Рождественское утро

Лиз считала, что Тристан прекрасен, как Рождественское утро. Прекрасен, как тот момент, когда просыпаешься так рано, внутри трепещет детская радость, ты выбегаешь из комнаты, прямиком спускаешься по лестнице вниз в просторную гостиную, залитую светом, и видишь в центре огромную елку, чудесно наряженную разноцветными сверкающими шарами и переливающимися гирляндами. На макушке елки блестит золотая звезда, а под ней разных размеров коробки, обмотанные лентами и пестрой бумагой, которые нельзя было открывать целый день. И ты замираешь. Замирает сердце. Замираешь весь от восторга. Внутри лишь легкий трепет, заставляющий тебя улыбаться. По всему телу растекается тепло. Остается только ждать ночи, которая принесет много чудес и радости в день Рождества. И когда он спускался, для нее замирало все вокруг. И этот трепет внутри, и это тепло — все было. Лиз считала, что Тристан был ее Рождественским утром. И когда он упал на пол, захлебываясь в собственной крови, внутри нее рухнуло все. Разноцветные шарики по одному падали с елки, со всей силы разбивались об пол, издавая оглушающие звуки разбивающегося стекла. Тристан взял Лиз за руку. Гирлянды с запредельно громким шорохом падали на пол. Руки Лиз были в крови. Она кричала. Сквозь слезы Лиз видит, как застыло лицо Тристана. Разбивается золотая звезда. Елка осыпается. Она с грохотом падает на осколки. Свет гостиной потухает. Все вокруг наполняется кровью. В этой крови осколки, и они медленно вонзаются в Лиз. Боль окутывает ее полностью. Теперь каждый вдох и выдох сопровождается невыносимой мукой. «Кортез» забирает все самое дорогое. Рождественское утро больше никогда не настанет.