Будь моим навсегда

Зачем? Зачем ты это сделал? … Ты же меня ненавидишь, презираешь… Я вижу это. Почему… кто тебя просил?! Это уже не важно. Совсем. Важно то, что я теперь не смогу стать прежним. Я не смогу без зазрения совести наотмашь дать тебе пощечину, не смогу в наказание приковать тебя к стене и оставить эти сладкие царапины на твоем идеальном теле. А ты ведь действительно идеален. И впервые за все это время мне больно от этого. Тебе всего 19, а ты уже раб, ты слуга. Ты МОЙ слуга. Об этом свидетельствует ошейник на твоей шее и поводок, соединяющий нас, наделяющий меня властью. Но ты для меня такая загадка! И это злит меня, бесит. Я не могу знать о чем ты думаешь, мне иногда даже кажется, что это я твоя игрушка. Больно, правда больно. Потому что, несмотря на то, что ты беспрекословно мне подчиняешься, я вижу скрытую в тебе силу, твою волю. И я пытался сломить ее. Но сломался сам… А все из-за тебя! Тот вечер, темный, холодный. Я вывел тебя на прогулку, потому что ты стал похож на зомби. Думал, что тебя хоть немного оживит прохладный воздух. Ошибся. Мы шли ночью, потому что я не спускал тебя с поводка, не хотел. Они напали сзади. На меня. И я испугался, действительно испугался, потому что потерял связь с тобой — поводок выпал из моей руки. Ты больше мне не принадлежал… Через полчаса я уже был дома, бережно закутанный в одеяло, с обработанными ссадинами от асфальта, и убаюканный в твоих руках. Я помню их… Теплые, заботливые, с длинными красивыми пальцами, и немного шершавые, потому что я все время заставлял тебя что-то делать. Ты даже не попытался сбежать. Может, решил бросить мне вызов? Я всегда видел насмешку в твоих глазах. Даже, когда ты овладевал мной. Разве в таком состоянии можно совладать с собой, когда сладкое удовольствие разливается по венам, когда мозг затягивает дымка желания? Особенно, если холодное железо сжимает твои соски, когда я сам вручаю тебе вибратор, или когда внутри меня непосредственно ты сам? Можно. Я и забыл, что сам таким был. Помню, как моя рука, держащая поводок, всегда была тверда, помню, как дергал тебя, приказывая двигаться быстрее. Почему сейчас не так? Почему мои пальцы безнадежно дрожат, и я позволяю себе лишь немного стиснуть поводок, почему я больше не вижу ненависти в твоих глазах? Я боюсь. Сам не знаю чего. Но я больше не могу смотреть на тебя. Возможно, боюсь, что мои чувства не взаимны. Хотя, о чем я?! Я и сам пока в них не уверен. Но это тоже уже неважно. Потому что я больше чем уверен, что на утро тебя здесь уже не будет. Я специально оставил дверь открытой, и, как будто, специально забыл пристегнуть тебя. И теперь сижу, поглощаемый тьмой, думаю о тебе. В голову закрадывается мысль, дарящая надежду и боль одновременно. Может, ты не ушел? Ты же не захотел, там, в парке, когда надо мной занесли нож, когда тебя бы даже не искали. Сначала думаю, что это глупая догадка, но потом сдаюсь. Тихонько слезаю с широкой кровати, ступая по холодному полу босыми ногами, выхожу в коридор. Осторожно, как мышка, к заветной комнате. Немного мнусь перед дверью, но, сделав уверенное лицо, вхожу. Пусто. Хорошо. Это хорошо. Но, почему тогда так больно? И чем дольше стою в покинутой тобой комнате, тем глубже падаю в эту пугающую темноту. И вдруг… Чьи-то до боли знакомые руки обхватили меня. Сердце замирает, сначала от страха, а потом…  — Господин, — низкий, но звенящий голос прямо в ухо — неужели вы рассчитывали, что я покину вас? Поцелуй в щеку, совсем невинный, но дарящий столько тепла, прямо, как твои руки. Раньше ты не позволял себе такого, выполнял только мои приказы. — Нет, — усмехаюсь — я был уверен, что ты не сможешь. Руки на талии сжимаются сильнее. — Как я люблю, когда вы так уверенно врете мне. Одна твоя рука ложится на щеку, вследствие чего мы лицом к лицу, а другая бесстыдно скользит по животу вниз. Приятно, но, я же хозяин. — Перестань. — строго говорю. Смешок с твоей стороны и одурманивающий властный поцелуй. — И так люблю, когда вы приказываете…