Рано или поздно

Рано или поздно это должно было случиться. И, придя я на минуту позже, возможно, моё сердце не болело бы так, как сейчас. В такие моменты мои чувства дают о себе знать тупой и режущей болью. Я ненавижу такие моменты, но именно они доказывают мне, что я всё ещё живой. Джим целует её так нежно, словно она фарфоровая кукла, которая может разбиться при малейшем движении.       Ох, сколько же раз мне хотелось оказаться на его месте. Она закрывает глаза, отвечает на поцелуй, а затем поворачивается и встречается с моим взглядом. Зед смотрит на меня глазами маленького провинившегося ребёнка, который сотворил пакость и теперь ему жутко стыдно. Прикладывает к губам руку, в надежде скрыть от меня их поцелуй. В больших миндальных глазах играют искры сожаления.       За что ты извиняешься, лапа?       Единственный кому стоит просить прощения — это я. Как всегда достаю из пачки сигарету и прикусываю губами фильтр. Поджигаю её и, не в силах больше смотреть в твои глаза, разворачиваюсь и ухожу подальше от бара, спиной всё ещё ощущая твой взгляд. Сегодня вечером я точно буду там лишним.

***

А на улице льёт дождь. Что ж, он отлично описывает моё хмурое настроение. В груди всё ещё болит, но выпитая по дороге бутылка виски немного притупляет боль.       На кого я стал похож? Слышу шорох за спиной и понимаю, что побыть наедине со своими мыслями мне всё-таки не удастся. Как обычно встречаю пернатого сарказмом. — Знаешь, ты как мозоль. Появляешься когда тяжёлый труд позади. Я уже привык к тому, что помощи, в большинстве случаев, от него не жди. Неужели нельзя хоть сегодня не капать мне на мозги своими ангельскими речами? — Я наблюдал. Конечно, ты всегда лишь наблюдаешь за нами. Будто мы персонажи в каком-то дерьмовеньком фильме. Выдыхаю табачный дым. А на ум вновь приходит она. — Ты сегодня являлся Зед, верно? Я чую измену. Не знал, что мы уже встречаемся с другими. Ярость в груди вновь начинает закипать. Может быть, это все из-за алкоголя? — Ой, да брось, Джон. Мы оба знаем что она совсем не «другие». — Ты прав, — перебиваю его я. Она уж точно не как все другие люди. Она особенная. И особенная не только из-за своих способностей, — вновь вспоминаю её вместе с Джимом, — И думаем так не только мы с тобой. — Джим Корриган, — будто прочитав мои мысли выдаёт Мэнни, — Ты ревнуешь. Звучит скорее как утверждение, нежели вопрос.       Ревную ли я? Разве это можно назвать ревностью? Кто она такая, чтобы вызывать во мне ревность? —Знаешь, я смирился с тем, что рядом со мной люди гибнут. Практики было много, надеюсь, она окажется не слабее меня. С нашей работой, нам нельзя влюбляться, Зед. Но, похоже, ты уже совершила эту ошибку, в день нашей первой встречи. Мне жаль, но в конце концов ты останешься с разбитым сердцем. И так будет лучше для нас обоих. — Но беспокоит тебя совсем не это. Чёрт бы тебя побрал. Он вновь оказался прав. Я сам не до конца уверен, что же меня на самом деле беспокоит. Но он, похоже, знает. Пора переводить тему.  — Я смотрю в лицо злу каждый, сука, день. Обычно оно предстаёт в виде демона, зловредного духа, чертового зомби, но сейчас… — Джон, ты зло уже и в людях встречал? На этот раз ангел перебивает меня. — Да, но тут нечто совершенно иное. Теперь мы знаем, что происходит, когда восходящая тьма сходится с человеческим отребьем. Ни в одном из миров нет зла опаснее этого. Не желая больше продолжать бессмысленный разговор, который ангелу всё равно не понять, разворачиваюсь и собираюсь уходить, как чувствую его руку на своём плече. — То, что мы с тобой задумали, получается. Мы можем победить в этой войне, поверь. Не могу сдержать ухмылку. Поверить? — Конечно можем. Ты меня знаешь, я без шансов не играю. Парит меня лишь одно, что мне делать до конца своих дней, когда я изгоню последнего падлу-демона в его нору? Я часто задавался этим вопросом, но никогда не мог найти на него ответ. После встречи с ней, я начал задаваться им всё чаще.       Что же будет в самом финале? Что будет после? Что будет со мной? Что будет с ней? Что будет с нами? Будем ли «мы»? Вновь разворачиваюсь и ухожу прочь от озадаченного пернатого. Готов поспорить, что сейчас у него тупое вопросительное выражение лица. Закуриваю очередную сигарету и думаю сходить ещё за одной бутылкой виски. На секунду мне хочется вернуться к ней. На секунду мне хочется врезать бедному Джиму за то, что он посмел её коснуться. На секунду мне хочется впиться страстным поцелуем в её сладкие губы, зарыться пальцами в её пышные локоны, а затем получить звонкую пощёчину за свои действия. Но сейчас не то время. И, возможно, рано или поздно оно всё-таки настанет.