Боже, Луи должен просто отпустить его и настоять на том, чтобы он бросил любые занятия, противоречащие закону. Томмо опускает теплую в противовес сказанным словам ладонь на макушку Гарри и нежно поглаживает его по волосам, подцепляя взлохмаченные прядки и прочесывая их пальцами. Приятный запах детского шампуня со вкусом шоколада и мяты ударяет по обонятельным рецепторам. Он крупно пожалеет, если отпустит его сейчас. - Могу дать тебе слово. – Луи плавно отстраняется и приподнимает личико Гарри за подбородок. Он должен убедить его и себя заодно в том, что говорит. Кудрявый закусывает губу, словно сомневается, и кивает, а Томлинсон чувствует себя одним из тех извращенцев, которые совращают маленьких невинных мальчиков. – Я буду предельно аккуратен. Гарри лишь остается верить, что так и будет. Луи наклоняется и прижимается к его мягким губам своими. Он не спешит углублять поцелуй, давая привыкнуть к тому, что придется подчиниться. Но Гарри оказывается довольно способным и неожиданно прытким. Он притягивает Луи за шею и таранит его губы своим языком, проникая глубже в рот и начиная его исследовать. Томлинсон усмехается в поцелуй, сплетая их языки в грязном влажном танце. В конце концов, он с самого начала не планировал быть нежным, это недавний испуг и скованность парнишки заставили его изменить подход. Но раз малыш не против… Луи вжимается пахом между его ног, слегка толкаясь и отмечая, как он сам разводит их шире. Пальцы Гарри судорожно цепляются за его одежду и тянут вверх, явно намекая, чтобы он ее снял. Луи на секунду отрывается от его губ, ослабляя галстук на шее и расстегивая пару пуговиц на рубашке. Гарри тоже не остается лежать бревном, расправляется со своей курткой и стягивает футболку. Его ловкие пальчики подцепляют язычок молнии на джинсах, расстегивая ее, а потом перебираются на подтянутый торс, призывно скользя по нему по пути к вздыбленным соскам. Луи чуть не захлебывается слюной от такого развратного представления, не говоря уже про возбуждение, которое неприятно пульсирует и рвется в бой. Он нависает над этим чертенком и накрывает его губы властным поцелуем. Парнишка сладко стонет и извивается, когда Луи аккуратно поглаживает его возбужденный член через ткань боксеров. Обхватывает пальцами ствол, массирует напряженные яички. Он отрывается от покрасневших и припухших от многочисленных укусов губ и покрывает поцелуями кожу Гарри от шеи до ключиц. Тот задыхается судорожным стоном и выгибается навстречу, откидывает голову, открывая больше пространства для действий. Луи ловит движение кадыка по его горлу, и звериное желание впиться в него зубами накрывает его разум. Он засасывает нежную кожу прямо над местом беспощадного укуса и краем глаза улавливает, как сотни тысяч мурашек галопом разбегаются по телу Гарри. Луи стягивает его непростительно узкие и идеально сидящие, но на данный момент совершенно лишние джинсы. А Гарри вздрагивает, когда он опускается перед ним на колени и накрывает губами напряженный член. Тонкая ткань боксеров не скрывает его размеров, подчеркивая толщину и длину. Луи массирует ствол пальцами, прикусывает головку, попутно скользя под резинку боксеров и оттягивая ткань, открывая взору аккуратно выбритые яички. Он чувствует будоражащий сознание мужской запах и заставляет парня выгибаться до хруста в спине и стонать грязно и пошло от таких, казалось бы, незначительных прикосновений. Подтянутые от возбуждения шарики так и просятся в рот, и Луи следует за своими мыслями, вбирая каждый по очереди, перекатывая на языке и всасывая до такой степени, что острые скулы того и гляди прорвутся на поверхность. Интересно, как бы сейчас на него посмотрели руководители отделов, которым он раздает поручения и отчитывает за упадочные показатели прибыли? Понравился бы им вид начальника, стоящего на коленях и отсасывающего воришке? А Лиам? Из-за невольного представления Лиама, взрывающегося от такой вот шокирующей картины, Луи хмыкает и прикусывает нежную головку, которую до этого с удовольствием ласкал, оттягивая кожицу и надавливая кончиком языка на уздечку. Гарри вскрикивает от неожиданной боли и скулит, когда извиняющийся Луи гладит его по ягодице и снова припадает губами к члену, заглатывая его как можно глубже. Гарри никогда не получал такого удовольствия от минета. Он абсолютно потерялся в пространстве и времени. Сколько времени прошло с тех пор, как они начали? Час? Два? Кажется, что это длится уже вечность, а он все время находится на грани оргазма. Каждый раз, когда Луи поднимает на него свой похотливый, доминирующий взгляд и смотрит, не прекращая ласкать его языком, Гарри мысленно спускает ему в рот. Вся эта ситуация странная, грязная и… возбуждающая. Луи как будто слышит его мысли и велит приподняться и опереться руками на спинку дивана. Из-за головокружения, спровоцированного недавним ударом и усугубленного предоргазменным состоянием, Гарри откровенно тормозит, но Луи особенно его не торопит, расправляясь тем временем со своей одеждой. - Раздвинь ноги шире, - шепчет он, и кудрявый смущенно прячет лицо в сложенных руках и повинуется. Луи одобрительно шлепает его по ягодице, и ему это, черт возьми, нравится. Конечно, Гарри охает от неожиданности, но потом стонет и приподнимает бедра. – Гарри, да ты шлюха. – Даже не видя лица Луи, Гарри знает, что он ухмыляется. Руки Томлинсона скользят по гладкой спине, и парень прогибается сильнее. Слегка влажные, но горячие, их властная хватка успокаивает и настораживает Гарри одновременно. Его сейчас просто поимеют, без романтики и конфетно-букетных прелюдий, но он и не против совсем. - Потерпи, малыш, - снова шепчет Луи, так томно и возбуждающе. Он раздвигает ягодицы Гарри, и тот неосознанно вздрагивает и сжимается. – Да брось, я еще ничего не сделал. Его губы очерчивают линию позвоночника кудрявого, а зубы прикусывают кожу под лопаткой. Гарри стонет в голос, когда чужая ладонь сжимает его возбужденный член и пару раз проводит по нему. Томлинсон, видимо, считает, что он достаточно расслаблен, и плавно толкается в него. Гарри выгибается от легкого дискомфорта, оборачивается, пытаясь понять, что в нем оказалось, и видит Луи, который восторженно улыбается, позабыв обо всем – в том числе и о собственном колом стоящем члене, и наблюдает, как его пальцы входят и выходят из парня. Гарри протяжно стонет, когда он задевает что-то внутри него, и крутит задницей в надежде, что Луи сделает так снова. - Луи, ох, да-а… - Гарри прикусывает язык, когда понимает, как же эротично только что простонал его имя. С придыханием, закатив глаза и насаживаясь на его пальцы. Зря он так. - А говорил, что не знаешь, кто я, - хмыкает Томлинсон. А потом он замирает, и его пальцы покидают Гарри. Тот ахает, когда Луи резко разворачивает его и жестом приказывает прижать колени к груди. Гарри кричит, когда блестящий от презерватива и смазки член скользит в него, но больше от удовольствия, прокатившегося волной по телу. Луи ловко подхватывает его под ягодицы и чуть приподнимает, меняя угол проникновения и выбивая из него новый вопль. Гарри чувствует себя странно невесомым и беззащитным и обнимает его за шею, прижимаясь теснее, хотя, казалось бы, уже некуда. Луи кажется, что его член буквально горит внутри отзывчивого тела. Он жестко насаживает парня, сотрясая его каждым толчком, но, несмотря на это, ни на секунду не выпускает его из рук. Гарри стонет, периодически срываясь на крик, но даже не замечает этого – уши закладывает от крышесносного чувства. Зато он отчетливо ощущает каждое движение Томлинсона, видит сосредоточенное выражение на его лице. Глаза Луи закрыты, брови сведены к переносице, губы приоткрыты, дыхание неравномерное, руки содрогаются в судорогах, но он все равно продолжает держать Гарри, потому что так получается максимально глубоко. А тот задерживается взглядом на отбивающей ритм венке, которая ярче других проглядывается на его загорелой шее. В конце концов, Гарри наклоняется, касаясь ее губами, а затем сильно сжимает челюсти, оставляя кровавый отпечаток зубов на нежной коже и получая в ответ очередной удар по простате и нечеловеческий рык Луи. Член Гарри зажат между их телами и в принципе не нуждается в дополнительной стимуляции, потому что с каждым новым толчком Луи, парня сотрясает от ошеломительного наслаждения в заднице и трения. И в очередной момент, когда Луи входит особенно глубоко, кудрявый ярко видит взрыв тысячи фейерверков в голове, которые выливаются во внушительную струю спермы. Гарри разом обмякает, и Луи не может сдержать самодовольной улыбки, отводя влажные кудряшки с его лица. Едва ли осоловевший от оргазма парень может поспорить, когда Томлинсон раздвигает его ноги шире, наклоняясь к нему и, перед тем, как запечатлеть на его губах пылкий поцелуй, шепчет: - Мы не закончили, котик. И знаешь, если Джемме еще что-то от меня понадобится, пусть сразу присылает тебя. * * * Истошно орущий телевизор возвещает, что сегодня жителей Лос-Анджелеса ожидает ясная погода и привычные 27 градусов тепла. Циферблат на часах показывает 11:43, а все еще сонный и не выспавшийся кудрявый парень снует туда-сюда по огромной кухне, выглядящей идеально-нетронутой, будто он на ней первый посетитель за долгие годы. Парнишка расставляет на небольшом столике тарелки с колбасой, сыром и беконом, когда дрязганье тостера заверяет его в готовности подрумянившихся хлебцев. - Проклятье, - шепчет он, дуя на обожженные пальцы и облизывая их в надежде на целительный эффект собственной слюны. По помещению витают ароматы капучино, свежевыжатого апельсинового сока и тающей на горячих гренках шоколадной пасты. Кудрявый улыбается, осматривая результат своих стараний, и уже собирается звать к столу, как раздается звонок домофона. Экран демонстрирует молоденькую блондинку, нетерпеливо притоптывающую на здоровенных каблуках, и парень замирает в нерешительности. - Гарри, что там такое? – он подскакивает, налетая спиной на Луи, который очень вовремя соизволил выйти из душа. Гарри оборачивается, растерянно отмечая, что его парень явился в одном полотенце, которое едва не спадает с его бедер. Шаловливые капельки буквально облизывают его разгоряченное тело, смешиваясь с легкой испариной и скатываясь к низу живота. Кудрявый гулко сглатывает, чтобы перестать пялиться на обнаженного Луи и выдавить из себя: - Там к тебе девушка пришла, - его тихий потерянный голос заглушает стук уже непосредственно в дверь, который заставляет обоих парней подскочить на месте. - Проклятье, - бурчит Томмо, решительно выступая вперед и сразу же отступая под напором возникшей на пороге блондиночки. - Какого хрена я должна столько дожидаться, пока… Ох, Лу, как насчет того, чтобы поберечь психику младшей сестры и в следующий раз открывать дверь в штанах? – она возмущенно тычет пальчиком, украшенным изогнутым ногтем, в грудь брату, и тот шипит, отстраняясь. Бойкая девица поворачивается к Гарри и одобрительно кивает. – Но к тебе никаких претензий, красавчик. Можешь всегда меня так встречать. Гарри заливается румянцем, вспоминая, что он и сам в одних боксерах, которые прикрывают куда меньше полотенца Луи. - Зачем ты приехала, Лотти? – стонет гостеприимный брат, плетясь за сестрой, которая уже набрела на накрытый завтраком столик. - Чем тут занимаетесь, мальчики? – живо интересуется она, игнорируя его вопрос и подхватывая чашку кофе. - А то ты не видишь, - злится Луи, недвусмысленно обнимая пунцового от смущения Гарри. – Мы очень заняты. - Я не уйду. - Господи, за что мне только это? - А я тебя предупреждала. Гарри утыкается лицом в плечо Луи, практически не обращая внимания на перепалку ближайших родственников и улыбаясь своим мыслям. Ничего страшного, что нагрянула Лотти, – ему ли не знать, как бескомпромиссны и настойчивы бывают сестры, когда им что-то нужно от уступчивых и податливых братьев. И не всегда это плохо. Уж ему ли не знать. Он даже рад познакомиться с Лотти, а планы по кормлению Луи с рук и облизыванию его вымазанных в шоколаде губ можно перенести и на другой раз. Только желательно на завтра – дольше ждать Гарри не готов.