Вернись к нам, Нацу

      Резко распахнув глаза, она быстро поднялась с насиженного места, осматриваясь: множество тел, давно переставших дышать, множество обломков, валяющиеся листовки и куски разноцветной ткани. Капли крови были абсолютно везде. Пылающий огонь медленно-медленно распространялся по всей округе, заставляя Люси поначалу запаниковать, ища глазами хоть что-то живое, хоть что-то, на что можно опереться. Было невыносимо больно, раненая нога нещадно щипала, заставляя её приостановиться, резко и часто вдыхать воздух, а потом вновь продолжать идти по обломкам, с болью смотря на разлагающиеся тела. Множества кусков ткани, которые когда-то были полноценными доспехами, а куски немного расплавленного металла — оружием. По щекам прошлась одна-единственная слеза, заставляющая её немного опустошенно посмотреть на кисть правой руки — в то место, где красовался знак гильдии. Остановилась, смотря куда-то в небо. Сегодня оно необычайно красивое, яркое что ли. В дни сражения она никогда не успевала хоть мимолётно взглянуть на него — в любой момент она могла попасть под смертельный удар, в любой момент она могла умереть в этом самом месте, где уже успели похоронить половину гильдии. Надежда с каждой секундой всё угасала и угасала, не было сил идти дальше, смотреть на уже полностью поверженный мир. Заклинательница постепенно угасала под этим напором, давящий на неё снова и снова, желая сломить, желая хоть как-то навредить, выбить из неё последние силы. Лёгкая ухмылка озарило бледное лицо. Подобные мысли уже давно приносили какое-то немое удовольствие, мысли уже не казались такими безрассудными, страшными и просто-напросто негативными. Рано или поздно, но этот день настанет. Люси должна быть готова ко всему и всегда, не смотря на ситуацию, трезво её оценивать — так учила её Скарлет, но сама она пропала в первом же сражении. До сих пор о ней ничего не известно, её уже мысленно похоронили на том самом месте, где всё это началось, на том самом месте, где начался весь этот кошмар, полноценный ад. Да и сама Люси была уверена в том, что её убили. Надежда рухнула.       По старой памяти пытается дойти до первоначального лагеря, построенного специально для раненых. Вновь это адское пламя, окутавшее всю округу. Он следует за ней по пятам, не желая оставлять. Он следует за ней и медленно пытается убить, уничтожить. В лагере было пусто. Казалось, что здесь будто никого и не было. Полноценная пустота, давящая на сердце, шепот легкого ветерка, заставляющий лишь кропотливо выдохнуть. Взяв несколько бинтов и перевязав рану, она слегка прикрыла глаза, на секунду составляя план дальнейших действий, а потом нахмуриться — ничего не приходит на ум. Она одна, осталась один на один с ярко горящим пламенем, который не желает остановиться, который будет пожирать и пожирать. Увы, но его никто не остановит.       Какой-то еле слышный шепот заставил Люси вздрогнуть, резко обернуться, смотря на очередные обломки, из-под которых виднелась чья-то ярко окрашенная в алый цвет рука, женская. — Прошу тебя, — голос вновь заставил Хартфилию поежиться, всё сильнее и сильнее, из последних сил сжимая в руках зодиакальный ключ, который, увы может и не помочь. Она медленно шла к обломкам, пытаясь увидеть хоть что-то, что помогло бы узнать этого человека, эту девушку. Длинные, пепельные волосы, раскинувшиеся за пределами обломков, синевато-облезлые ногти. Она вспомнила. — Мираджейн?! — призвав Тельца, она без каких-либо слов кивнула на обломки. Звёздный дух лишь отчётливо кивнул, оценивающе смотря на груду каких-то металлических механизмов, деревянных досок и остатков оружия, — не двигайся, я вытащу тебя отсюда, — голос слегка подрагивал, но заклинательница даже и не думала рыдать — времени на проявлений каких-то пустых эмоций не было, она должна спасти её, во что бы то ни стало спасти. Она должна, ведь в этом и заключается ее миссия — спасать и защищать других, защищать семью, во что бы то ни стало. Мираджейн благодарно улыбнулась, а потом болезненно простонала: множество травм дали о себе знать, заставляя ее упасть на землю. Люси, не медля, принесла бинт и попыталась перебинтовать серьезные раны. На остальные же бинта просто-напросто не хватало, пришлось их оставить так.       Теперь они были вдвоём. Они медленно шли по тропинке, внимательно смотря по сторонам. Люси смотрела куда-то в небо, наслаждаясь тишиной. Даже в такое время она старалась не падать духом, она старалась не огорчать и без того напуганную и чувственную Штраус, она старалась казаться сильной. Заклинательница слегка усмехнулась собственным мыслям, взлохматив не без того растрепанные волосы. Пламя вновь и вновь медленно разгоралось поблизости, заставляя их приостановиться. Оно плавно двигалось навстречу девушкам, окутывая поблизости стоявшие деревья, образуя пожар. Хартфилия неприятно поежилась, мельком посматривая на напуганную Штраус. Этот огонь, она, кажется чувствовала эту энергию, чувствовала, что они здесь не одни. — Приготовься, — шепнула Хартфилия, заставляя дьяволицу решительно кивнуть, напрячься, слегка нахмурившись. Достав из кожаной сумки зодиакальный ключ, заклинательница приготовилась в любой момент его использовать, внимательно следя за движущимся огоньком. Деревья один за другим сгорали, всё, чего касалась ненавистная стихия, нещадно умирало, разрушалось, превращаясь в пепел. На секунду ей показалось, что она увидела впереди себя силуэт, однако быстро отмахнулась от этого, посчитав лишь плодом собственного воображения, но крик позади заставил её на секунду согласиться с собственным воображением, развернуться, уже собираясь призвать духа, однако не успела ничего сделать — впереди была лишь темнота. Их оглушили, но не убили. Почему?

*

      Голова неприятно саднила, заставляя девушку сразу же распахнуть глаза, смотря куда-то перед собой, пытаясь сфокусировать расплывчатый взгляд. Чей-то силуэт неприятно маячил перед глазами, раздражал её. Однако сказать что-либо она попросту не могла — не та энергия, нет сил для того, чтобы сражаться. Полная опустошенность и рваная боль где-то в районе груди, заставляющая попросту сжаться в какой-то комок, от бездействия рыдать, во весь голос, не щадя ни тела, ни что-то ещё. Попросту рыдать от нахлынувших эмоций. Она не смогла. Не смогла защитить Штраус, которая надеялась на неё. Они обе угодили в чью-то ловушку. Они вдвоем находятся на грани смерти. Из-за Люси, которая не смогла сообразить, из-за Люси, которая не смогла быстро среагировать. Это все из-за неё. Она виновата.       В голове беспрерывно мелькали мысли, воспоминания, связанные с давно разрушенной гильдией. А всё началось после исчезновения Нацу. Он бесследно исчез, не оставив ни весточки, ни прощального слова, просто ушел. И больше его никто не видел. Он, будто бы растворился в воздухе. Его нигде не было, сколько бы его не искали — все попытки оказывались тщетны. Всего лишь пустая трата времени и сил, однако никто даже и не думал сдаваться. Они держались и искали его до последнего, но так и не нашли. После этого Хартфилия сломалась — целыми днями напролет она рыдала, держа в руках их совместную фотографию. Фотографию, где они были счастливы с друг другом. Целый день напролет сидела в собственной квартире, пытаясь придти в себя. После этого она все-таки решила поставить цель на ближайший год — найти Драгнила и всеми способами вернуть обратно в гильдию, даже, если это практически и невозможно. Она всеми силами попытается вернуть его, даже, если он окажется тем самым существом, которое убило и сокрушило всю гильдию. Она не боится смерти, не боится того, что рано или поздно он все-таки убьет её. Нет, это её не волновало. Она хотела лишь в последний раз взглянуть на него, хотела уговорить вернуться и, конечно же, в глубине души заклинательница надеялась, что он все-таки согласится. Согласится вернуться и начать жизнь заново. Но, Люси прекрасно понимала, что «всего этого» не будет. Теперь он — преступник. Преступник, который убил несколько десятков, а может и сотен жизней. Она была уверена в том, что именно он — существо, которое сокрушило гильдию. Она была уверена в этом, хоть и в мыслях пыталась хоть как-то оправдать его. Сказать самой себе, что всё это — обыкновенный сон. Сказать самой себе, что это — всего-навсего шутка. Но она не говорила этого. Слишком поздно что-либо менять, слишком поздно и больно одновременно.       Она не знала, где находится. Вокруг нее была кромешная темнота. Она медленно окутывала её, глаза медленно-медленно закрывались, невыносимо клонило в сон. Ей так хотелось провалиться в эту кромешную темноту, ей просто надоело все это. Вся эта неизбежность, весь этот страх и полная тишина, глушащая сердце. Не было ни сил, ни чего-то еще, что смогло бы спасти её. Она полностью ослабла, полностью повиновалась неизбежности, сдалась в самые опасные минуты. Оставалось лишь ждать и надеяться на то, что с Мираджейн всё хорошо. Люси верила лишь в хорошее, никак не реагируя на отрицательные мысли. Она знала, что Штраус сможет выбраться отсюда, не смотря на множество травм, она верила, что с ней всё хорошо. Надеялась до последнего, отказывалась верить в плохое.       Где-то вдалеке раздался вскрик. Заклинательница напряглась, нахмурилась. Крики перемешивались с чьим-то злостным шепотом. Они то прекращались, то с новой силой заполняли всю округу. Было невыносимо страшно. Хартфилия прикрыла глаза, обхватив руками плечи, пытается не обращать внимание на душераздирающие крики. В какой-то момент ей показалось, что всё это лишь обыкновенный сон, что всего этого нет, это лишь ее жалкое и разыгравшееся воображение. И больше ничего. Однако подобные мысли и надежды вмиг разлетелись, превращаясь в какой-то больно утомляющий осадок. По щекам непроизвольно стекали слезы. Ей попросту надоело держать все эмоции при себе, они давили. Нещадно давили и плевали прямо в душу, заставляя ещё больше захлебываться в слезах, ещё больше навязывать какие-то посторонние мысли, навязывать животный страх, из-за которого можно потерять и самоконтроль. Эта тишина давит. Всё усерднее и усерднее, пытаясь хоть как-то задеть, пытаясь хоть как-то навредить внутренним чувствам, эмоциям. Она не может больше сдерживаться, всё навалилось так внезапно: разрушение гильдии, смерти членов гильдии и просто малознакомых магов из других гильдии, пришедших на помощь, внезапное исчезновение Драгнила, уничтожение «чужих», защита, Мираджейн. Всё навалилось так внезапно, так резко, даже не давая отдохнуть, придти в себя и найти хоть какие-то силы на сопротивление, защиту и просто выживать в этих заполоненных местах. Просто-напросто сложно. Ей казалось, что она медленно сходит с ума.       Этот шепот, заставивший её поднять голову, смотреть куда-то перед собой, затаив дыхание, выжидая. Ей казалось, что кто-то смотрит на неё, усмехается и попросту издевается. Она чувствовала эту странную магию, заполонившую всю территорию, она чувствовала каждым сантиметром тела, что именно это существо виновно во всём, именно это существо, которое никто не смог победить, даже элементарное лицо никто так и не увидел. Лишь ярко-малиновое волосы, пахнувшие и запачканные кровью, длинные рога и эта победная усмешка, которая являлась к некоторым во снах. Когда им доложили об этом, Люси сразу же вспомнила Драгнила, вспомнила его усмешку, вспомнила всё, что могло подойти, однако она так и не решилась в этом поверить — слишком страшно и неприятно. Хартфилия старалась выкинуть из головы мысли о сходстве Нацу и этого странного существа, однако все попытки оказались тщетны. Она пыталась доказать самой себе, что Нацу ни в чем не виновен, что не один же Нацу обладатель такого странного цвета волос. Через некоторое время подобные мысли напрочь были забыты, они были засыпаны под ярким пеплом нового несчастья.       Вновь невыносимо хотелось спать, глаза медленно закрывались под напором какой-то невиданной силы, однако заклинательница упорно держалась. Рано или поздно она все равно должна это сделать. Должна встретиться с этим существом, должна увидеть его и умереть от его рук. Должна, поэтому сейчас ей не стоит засыпать. Она не должна заснуть, она должна держаться до последнего. Она должна, ведь обещала, черт возьми. Она обещала самой себе, она обещала, что увидит монстра, увидит и всеми силами остановит его, не смотря ни на что. Смотрит куда-то вдаль, сверкая карими глазами, пытается увидеть, что так долго и непрерывно следит за ней, стоя где-то рядом. Она чувствует его непрерывное дыхание, чувствует еле слышный шепот, от которого вздрагивала каждый раз, когда слышала. Люси пыталась встать, однако все попытки оказывались тщетны. Невыносимо болели раны, невыносимо болело все тело, заставляя ее опереться спиной о каменную поверхность, вновь посмотреть перед собой, выжидая чего-то невообразимого, выжидая чего-то страшного и неприятного. Монстр, будто бы издевался над ней. Этот насмешливый взгляд, направленный на неё, заставлял Люси скрипнуть зубами, сжав кулаки. Наступило молчание, окутавшее все пространство, окутавшее всю территорию. Хартфилия еле прикрыла глаза, часто вздыхая и выдыхая воздух. Ей это надоело. Она просто сидела и ждала своей участи. Просто сидела, не обращая теперь на этот взгляд и шепот внимания.       Большую часть пространства окутал столб огня. Невыносимо жарко. Люси открыла глаза, слегка приоткрыв рот из-за ярого удивления. Они находили в какой-то пещере. Она сидела, практически в самом тупике, тело Мираджейн, окутанное языками огня, лежало недалеко от входа. Существо стояло чуть дальше тела, смотря куда-то вдаль, слегка покачивая головой. Ярко-малиновые волосы развивались на ветру, заостренные на концах рога причудливо торчали. Тела не было видно из-за темной мантии, но он был невысокого роста. Около него плясали языки пламени, темный, никак не похожий на ранее встречавшиеся, огонь. Хартфилия непроизвольно сжалась, до крови закусив нижнюю губу, еще больше сжалась в стену. Монстр обернулся, смотря темными, будто бы смоль глазами на неё. Люси задрожала, а в голове вновь и вновь всплывал образ Нацу. Такие же черты лица, волосы, глаза… — Нацу? — её голос дрожал, а язык заплетался. Парень усмехнулся, лишь незаметно кивнув головой, однако Хартфилия всё поняла. По щекам прошлись слезы. В какой-то степени она была рада видеть Нацу целого и невредимого, однако эта встреча. Драгнил оказался убийцей гильдии и еще множества человек. Невыносимо больно от души из-за такой суровой правды, — но почему? — сочувственно покачав головой, он вновь посмотрел в небо, левой рукой направляя несколько языков пламени на неё. Огонь был совсем близко, огонь неприятно саднит. Заклинательница вновь всхлипнула, заставляя Нацу обернуться. Он внимательно следил за её никудышными попытками подняться, за ее эмоциями и жестами, пытаясь найти в них что-то подозрительное. В мыслях проносились какие-то обрывки воспоминаний, связанные с этой странной девушкой, которая знала его. Но, откуда? — Нацу, — она вновь смотрит на него, приподнявшись. По щекам вновь и вновь скатывались слезы. Она держалась из последних сил, — вернись к нам, — глаза его расширились. Вновь эти обрывки памяти, затмившие разум. Вновь эти странные слова, заставившие его опешить. Эта девушка казалась ему такой знакомой. Знакома до какого-то странного биения в сердце. По щеке непроизвольно скатилась одна-единственная слеза — он плачет? Из-за какой-то идиотки, возомнившей о себе невесть что? Этериас надменно усмехнулся, рукой вытерев слезу, совершенно безэмоционально смотря на плачущую девушку. Она действительно притягивала к себе, от нее шла непонятная аура, знакомая магия и клубничный, перемешанный с кровью запах. Он ненавидел клубнику. — На этот раз, — спокойным тоном проговорил он, — я пощажу тебя, но в следующий раз, — он замолк, насмешливо смотря на падающую на колени Люси. Закрыв лицо руками, она вновь всхлипнула, заставляя того засмеяться в голос, развернувшись и уходя прочь, напоследок кидая несколько огоньков пламени в истекающее кровью тело Штраус. Языки пламени образовали некий вакуум, образовали что-то вроде щита. Он исчез в нахлынувшем мраке. Хартфилия, прикрыв глаза, упала наземь, тяжело дыша. Было невыносимо больно и неприятно держаться, однако она должна найти хоть кого-то, спасти их, ведь не зря он пощадил её.

*

      Рассветало. Сжимая в руках зодиакальный ключ, она медленно шла по обломкам, внимательно смотря по сторонам, внимательно смотря на разбросанные и истекающие кровью тела бывших товарищей и просто магов. Она осталась одна, он оставил её жить для того, что каждый раз вспоминать это и осознавать, что другим просто-напросто не повезло? Что другим просто-напросто этот шанс не выпал? Больно, одновременно как-то мерзко на душе.       Сегодня небо было необычайно красивое. Теперь у неё достаточно времени для того, чтобы всмотреться в него, достаточно времени для того, чтобы о чём-то подумать, достаточно времени для того, чтобы оценить и попросту любоваться голубым, пропитанным теплом небом. Времени достаточно. Теперь, когда все кончилось. Для неё. По щекам медленно скатывались слезы. В мыслях вновь и вновь были эти ярко-малиновые, растрепанные и развивающиеся на ветру волосы, эти темные, будто бы смоль глаза, эта насмешливая, одновременно какая-то глупая улыбка. Вновь эти мысли, затмившие сердце и разум, вновь эта колющая боль в районе сердца. Впереди показались несколько монстров. Они сразу же, не медля, набросились на Люси, заставляя ту быстро среагировать, увернуться. — Златого быка, откройтесь врата — Телец! — взяв звездную реку, когда-то подаренный Девой, она ринулась в бой, помогая Тельцу отбить магические и физические атаки. Сил оставалось немного, но она не хочет сидеть, сложа руки. Она будет сражаться до конца, будет защищать тех, кого успеет найти и спасти. Она должна, ведь обещала умершей Эрзе. Обещала, что ни за что не сдастся, ни за что не опустит руки и будет сражаться до последнего. — Я обязательно верну тебя, Нацу, — эти выдуманные мечты и цели, которые себе поставила. Она верит, что добьется их. Любой ценой, не смотря ни на что, — обещаю.