***
В то время, когда луна была еще яркой, а черное небо еще не стало багряным, отряд по зачистке преступности уже выстроится по рядам возле храма синто. Строгий генерал с темно-синими волосами проходил между колоннами солдат, рассматривая всех и каждого. Сегодня был тот день, когда любой из них мог погибнуть, ведь их целью было уничтожить самую жестокую убийцу, от рук которой за несколько лет погибло невероятно много людей. Все офицеры, как мужчины, так и женщины, уже довольно закаленные в боях, сейчас были собраны, сосредоточены лишь на своей цели, не пропуская в голову никаких лишних мыслей. Тщательно обдумывая план действий, они не сводили глаз с генерала, который, не говоря ни слова, одним лишь взглядом давал приказания. Ждать. Пока только ждать. Когда насупит тот самый смертный час? На серьезных лицах солдат в черно-красных униформах не выражалось никакого волнения, никакого страха. Они все были нацелены на одно — уничтожать «зло». Этому и только этому обучали их с момента поступления. Истребляли им всякие лишние эмоции, оставляя лишь чувство «справедливости», внушая им лишь одно: «Ты — ничто. Ты должен лишь уничтожать зло». Все они должны были без колебаний убивать всех и каждого, кого начальство посчитает преступником. Все они должны были ненавидеть и презирать злодеев, уничтожая их, не давая волю личным взглядам и переживаниям. Кагамине Лен, с детства выросший под начальством отряда по зачистке, один из самых юных офицеров, действительно всем сердцем ненавидел абсолютно любых злодеев. Даже сейчас, когда все его эмоции и чувства были уничтожены, все равно в его мыслях иногда всплывали жуткие воспоминания десятилетней давности, когда двое таких «преступников» ворвались к нему в дом, убив его родителей и сестру, лишив его самого правого глаза. Возможно, он больше других солдат понимал всю важность уничтожения «зла». «Справедливость» — единственное, что руководило юношей. Справедливость и начальство. Ослушаться начальства — умереть, никак иначе. Сейчас Лен, вместе с остальными солдатами, ожидал дальнейших приказаний генерала. Ничто сейчас не тревожило его, и он не обращал внимания на тихую ночь, темное небо, исполинскую луну. Сосредоточившись как никогда, юноша пока только ждал. Час ожидания. Небо залилось кровавым цветом. Луна, будто серебряная монета, тонущая в крови, все еще ярко освещала храм, священное место без единого включенного фонаря, строи солдат, терпеливо ждавших приказа наступать. Наконец генерал, выйдя вперед фаланг, поднял руку вверх, подавая сигнал разбиваться на группы. — И помните, зло должно быть уничтожено любой ценой! — громко произнес он, и весь отряд тут же разделился и двинулся, полностью окружая окрестности, где могла появится их цель, оставляя храм пустовать. Лен Кагамине, примкнув к своему отряду, отправился на поиски убийцы. Обойдя кольцом назначенный участок, офицеры не обнаружили там цели и отправились в другой сектор. Так они продолжали поиски по меньшей мере два часа, а преступника так и не нашли. Капитан отряда уже хотел подать сигнал об отступлении, но вдруг из темной глуши появилось около сорока человек, и, судя по отсутствию униформы, они не являлись их офицерами. «Наемники», — сразу пронеслось в мыслях у каждого солдата, и все они обнажили острия своих катан, в миг достав их из ножен. Эти люди, вышедшие им навстречу, несомненно, преступники. Они - зло. Их нужно уничтожить. Небольшой офицерский отряд, осознав это, набросился на противников, нанося тяжелые смертельные раны врагам. Но отряд убийц не был так слаб, как определили его солдаты. Достав огнестрельное оружие, они тоже открыли огонь. Пролилась кровь. Упало чье-то тело. Новые жертвы. Снова это глупое разрушение, снова это «зло». Тяжелые катаны рубили тела напополам, выстрелы уносили с собой души погибших. От обоих отрядов ушла практически половина. Лена это очень напрягало. Он стал внимательно вспоминать.«Каков был приказ начальства? — спросил он себя, в то время как на него напали несколько врагов. — Найти и ликвидировать наемную убийцу, безнаказанно совершающую убийства ни в чем неповинных людей. — без особой трудности отбив атаку, он вонзил катану в одного из нападающих. — Вот оно!» — Наша цель — не они, — уже вслух произнес он, обращаясь к кому-нибудь из отряда. — Оставьте их на меня и отправляйтесь за главной преступницей. Оценив слова юного солдата, все остальные отступили, оставив Лена самого в окружении вооруженных автоматами противников. Сосредоточившись на ликвидации, юноша, плотнее сжав рукоять меча, принялся без жалости рубить и резать, бесконечно повторяя лишь одну фразу: «Уничтожить зло». Лен с уверенностью пронзал врагов, без малейших колебаний, зная, что сейчас его жертвы — убийцы и злодеи, которым нет места в этом мире. Не боясь града пуль, обрушивающегося на него со всех сторон, он ножнами отбивал патроны, и продолжал убивать, все больше орошая катану яркой красной кровью. Он не жаждал разрушения и смерти. Он жаждал справедливости. Оценив весь потенциал противника, оставшиеся преступники бросились бежать к храму, но Лен продолжал преследовать их, оставляя в живых все меньше и меньше. Уже когда черные тучи заплыли на луну, заслонив ее свет, когда где-то вдали послышался шум выстрелов, когда солдат осознал, что весь его отряд перебит, тогда он, остановившись неподалеку от ворот тории, добил последних жертв, и их трупы, бесформенными кровавыми кусками повалились у его ног. Темно красное небо, затянутое черными тучами. Ни звука вокруг. Луна совсем скрылась, осветив в последний раз одинокую фигуру молодого офицера, стоящего посреди изрубленных тел; тел преступников, над которыми просто свершили правосудие. Они заслужили своей участи. На землю спустился мрак. Непроглядная тьма разъедала глаза. Лен непрерывно вгляделся в нее, словно ожидая чего-то.***
Время близилось к двум часам ночи. Через несколько секунд тяжелое облако освободило луну из своих мрачных сетей, и земля вновь залилась серебристо-алым оттенком. — Это еще что? — щурясь от внезапного света, пробормотала Рин, заметив в десяти метрах от себя человека в черно-красной униформе, каких она недавно с упоением убивала, с ножнами на левой стороне и черной катаной, окрашенной кровью. Заметив девушку, стоящую под вратами, Лен тут же ошарашенно поставил свое оружие на боевую позицию. — Это алое платье, белое хаори, шрамы на плечах и лице, цветок в волосах и бант… Несомненно это она. Докладываю: я настиг цель! — сам себе произнес юноша и медленно направился к преступнице. — Что ты там бормочешь?! — недовольно крикнула Рин, поднимая на офицера высокомерный взгляд. — Хотя, не важно! Я все равно… тебя убью! Что-то металлические блеснуло в ее рукаве, и через доли секунды в воздухе повис звук выстрела. Ожидая увидеть перед собой уже истекающего кровью, с пробитой грудью, солдата, девушка уже было рассмеялась, но Лен, с легкостью отбив пулю, продолжал наступать, решимость и уверенность не сходили с его лица. «Вот как, значит», — подумала Рин и, сойдя со своего места, бросилась к противнику, ведь ненавидела, когда кто-то вот так просто не хотел умереть от ее пули, оставляя ее «голодной». Подбежав к солдату на максимально близкое расстояние, она сделала еще два выстрела, целясь в голову, но и эти попытки закончились промахом. Разозлившись, девушка, на ходу перезарядив пистолет, снова набросилась на Лена, все желая убить его, пристрелить его своими руками, насытиться его кровью. С каждым наступлением он отбивался, не давая даже задеть себя, что просто вводило Рин в бешенство. Она стреляла и стреляла, наступая на врага, стараясь попасть по нему. Но убийца слишком увлеклась. Лен, заметив ее неистовую жажду крови, уличил момент и быстро взмахнул катаной, в надежде убить ее. К счастью для Рин, металлическое лезвие очутились на дуле ее пистолета, не задев ее. Отскочив от соперника на более безопасное расстояние, девушка рассмеялась еще пронзительнее. Наконец она сможет вдоволь наиграться с новой, более качественной игрушкой. Разведя руки в стороны, она подняла голову к небу и ее хохот стал разливаться по всем окрестностям, разрезая тишину. От этого сумасшедшего, безумного, нездорового смеха стало не по себе даже Лену. Он отошел от убийцы на несколько шагов, держа катану наготове. А Рин лишь жадно уставилась на него, пожирая взглядом всего одного правого глаза, жестокости в котором было больше, казалось, чем воды в океане. Не прекращая смеяться, девушка вновь перезарядила пистолет. — Не хочешь ли познать вкус истинного безумья? — сквозь хохот спросила она, но не успел Лен ничего сообразить, как по его щеке прочесал холодный металл, оставляя тонкую царапину из которой сочилась кровь. Вновь послышался безумный смех преступницы, и на юношу в этот раз обрушился целый шквал выстрелов. Он едва успевал уворачиваться от них, о том, чтобы отбивать не могло быть и речи. Девушка вновь подбежала к нему, на этот раз тесня его, все не прекращая обстрела. Счастье было для Лена, что, ослепленная жаждой разрушений, девушка практически не обращала внимания на то, куда она стреляет. Пару раз ей, правда, удалось попасть по нему, но раны были не смертельными, что позволяло солдату все еще сражаться дальше. Металлический огненный дождь не прекращался, Рин на огромной скорости петляла вокруг юноши, сбивая с толку и не давая понять, откуда будет следующая атака. Не успевая отбивать пули, Лен получил еще несколько незначительных ранений, все еще пытаясь противостоять напору противницы. — Еще держишься?! Так сдохни же! Сдохни! Сдохни! — с еще большей скоростью и фанатизмом девушка продолжала обстрел, не давая сопернику шансов. — Ненавижу вас всех! Сдохни! Умри! — Ты действительно самое настоящее «ЗЛО»! — произнес Лен, отбегая от девушки, в то время как у нее закончились патроны. — И я уничтожу тебя прямо здесь и прямо сейчас! В ответ послышался лишь пронзительный хохот обезумевшей Рин. Еще три выстрела. Лен, сосредоточившись, отбил их, и, на бегу взмахнув катаной, нанес по девушке удар, который она блокировала своим крепким пистолетом. - Зло, говоришь… Ты абсолютно прав! — Рин снова выстрелила. — Весь мир тонет в грязи! А я лишь хочу уничтожить его и всех, кто существует в нем! Ведь даже ты не в состоянии остановить Безумие! Пять пуль подряд пролетели в опасной близости от солдата, чуть не убив его. А убийца лишь громче засмеялась. «БОЛЬШЕ ЗЛА!!!» — кричала девушка, и все безумие ее вырывалось наружу, изливаясь в град патронов, безжалостно летящих навстречу врагу. Она не раздумывала. Ей было все равно. Она — безжалостная машина убийств. Раньше, еще давно, Рин за свою жизнь задавалась всего одним вопросом: Зачем, с какой целью была она создана? «Убивать», — думала она, но все равно не понимала. Зачем убивать? Лишь Госпожа взмахнет рукой, как польются на землю рубиновые фонтаны крови, вырываясь из огнестрельных ран. Эти убийства, совершенные руками Рин, простой пешкой, но заказанные более ценной фигурой — зачем они? Со временем, когда девушка уже стала профессиональной преступницей, киллером-наемником, обрела эту неутолимую жажду крови и разрушений, бесконечно лишая жизни сотни людей, и, казалось, ничто не могло преградить дорогу ее безумию, этот вопрос все также вертелся у нее в мыслях, постоянно заслоняемый горами убитых жертв. Рин прекрасно осознавала одно: она - зло, и это ее судьба. Лен, собрав остаток своих сил, приступил к решающим действиям. Держа катану в правой руке, не на секунду не ослабляя хватки, он храбро противостоял не прекращающей нападать девушке. Меч плавно скользил по воздуху, быстрыми взмахами стараясь нанести решающий смертельный удар. Но Рин была слишком быстра для катаны, хоть сама и чувствовала на себе не слабое давление противника. Получила она в ходе боя несколько царапин, не слишком мешающих ей быстро двигаться, но все равно на несколько миллисекунд замедляя ее атаки. Никто так и не одерживал верх, хотя стремились к этому они оба: офицер и убийца. За это время их битвы они словно выкладывались на весь максимум, что был у них, но две, равные по силам стороны так и не смогли определить сильнейшего. Сражаться больше не было сил. Рин задыхалась от быстрого бега, Лен слабее держал катану. Но солдат не хотел давать слабину и прогибаться перед злом, поэтому твердо стоял на ногах, не подавая виду об усталости. «Черт! Еще немного, и меня действительно уничтожат! — еле сдерживая злобу, подумала девушка. — Как смеет этот жалкий офицер пытаться остановить мое разрушение?! Пусть скорее сдохнет!» Рин, немного отдохнув, подбежала к юноше и прочесала по его лицу пистолетом, чего он явно не ожидал. Не обращая внимания на боль, Лен снова напал, задев катаной руку девушки, на что та неожиданно вскрикнула и, резко развернувшись, хотела убежать прочь. — Сбежать пытаешься? Бесполезно! — крикнул он вдогонку девушке и погнался за ней. — Сколько бы ты не убегала, как бы ты не пряталась, «добро» всегда найдет и ликвидирует «зло»! Остановись же и потерпи свое наказание! После этих слов девушка действительно остановилась снова неподалеку от ворот. В наступившей ночной тиши громом разразился страшный сумасшедший смех. Рин медленно развернулась, в глазу ее горел красный огонь безумия. — «Добро» должно ликвидировать «зло»?! — со смехом переспросила она. — Неужели вы считаете себя «добром»?! Лен сдвинул брови, оглядев преступницу недобрым взглядом. — «Добро!» … — с новым наплывом расхохоталась Рин, прикрывая рот рукой, свысока глядя на разозленного офицера. — Не смеши меня! Разве «добро» смогло бы сотворить ТАКОЕ? Не высвобождая руки из рукава хаори, девушка, смеясь, указала на изрубленные Леном кровавые тела, снова оказавшиеся лежащими у его ног. — Неужто «добро» теперь жертвует чужими жизнями?! Прекрати нести эту чушь! Вы, жалкие марионетки, никогда не были и не станете, как вы выражаетесь, «добром»! Наспех перезарядив пистолет, девушка направила его дуло на солдата, но он, не теряя времени, напал. — Не тебе судить, где «зло», а где «добро»! Ты сама, как и все преступники… — Лен не договорил, его прервал выстрел и последующий удар. И снова они столкнулись в ужасающей битве на смерть. Пистолет и меч. Справедливость и преступность. На этот раз они сражались действительно на полную силу. Тяжелая катана стремительно наносила удары, с каждым разом оказываясь все ближе к цели, оставляя на теле соперницы все больше и больше порезов. Легкие пули вихрем свистели в ответ. Рин стала целиться точнее, на этот раз поставив своей целью уничтожить своего врага. — Да почему ты еще не сдох?! — не на шутку разозлилась она. — В конце концов, лишь я должна проливать столько крови! Ты мешаешь мне! — Ты должна быть уничтожена! — холодно ответил юноша. — Исчезни, ведь ты такой же ОТБРОС, как и все преступники! Зачем вы вообще существуете?! С этими словами он серьезно ранил девушку в бок, из-за чего ее хаори окрасилось красным цветом, но на этот раз кровь принадлежала ей. Не вскрикнув от боли, Рин тут же скрылась за воротами, осознавая, что ранение слишком сильное. «Отброс, как и все преступники», — мелькнули в ее голове последние слова офицера, когда она, спрятавшись за деревом неподалеку от бранного поля, села на землю, пытаясь остановить кровь. «Отброс… — про себя повторила девушка, вспоминая свое первое проваленное задание, когда начальница избила ее ногами безо всякой жалости, говоря, что если подобное повторится, то без проблем ей можно будет найти достойную замену, даже не вспомнив потом ее имени. — Действительно…» Возле ворот послышался голос Лена: — Тебе нет смысла прятаться! Я все равно найду и устраню тебя! Рин проверила магазин. «Три патрона… Этого не хватит, — девушка разочарованно закатила глаз. — Ненавижу! Ненавижу этот чертов мир! Ненавижу людишек! Хотя… Я же отброс, как-никак!» Вдруг в голове девушки всплыли старые воспоминания. Она вспомнила, как ее, тогда еще маленькую девочку, грубо перекинув через плечо, уносили из дома, в котором убили ее семью. Из левого глаза сочилась кровь, заливая плечо неизвестного мужчины, тащившего ее на себе. Почти обессилившая девочка подняла измученный, болезненный взгляд, и увидела на полу отдаляющуюся с каждым шагом фигуру мальчика, громко кричавшего и плакавшего, тянущего руки к ней. Вспомнив, девушка тяжело вздохнула. «Ненавижу мир! Ненавижу за то, что он всегда отбирает самое дорогое! Разрушу! Разрушу его к черту!» — Рин загорелась еще большей ненавистью и стремительно выбежала из укрытия, забыв о своем ранении. Проносясь мимо ворот, убийца атаковала искавшего ее солдата со спины. Зная, что он увернется, девушка не стала стрелять и тратить последние патроны. На ее губах заиграла жадная улыбка. — Может, тогда ты мне ответишь, зачем я живу? — спросила она, приставляя ствол пистолета ко лбу юноши. Взмахнув мечом, Лен отбил его и, отойдя на более безопасное расстояние, холодно произнес: — Отвечу! Ты убила множество людей. Ты, слепо исполняя приказы своих заказчиков, уничтожила мирную жизнь в этом городе. Ты, на самом деле не больше чем орудие, как простой пистолет в твоих руках, ослепленная жаждой разрушений, бесконечно проливаешь чужую кровь, думая, что тебе это сойдет с рук. Ты создана лишь для того, чтобы… — он снова не договорил. Молниеносный патрон повредил плечо, и снова в ночной тиши, на секунду прерванной звуком выстрела, послышался злобный смех. — Как же я вас ненавижу!!! — неистово прокричала Рин, из разогретого дула пистолета еще шел дым. — Орудие?! Отброс?! Слепо следую приказам?! Да, ты действительно прав, но… разве вы не такие?! Ты ведь тоже лишь бесполезный мусор! Делаешь все, что тебе скажут! Покорно следуешь судьбе! Тебе сказали уничтожать — ты уничтожаешь! Тебе сказали ненавидеть — ты ненавидишь! Ты сам лишь МАРИОНЕТКА! Ты сам не лучше меня!!! Она набросилась на него, пытаясь наносить удары пистолетом, оставляя два оставшихся патрона на последний, смертельный выстрел. Лен стал двигаться медленнее из-за простреленного плеча, но не собирался уступать девушке. В нужный момент он взмахнул катаной, кровь на которой уже застыла, и резко остановил ее у горла преступницы, на что получил еще один ответный удар, к счастью, не убивший его. — Ошибаешься! Я ненавижу таких, как ты не только по этой причине! — офицер отскочил от собиравшейся снова ударить Рин, и, приготовив меч для решающей атаки, продолжил: — Еще давно, десять лет назад, двое преступников, вроде тебя, забрали у меня все: мой правый глаз, родителей и сестру! Но тебе не понять, каково это — терять! Для тебя, лишить жизни кого-то — раз плюнуть! — Неправда! — крикнула Рин и выстрелила предпоследней пулей, но она дала осечку. — Мою семью тоже уничтожили! Я тоже познала эти страдания! Как видишь, я тоже слепа на один глаз! Но я не стала сетовать на эту жалкую жизнь! Я лишь просто возненавидела мир! Скажи: разве это не ничтожная цена?! Ничего не ответив, солдат только кинулся к убийце, держа катану острием наготове. Поняв, что сейчас самый подходящий момент, Рин взвела курок, и, как только оружие врага чуть не пронзило ее, приставила дуло пистолета к шее юноши, поставив указательный палец на спусковой крючок. Лен остановил удар, увидев, что находится на мушке у противницы, но тут же, не растерявшись, направил лезвие на убийцу, так же ставя ее в безвыходное положение. Так они стояли, скрестив свои оружия, готовые убить друг друга в любую секунду. В последний раз Рин посмотрела на Лена жестоким взглядом, полным ненависти и сумасшествия. Но вдруг, остановив свой взор на его единственном холодно-голубом глазу, она встретила на себе его бесчувственный, злобный, но полный решимости взгляд. Они смотрели друг на друга в упор, считая секунды до смерти. Наконец, решившись, они одновременно дернули свои орудия убийства. Но, неожиданно всмотревшись повнимательнее, у обоих в голове на доли секунды мелькнула старая картинка воспоминаний: маленькие веселые детишки, лет шести на вид, лучезарно улыбались друг другу, играя на поляне. За доли секунды картинка исчезла. За все те же доли секунды лица противников изменились, выражая просто невообразимое изумление. «Ты ведь…» — в одно время подумали Рин и Лен, но в мгновение ока мысли их прервал громовой выстрел…***
*1)
Время близилось к рассвету. Ночное небо, ярко-алое, засветилось еще большим кровавым цветом. Облака, словно по волшебству, исчезли с прозрачной глади луны, что казалась невероятно огромной, по сравнению с городом. У ворот тории целыми горами лежали окровавленные тела убитых. Луна лишь легким серебристым блеском освещала их. По среди этих трупов еще стояли два человека — юноша и девушка. Юноша — офицер в черно-красной униформе, глянцевой фуражке, с черной глазной повязкой, с ножнами за поясом, со шрамом на лице. Девушка — в коротком красном платье, напоминающем укороченное кимоно, белом, испачканном кровью хаори, высоких чулках и деревянных сандалиях гэта, с белым бантом в аккуратно заплетенных волосах и красивым алым цветком, перебинтованной шеей и шрамами по всему телу. Они стояли друг напротив друга. Шея солдата была в крови, багряными водопадами стекающей на униформу. Грудь девушки была насквозь пробита мечом. — Прос-ти… — послышался шепот Рин, на что Лен лишь еле-еле улыбнулся, и оба тела повалились на землю. Одинокое облако, проплывавшее мимо, мимолетно закрыло луну, заслонило город тьмой. Когда мрак отступил, среди многочисленных тел погибших виднелись тела двух, поразительно похожих друг на друга человека — брата и сестры.***
— Рин погибла? — спросила в трубку женщина в белом халате и очках, сидя за своим столом все так же: закинув ногу за ногу. - Ах! Все таки эта букашка провалила задание… Ладно, вызовите его сюда. Да, найдем нового киллера, нам ведь это ничего не стоит! Да. До свидания! Положив трубку, женщина засмеялась, и, встав из-за стола и, поправив завязанные в два хвоста изумрудно-голубые волосы, стуча каблуками, вышла из кабинета. — Господин генерал! Сегодня мы потерпели большие потери! — доложил главнокомандующему отряда по зачистке преступности какой-то офицер. — И, увы, у меня есть еще плохие новости: сержант Кагамине погиб. — Это не имеет значения. Не важно, одним сержантом больше, одним меньше… — ответил генерал, устало потирая лоб. — Но ведь он был лучшим в отряде… — Ох, прекрати. Оставь меня, у меня жутко болит голова. Сказал же: это не имеет значения. Свободен! Действительно ли они что-то значили? Они не имели ни своих взглядов, ни своих убеждений. На самом деле кто-то просто дергал за ниточки. Но кто...?***
(п/п: Здесь присутствуют две версии концовок. Первая — стандартная, вторая же для тех, кому просто не понравился довольно печальный исход первой. Читайте!)***
*2)
Прошло немного времени, и багряное небо снова превратилось в сине-черное, зажигая на небе огоньки звезд. Бранное поле пустовало. Кровь, пролитая около храма, бездыханные тела, черные вороны не кричали, бесшумно шелестя крыльями, продолжая свой пир. Свежие потоки красной жидкости ручьями стекали с высоких холмов из плоти, обминая одиноко разбросанные части тел убитых. Сколько зла принесло это разрушение?! Глядя на эту картину, можно было бы просто ужаснуться. На небольшом зеленом холме, недалеко от ужасного места сражения, под черным небом и огромной луной лежали два человека. Юноша, раненный, весь в крови, и девушка, исполосованная старыми шрамами и новыми порезами. Тяжело дыша, они смотрели ввысь. Лен снял свою фуражку и бросил рядом с собой, не сводя глаз с луны. Рин, положив руки под голову, наслаждалась видом отдаленных звезд. — Странно… — тихо произнес офицер, прикладывая руку в черной перчатке к ране на шее: серьезной, но, к счастью, не смертельной. — Как у тебя так вышло? — Как-как… отдернула в последний момент, — ответила Рин, повернув голову в сторону бывшего врага. Бинты, постоянно скрывающие ее левый глаз, распустились и немного спали, но девушка не стала их поправлять. Сейчас, отвлёкшись от неба, она рассматривала своего, как она узнала, брата. Сколько лет прошло, а они все думали, что потеряли друг друга навсегда. И вот, в один прекрасный день они встретились, но уже как враги. Сколько сил стоило Рин тогда ослушаться приказа Госпожи и отвернуть пистолет в момент выстрела. Сколько сил стоило ему вовремя убрать катану от нее, преодолев собственные движения. И почему они осознали это только тогда, в самый предсмертный момент? — Выходит, мы оба предатели, — по-прежнему холодно произнес Лен, поворачивая голову к сестре. — Угу! Еще какие! Но мне все равно. Знаешь, эм… как там тебя..? я, наверное, закончу с убийствами. Я прожила ужасную жизнь и все, что со мной делали, это дергали за веревочки. — Рад слышать, — впервые в жизни, не считая детских лет, юноша улыбнулся, хоть и слабо, хоть и вяло, из-за раны на шее. — Я тоже был не прав. Я считал себя «добром», хотя сам убивал. Я действительно всего-лишь марионетка. Лен вновь повернул голову к небу, рассматривая проплывающие облака, предрассветный горизонт, сверкающий вдали город. Впервые он обратил внимание на столь простые вещи, как окружающий мир, и впервые понял, что всю свою жизнь он прожигал в погоне за злом, сам не осознавая, что становится им. Сняв перчатку, бывший солдат поднял руку, смотря на звезды сквозь пальцы. Они сверкали, мерцая то одним, то другим цветом, казались такими маленькими. — Слушай, — позвала его Рин, — а мир не так уж и плох, да? В ответ он кивнул головой, прикрыв глаз. Рана на шее не болела. Странное ощущение. Ветерок обдал их двоих, холодком пробегая по коже. Вдруг юноша поднялся с земли и замер в положении сидя, сделав серьезный вид, что заставило подняться и бывшую преступницу. После недолгого молчания он спросил: — Что мы дальше делать-то будем? — Не знаю, — коротко ответила девушка и засмеялась. Нет, это был не тот жуткий смех психически нездорового убийцы; это был смех обычной девушки, звонкий, приятный и беззаботный. Лен снова улыбнулся, глянув на свою сестру. — Да ну все к чертям! — сказал он и повалился на траву, подобрав фуражку и швырнув ее с холма. — Ага! — крикнула девушка и, отцепив яркий красный цветок от волос, выкинула его туда же, куда и брат свой головной убор. И они снова стали просто беззаботно лежать на мягкой траве, смотря в небо и не думая ни о чем. На горизонте показались первые лучи солнца. Розоватый блеск начал медленно заливать землю. Алые тории, в рассветных лучах казавшиеся розовыми, отбрасывали на умерших длинную черную тень. А солнце, наконец полностью озарив землю, осветило собой лежащие среди трупов, рядом друг с другом, разряженный пистолет и затупившуюся катану.