После драки

- Хисаги-семпай, будет немного жечь, но вы уж потерпите, - с ноткой заботы произнёс Ренджи, обрабатывая перекисью рану на лбу. Раненый всего лишь зашипел и обнажил зубы, когда шинигами коснулся его кожи. Затем, когда жидкость не так сильно стала жечь, Хисаги прекратил издавать звуки и оскаливать зубы и принялся молча наблюдать за тем, как лейтенант шестого отряда заботится о нём. В этой ситуации больше всего беспокоился Абарай, нежели Хисаги. Брюнет просто подрался и, соответственно, остался «награждённым» после всего этого. Может, к этому событию парень и отнёсся спокойно, однако для его друга это было потрясением номер один за этот день. Дело даже не в ранах. Если красноволосый не справился бы, то четвёртый отряд (а точнее Ханатаро) сделает всё так, что даже Мугурума-тайчо не догадается. А раз так, то главное, что беспокоило красноволосого это причина, из-за которой всё это и произошло. В глазах Ренджи Шухей всегда выделялся, неважно, внешность это была или взгляды на жизнь. Семпай был для него самым близким человеком и такого шинигами, как Хисаги, он знал очень хорошо. Но, как выяснилось, это было ошибочное утверждение, раз самый рассудительный, строгий, стойкий, внимательный и предусмотрительный фукутайчо Готея-13 вооружился кулаками и полез в бой. Такого вообще никогда не было! Ну ладно если бы он перебрал с сакэ – с кем не бывает? Но на трезвую голову? - Абарай, ты мне так весь лоб сожжёшь, - послышался грубый голос, и парень отдёрнул руку вместе с кусочком ваты. – Опять замечтался? - Что? – Возмущённо спросил Ренджи, бросив злобный взгляд на брюнета. - Я не замечтался, а просто внимательно обрабатывал вашу рану, Хисаги-семпай. Не хочу, чтобы вы подцепили инфекцию и пролежали три дня в лазарете Уноханы-тайчо… - Да? – Шухей склонил голову на бок и сделал вид, будто слова красноволосого его заинтересовали. - Тогда зачем на меня надо было смотреть таким проницательным взглядом? Думаешь, сможешь своей близорукостью разглядеть микробов, образовавшихся на моей голове? - Хисаги-семпай! – Повысил голос фукутайчо, усиленно вглядываясь в хитрые глаза собеседника. – Я не страдаю никакой близорукостью и у меня отличное зрение! Если не хотите, чтобы я вам помогал, то так и скажите – моментально прекращу это занятие и приступлю к своей работе. - Попробуй, - равнодушно ответил брюнет, потеряв к дальнейшей беседе интерес, и взглянул на фукутайчо шестого отряда, отложившего кусочек ваты и скрестившего руки на груди. С надутым выражением лица красноволосый ждал того момента, когда брюнет, если не извинится, то признает за собой неправоту и попытки избавиться от ссадин продолжатся. Но у Шухея было своё мнение на этот счёт. Он нутром чуял, что его друг не продержится и двух минут по одной причине и первым сорвётся, чтобы не сидеть, сложа руки и глядеть на раненого семпая. Дело в том, что Ренджи никогда в своей жизни не оставит дорогих ему людей в беде и примчится на помощь по первому зову, а уж оставить раненого шинигами без оказания помощи, так вообще не в его стиле. Нет, брюнет не пользовался его слабостью для своих целей, просто давно выучил этот хитрый ход и применяет его по случаю крайней необходимости. Ренджи также стал смотреть на Шухея, который внешне выглядел не особо хорошо. Несмотря на чёрные волосы, которые успели немного отрасти, и нового аксессуара у него на шее точно такого же цвета, как и форма шинигами, которое красноволосый в шутку называл «ошейником», лицо друга, фактически, не поменялось. Правда, единственным исключением его новой внешности стали результаты драки, которая состоялась у фукутайчо шестого отряда за спиной. Прикрытые глаза, красная точка на губе, кое-какие царапины на лице и на руках, синяки – боже, увидел бы Мугурума-тайчо в таком состоянии своего подчинённого, то наберёт себе семпай кучу проблем и неприятностей на свою голову. Тут же прямо хотелось сорваться с места и продолжить лечение, однако его собеседник сам отказался от его помощи, поэтому он и пальцем не пошевелит, лишь бы облегчить страдания раненого, если он их испытывает ещё, конечно. Прошла минута, а они продолжали друг на друга смотреть, не двигаясь со своих мест. Правда Шухей схитрил немного - стал смотреть уже не в глаза Ренджи, изображая жалость и сочувствие, а на его чёрную головную повязку, поверх которой собраны волосы в длинный красный хвост. Да и Ренджи последовал такому же приёму – татуировка «69» на левой щеке, куда привлекала больше внимания, чем тёмно-фиолетовые глаза. - На что смотришь? – Спросил Хисаги с подозрением на лице. - На татуировку, а вы? – Всё до эмоций скопировал Абарай. - На повязку… Кохай кивнул головой. Снова молчание, прерываемое ночным ветром и стрекочущими кузнечиками за пределами комнаты. Никто из присутствующих не решается заговорить первым. А о чём, собственно, говорить-то? Говорить о последних изменениях в Готее-13? Или о том, что временный шинигами Куросаки Ичиго вернул себе силы? Или о них самих, в конце концов? В том-то и дело, что тем нет, а вот дело первостепенной важности есть. И от внезапно наплывшей скуки они оба тяжко вздохнули. - Прости, - решился сказать Ренджи и вместо объявления перемирия принялся дальше обрабатывать перекисью раны Шухея. - Быстро ты, - подметил Шухей, обращая внимание на движения фукутайчо с лукавой улыбкой на лице, - так я и думал, что не продержишься. - Сейчас точно всё брошу и уйду, - буркнул красноволосый, ударив локтём собеседника. Тот лишь издал короткий смешок, нежели простое «Ауч». Ренджи продолжал свою работу уже с приподнятым настроением, лишь изредка поглядывая на Шухея, который смотрел куда-то вдаль и с головою ушёл в себя. В последнее время семпай всегда в каком-то раздумье. То на собрании будет сидеть и думать о чём-то своём, то во время тренировок, то даже за простыми посиделками. И так хочется спросить, о чём он думает, но стоит об этом задуматься, как тут же понимаешь, что Хисаги не скажет. Он, видите ли, не хочет впутывать своих знакомых в свои собственные проблемы. И раз вопрос: «Что случилось?» в данной ситуации не прокатит, то следует перефразировать его. - Хисаги-семпай… - Да, - отозвался парень, переведя задумчивый взгляд на него. - А за что вы получили такие… раны? – Спросил красноволосый, прекращая промывать перекисью оставшиеся раны. - Это… скучная и неинтересная история, Абарай. Давай лучше поскорее разберёмся со мной и ты… «Врёт» - подумал фукутайчо шестого отряда. - Хисаги-семпай, расскажите мне. – Не унимался Ренджи. – Я никому не расскажу, честное слово. - Из уважения к тебе не расскажу. – Настаивал на своём Шухей, приподнимая правую руку, чтобы и о ней позаботились. Но собеседник не заметил этого движения и снова с упорством добивался своего. - Хисаги-семпай… моё упорство больше вашего. Скажите мне! - Абарай, - Шухей, повысив голос, злобно покосился на Ренджи, - я сказал «Нет». А раз нет, значит, нет, тебе всё понятно? Отклонившись назад, Ренджи лицезрел строгого Шухея, который не желал ему рассказывать про причину драки. Вообще, он хотел было возмутиться и ответить грубостью на грубость. Но потом отбросил эту идею в сторону: а что, если эта драка была как-то связана с семпаем, и это действительно его проблемы? Может, так бы всё фукутайчо шестого отряда и оставил, если бы не тот факт, что он, Абарай Ренджи, вот так возьмёт всё и оставит. Для него семпай такой же друг, как и Ичиго, Рукия, Изуру и Иккаку, а значит, им всем нужна помощь. И не стоит останавливаться на полпути только потому, что кто-то сказал ему «Нет». - Как скажете, Хисаги-семпай… только знайте, что я готов выслушать вас в любую минуту. – Ответил Абарай и, наклеив пластырь на лоб брюнета, принялся за правую руку. «Надеюсь, это сработает» - подумал про себя красноволосый, поправляя тыльной стороной левой руки чёрную повязку на голове. Перематывая руки и проверяя реакцию брюнета путём простого касания до больных мест, Ренджи убедился, что с Шухеем всё в порядке и ничего серьёзного с ним не случилось. - Не болит? – Спросил парень, переведя взгляд с рук на брюнета. - Всё нормально, - шинигами стал рассматривать свои забинтованные руки, - отлично завязал, Абарай, спасибо тебе. Ренджи довольно улыбнулся, вместо того, чтобы ответить. Как никак, а он сам позаботился о семпае, при этом один оказал помощь. И без вмешательства четвёртого отряда. - Будут ещё проблемы, то знаете к кому обратиться, - с энтузиазмом ответил красноволосый, глядя на семпая, который просто улыбался. Однако вместо ехидства или простого кивка в его адрес, тот виновато опустил голову, словно в чём-то провинился - Знаешь… - начал парень, - я думаю, что слишком поторопился с кое-какими выводами, поэтому… думаю, ты должен кое-что знать о случившемся… в конце концов, эта драка… - при этом слове Хисаги отвернулся в сторону будто последние слова были очень важными, - связана с тобою. Улыбка на лице фукутайчо шестого отряда быстро погасла и вместо неё - удивление и непонимание от услышанного. Выходит, это из-за него Шухей с кем-то подрался? Но с кем и почему? - Ты лучше присядь, я тебе всё расскажу, - попросил его семпай, и тот безоговорочно сел. «Наверное, что-то серьёзное, раз ему тяжело об этом говорить» - пронеслось в голове «ананаса». - Сегодня, возвращаясь домой после службы, я услышал, как группа офицеров переговаривалась между собой. Казалось бы, что там может быть такого важного: ну разговаривают они и что тут такого? Оказывается, они кого-то обсуждали достаточно громко, совсем не беспокоясь, что их могут услышать. И обсуждали они… тебя. – На последних словах, Шухей поднял голову и посмотрел серьёзным взглядом на Ренджи, который первое время сидел без выражения на лице, а потом понемногу внимательнее глядя на собеседника. - Меня? – переспросил он. - Да, тебя… они говорили, что «Абарай Ренджи – самый худший фукутайчо Готея-13, что ему место не среди элиты, а среди нищих, калек и попрошаек. Такого как он не следует и вовсе подпускать к Сейретею, потому что он вырос в грязном и убогом месте, а значит, по принятии в Академию мог нести в себе какую-нибудь заразу». Я, конечно, мог это пропустить мимо ушей и не посчитать это обидой – подумаешь, завидуют люди, и что с таких брать? Пока они вдруг не сказали другие, более обидные слова… Выждав паузу, семпай посмотрел на своего собеседника. Теперь на лице красноволосого всего лишь суровость. - А они… что-то ещё сказали? – Осторожно спросил Ренджи. - Да… они сказали, что «такое ничтожество, как Абарай Ренджи годится только для борделя. Надеть на него женское кимоно, загримировать, как следует, научить ходить и танцевать, как гейшу и никто даже не отличит фукутайчо шестого отряда от первосортной шлюхи. Особенно, если она хорошо стонет во время секса». Казалось бы, всё вело к тому, что Ренджи сейчас разозлится, и будет расспрашивать из какого отряда эти шинигами и как к ним подобраться с бешенством на лице. Но вместо этого красноволосый всего лишь издал короткое: «Ха» и обратился к Шухею. - И ты… из-за того, что меня полили грязью, набросился с кулаками на них? - Не совсем… то было просто расставления всех точек над «и», которое, я надеюсь, вправило им мозги, - вздохнул семпай, - а вот почему они это получили… - сделав паузу, Хисаги решил вместо ответа заинтриговать Абарая и понаблюдать за ним, догадается ли тот, что это была за причина. – Как ты думаешь, Абарай… - А? – Не понял Ренджи. - Как ты думаешь, Абарай, что это была за причина? Ренджи мог бы ответить, что его друг просто-напросто «убедил» тех шинигами, что фукутайчо шестого отряда не относится к перечисленному, что было ему адресовано, но, зная Шухея, правильный ответ мог бы оказаться непредсказуемым для него. - Не знаешь, что ответить, да? – Попытался догадаться Хисаги, приподнимая уголки губ. - Нет, просто… зная вас, всякое можно подумать… - Ну а твои предположения по этому поводу? - Я… больше склоняюсь к тому, что чисто из-за дружеских помыслов вы решили защитить меня от плохих слов. А я этого не знал, так что… Шухей вздохнул и, чтобы не тянуть кота за хвост, сел рядом с Ренджи и посмотрел ему прямо в глаза с таким доверчивым взглядом, что у того буквально всё внутри сжалось. - Ты прав наполовину, Абарай. Действительно, поступить так, как поступил я – не самая удачная мысль и вообще, лучше всё было решить словами, но есть одна маленькая неувязка во всём этом… «Неувязка? Во всём этом?» - подумал про себя красноволосый и уже через несколько секунд сообразил, к чему вся эта скрытность со стороны семпая. Побитый Шухей приходит именно к нему, а не в четвёртый отряд к Ханатаро. Он рассказывает ему слухи о нём и, наконец, подсаживается к нему с одной единственной целью, которую они оба знают. И как тут не догадаться? Заступиться за друга тут явно присутствует, но ведь есть ещё и более глубокие помыслы. Внутри Ренджи забежала уже не только кровь, но и приятные покалывающие ощущения, которое ощущал рядом с Шухеем, когда они оставались наедине вдвоём и, вместо привычных разговоров возьмут и просто обнимут друг друга. Понимая теперь всю картину в целом, Ренджи улыбнулся. Улыбнулся, потому что понял, к чему шёл весь этот разговор. - Я тебя тоже, Шухей. – Только и сумел ответить красноволосый, ведь семпай уже взял его двумя пальцами за подбородок и притянул к себе, чтобы прикоснуться губами к его губам, образуя, тем самым, пускай и не нежный, но всё же поцелуй. Могла ли подобная ситуация закончиться по-другому? Могла. Вот только Хисаги всякий раз, просыпаясь рядом с Абараем, смотрел на него и вспоминал, что не сумел заступиться за него, не сумел показать тем шинигами всю неправильность сказанных ими слов, а главное, чувствовал бы себя ущемлённым и недостойным быть рядом с тем, кого он так сильно любит. Поэтому, защищая Ренджи от клеветы и свои скрытые с ним от Готея-13 отношения, Шухей пошёл против своих принципов, лишь бы оберечь любимого человека от злых языков и сохранить всё то, что между ним и Ренджи есть. Да… и не такое может случиться после драки.