Венеция. Моё проклятье.

      Менеджер приоткрыл тихонько дверь и заглянул в студию звукозаписи. ДжеДжун сидел за электронным пианино и наигрывал какую-то мелодию. Выглядел он утомленным, под глазами залегли тени, рядом на столике стояла открытая бутылка пива. Звезда работала. Но судя по тому количеству разбросанных по полу скомканных страниц из нотной тетради, процесс написания песни был сложным и мучительным.       Мужчина вздрогнул, когда ДжеДжун кинул взгляд в его сторону и устало произнес:       - Не прёт...       - Может быть, хватит на сегодня? - ободряющим тоном изрек менеджер, и вошел в комнату. Он глянул на часы, стрелки которых показывали чуть больше двенадцати, - можно себя и побаловать в день рождения.       ДжеДжун отрицательно покачал головой, по-прежнему перебирая пальцами по клавиатуре.       - Поздравляю... – негромко произнес менеджер и поставил на столик рядом с пивом упаковку с сушеными кальмарами. Он был не прочь подарить айдолу тортик, да только знал, что Дже не очень любил сладкое. Парень кивнул в знак благодарности и остановился, чтобы сделать очередную запись в тетради. Он не придавал значения этой дате, за много лет он привык отмечать свой день рождения двадцать шестого января, а не сегодня — четвертого февраля. Четверка в Корее — зловещее число, по звучанию похожее на слово «смерть», от того его дату сменили еще при рождении.       Менеджер не торопился уходить, он достал из пакета небольшую коробку и протянул ДжеДжуну:       - Это было среди подарков.       - Что это? - спросил Дже мимоходом, не отрываясь от записей.       - Не могу знать, - пожав плечами, ответил менеджер, - но коробка так выделялась среди конфет и розовых пакетиков, присланных фанатками, что я решил вам показать.       - Оставь, - делая очередную запись в тетрадь, произнес ДжеДжун, - я гляну позже.       Мужчина положил коробку на столик и бесшумно покинул комнату, тихонько прикрывая за собой дверь. А ДжеДжун отложив карандаш, проиграл только что записанную часть мелодии. И снова ему не понравилось. Не было чувственности, такой нужной для лирической баллады. Слишком холодно, слишком заунывно. Айдол раздраженно вырвал страницу из тетради и, безжалостно скомкав ее, бросил в сторону мусорной корзины. Лист благополучно пролетел мимо и приземлился на полу, теряясь среди таких же исписанных, измятых собратьев.       ДжеДжун протянул руку, чтобы взять со столика банку с пивом, но случайно задел ту коробку, что принес ему менеджер. Глянув на подарок, Дже удивился. Разве такие дарят на праздник? Это была черная матовая коробка, на крышке которой была выбита надпись, выкрашенная в серебряный цвет: «Прошлое и настоящее — наши средства, только будущее — наша цель». Паскаль Блез*       «К чему бы это?» - удивился ДжеДжун и поспешил открыть коробку. Сняв крышку, он увидел черную, украшенную серебристыми камнями маску, что лежала на алой бархатной подушечке. Взяв ее в руки, он оглядел подарок со всех сторон. Ему показалось, что маска отнюдь не новая: были заметны потертости и трещины, сколотые камушки. А на внутренней ее поверхности ДжеДжун увидел неаккуратно вырезанную латинскими буквами надпись: "Venezia 1413"**       - Неужели... - сердце айдола встрепенулось, он не мог поверить, что эта вещь настолько стара, что ее место в музее, как достояние эпохи. А может, он ошибся, и это всего лишь имитация. Нынче модно было придавать вещам легкий налет старины. Еще раз окинув взглядом подарок, он усмехнулся. А вдруг как в том фильме, наденешь маску, и ты уже другой - танцуешь тарантеллу в безудержном ритме. Дже громко расхохотался и кинул маску на стол. Занятный подарок...       Время шло, а он все еще не прекращал трудиться над песней. По-прежнему музыка не подбиралась под слова, и страницы из нотной тетради летели мимо корзины на пол. Недовольный своей работой, ДжеДжун раздраженно хлебнул пива из банки и тут же поморщился, глотая кислую, теплую жидкость. Пиво выветрилось, кальмар съеден, а песня так и не написана. Он с досадой кинул банку в корзину, но и она не долетела до цели. «Мазила», - цокнул языком айдол и глянул на маску, что лежала на столе. Взяв ее в руки, он выставил ее перед собой и посмотрел в прорези для глаз. На секунду ему показалось, что обстановка студии, видневшаяся через них, как будто поплыла, закручиваясь в спираль. ДжеДжун тряхнул головой, подумав о том, что одной банки пива не достаточно, чтобы настолько захмелеть.       Он развернул маску, чтобы примерить ее. Ведь такая вещица вполне могла сгодиться на какой-нибудь вечеринке или даже стать реквизитом в клипе. Но ДжеДжун по-прежнему недоумевал, кто мог подарить ему такой странный подарок. В коробке не было ни открытки, ни записи о том, кто ее прислал. Тревожный звоночек зазвенел в душе, а руки с маской потянулись к лицу. Сердце отчеканило бешеный ритм, необъяснимое беспокойство овладело сознанием. «Не бери... Оставь», - его душа дрогнула в сомнении, а руки по-прежнему тянулись к лицу, словно кто-то свыше управлял ими, дергая за невидимые нити. Маска как будто сама плотно прилипла к коже. В этот момент резкая боль пронзила щеки и лоб ДжеДжуна. Он попытался стянуть ее с лица, но все было тщетно. Маска вспыхнула, разъедая огнем кожу. Дикий вопль вырвался из его груди. Яркий свет ударил по глазам. Его тело вдруг стало невесомым, и, кружась в потоках света и языках пламени, погружалось в воронку неизвестности.

* * *

      Гулкие звуки струнных дали по ушам. Крик и гомон раздавался повсюду. Дже распахнул глаза. Он лежал на дощатом полу лицом вниз. Вокруг него мелькали яркие подолы длинных платьев. Кажется, люди танцевали, отчего то и дело задевали его, пихая носками туфель в бока и ноги.       - Покойник! - выкрикнул кто-то из толпы. ДжеДжун удивился тому, что прозвучавшая речь была явно не корейской, но он смог ее понять.       - Покойник, покойник, - послышались радостные крики. И пуще прежнего заиграла музыка, и люди пустились в бешеный пляс. Кто-то останавливался, гладил его по голове и спине, кто-то слезно причитал, крича о его несправедливой кончине.       ДжеДжун не понимал, что происходит. Что это за место? Может он умер, и попал в ад? Хаос, что творился вокруг, не давал ему в этом усомниться. Он перевернулся на спину, застыв в изумлении. Ярким калейдоскопом сменялись лица танцующих, скрытые масками и шляпами. ДжеДжун, моргая, смотрел в потолок, где в металлическом резном кольце горели свечи. Обзор закрыла чья-то фигура в бархатном красном платье. Лицо незнакомки скрывала белая маска с золотым узором. Девушка присела рядом с ДжеДжуном и дотронулась теплой ладонью до его щеки. Ее алые губы расплылись в улыбке, а видневшиеся из прорези маски глаза зажглись озорным блеском. Она склонилась еще ближе к ДжеДжуну и прильнула к его губам в робком поцелуе. Айдол ошарашенно заморгал глазами, когда маленький язычок незнакомки проник в его уста. Это было слишком неожиданно и странно, он хотел было оттолкнуть девушку, но она, словно догадавшись о его намерениях, оторвалась от его губ и громко прокричала:       - Теперь он жив! Я его оживила!       Послышалось радостное улюлюканье окружающих. Звонко смеясь, девушка схватила его за руку и потянула за собой, увлекая в разноцветный хоровод, в который встали все присутствующие.***       Все вертелось и кружилось перед глазами ДжеДжуна, он еле поспевал за бегущими гуськом людьми. Голова трещала от боли, а в ушах звенело от странной музыки, что выдавал местный оркестр. ДжеДжун с трудом вырвался из хоровода и остановился около стены, что была выкрашена в канареечно-желтый цвет. Парень осмотрелся. Он находился в просторной зале, в которой было множество людей в пестрых нарядах. Женщины кружились в танце в длинных платьях, с вышитыми узорами, мужчины же были в обтягивающих трико, поверх которых были надеты короткие, по типу шорт, штаны. ДжеДжун удивился, когда заметил, что кожаные рубашки присутствующих были разрезаны по бокам и выточкам, отчего в эти прорези виднелись белые нижние рубахи. Айдол не мог понять, куда он попал. Может, это тематическая вечеринка? Тот, кто ее организовал, хорошо постарался. Место имело особенную ауру и обстановку. Пламя свечей, что стояли в резных канделябрах, подвешенных к стенам отбрасывало причудливые тени на золотые узоры бархатных портьер и диванов. В этом полумраке фантастические сюжеты гобеленов, как будто оживали, а лица на портретах в тяжелых рамах смотрели на танцующих неодобрительно, но тем было все равно. Люди бойко отплясывали под музыку, громко стуча каблуками по паркету.       ДжеДжун схватился за голову и закрыл глаза, не понимая того, что с ним происходит. Вдруг это сон, и сейчас он проснется.       - Смирись, это ненадолго, - произнес женский голос рядом. ДжеДжун посмотрел в сторону говорившей. Перед ним стояла невысокого роста девушка в черном парчовом платье с серебряным узором. Голову незнакомки покрывал большой бархатный берет, украшенный серыми атласными лентами и шнурками. Ее лицо, как и лица многих здесь, скрывала словно фарфоровая, глянцево-белая маска, пугавшая своей безжизненной, застывшей красотой.       - Здесь слишком шумно, следуй за мной странник, и я расскажу тебе, что ждет тебя этой ночью. - В мягком голосе незнакомки послышались властные нотки. ДжеДжун на секунду замешкался, ведь вполне возможно, что девушка обозналась.       - Не бойся, - словно поняв его мысли, произнесла она, - ты в нужном месте и в нужный час. Ты нужен нам, ДжеДжун.       «Кому?» - промелькнуло у него в голове, но когда Дже хотел спросить об этом в слух, он с ужасом понял, что не может вымолвить и слова. Как будто он потерял возможность издавать звуки, шевелить языком. Вместо слов он лишь несвязно промычал. Это было настолько ошеломляюще, что ДжеДжун застыл в изумлении, прикрыв рот ладонью.       - Поверь, так нужно, - с сочувствием вымолвила девушка, - за возможность понимать чужестранную речь, ты лишен возможности говорить сам. Идем же...       Незнакомка взяла ДжеДжуна за руку и повела сквозь толпу танцующих к окну, что было занавешено плотной портьерой. Откинув ткань, девушка раскрыла стрельчатую створку и скрылась за занавеской. ДжеДжун, следуя за незнакомкой оказался на небольшом полукруглом балкончике с резными прутьями. Ночная прохлада тут же окутала ознобом все тело. Изо рта вырвался пар, растворяясь в морозном воздухе. ДжеДжун осмотрелся по сторонам, изучая окружающую обстановку. В небе клубились грузные черные тучи, подгоняемые промозглым холодным ветром. Напротив балкона, всего лишь в паре метров, находился еще один невысокий дом с черепичной крышей. Судя по мелькающим теням в окнах, и доносившемся звукам музыки и смеха, там тоже было веселье в самом разгаре. Отблески света, что проникал сквозь полукруглые окна здания, освещали разнообразную лепнину и причудливые барельефы на его темном фасаде. Когда взгляд ДжеДжуна скользнул вниз, к основанию дома, он удивился: вместо обычной дороги, по проулку меж двух зданий протекала река. Она с тихим плеском омывала стены дома, отчего казалось, что они «вырастают» прямо из воды. ДжеДжун с уверенностью мог сказать, что в Корее нет такого места. Тогда где же он? И как сюда попал?       - Мой друг, - заговорила незнакомка, - сейчас четвертое февраля, тысяча четыреста тринадцатого года от Рождества Христова. Мы в Венеции в разгар карнавальных гуляний.       ДжеДжун настолько был поражен, что его дыхание сбилось, а сердце пропустило пару ударов. Как такое возможно? Почему все это с ним происходит?       - Я понимаю твое замешательство, - в голосе неизвестной послышались насмешливые нотки. ДжеДжун готов был поклясться, что сейчас под маской она улыбается, - ты здесь, потому что так должно было случиться. ДжеДжун вскинул удивленный взгляд на девушку. Она стояла к нему в профиль, устремив взор в сторону канала, по которому неспешно проплывала расписная остроносая гондола. Гондольер, что управлял лодкой стоя, напевал какую-то заунывную мелодию.       - Наивен тот, кто полагает, что в силах человека, изменить судьбу, - серьезным тоном произнесла девушка. - Вздор! Даже, если он подумает, что смог повлиять на ход своей жизни сам, будь уверен, что это не так. Это значит лишь то, что такой исход уже предопределен. А если даже нет, то есть мы...       Незнакомка сделала паузу и повернулась лицом к ДжеДжуну.       - Хранители Судеб, что строго следим за тем, чтобы все шло своим чередом. Вот и тебе сегодня выпала честь помочь истории идти так, как она задумана. Так уж случилось, что именно ты должен сделать то, что предначертано самой Судьбой. Не мы ее выбираем, а она нас.       Сказанное незнакомкой не укладывалось в голове ДжеДжуна. Он все еще надеялся, что все происходящее лишь сон, наваждение, нереальность.       - Не пытайся тешить себя иллюзиями. В твоих интересах принять этот факт и помочь нам. От тебя не требуется многого.       Девушка сделала паузу и подошла к ДжеДжуну вплотную:       - Сегодня в разгар карнавала, - зашептала незнакомка, - на площади Святого Марка, тебе надо лишь разбить этот флакон в центре толпы зевак.       Ее рука, облаченная в бархатную перчатку, протянула ему маленький стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью, запечатанный черной пробкой.       - Как только свершится предначертанное, мы придем за тобой. Помни это!       Был ли у него выбор? Скорее всего нет. Перспектива сгинуть в другом времени, в чужой стране пугала его. Он неуверенно взял флакон и спрятал в кармане. Незнакомка кивнула:       - У выхода из особняка тебя ждет гондольер. Он доставит тебя к площади. Возьми немного денег. Тебе они могут пригодиться.       Девушка сунула ему в руку увесистый бархатный мешочек и шепнула. - Поспеши, праздник начинается...       Эти слова эхом отозвались в ушах. Неприятное чувство тревоги окутало его сознание. Но сегодня ему не стоило противиться судьбе.