На все четыре стороны

Определённо, Кибом совсем иначе представлял себе будущую работу. Когда ему сказали: "Стажёр, не хочешь полноценно поработать выездным оператором "на все четыре стороны"?", он, с трудом сдерживая улыбку, сказал, что да, ДА, конечно согласен. И до последнего надеялся, что работать там, значит тихо-мирно кататься по Европе с Джинки, снимая, как тот ест и делает забавные опросы среди местных. Джинки - это города. Или же с Джиын, которая постоянно где-то на побережьях, исследует спа-процедуры и мастерски выгрызает за полцены последний браслет на рынке. Джиын - это курорты. В крайнем случае, с Джонхёном, который умел найти подход и к барану, и к сове, и к пуме. Общение с животными не было особо радужной перспективой для Кибома, но было всё же что-то волшебное в том, как ведущий управлялся с ними, да и сам он был как щеночек. Джонхён - это окружающий мир. А вот Минхо... Минхо - это пиздец. Минхо посещал самые странные праздники, уезжал в самые некомфортные уголки природы и вообще был какой-то отталкивающий своим бесстрашием и каким-то извращённым для Кибома понятием веселья. Минхо был как раз тем, кто бросал вызов себе и делал то, за чем сидящие перед экраном могут лишь наблюдать, так как никогда не решатся на подобное. Он давал советы по выживанию, оказывался постоянно наедине с природой, и Кибому едва ли не кошмары снились о их совместной работе. Но реальность, как обычно, куда страшнее. - Кибоми, не будь букой, попробуй. Кибом закатывает глаза и упорно игнорирует ведущего, который довольно жевал сверчка в сахарной глазури. Настоящего сверчка в настоящей сахарной глазури. А Кибому предлагал кексик с дождевыми червями вместо изюма. "Фи" - проносится в голове, но оператор лишь мужественно морщится. - Попробуй. Кибом мотает головой и едва не роняет камеру, когда этот наглый тип оказывается в минуту около него и, приобняв за талию, едва ли не впихивает в него этот кексик. Мало того, что совести нет, так и чувство личного пространства отсутствует. - Отстань уже, сам жри свои кексики. - огрызается Кибом и уходит в другое место снимать пейзаж. Сегодня они были в маленьком уютном американском городке, в котором так бы хотелось оказаться с Джинки, сесть в какой-то кафешке уютной и заказать что-то называемое фирменным. Поснимать играющих детей, официантку, лавирующую между столиками, узнать у жителей, курил ли их двоюродный дедушка, и считают ли они гамбургер родственником слоёного торта. Но он ест червей с Минхо. Кексик, к слову, был не так противен на вид, как представлялось Кибому, но Он Был С Червяком. Фи. - Как тебе кексик? – Минхо подходит вновь и кладёт свою тяжеленую руку ему на плечи. Кибом морщится. – Мы, как ты и мечтал, в спокойном местечке дегустируем еду. Вкусную, кстати. А тебе всё ещё не нравится. Мне кажется или дело не в происходящем, а в тебе? - Ты серьёзно? Кибом видит чужую ухмылку и скидывает руку со своего плеча. При знакомстве Минхо стал бесить ещё больше, чем при наблюдении за ним с экрана телевизора. - Куда мы едем в следующий раз? - А вот и не скажу. Возьми крем для загара и легких вещей. Кибом вздыхает и даже думать не хочет, что его ждёт. В прошлый раз фраза «там будет тепло и влажно» означала, не Гаити, а, чёрт их возьми, джунгли Амазонии, по которым они бродили с местным гидом неделю. Конечно, они сняли материала на три выпуска вперёд ,и Кибому дали полторы недели отдыха после, но все эти жуткие огромные насекомые, змеи и водоёмы, которые приходилось переходить вброд, таща на себе кроме нелёгкой камеры ещё и кучу одежды, запомнились совсем не радужно. А ещё этот подозрительный местный гид, подбивавший к нему клинья. Минхо лишь ржал и предлагал лечь спать в его палатке, но уж лучше в страхе и с палкой в руке спать, чем с этим индюком. Собственно, поэтому особого доверия к его «сюрпризам» Кибом не испытывает. Что ещё больше ему нравится – никогда не знаешь, на сколько едешь. Но план съёмок Минхо ему принципиально не показывал, считая, что так интереснее. Веселее. Кибом лишь фыркал и на всякий случай всегда брал с собой вещей на месяц. - Эй, бука, много наснимал? - Хён, я тебе хён. - Ты меня на год всего старше. - Имей уважение, Чхве Минхо. Минхо лишь улыбается и снисходительно ждёт ответа. (Вещь, которая Кибома в нём бесила особенно, – Минхо был красивым. Очень. С красивой смуглой кожей, выше него ростом, с сильными руками и этой сбивающей с толку улыбкой. Вызывающей в Кибоме бурю эмоций.) - На один выпуск точно хватит. - Отлично. Пробудем тут ещё немного и поедем в отель. Сними вот ту сцену. Кибом кивает и направляет камеру на двух заинтересованных детей, рассматривающих поднос с цикадами в кляре. Но в голове уже планируются ближайшие три выходных дня. Надо купить посильнее средства от загара, разбавить гардероб вещами и просто наконец-то отдохнуть. Может сходить с Тэмином в клуб, как раз у того вроде бы тоже выходные должны быть. Тэмин – один из лучших друзей, тоже оператор и тот везунчик, который сейчас гуляет по Новой Зеландии с Джинки. Ест наверняка какие-нибудь хоббитские лепешки и пьет гномий эль в тематическом кафе, потому что ведущий не любит есть в одиночестве. Идеальная жизнь. Невольно вспоминается фраза Тэмина, когда их назначили так: «Я тебе даже завидую, такая интересная жизнь грядет». Да. Хотя, Кибом не мог с этим поспорить, но вот всё же ему, человеку, что любит комфорт больше, хотелось бы в Новую Зеландию. Да и компанию себе на ночь в цивилизованных странах найти проще, если честно. Он, конечно, привык уже к своему графику, но всё же жить от выходного до выходного было как-то не очень. А в лесах Амазонии той же самой поблизости были только животные и Минхо с тем проводником. И нет, проводник не вариант. (Минхо тоже, как бы не думалось об этом порою. Но Минхо – это нет. Точное и стопроцентное нет.) Поэтому, по возвращению в Корею, Кибом первым делом пишет Тэмину. «Отменяй все свои планы на вечер, мы идём в клуб». «Даже свидание с Джинки?» Кибом аж чаем давится. «Омойбог. Ты чёртов везунчик. И предатель. Но я тебя прощаю». А вот у Кибома давно уже штиль в личной жизни, разбавляемый чередой парней на одну ночь, подцепленных в клубах. Он уже и не спрашивает имён – ему и не важно. Для него это способ отдохнуть, развлечься, получить удовольствие. Впрочем, как и для каждого из них. Кибом за отношениями не гонится, уверенный, что если что-то и должно прийти, то это должно прийти само. Без этих дурацких свиданий вслепую, сайтов знакомств и прочего. Для него это было глупостью, созданной для отчаянных тридцатилетних гетеросексуальных женщин, к которым, конечно, его нельзя было отнести. Ну, за исключением тех моментов, когда наступает особый спа-день, в который он просто заваливается дома и делает всякие масочки, ванночки, но забудем об этом. Кибом всё же достаточно мужественный. Он вот мужественно садится в самолёт, без особой надежды понимая, что в Новой Гвинее он явно не будет снимать мирно пейзажики и местных жителей. Он работает с Минхо, там так не бывает. Но итог превосходит все ожидания. Минхо заявляет, что они идут на поиски одного интересного племени Хули, где-то в глубине острова. И предел мечтаний то, что им разрешат не просто снять поселение, но и пожить там. Вместе с туземцами. Сходить на охоту, научиться у местных женщин искусству создания устрашающих головных уборов. - А если нас там просто убьют? Или мы потеряемся? Или камеру мне разобьют? - Доверься мне. У Кибома так и чешется язык сказать что-то вроде «довериться тебе – худшая из зол», но он молчит, ведь оказаться брошенным где-то посреди острова не хочется от слова совсем. Солнце прожигает их лучами, ощутимо нагревает их кожу. Слишком жаркое, слишком палящее, слишком утомляющее. Поэтому когда к вечеру они таки находят племя, оператору уже плевать. Наснимав около часа пейзажных сцен и много красивых кадров Минхо, дающего периодически всякие советы по выживанию, он практически не удивляется окружившим их воинам с окрашенными в жёлтый лицами. Ну чего еще ожидать от племени аборигенов. Но всё же от греха подальше он ищет красивые ракурсы для съемок сумрачной долины, не решаясь оставаться с ними надолго. К его счастью, Минхо, каким-то неведомым образом, договаривается с местными достаточно быстро, и им выделяют отдельное, правда одноместное жилище, которое Кибома устраивает даже просто потому, что это тень, там можно лечь спать и наконец-то отдохнуть после утомительного дня. - Будешь воду? Минхо кивает, и, сняв с себя майку, заваливается рядом. Кибом не может не чувствовать жар исходящий от его тела и аккуратно отодвигается, оправдываясь и так жаркой погодой сегодня. - Тебя что-то смущает? Кибом слишком устал, чтоб отвечать, поэтому молча мотает головой и укладывается спать, тут же проваливаясь в глубокий сон. Наутро Минхо поглядывает на него как-то странно, не особо подкалывает даже, пытаясь больше взаимодействовать с местными, чем с ним. Что выглядит достаточно забавно: такой непохожий на них, одетый в простые спортивные шорты и шляпу, в отличие от них, прикрытых, по сути, лишь одной палочкой. Слишком уж уверенно пытающийся охотиться вместе с ними, но выглядящий по-детски нелепо. - Эй, ты снимай только лучшее. - Я снимаю всё. Минхо кидает на него быстрый взгляд, но ничего не говорит. Кибом насмешливо хихикает. Минхо, у которого что-то не получается – лучшее зрелище. - Не переживай, всемогущий Минхо, завтра мы с женщинами будем работать, уверен, там-то ты будешь на высоте, – не удерживается всё же от шутки Кибом, за что в него кидают мелкий камушек. - А если б я камеру разбил? - Но ты не разбил. Солнце печёт нестерпимо после полудня, и они отправляются в заросли к реке, набрать воды. Парочка охотников, к которым их приставили, отпустила, так сказать, их с концами, чтобы нормально поохотиться, чему оператор был очень рад. Кибом вздыхает и, привалившись к дереву, наблюдает, как Минхо решает поплавать, зайдя по пояс в воду, и достаёт камеру, чтобы снять это. Его фанаткам должно понравиться. (Именно так он себя оправдывает, да.) - Не хочешь присоединиться, хён? - Воздержусь. - Уверен? Кибом кивает, протирая объектив. Он даже привыкает к подобной жизни. Жить в местах, где нет wi-fi. Снимать несмотря на ветер, холод, жару. Питаться чем придётся. В этом была определённая романтика и, даже да, какое-то своё веселье. Но всё же кроватка в сеульской квартире ему нравилась больше травяного настила в жилище. - Знаешь, мне кажется, ты всё же хочешь покупаться. И его буквально подхватывают и закидывают на плечо, таща к водоёму. Кибом брыкается и ощутимо бьёт, где может, пока его тащат, а после просто бросают в воду. - А ты сильнее, чем я думал. - Потаскай мою камеру хотя бы полчаса, поймёшь. И я тебя ненавижу, кстати. - Ага. Как водичка? Кибом молча поднимается и идёт на берег. Хочется разлечься на берегу и подсохнуть, что, собственно, он и делает. Минхо вскоре заваливается рядом и тихо сопит, умудрившись даже задремать. - Пошли уже в деревню? Он кивает, но не встаёт, только руку закидывает на него, перевернувшись на спину. - Минхо! Тот молчит. Кибом скидывает руку и поднимается. Глупо это всё как-то. - Надолго мы тут, кстати? - На три дня. - Думаю, материала наснимаем на выпуска три, тут много интересненького за счёт множества колоритных персоналий. Минхо не отвечает и продолжает валяться. (И выглядит при этом слишком красиво, но Кибом ни в жизни себе в этом не признается.) - Я тогда один иду. Минхо поднимается наконец-таки и молча следует за ним. До самого вечера Кибом снимает жителей, их быт, взаимодействие, Минхо. Запечатляет природу и скот. Плечи, кажется, практически обгорели, да и та куча денег, которую он отдал на отбеливание своей кожи, ушли на ветер, но в такие моменты он умеет об этом забывать. - Тебе идёт загар, кстати. - Не идёт. - Поверь мне. Кибом скептично смотрит на него и уходит в палатку. Ночь уже полностью завладела небосводом, а у поселения не было запланировано никаких праздников ночных – все расходились по жилищам. Кибом даже немного разочарованно укладывается спать, повернувшись к стене, как Минхо внезапно переворачивает его лицом к себе и как-то растерянно немного смотрит. - Чего тебе? - Ну, собственно, ничего. - Тогда давай спать. - Нет. Он резко подаётся вперёд, так, что Кибом даже сообразить не успевает, что происходит. Минхо целует его, касаясь осторожно ладонью щеки. И это просто взрывает всё внутри Кибома. - А вот теперь давай спать, – произносит Минхо, прекратив поцелуй, и едва сам не собирается отвернуться, как Кибом хватает его за предплечье и уже целует по собственной инициативе. Наутро будет очень странно, и нужно будет объясняться, но сейчас это неважно. Тихая ночь словно давала свободу, и Кибом не торопился узнавать, в честь чего это произошло, зачем Минхо это сделал и что вообще будет дальше. Оператор просто целует, давая себе возможность делать то, о чём запрещал себе даже мыслить. - Я тебя ненавижу. Бурчит Кибом, устраиваясь поудобнее в объятьях Минхо. - Ты не мог найти что-нибудь поромантичнее? Или потеплее? Почему чёртовы горы? У нас годовщина или нет? - Горы – это больше лишних предлогов греться вместе, вообще-то. Кибом сразу затыкается, покраснев.