* * *
Они никогда не говорили о работе дома, предпочитая оставлять эту тему вместе с пальто в прихожей, чтобы не нанести грязи. Однако это вовсе не означало, что они ничего друг о друге не знали. Но Питер теперь считал, что только он и тешил себя этой иллюзией до сегодняшнего дня. Виделись они редко, потому что вынуждены были бывать в длительных командировках. Детали никогда не обговаривались за чашечкой чая вечером или – не дай бог! – в постели. Гиллему привычней было возвращаться в пустующую казенную квартиру, выделенную ему на время службы в разведке, она была зарегистрирована на один из его рабочих псевдонимов, и адрес ее держали в строжайшем секрете. Гиллем искренне надеялся, что кроме Смайли об этом месте знают минимальное количество человек. Но этим вечером он принял все меры для того, чтобы застать Гектора на месте. Как и любое служебное жилье, его квартирка не имела даже намека на уют, только в исключительных случаях, когда кому-то из них наскучивал их аскетический образ жизни, воздух наполнялся запахом домашней стряпни и тихой мелодией из старого радиоприемника. У них было мало личных вещей, деталей о прошлых и настоящих жизнях, они вообще старались иметь как можно меньше барахла, привязывающего к месту. Весь скарб Гектора умещался в небольшую дорожную сумку, которая как раз валялась в прихожей, когда Гиллем переступил порог. Сам Гектор такой же компактный и нарочито невзрачный, как его сумка, обнаружился в кресле в гостиной, которое он переставил так, чтобы обзор его был как можно шире, и включал в себя дверь и оба узких окна, смотрящих на оживленную улицу. Одной рукой он расслабленно придерживал пузатый бокал с портвейном (коллекционный, подарок Питеру от Смайли после одной их удачной компании), а во второй крепко сжимал нацеленный прямо в лоб вошедшему небольшой пистолет, без глушителя, который то ли поленился, то ли не успел прикрутить. Питер сначала кивком «поприветствовал» смотрящее на него черное дуло, а потом перевел взгляд на Гектора, который улыбнулся ему той самой улыбкой, которая предназначалась только для Гиллема: с плотно сомкнутыми губами, чтобы не показывать зубы, потому что в таком случае улыбка его начинала походить на оскал. Он не часто так приветствовал Питера, но достаточно, чтобы тот не был впечатлен. Гиллем корил себя за то, что в присутствии Гектора терял власть над собственной мимикой; его не напугал пистолет, но одолевало беспокойство, именно оно и отразилось в его взгляде и сковало все мышцы. Насколько правильно Гектор способен был прочесть это, он не мог знать. - Поздравляю, ты облажался, - как можно бодрее произнес Питер, и его голос показался слишком громким в нависшей тишине. - Могу представить, что произойдет с тобой, когда «великие» шпионы выяснят, с кем ты связался, - в полумраке гостиной светлые глаза Гектора казались черными и не выражали вообще никаких эмоций, но в голосе звучала издевка. Он был напуган. - Мир, как известно, тесен, - Питер достал из кармана тот самый конверт, который ему вручил Смайли. Гектор, ни на секунду не спуская Питера с мушки, поставил портвейн на пол, поднялся и взял конверт, а затем уселся обратно. У Гиллема не было ни единой возможности уйти с линии огня даже тогда, когда Гектор неловко одной рукой выудил фотографию и мельком глянул на нее. - Это ничто, не доказывает ничего, - он отбросил фото в сторону, и оно медленно спланировало на ковер между ними. – Твой босс развел тебя как маленькую девчонку. - Это доказывает, что они знают, где искать, точнее, откуда начинать поиски, - парировал Гиллем и пошел ва-банк: медленно приблизился к Гектору, поднял с пола бокал и сел во второе кресло. Гектор удивленно приподнял брови. - Дааа… Неужели самый-самый главный циркач всея Британской Империи нашел замену своему самому преданному жополизу? - Заткнись, Диксон! – угрожающе прорычал Питер. Гектор утихомирился и дальше продолжил в более благодушной манере. - Ты хоть представляешь, какая боль в заднице будет его ждать, если он направит одного из твоих головорезов по мою душу прямиком сюда? Питер кивнул, но сам про себя подумал: «Да, Гектор так «уверен» в моей неприкосновенности, что решил по-быстрому сделать ноги». Он смиренно ожидал, когда Гектору надоест тыкать ему в лицо своей мелкой пушкой и разглагольствовать о том, какие все шпионы одинаковые имбецилы. Гектор тоже ждал чего-то, очевидно, транспорта, который должен увезти его от Питера на безопасное расстояние. У них было время, поэтому, решив потратить его с пользой, он пропускал мимо ушей болтовню Диксона о том, как вообще было реально то, что они провели вместе столько времени и до сих пор не томились где-нибудь в подвалах Цирка, прикованные цепями, а то и вовсе валялись с продырявленными пулями головами где-нибудь в канаве. Гиллем просто наслаждался своим редким портвейном, который держал запечатанным для особого случая. Похоже, сейчас был именно такой случай. Гектор разошелся не на шутку, вскочил с кресла и принялся расхаживать из угла в угол. Он на секунду отвлекся и расслабил ладонь, сжимавшую пистолет. Питер не заставил себя долго ждать. В итоге осколки злосчастного бокала рассыпались по полу, на ковре образовалась лужа драгоценного портвейна, а злой пыхтящий Гектор, оказался прижатым лицом в сидение своего же кресла и придавленным сверху немалым весом хоть и костлявого, но очень высокого по сравнению с ним Питера. Питеру снова пришлось ждать. На этот раз он ждал, когда неодобрительное приглушенное плотной затертой обивкой нецензурное мычание сменится хотя бы тишиной. Вместо этого, ему пришлось старательно игнорировать мычание умоляющее, а так же не обращать внимания на то, как активно заерзала под его пахом упругая задница. И еще Гиллему приходилось убеждать себя, что это все не намеренно, да и вообще Гектор не настолько коварен, чтобы вот так уводить его мысли в неправильное и совершенно неуместное русло, когда им надо было срочно решать как спасать его такую сладкую (не важно) задницу от разъяренных коллег по цеху. Но Гектора, похоже, заводило собственное положение: прижатый сверху весом Питера и ограниченный с боков подлокотниками кресла, он упрямо продолжал елозить из стороны в сторону и томно постанывать, совершенно неправдоподобно выдавая эти стоны за следствие боли в заломленных за спину руках. Питер сдался и позволил все-таки любовнику вдохнуть свежего воздуха. Он забрал пистолет, быстро разобрал его и сел обратно в кресло. Гектор как будто бы обижено поправил пальто, поставил кресло точно напротив Питера, принес с кухни два целых бокала и без спроса откупоренную им бутылку «Королевы Елизаветы». Они закурили. Гектор не часто курил, тем более в квартире, Питера он частенько выгонял на балкон или в подъезд. Теперь это не имело значения. Оба молчали и буравили друг друга взглядом. Гектор подергивал осиротевшей без оружия ладонью, поскрипывая кожей черных перчаток, полоска кожи, выглядывавшая из-под рукава, покраснела после хватки Гиллема и выглядела слишком беззащитной. Он вообще никогда не выглядел таким хрупким. Питеру на мгновение показалось, что его и вовсе не существовало никогда, и вот-вот настанет миг просветления и острый на язык киллер, с которым он делил постель, растворится в воздухе. Надо было срочно что-то делать или хотя бы обсуждать план действий, ведь Смайли четко дал понять, что Цирк не даст спуску за то, что натворил Гектор. - Откуда мне было знать, что это был чертов «лягушатник»!? – резко нарушил молчание Диксон. - Не мне учить тебя делать твою работу, - мрачно отозвался Питер. - Так вот как ты теперь заговорил? – не унимался Гектор, он сжал подлокотник так, что заскрипела не только кожа перчаток, но и дерево, не оценившее столь грубого обращения. Натянутый словно струна, готовая лопнуть, он сохранял весьма спокойную мину и даже почти улыбался. Обычно Питера это восхищало, но сегодня бесило до изнеможения. Да, он знал, чем занимался Гектор, знал обо всем, знал имена клиентов и мишеней, связных, подельников и реальную и надуманную биографии. Да, он делал вид, что его это не касается, делал вид, что это его ничуть не беспокоит, при возможности помогал залечь на дно или же сам нередко пользовался контактами и информацией, которой по долгу службы владел его любовник. И его это устраивало. Но это не означало, что он не надеялся… Он верил, хотел верить, что в глубине души Диксону стыдно и пакостно, что он все равно хочет порвать со всей это мерзостью. И главное, во что так неоправданно верил Питер, это то, что у Гектора были рамки, невидимые и едва распознаваемые, если судить о тех его «заслугах», о каких было известно Гиллему, за которые он никогда не станет выходить. Например, он не станет подвергать риску их отношения, а также жизнь и карьеру Питера… Гиллем не был идиотом, да и наивным его назвать было нельзя, но ни с кем прежде он не позволял себе быть таким беспечным. И это его злило. - Ты хоть знаешь, кто был заказчиком? – снова нарушил тишину Гектор, выдергивая Питера из невесёлых мыслей. - Это уже неважно, - тот был мрачен супротив неадекватному энтузиазму Гектора, который так и пылал предчувствием хорошей гонки. Они оба были убийцами, пускай только у одного из них на это была лицензия, и прекрасно понимали друг друга, то возбуждение и прилив сил, что приходил всякий раз в преддверии той секунды, когда вот-вот оборвешь чью-то жизнь, тот всплеск эмоций – сразу после, и смертельную усталость спустя пару часов. Гектору не привыкать было убегать, его ведь не существовало, следовательно, он не мог задерживаться подолгу на одном месте, у них все равно были соседи и для них призрачный киллер, живущий через стенку, становился реальным и – самое опасное – простым смертным человеком. Они знали, чем все обернется, если они не покончат со всем этим вовремя, но тянули до самого последнего момента. Зачем? - Ты все равно не успеешь далеко уйти, - предупредил Питер. - Фабиан приедет за мной через пару минут, - с энтузиазмом сообщил Диксон. - Фабиан идиот, - с каждым своим словом Питер становился мрачнее и мрачнее, будто все грозовые тучи мира сгустились над его головой и вот-вот заблестят молнии и грянет гром. - Возможно, но он ни за что меня не предаст. Питер нахмурил брови, наградив Гектора оскорбленным взглядом, они обсуждали это много раз, но некоторые подарки Гектор был просто не в состоянии принимать. Но решение было принято. Пальто Гиллем снимать не стал, знал, что зашел ненадолго. Он критично осмотрелся по сторонам: в квартире он не держал ничего, что могло бы быть ему хоть сколько-нибудь дорого, портвейн уже не в счет. Две минуты, чертовски малый срок, когда жизнь переворачивается с ног на голову, но в ожидании тянутся бесконечно долго. Они минули, Гектор начал демонстрировать нервозность, поднимал с пола и опускал обратно свою сумку, забрал у Питера свой пистолет, собрал его и перезарядил, сосчитал пули и то и дело поглядывал на часы. - Фабиан не стал бы предавать тебя намеренно, но в силу некоторых своих особенностей, давно уже сдал тебя с потрохами и скорее всего, не сможет забрать, если, конечно, он до сих пор жив, - размышлял Питер, нехотя поднимаясь на ноги и добавляя масла в огонь нетерпеливости, который представлял из себя Диксон. Гектор, только что закончивший собирать пистолет, подскочил к Питеру. Он схватил его за ворот пальто и приставил пистолет к горлу. - Заглохни, Гиллем. Ты сейчас не больше, чем лишний свидетель, - прошипел он, грозно глядя в глаза. Вот теперь Питер видел синеву его глаз, видел каждую деталь, а главное, видел Гектора, к которому так привязался, потому что смотрел привычно сверху вниз, и не будь Диксон таким коротышкой, то их поза едва ли показалась бы Гиллему смешной. Кожа его шеи медленно нагревала холодный металл дула, но быстрее, чем позволяли приличия. - Из этого дома ведет один тайный лаз, о нем почти никто не знает, а потому едва ли кто-нибудь будет поджидать нас на выходе. - Ты мне о нем не рассказывал, - Гектор наигранно насупился, но все же отодвинулся и позволил Питеру осушить свой бокал и сбегать в ванную за его собственным пистолетом. - Не хотел давать тебе еще один способ незаметно от меня улизнуть, - произнес он, похлопывая себя по карманам: сигареты заканчивались, и это было проблемой. Гектор застыл как вкопанный, когда на выходе Питер выхватил его сумку и повесил себе на плечо. - Ты окончательно чокнулся, раз думаешь, что я позволю тебе пойти со мной. - Это ты окончательно чокнулся, раз решил, что я могу поступить иначе. Гектор попытался затолкать его обратно в гостиную, но ему не удалось сдвинуть Питера с места даже на дюйм. - Ты и твой хваленный Цирк, твоя проклятущая работа, твои долбанные друзья! – ни один аргумент не возымел должного эффекта. – Ты же свою страну предаешь! - Ничего подобного, - пожал плечами Питер, - Страна просуществовала до меня сотни лет, просуществует столько же, - он не Джордж Смайли, тешащий себя грезами о собственной незаменимости. Он просто добросовестный рядовой разведчик, таких как он заменить несложно. Теперь он точно понимал, зачем так долго тянул с Гектором, зачем отказался от всех остальных коротких и ни к чему не обязывающих связей, зачем так сильно рисковал все это время. Все встало на свои места. Он приоткрыл дверь и жестом пригласил Диксона пройти вперед. Они потом будут долго жалеть, что не забрали бутылку портвейна с собой.Часть 1
16 ноября 2015 г. в 11:22
Джордж Смайли пребывал в дурном расположении духа. Сложно было сказать, была ли тому причиной не самая приятная обстановка в Цирке или же неудавшаяся стряпня Энн, но подобная картина ничуть не удивляла Питера, в их конторе вообще сложно было удивить кого-либо плохим настроением, скорее наоборот.
И хотя причин могло быть много, среди них однозначно была одна очень важная, в том числе, для Питера. Ведь Джордж попросил его остаться, не прямо, а лишь на пару секунд подольше задержал на нем взгляд под конец совещания, когда все уже начали расходиться.
Во всяком случае, Гиллему стало ясно, зачем его выдернули из Брикстона на самое обычную планерку.
Когда помещение окончательно опустело, оставив их обоих наедине, Питер успел перебрать в памяти все свое профессиональное прошлое, в частности ближайшее, но так и не придумал, в чем он мог провиниться. Но ведь не для выговора его попросили остаться, или нет?
Смайли до этого почти сорок минут проговоривший со всеми почти без умолку, казался необычайно тихим. Он водрузил свое пухлое лицо на домик, сложенный из пальцев его ухоженных рук. Взгляд его, искаженный толстыми стеклами очков казался непроницаемым, как обычно. Гиллем отметил про себя, что его начальник даже не стал по привычке протирать очки подкладкой галстука, как часто делал, когда они говорили с глазу на глаз. Это всколыхнуло новую волну беспокойства в груди скромного главы убойного отдела.
Они безмолвно стояли по обе стороны длинного стола и изучали друг друга, ожидая, кто первый даст слабину. С Джорджем соревноваться было себе же дороже, а потому Питер нетерпеливо вздохнул. Удовлетворенный своей маленькой победой, Смайли откинулся в кресле и выудил из внутреннего кармана маленький конверт из темной дешевой бумаги, на котором не было никаких штампов и надписей, а значит, его вручали лично в руки. Или же содержимое заключил в конверт лично сам Смайли.
- Дело приняло международное значение, - глухо сообщил он. В его деловитом, с одышкой, голосе слышались нотки не то беспокойства не то угрозы, сложно было сказать наверняка.
Питер подошел ближе и взял протянутый ему бумажный прямоугольник. Внутри была только одна фотография, черно-белая и плохого качества. Гиллем равнодушно спрятал ее обратно в конверт и вернул своему боссу.
- Понятия не имею, - сказал он и тут же пожалел, что вообще открыл рот, но упорно продолжил строить из себя оскорбленную добродетель.
Это почти сработало: взгляд, которым в ответ наградил его Смайли, можно было с натяжкой назвать удивленным. Джордж окончательно расслабился в кресле и с облегчением произнес:
- Поручу «отделу путешествий» уладить эту проблему.
Питер понял, что провалил проверку и раскололся, уже в коридоре на пути к выходу, после того, как резко выдернул конверт из пальцев Джорджа и выскочил прочь. Он шел так быстро, что вспомнил об элементарных правилах приличия только у ворот и более или менее сносно попрощался с охранником.