Листья гонит ветер

В Орлее (О, страна великих обманщиков!) существовало одно милейшее развлечение. На званом вечере гостей угощали конфетами. Вазочки, доверху наполненные сладостями, подавали к чаю: нарядные, сверкающие ярким глянцем обертки переливались в свете свечей так и маня раскрыть их и попробовать шоколадное лакомство на вкус. Однако, как и все, что касалось светской жизни Орлея, даже в безобидных конфетах имелся подвох. Одна из них была обманкой. Хитрая многослойная бумага, вперемешку с золоченой фольгой, не позволяли угадать в какой именно находится пустышка. Даже на ощупь. Конфеты, все до единой, обязательно нужно было съесть до конца чаепития. Тот же, которому достанется «та самая» — проигрывал хозяину дома желание. Какое? Фантазия аристократов не знала пределов. Поговаривали, что существуют настоящие мастера этой игры, никогда не попадающиеся на крючок. Всегда выбирающие «правильную» конфету. В чем был их секрет? Никто не знал. Но именно сейчас Мерриль начало казаться, что она поняла. Пещера была маленькой и очень уютной. Ее свод подпирал широкий прозрачный сталагнат изумительного лилового цвета. Природная колонна словно светилась изнутри, бросая мягкие блики на стены, на выдолбленные в камне ниши, сверху донизу заставленные склянками с зельями и баночками с травяными сборами. На низких, грубо сколоченных ящиках в художественном беспорядке были разложены связки хрустального благословения, пророческого лавра и, даже, сосуда бессмертия, травы запредельно редкой, практически незаменимой в создании настойки могучего натиска. Там же, в маленьких плетеных корзинках, хранились россыпи руды от пирофита до совершенного люстра. Ближе к выходу пылились в углу звериные шкуры: фенек, баран, глубинный охотник; свертки тканей и бесконечное количество свитков. У южной стены горел маленький костер. Алые языки пламени облизывали чугунный котелок с похлебкой, дивно пахнущей мясом, морковью и свежей зеленью. Пещера была самой обычной, именно в таких обожают ютиться отшельники, травники или отступники-одиночки. Заурядностью сквозила каждая вещь, каждый флакон с зельем и каждая выделанная шкура. Даже котелок и тот выглядел совершенно обычно: закопченный, с лоснящимися жирными потеками на боках. Складывалось ощущение, что здесь живут уже много лет, живут тихой размеренной жизнью, собирая травы, расставляя силки для мелкой живности, составляя формулы алхимических реагентов. Живут, наслаждаясь по ночам тишиной и величием Арборской глуши. «Живет» — Поправила себя Мерриль. — «Он живет». Льняная рубаха, серые штаны из нажьей кожи, сапоги сбитые, от чего левая нога немного заваливается вбок. Тонкий потертый пояс да амулет — клык какого-то хищного животного. Простое, абсолютно невзрачное лицо, немного вытянутое, с узкими губами, ямочка на подбородке. Серо-голубые глаза, каких тысячи в этом мире. Таких, как хозяин уютной пещеры, не запоминают, потому что… «В нем нет ничего примечательного» — Хочется сказать Мерриль, но она не может. Потому, что именно сейчас она поняла, как вытащить из вазочки конфету, которая не будет обманкой. Среди дорогих оберток, переливающихся всеми цветами радуги, «фальшивка» будет самой что ни на есть простой. Разряженный в пух и прах аристократ с фамильными перстнями на холеных руках выберет такую конфету из множества других, потому что ему будет казаться, что именно она безопасна. И это будет ошибкой. Мерриль еще раз обвела глазами пещеру. Все это: тривиальный беспорядок, засушенные травы и потертый котелок, было ложью. Она знала, чувствовала это каждой клеточкой, потому что так не бывает. Когда слишком правильно. Когда безоговорочно хочется верить в то, что здесь ей ничего не угрожает. Потому, что простой — не значит безопасный. Вот и весь секрет. — Кто он? Мерриль скрещивает руки, пряча ладони подмышки. Пытаясь унять дрожь. Она знает, что он замечает. Карие мудрые глаза смотрят на девушку едва ли не с сочувствием. — Эльфийский маг. Тот, кому можно доверять. Голос Фелассана тихий, вкрадчивый. И от этого голоса хочется кричать. — Доверять? Так же как тебе? — Мерриль кривит губы, заталкивая крик подальше в горло.  — Я сделал то, чего ты хотела. — Чародей кажется по-настоящему удивленным. — Не так давно ты говорила, что не накручиваешь себя. Тебя не пугали ни тень, ни завеса, ни ритуал, о котором тебе ничего не известно. Ты была магом крови, шрамы на твоих запястьях будут вечным напоминанием губительной храбрости. Что изменилось? — Почему ты не отведешь нас к нему? Почему не доведешь начатое до конца? Фелассан молчит. Лошадь под ним прядет ушами, нервно втягивая воздух. Словно чует хищника, затаившегося неподалеку. — Ты хоть раз видел его? — Мерриль делает шаг вперед, с вызовом смотрит на мага снизу вверх. — Ты знаешь, что ему нужно от нас? Фелассан молчит. И девушке жаль, что она не слышит его вкрадчивого голоса, потому, что это означает, что она права. — Вот что изменилось, lethallin. — Слова слетают с губ, словно стрелы. Разят без промаха. — Ты и сам не знаешь ответ. Чего же ты хочешь от меня? Отступник вздрагивает, хмурит тонкие брови. Затем отрывисто кивает, словно решившись на что-то важное, и протягивает к ней руку. — Возьми. — Тихо произносит он. Мерриль щурится, рассматривая предмет, лежащий на его ладони: тонкая цепочка, серебряная оправа сверкает на солнце холодным блеском. В центре — прозрачный камень. Через тонкие грани отчетливо видно линии на руке мага. Линия жизни исказилась, преломленная светом, изменила свой путь. — Помнишь, что я сказал тебе, dalen? Я пообещал тебе: у вас будет возможность отказаться. Мерриль кивает, принимая дар. Проводит пальцами по глянцевому камню. — Что это? — Если бы взгляд мог прожигать насквозь, в моей голове уже была бы дыра. Мерриль моргнула, возвращаясь к реальности. Солас добродушно усмехнулся и помешал похлебку длинной оловянной ложкой. — Я просто задумалась кое о чем. — О моей кровожадности? — О том, как давно ты тут живешь? Почему именно здесь? Откуда ты знаешь, как снять клейма Фенриса? О том, что тебе нужно от него? — «Кое о чем»? — Эльф покачал головой. — Очень емкое понятие для такого количества вопросов. — Я получу ответ хотя бы на один из них? — Зачем? — Солас поудобнее устроился у костра и с любопытством посмотрел на девушку. — Как ты поймешь, что я ответил правду? Ты не веришь мне. Ты заранее решила, что я враг. Я плету интригу вокруг тебя и твоего друга, для… кстати для чего? Мировое господство? Полагаешь, лириумных клейм достаточно, чтобы подчинить себе мир? — Я не знаю. — Тогда моя история, выдуманная или реальная, не даст тебе ничего, кроме лишних поводов для сомнений. Ты здесь. Ты уже сделала выбор. Так зачем о нем жалеть? — Ты обманщик. — Девушка упрямо вздернула подбородок. — В этом у меня нет сомнений. — И когда я обманул тебя? — Солас склонил голову набок. — Когда я обманул Фенриса? Мерриль поджала губы. Он был прав. Только… — Ты играешь словами. Смыслом. — Это преступление? — Это…сбивает с толку. — Я не могу запретить тебе поступать так же. — Солас вытащил ложку из котла и осторожно попробовал похлебку. — Сбить тебя с толку? — Мерриль скептично выгнула бровь. Солас рассмеялся. — Для начала задай правильный вопрос. Мерриль закусила губу и задумалась. — Когда мы проведем ритуал? — Наконец осторожно спросила она. — Через два дня. В новолуние. — Эльф в упор посмотрел на отступницу и уточнил. — Это все? Вот гад! Мерриль зажмурилась, лихорадочно перебирая в голове мысли и выпалила первое, что пришло в голову: — Ты знаешь Фенриса? — Что? — Солас моргнул. — Я сбила тебя с толку? — Туше. — Маг поднял ладони в знак капитуляции. — Ты справилась. — Так знаешь? — Я не совсем понимаю, что значит «знаю». Если ты о том, встречал ли я его раньше — то нет. Не встречал. — Но слышал. — Девушка азартно поддалась вперед. — О нем. О клеймах. — Можно и так сказать. — А точнее? Ты бывал в Тевинтере? — Опять. — Солас заботливо снял котелок с огня. — Опять слишком много вопросов, на которые можно ответить ложью. Ты увлеклась. Мерриль вспыхнула. — Ты! — Сбиваю с толку. Я помню. Отступница неприязненно посмотрела на эльфа. — Как ты снимешь клейма с Фенриса? Солас повел плечами. — Как я буду проводить ритуал? — Нет. Как ты снимешь клейма? — Очень хорошо. — Солас хлопнул в ладоши. — Ты быстро учишься. — Отвечай на вопрос. — Кажется, Мерриль начала понимать, как ей нужно разговаривать с эльфом. — Я сниму их с помощью артефакта. — А артефакт? .. — Добудем с помощью ритуала. — Я высвобожу силу Фенриса. — Задумчиво проговорила девушка. — Чтобы прорвать какой-то барьер, за которым находится артефакт. Сила клейм огромна! Что за барьер требует такой магии? — Тот, что находится в Тени. Солас прищурился. Взгляд его неуловимо изменился, и сейчас никто бы не посмел сказать, что он обычный, ничем не примечательный отступник. — Тень?! — Мерриль прижала руку к груди. — Боги, ты хочешь проникнуть в Тень? Физически? — Мы хотим. — Поправил ее Солас. — Мы трое хотим этого в равной степени. — Сомневаюсь. — Думаешь, мне артефакт нужен больше, чем вам? — Думаю артефакт, находящийся в Тени может больше, чем снимать с тела лириумный валасслин. — Разумеется. — Легко согласился Солас. Слишком легко. — Мировое господство? — Мерриль скопировала интонацию мага. — Полагаю лириумных клейм недостаточно, чтобы подчинить себе весь мир. А вот артефакта… — Вот мы, наконец, и вернулись к моей кровожадности. — А чего ты хотел? — Мерриль вскочила нервно прошлась по пещере. – Все, что происходит со мной и Фенрисом, все это…очень… — Гладко. — Услужливо подсказал Солас. — Будто кто-то спланировал каждый ваш шаг. — Именно! — Что ж. — Эльф усмехнулся. — Спешу тебя расстроить. Я не всесилен. Я не могу контролировать кого-то. Я не управлял вашими действиями или событиями, которые случались с вами. Ваша жизнь, ваши решения принадлежат только вам самим. Остальное… Называй это удачей. Единственное, что я мог — попросить Фелассана обеспечить вашу безопасность во время путешествия к Арборским пустошам. — Ага! — Мерриль сжала кулаки. — Но узнал ты о нас гораздо раньше! — Не о тебе. О Фенрисе. — События в Киркволле. — Солас молча смерил девушку взглядом. — Конечно же. Фенрис был рядом с Хоук. Уникальный боец, преданный соратник. О нем тогда узнали многие. Если весть о его местонахождении докатилось до Данариуса, то почему бы ей не дойти до кого-то еще? — О чем ты? — Фенрис зашел в пещеру и с любопытством посмотрел на Мерриль. — Я слышал, ты говорила о Данариусе. — Твоя подруга пытает меня на предмет причин помощи вам. — Неправда! — Возмущенно воскликнула девушка. — Я хочу знать, что скрывается за причинами помощи нам! — Зачем? — Фенрис нахмурился. — Лучше пойдем гулять. Здесь очень красиво. — Что значит «зачем»?! — Ахнула Мерриль. — Мы уже один раз были посредниками в событиях, которые привели к войне. Хочешь повторения? — Он все равно ничего не расскажет. — Фенрис пожал плечами. — Я уже говорил тебе — будем решать по ситуации. — Эльф смерил отступника взглядом. — А если что, просто убьем. — Потрясающе. — Солас улыбнулся. — Мне нравится твой подход, lethallin. Я помогаю тебе, а ты меня убиваешь, если мои дальнейшие действия тебя не удовлетворяют. Свобода выбора, равенство и здравый смысл. Для раба — удивительно разумно. — Бывшего раба. Солас моргнул и как-то странно посмотрел на эльфа. — Разумеется. — Кивнул он. — Бывшего раба. *** Должно быть, когда-то эти купальни были очень красивы. Бассейны для омовения, выточенные из зеленого кварца, удивительно гармонировали с деревьями, нависшими над ними природным, шелестящим листьями, куполом. Разрушенная плитка с причудливым узором сейчас почти полностью рассыпалась, но Мерриль отчетливо виделось, как в незапамятные времена по ней с достоинством прогуливались эльфы, и не было у этих воображаемых созданий ничего общего с долийскими племенами. Призраки прошлого ассоциировались с силой и властью. С вечностью. Потому что даже сегодня руины, воздвигнутые сотни лет назад, выглядели потрясающе. Даже, несмотря на то, что все бассейны, ранее заполненные водой из горячего источника, сейчас были пусты. Почти все. — Почему ты так странно себя ведешь? — Фенрис задумчиво ковырнул ногтем витиеватый узор, идущий по бортику. — Я могу задать тебе тот же вопрос. — Мерриль подтянула колени к подбородку. — Мы как будто… — Поменялись местами. — Эльф тихо рассмеялся. — Я лезу в авантюры, ты — колючая, как еж. Нападаешь на магов. Ругаешься. Не хочешь участвовать в древнем эльфийском ритуале. Мы сошли с ума. — Да уж. — Мерриль зябко поежилась, поглубже погружаясь в воду. — Но ты чокнулся определенно сильнее. — Почему? — Я могу четко сказать, что меня пугает. Все было правильно до момента прибытия в Арбор. Морозные горы, Джейдер, даже Орлей. Фелассан… Да, он был явно заинтересован в нас, но я никогда не думала, что настолько! Да и не в нем дело. Фелассан словно… слуга, который выполнил поручение своего хозяина. И оглядываясь назад, меня не покидает ощущение, что все это: наш поход, наши неудачи и везение, интриги, заговоры, манипуляции… Нас будто вели на нитке сюда, к этому…- Мерриль скривилась. — К Соласу. — И мы? — Что? — Мы. — Повторил Фенрис. — Мы тоже часть плана? Манипуляция? — Нет. — Мерриль тряхнула головой. — Конечно, нет. — Тогда какая разница? Фенрис протянул руку и подтащил девушку к себе. — Знаешь, почему я странно веду себя? — Проговорил он, легонько целуя отступницу в плечо. — Ммм? — Потому, что я согласен с тобой. Только… иначе. С того момента, как Фелассан рассказал о взаимовыгодном сотрудничестве, все как-то резко встало на свои места. Вся моя жизнь — клейма, рабство, побег… Бегство. — Поправил он. — Длиною в десятилетия. Школа выживания, агрессия, замкнутость. Первые друзья. Ты. — Я? — Мерриль погладила эльфа по щеке. — Особенно ты. — Фенрис покачал головой. — Не перебивай меня. — Хорошо. — Так вот. — Эльф прикрыл глаза. — Все это закончилось здесь. Когда Фелассан развернул коня, возвращаясь в Довэнские равнины. Когда появился Солас. Потому что он — ключ ко всему. Уверенность в этом не покидает меня ни на мгновение. Я как будто догнал свою тень, понимаешь? Ох, нет. — Фенрис с досадой прикусил губу. — Наоборот. Он догнал свою тень. Так вернее. Впрочем, особой разницы нет. — Не понимаю. Нет, этого не может быть. Он не может быть ключом, вы ведь почти ровесники! — Я параноик. — Очень серьезно сказал Фенрис. — Я привык доверять своим ощущениям. Особенно таким острым. — Ты думаешь, что он нанес на тебя эти клейма? — Нет. — Эльф отрицательно качнул головой. — Клейма нанес Данариус. Я помню это очень отчетливо. Но что-то… что-то в этой истории не дает мне покоя. Дженитиви был прав, рассуждая о моем клейме. Данариус не повторял попыток. Я такой — один. Секрет наложения лириумного валасслина утрачен. Почему никто из Тевинтера не делал ничего подобного? Не мог? Сомневаюсь. Не знал, как? Но как узнал Данариус? После его смерти все свитки и записи разошлись по рукам магистров-стервятников и никто не… — Потому что не было никаких записей! — Воскликнула девушка. — А если и были, то их заблаговременно уничтожили. — Да. — Фенрис поцеловал Мерриль в макушку. — Я тоже так думаю. — А Солас знает о ритуале. И о том, как обратить его. Ему нужен мощный артефакт и способ достать его. Ты — самовосполняющийся колодец энергии. Я — ее проводник. Та, кто может сделать ее реальной магической силой. Я, думаю, мог бы и он сам, но зачем? Я уже не раз это делала и ты мне доверяешь. Он все продумал. Кроме того, если он и мог сам стать проводником, это означает, что ритуал не опасен для жизни. А значит, и со мной все будет в порядке. — Это замечательно. — Да но…, но если Солас начало всему, то… — Мерриль с беспокойством взглянула на эльфа. — Ты должен его ненавидеть? Ты должен мечтать о его смерти! — Наверное, так. Но почему-то я не испытываю ненависти. Ее нет. Мы поменялись местами, помнишь? — Не понимаю… — Я думал над этим. Пытался разобраться в себе. — Фенрис усмехнулся. — Знаешь, еще десять лет назад выражение «разобраться в себе» вызвало бы во мне лишь недоумение. Я и говорил то не слишком часто. Не то, что бы задумываться о чем-то всерьез. Свобода… Бесконечный выбор. Я помню, когда мы вдвоем уходили из Киркволла, я подумал, что свобода дарует слишком много «если бы». Тогда я размышлял, что стоит убить тебя. Я действительно хотел это сделать. — И не убил. — Да. На самом деле именно тогда я впервые не стал убегать. — Эльф прижал Мерриль к себе. — Я рад, что так сложилось. — Я тоже. Но мне кажется, ты потерял мысль. — Нет. Просто мысль долгая. Не мешай. — Эльф поводил рукой по водной глади. — Впрочем, и до того дня я уже выбирал. Я решил перестать быть рабом, прибыл в Киркволл, присоединился к Хоук. Участвовал в ее миссии до самого конца. С Хоук я даже выбирал дважды. — Что? — Мерриль недоуменно нахмурилась. — Я встретил ее в Вал Форэ месяц назад. Незадолго до того, как нашел тебя в Зимнем Дворце. — Ты не говорил! — Как-то дело не дошло. — Фенрис пожал плечами. — Да и какая разница? У нее все в порядке, а я…с тобой. — Но почему? Ты и Хоук… — Друзья. — Фенрис уверенно кивнул. — Всегда ими были. — Просто мне потребовалось время… понять это. — Ох.– Мерриль слабо улыбнулась. — Я чувствую примерно то же, вспоминая Карвера. — Это не может не радовать. Я не намерен тебя с кем-то делить. — Эльф рассмеялся. — Но я еще не закончил. В общем, к чему я все это веду. Раньше я рассматривал свою жизнь лишь с одной стороны. Рабство, боль клейм, жестокость и одиночество. Бесконечная борьба за свободу. Но сейчас… Кем бы я был, не случись всего этого? Не будь этих клейм? Я вырос бы в Тевинтере обычным слугой Данариуса или какого-нибудь другого магистра и…все. Но клейма дали мне жизнь! Настоящую, полную и хорошего, и плохого. Я ошибался, менялся, делал что-то по-настоящему важное. И если мои подозрения в отношении Соласа верны, я и рад бы мечтать о его смерти или о желании отомстить, но… не могу. — Фенрис. — Мерриль приподнялась и легко поцеловала эльфа. – То, что ты сказал… звучит просто прекрасно. И ты прав, с этой точки зрения. Но все же… мы не знаем, что он задумал. — Мы выясним это. Обещаю. И если его планы нам не понравятся, мы придумаем, что с этим делать. — Фенрис упрямо поджал губы — Мы нужны ему. Без нас у него ничего не получится, я уверен. И… почему-то мне не кажется, что он – зло. Добром его, конечно, тоже сложно назвать, и все же я почти не сомневаюсь, что его цели… имеют смысл. — Ну, хорошо. Будь по-твоему. Посмотрим, что будет дальше. — Спасибо. Я рад, что смог тебя убедить. — Фенрис? — Мерриль улыбнулась. — Мне кажется, что я за все время нашего знакомства не слышала от тебя столько слов, сколько ты сказал сейчас. — Тебе это не нравится? — Да нет. Просто… непривычно. Ты теперь всегда будешь так много говорить? — Нужно же мне чем-то заниматься, когда клейм не будет. — Эльф скорчил гримасу. — Спрос на мои боевые навыки сильно упадет. А так… Может, подамся в послы. Буду вести переговоры между враждующими странами… — Не надо! — Мерриль изобразила на лице ужас. — Мне не нравится такая работа! Мотаться по городам, учить чужой язык. И в любой момент ожидать кинжала под ребра. От конкурентов. — Учить языки? А что, это интересно. Я и так неплохо знаю кунлат и тевин. Чуть-чуть гномий — Варрик научил паре оборотов. — Неужели? Фенрис кивнул. — Кстати, знаешь что занятно? Большинство языков совершенно лишены образности. И от этого так легки. Скажем, если куннари хочет показать расположение женщине, он берет ее и говорит «Meravas», что означает «Да будет так». У куннари вообще весьма своеобразное представление о чувствах. — Эльф хмыкнул. — В Тевинтере говорят «Amatus» или «Adore», что означает «возлюбленный» или «любимый». Но чаще всего там говорят «Shutta!» и подчиняют желаемый объект своей воле. — Shutta? — Не важно. — Фенрис усмехнулся. — Гномы… ты знаешь гномов. Эль и хорошая драка между мужчиной и женщиной и вот они уже женаты и воспитывают детей. А эльфы… — Фенрис запнулся. — Как это бывает у эльфов? Девушка закусила губу, раздумывая над вопросом. — Эльфы говорят «vhenan'ara» — желание сердца. Говорят «da'mi», короткий клинок. Знак того, что любовь мгновенна, как удар кинжала. — Мерриль покраснела. — То есть с первого взгляда. Еще «ma vhenan» и «ma'arlath». Есть много слов. — Мерриль. — Фенрис посмотрел на отступницу. — У нас есть шанс начать все с нуля. По — нормальному. Делать то, что хочется нам. Путешествовать туда, куда будет желание. Мы должны рискнуть. Ты сама говорила, что риск есть всегда. — Да. — Девушка обвила руками шею эльфа. — Я же сказала тебе, что я согласна. — Мы не позволим Соласу использовать нас. — Хорошо. — «Ma» — это «моя»? — Да. — Эльфийка недоуменно приподняла бровь. — А «Lath» — это любовь? — Да. — Ma emma lath, Мерриль. — Прошептал Фенрис. — Ты веришь мне? — Я всегда тебе верила. — Она поцеловала эльфа в лоб. — Я всегда в тебя верила.