***
Прошел месяц. Нана все чаще спрашивала дочь о детях, Реборне и ребятах, о том, почему они больше не приходят. И в конце концов Тсуна не выдержала и заплакала. Впервые с того момента, как получила письмо. И Нана только обнимала и гладила девушку по отросшим до лопаток волосам. Она мало что понимала из бессвязных слов дочери. Но то, что Тсунаеши предали и бросили тут одну, привело ее в ярость. Пока дочь не ушла в свою комнату, лицо женщины озаряла искренняя, понимающая материнская улыбка, но стоило двери за Тсуной закрыться, ярость матери, любящей свое чадо, была выплеснута на несчастный телефон, пока миссис Савада высказывала все мужу. Она стерпит многое ради дочери, даже если брак грозился распасться уже 10 лет, но терпеть, когда самый дорогой тебе человек практически уничтожен, она не намерена.***
Спустя год взрослый мужчина в строгом костюме позвонил в дверь их маленького дома в Намимори. Тсуне не составило труда узнать резко повзрослевшего репетитора. Нана открыла было дверь пошире, впуская нежданного гостя, чтобы узнать, зачем он пришел, но ее дочь захлопнула дверь буквально у него перед носом. Потом он приходил не раз и не два, пытаясь отдать бывшей ученице письмо от Ноно Вонголы, и в один из дней удача все же улыбнулась ему. Нана тогда ушла за покупками, так что дверь открыла Тсуна. Однако понять что-либо по ее лицу было невозможно. Спокойная, холодная, равнодушная. Где та девочка, которая была его ученицей? Кажется, он спросил это вслух, потому что через секунду услышал ответ. - Умерла, защищая то, что ей дорого. Грудь сдавило непонятным чувством. Он ведь скучал по ней. Она изменилась. Они виноваты в этом. Он виноват. Молча протягивает ей конверт. Оба лица не выражают ни единой эмоции. Девушка спокойно берет конверт в руки, вскрывает, читает письмо. Затем берет с комода у двери листок и ручку, быстро чиркает ответ и кладет его вместе с письмом обратно, в конверт, так же молча протягивая киллеру. Ни одного слова. С момента последней фразы ни одного. Дверь захлопывается прямо перед его носом. Даже не попрощалась. Он тоже тогда не попрощался. Выпрыгнул в окно. Дурак. Вскрывает конверт снова, как делала до этого она. Но он знает, что в письме. Приказ выйти замуж за Занзаса для установления мира в Вонголе. Реборна интересует другое. Маленький листок бумаги и написанные на нем ровным почерком буквы. "Она научилась красиво писать", отмечает сознание прежде, чем понять смысл написанного. Пошли на х*й, суки И Реборну вдруг становится безумно смешно. Он идет на почту, хотя ему велено вернуться и доставить ответ лично в руки. И он отправляет конверт с письмом и запиской обратно. В том же виде, в котором получил. Просто положил конверт в другой, побольше, и написал нужный адрес. Он не вернется в Италию, не сейчас.***
Он залез к ней в комнату ночью, когда ее не было дома. Нана не услышала бы его тихих шагов - в гостиной гремел телевизор. Савада Нана не приняла от мужа больше ни копейки. "Бывшего мужа", уточнил киллер и усмехнулся. Взгляд блуждал по комнате, где он всего год назад проводил столько времени. Удивительно, но здесь почти все осталось прежним. Но в душу закрались подозрения. Что-то не так. Чистота. Идеальный порядок. А раньше приходилось заставлять. Удивительно. Взгляд цепляется за полку, где раньше стояли фотографии их "команды". Грудь снова сдавило непонятное чувство. Ни одной фотографии с ним или с кем-то из хранителей. Только с Наной и... с Варийцами? Они общаются? Поразительно. Раньше она не подошла бы к ним и за километр. Но на фотографиях она тепло улыбается им. Здесь склонилась в шуточном поклоне перед Бельфегором, а здесь они с Луссурией корчат одинаковую смешную рожицу, а тут пытаются расчесать волосы Леви-А-Тана. Вот они со Скуало фехтуют, а это... Занзас? Она обнимается с Занзасом? И это их общая с Наной фотография? Ревность начинает грызть изнутри, и киллер мгновенно замечает все изменение в казавшейся до того родной комнате. Вон на тумбочке стоят флаконы духов, косметичка и шкатулка с украшениями. Взгляд цепляется за приоткрытый шкаф. Юбки, платья, блузки и официальные костюмы! Черные классические костюмы на женскую фигуру. Она изменилась, очень. Реборн устало садится на кровать, проводит рукой по лицу. Он должен ее увидеть. Сейчас.***
Ее не было до поздней ночи. Он ждал. Терпеливо, почти трепетно. Ему нужно с ней поговорить. Он не может держать это в себе. Дверь открылась с тихоньким скрипом, но шагов не последовало. Девушка молча застыла в проеме. - Тсуна, - Реборн буквально соскочил с кровати, - нам нужно поговорить. - О чем? О женитьбе с Занзасом? - на ее лице расцвела усмешка, такая красивая, такая характерная усмешка, совсем как у него. - Нет. Я хочу остаться. Он и сам не заметил, как это сказал. А затем тишина. Полная. - Тсуна, иди ужинать! - раздалось снизу. - ... - Тсуна~! - Сейчас спущусь, мам! И они просто стояли напротив. Надо что-то сказать. Что-то. Сейчас. - Я... - Ты можешь остаться, но только не в моем доме. - Почему? - Ты ушел. - Я вернулся. - Спустя год, - опять усмешка, теперь терпкая, горькая. - Ты велела не возвращаться без причины. - ... - Ты ... - ТЫ здесь предатель, не делай из меня виноватую. И снова тишина. Они так увлеклись, что не услышали шагов Наны. - Тсуна, у тебя гости? - Это Реборн, мама. И это прозвучало так обреченно, что невольно стало... не по себе? Тряпка! Ты - Реборн! Возьми себя в руки! - Здравствуйте, маман. Простите, я давно не заходил к вам, и у вас, видимо, сложилось ощущение, что я бросил Тсуну здесь. Но я просто не мог приехать раньше, только и всего.***
Реборн все еще удивлялся, как его не выгнали. Он жил в доме Савад вот уже неделю. В гостевой комнате. Он завтракал с ними, обедал с ними, ужинал с ними, ходил с Наной за покупками и даже, иногда, помогал готовить ужин. И он не разговаривал с Тсуной. Неделю. Хватит! Стук в комнату. Тишина. - Тсуна, можно войти? - Нет. - Тсуна, давай поговорим. - Я сказала нет, - голос предательски сорвался. Фраза оказалась слишком длинной. Дрожь в голосе. Реборн, как раньше, пнул дверь ногой и вошел в комнату, как ни в чем не бывало. Ему нужно сохранять хладнокровие. Ради них обоих. Она стояла посреди комнаты и плакала. В руках письмо. Старое. То самое. Приезд бывшего репетитора пробудил болезненные воспоминания. Ну почему он? Тот, кто был ближе всех, почему именно он приехал сюда, чтобы отдать ей это идиотское письмо? Снова бесшумные шаги за ее спиной, все как и в тот день. На плечи ложится что-то тяжелое. Пиджак. Теплый, тяжелый, реборновский пиджак. Она медленно повернулась. По лицу размазана потекшая тушь, губы дрожат, глаза блестят. Теперь они еще больше похожи на две карамельные конфеты. Кое-где к лицу липнут отросшие волосы. Уже до поясницы длиной. Выросла. - Я скучал по тебе, Глупая Тсуна, - и он действительно скучал. Нет, честно. Он все еще тренировал ее "хранителей", нового босса. Они освободили Аркобалено от проклятья вместе с ними со всеми. Но он все равно скучал по никчемной ученице. Ее губы сильнее задрожали, и она просто уткнулась ему в плечо, пачкая его идеальную рубашку. Он приобнял ее и притянул ближе, отчего рубашка еще сильнее измазалась. А ему и не жалко.***
Следующие две недели прошли просто прекрасно. Все постепенно налаживалось. Реборн выключил телефон. Ему названивали круглосуточно, а это мешало наслаждаться воссоединением. Он наконец вернулся в этом дом полностью. Правда, не в комнату к Тсуне, что было немного непривычно, но тем не менее. Он более-менее расслабился. В тот день он просто собирался принять душ. Снял с себя пиджак и рубашку, шляпу давно уже закинул куда-то в сторону. Он уже собрался было идти, как в комнату зашла Тсуна. - Ребо~рн, можно мне... Ой, прости! Боже, как он соскучился по этому ее "Ребо~рн", после которого непременно случалось что-то интересное. Хотелось мурлыкнуть, как чеширский кот. По лицу расползлась довольная улыбка. - Да ничего, заходи. Девушка зашла и оценивающим взглядом прошлась по торсу мужчины. Реборн заметил это и собрался уже съязвить, но ученица снова его удивила: она спокойно подошла к нему, ткнула пальчиком в одну из выделяющихся мышц и с совершенно невинным выражением лица спросила, как она называется. Когда мышцы рук и груди закончились, они перешли на спину. Она водила пальцем по очертаниям его мышц, а он называл те, которые помнил. Он не был "качком", нет, он был крепкого телосложения. Красивый рельеф мышц выгодно подчеркивался смуглой кожей. Реборн скорее почувствовал, чем понял, что пора заканчивать. - Так зачем ты пришла? - спросил он, спешно пытаясь забыть ощущение ее пальцев на своей коже. - Я хочу спарринг, - спокойно оповестила его девушка, подняв глаза к его лицу. Реборн стоял к ней вполоборота и щурил свои антрацитовые глаза. - Спарринг? - Да, я давно не упражнялась, а варийцы далеко. Просто, мы с Занзасом решили навестить Тимотео и напомнить, что не надо с нами играть, - на ее лице была спокойная улыбка, но Реборн почему-то подумал, что ему искренне жаль своего бывшего ученика, - так ты поможешь? Реборн шумно выдохнул, отведя взгляд от умоляющих глаз. Положил руку на лицо и прикрыл глаза. - Будет тебе спарринг, - и, увидев счастливое нетерпение в лучистых глазах, добавил: - неугомонная.***
Они ворвались в особняк Вонголы с громкими криками и смехом. Вария, экс-Дечимо и Реборн. Сильнейшие люди столетия. Вернулись оттуда с веселыми лицами и чувством полного удовлетворения. Разнесли все к чертям. Наконец-то. Они мечтали об этом год. Реборн чувствовал себя лишним. Он включил телефон, снова взялся за задания. Он возвращался в Намимори каждую неделю, был там пару дней и снова уезжал. А Тсуна волновалась. Но это ведь Реборн, он справится. Но однажды он не пришел спустя неделю. И спустя две. И спустя три тоже. Сначала вернулись мысли о том, что ее бросили. Снова. А потом волнение захлестнуло с новой силой. "Он не мог. Он не ушел бы. Это же Реборн. Но почему же он так долго?!" Она ждала его поздно вечером в гостиной. И так каждый день. По истечению пятой недели он вернулся. Весь в крови. Нана уже ушла спать. Тсуна замерла, не в силах пошевелиться. - Не моя, - ответил на ее немой вопрос репетитор. Звонкая пощечина оставила на щеке горящий след. Она впервые его ударила. Не как ученица, а как девушка. - Какого черта ты творишь?! Она срывала голос до хрипа, и все кричала, кричала. Напряжение последних двух недель выходило из нее потоком криков и слез. Она, кажется, разбудила Нану. Но та не стала мешать. Пусть сами разберутся. Так надо. О, и Реборн разобрался. Обнял и прижал к себе, не давая вырваться. - Я дома, все в порядке. И все. Дальше тишина, никаких больше криков. И тихий, едва слышный самой Тсуне шепот: - Я привез тебе подарок.***
Долгое время все было спокойно, а потом Реборн снова исчез. Ненадолго, конечно. Через пару недель после исчезновения он явился на порог дома Савад и отдал Тсуне письмо. Опять Вонгола. Ну что им еще от нее нужно? "...отказ от свадьбы с Занзасом...укреплять связи...приказ о помолвке...Реборн..." Стоп, что? ! Дорогая Тсунаеши, Должен сказать, что твой отказ от свадьбы с Занзасом был весьма красноречив, однако, Вонголе все еще нужно укреплять связи. Один из наших сильнейших киллеров отдалился от Вонголы из-за тебя, а он нам очень нужен. Поэтому в этот раз я присылаю не просьбу, а приказ о помолвке. Не волнуйся, уверен, это будет хорошая партия, тем более, что твой будущий муж - Реборн. Надеюсь погулять на скорой свадьбе, Ноно Вонгола***
Нет, нет и нет! Тсуна совершенно отказывалась понимать, почему мама только и говорит, как она счастлива, что скоро их с Реборном свадьба, почему сам киллер не сказал и слова против, и почему она - единственная, кто еще не сошел с ума! Она стала возвращаться домой поздно, часами гуляя в парке. Так было, когда Реборн только вернулся, так было и сейчас. В один из таких вечеров она застала Реборна на ступенях лестницы напротив двери. Он сидел без шляпы и пиджака, галстук так же отсутствовал, верхние пуговицы белоснежной рубашки расстегнуты, являя взору шею и ключицы. В руке бутылка коньяка. Открытая и полупустая. Тсуна хотела молча пройти мимо, но... - Где ты была? - полу-рык, полушепот. - Я гуляла, а что? - дерзкий взгляд, глаза в глаза. - С кем? - Не твое дело! С кем хочу, с тем и встречаюсь! Ты мне не отец и не парень! - взорвалась девушка и рванула было наверх, но это же Реборн. Он осторожно, как успело заметить сознание Тсуны, схватил ее за запястья и легко оттащил от лестницы. Прижал к полу, запястья на уровне головы, сам навалился сверху. И поцеловал, чтоб его. Поцеловал. Ее. Только что. Реборн. ПОЦЕЛОВАЛ! Он не углублял поцелуй, просто касался ее губ своими, невинно так. Просто чтобы замолчала. А потом прошептал на ухо. - Во-первых, ты чуть не разбудила маман, а во-вторых, прекрати уже себя так вести. Я не насильник, заставлять не буду. Ясно? А потом просто встал и ушел наверх, в свою комнату. И оставил бутыль с алкоголем на ступеньках. Его промах.***
Утро встретило Тсунаеши Саваду головной болью. Она с трудом разлепила глаза. Комната Реборна. Отлично. Надо встать. - Лежи на месте, горе луковое. Девушка оглядела комнату в поиске источника звука. Реборн оказался прямо над ее головой. - Воды, - прохрипела девушка. И киллер с готовностью подал ей стакан с прохладной жидкостью. Тсуна жадными глотками осушила стакан. Ей полегчало, правда. - Почему я здесь? - Потому что маман не стоит знать, что ее дочь напилась, а это единственная комната, куда она не заходит. - Ясно. -... - Реборн, ты свинья, - несчастным голосом протянула экс-Дечимо. Совсем рядом раздался хохот. - Насколько же тебе плохо, раз напрочь исчезло чувство самосохранения? Девушка только фыркнула и укуталась в одеяло. Ей было плохо. Хотелось спать. Репетитор вздохнул и лег рядом с девушкой, укрыв ее как следует и притянув к себе. Она спокойно обняла его и уткнулась носом в районе шеи. Это ведь Реборн. С ним можно. Она проснулась вечером и увидела перед собой его умиротворенное лицо. Он спал, прижимая ее к себе. Волосы торчат во все стороны, рубашка помята. Какой-то слишком домашний Реборн. И такой забавный. Возможно, она бы даже согласилась просыпаться так каждое утро. - Реборн, - тихий шепот, - Реборн, просыпайся. И он проснулся. Сначала чуть-чуть поморщился. Так мило. Обычно он просыпался от каждого шороха. Он расслабился с ней. Это здорово. - Доброе утро, - сонный голос и легкий поцелуй в кончик носа. Тсуна покраснела, а Реборн, все еще сонный Реборн, пошел в ванную. Шок. Секунда. Две. Три. - Тсуна? Красная, как рак, девушка повернула голову в его сторону. Растрепанный, растерянный. Тсуна улыбнулась, встала с кровати и, все еще кутаясь в одеяло, подошла к мужчине. - Доброе утро, - и чмокнула в кончик носа, а затем с заливистым смехом побежала к выходу. Прямо так, кутаясь в одеяло. И Реборн, через пару секунд, сорвался за ней. Похоже, их женитьба не такая уж плохая идея.