Уходи

      Роджер Уотерс идёт по тротуару, нервно поглядывая по сторонам и всё глубже вжимаясь в своё длинное чёрное пальто.       «Лишь бы никто не узнал. А то пристанут ещё. Хорошо, что в это время на улице почти нет людей…»       Роджер останавливается около небольшого двухэтажного домика.       «Вот и пришёл. Какой же он маленький. Тогда, давно, я этого не замечал. Маленький и гнетущий. Одним своим видом он навевает уныние. Нет, он не может, не должен жить в этой скорлупке, это слишком унизительно для такого гения.»       Роджер осторожно открывает калитку, идёт к входной двери.       «Только бы он был дома».       Стучит, так же, как когда-то.       «Пожалуйста, открой мне.»       Проходит минута, за ней другая. Роджер неловко переминается с ноги на ногу, уже проклиная себя за этот визит. И вдруг дверь открывается. Совсем чуть-чуть, и из образовавшейся щели высовывается лысая голова. Молча смотрит на него.       «Пустые глаза. Боже, Сид, неужели снова?..»       Роджер не в силах произнести ни слова, все приветствия, что он раз за разом прокручивал у себя в голове, когда он сюда шёл, куда-то испарились. Он лишь стоит и в оцепенении смотрит на Сида. На то, что от него осталось.       — Уходи.       Произнесённое слово больно бьёт Роджера, и он вздрагивает, выходя из ступора. В этот же момент голова исчезает, и дверь закрывается с громким хлопком. Внутри Роджера что-то обрывается. Нет, он так просто не сдастся. Он снова стучит, точно так же.       — Сид, открой мне.       Тишина.       «Не притворяйся, я знаю, что ты всё ещё стоишь под дверью».       — Сид, пожалуйста.       — Нет. Уходи.       «Он знает, как я ненавижу просить. Но я всё равно не отступлюсь».       — Сид, впусти меня. Я ненадолго. Правда. Пожалуйста, открой.       — Зачем?       — Ты нужен мне. — Фраза звучит совсем жалко, но сейчас это не имеет значения.       — Ты так в этом уверен?       Роджер начинает злиться.       — Если ты меня сейчас не впустишь, я выломаю дверь и зайду сам.       — Значит, купишь мне новую.       — Сид!       Сопение.       «Сдался».       Дверь снова открывается. На этот раз полностью. Из-за неё на Роджера безучастно смотрит толстый мужчина в застиранной майке и похожих на парашюты полосатых шортах.       — Барретт.       — Уотерс.       Роджер поджимает губы.       «Отличное начало».       — Давай заходи, что ли. Я не хочу впускать в дом этот страшный туман за твоей спиной.       — Спасибо.       Роджер осторожно заходит в дом, закрывает за собой дверь. Окидывает взглядом полутёмную прихожую. Сперва медлит, но заметив на стене старую вешалку, снимает пальто и вешает его на крючок. Сид медленно идёт в комнату, и Роджер следует за ним.       — Как ты? — Слова комом встают в горле, густеют на языке и не хотят быть произнесёнными.       — Уж получше, чем ты. — Сид оборачивается и пристально смотрит Роджеру в глаза. Его взгляд изменился, теперь в нём появилась печаль и что-то ещё. Презрение.       «Но почему? За что он меня презирает?»       Роджер вздёргивает бровь:       — Не понял?       Сид широко ухмыляется. Похоже, ему начинает нравиться этот спектакль.       — Я слышал.       — Что ты слышал? — Мысли, одна другой безумнее, проносятся в голове Роджера, и ему едва удаётся сохранить самообладание. Уверенность, с которой он сюда шёл, улетучивается с каждой секундой.       «Что он слышал? От кого? Может, в газетах что-то писали? Где я мог ошибиться?»       — О, я много чего слышал. — Сид опирается спиной о стену и блаженно жмурится. — Я слышал, как журчит Кам. Я слышал, как под полуденным солнцем смеются мои цветы под окном. Ты слышал их, Джорджи? Сейчас они плачут из-за этого злого тумана. Им страшно, но я не могу их утешить. Я…       — Сид. — Он нехотя открывает глаза, и Роджер замечает в них затаившуюся обиду.       «Пойми, я не хочу слушать твою поэтическую чушь. Не сейчас».       — Зануда. Занудой был, занудой и остался. Там, в углу посмотри. — Он делает вялый взмах рукой в сторону противоположный стены и снова закрывает глаза.       Роджер делает пару шагов в указанном направлении и замечает торчащий из-под дивана белый кусок картона. Его передёргивает.       «Это невозможно».       — И что ты… что ты думаешь об этом? — он старается говорить спокойно, но Сида не так легко обмануть.       Сид молчит, он неподвижен, словно решил слиться со стеной, на которую облокотился.       «All in all, you're just another brick in the wall».       — Сид?..       Нехорошая, болезненная усмешка искажает его лицо, но он по-прежнему не произносит ни слова и не открывает глаз.       «Ну молчи, молчи».       — А я думал, это я капризный маленький мальчик, Джорджи. — Сид наконец прерывает молчание и снова с неодобрением смотрит на Роджера. Тот застывает в недоумении. — I wanna go home, take off this uniform and leave the show. — Сид пытается подражать его голосу. — Нет, Джорджи, ты сам во всё это ввязался, и твои червячки тебя так просто не отпустят.       Внутри у Роджера всё холодеет.       «Он ещё и издевается».       Он берёт в руки пластинку и садится на диван. Смотрит Сиду в глаза.       — Я пришёл не для того, чтобы ты меня оскорблял.       — А я тебя не звал.       Роджер к своему неудовольствию замечает, что взгляд снова изменился. Теперь в нём пляшут нехорошие огоньки.       — Ты так и не ответил на мой вопрос. Как тебе наша работа?       — Ваша?.. — Опять эта гадкая ухмылка. — Не ври мне, из всей группы только в тебе всегда было столько злости. Ты правда думаешь, что, выплёскивая её на других людей через свои песни, ты сможешь от неё избавиться? — Роджер не отвечает. — Ты же знаешь, что нет. Но ты что-то не договорил на этом альбоме. Почему?       — Другим не понравилось. — Роджер смотрит в пол, мусоля в руках белый картонный конверт. Он знает, что перед Сидом бесполезно что-то скрывать. Он всегда всё знает.       — Дэйв? — Сид готов просверлить в нём дыру глазами.       — Да. Всегда он.       — А ты и бесишься.       — Но это хорошие песни! — Роджер подскакивает на диване, с силой сжимая конверт с пластинкой.       «И правда, капризный ребёнок».       — Ты уверен?       — Да. Наверное. — Роджер мнётся, подбирая слова. — Я не могу оставить их на полке.       — Тогда оставь группу и делай что хочешь. — Сид отворачивается. — На твоём месте, я бы слушал, что говорят другие. Хотя бы иногда. А теперь иди. И можешь забрать свою ужасную «Стену» с собой.       — Но Сид… — Роджер замолкает и беспомощно смотрит на него. Он подавлен как никогда.       — Я всё сказал. — Он отлепляет своё тело от стены и идёт к двери. — Аудиенция окончена.       Роджер встаёт с дивана, бережно кладёт на него пластинку.       «Нет уж, раз купил, так пусть она будет у тебя».       Неохотно плетётся за Сидом. Механически забирает с вешалки пальто и выходит в широко распахнутую дверь, держа его в руках.       — До свидания, Сид. — Слова получаются сухими и жёсткими.       — Прощай. — Дверь за ним закрывается, и Роджер знает, что больше она для него никогда не откроется.

***

      Выпустив ещё один альбом в составе группы, Роджер Уотерс объявил о своём уходе из Pink Floyd.       «Потому что нужно слушать, что говорят другие. Хотя бы иногда».