Бой на равных

Бой на равных.       Высоко в голубом небе медленно и вальяжно плывут пухлые облака. Посмотришь на них и так и не узнаешь, что где-то на большой высоте кипит бой. Слишком спокойным кажется этот день, не хочется верить, что еще секунда, минута, и чья-то жизнь действительно оборвется. Так просто, так легко       Вот вынырнул из-за туч и снова скрылся немецкий истребитель. Следом за ним на несколько секунд показалось зеленое тело советского самолета. С земли этот бой выглядел безобидной игрой двух стальных жуков, но на самом деле там, в небе, шел горячий бой не на жизнь, а на смерть.Боевые машины словно танцевали только им ведомый танец.       Алексей Титаренко, прозванный товарищами "Маэстро", ловко уходил от атак Мессера, но понимал, что долго продолжаться так не может. Вновь скрылось в облаках и возникло из "ниоткуда" гладкое, серебренное тело истребителя со свастиками на хвосте. Просвистели совсем рядом с обшивкой пули. На лбу Маэстро выступили капли холодного пота.Как же не хочется вот так погибать...       Немецкий истребитель выпустил еще три коротких очереди и снова затерялся в облаках.Самолет Титаренко значительно уступал фрицу.Да и состояние было просто отвратительным, ведь повторить подобный маневр летчик, увы, не мог. Левое крыло было подбито, а мотор барахлил и грозился вот-вот перестать работать. "Не подведи, прошу,"-мысленно просил стальную птицу Маэстро. Он нажал на рычаг, в самолете что-то щелкнуло, но выстрелов не было. Патроны закончились! — Черт! — выругался Маэстро сквозь крепко сжатые зубы. — Ну что, Мессер, я тоже в прятки люблю играть!       Круто выведя свой истребитель из белого облака, Маэстро начал бегло искать глазами своего противника. Немец не заставил себя долго ждать. Вынырнув следом за советским самолетом, фашистский истребитель сразу пошел в атаку, надеясь на легкую победу. — Ну сейчас ты у меня попляшешь! — мрачно сказал Маэстро и направил истребитель прямо на противника.       Это был самый опасный прием. Немец не ожидал такого от своего врага, но тоже пошел на сближение. Патронов у обоих противников больше не было. Теперь они были равны. Два человека, две совершенно разные жизни сошлись вдруг в суровом поединке в небе. Победа в этом бою достанется сильнейшему, или смерть заберет их обоих в свои мрачные чертоги.       Маэстро упрямо шел на таран.Ему было действительно нечего терять. Перед глазами все слилось и смешалось:клочья облаков, полоска неба, яркая зелень полей. В ушах стоял гул мотора, фашистский истребитель летел прямо на него. Маэстро видел напряженное лицо немца, его спутанные волосы, чуть выглядывающие из-под шлема. До столкновения оставалось всего несколько метров...       Немец все-таки не выдержал, нацистский истребитель резко отклонился в бок.А вот и роковая ошибка. Крылом своего самолета Алексей пропорол обшивку врага. Мессер, словно раненная птица, падал вниз... Секунда Вторая Третья       Боковым зрением Маэстро видел, как навсегда померкла чья-то жизнь. Самолет, упав на землю, разбился яркой вспышкой, осквернив девственно чистую зелень, такую сочную,особенно в этот день       Но вот и у Маэстро дела были тоже плохи. Машина не выдерживала таких нагрузок и готова была сама вот-вот взорваться. Алексею пришлось экстренно садиться на посадку.Самолет, подпрыгнув дважды,тяжело опустился на землю и замер. Маэстро с трудом выбрался из кабины. Предательски дрожали ноги, конечности словно налились свинцом. Чтобы не упасть на землю, летчику пришлось опереться на бок железной машины. Надо было возвращаться к своим. Но что делать с самолетом? Бросить в поле — значит преподнести фрицам незаменимый подарок, но и оставаться здесь — глупо. Самолет не поднять без помощи механика, да и топлива все равно мало.       Маэстро тяжело вздохнул, погладив рукой горячий бок машины. — Мне нужно идти, но я вернусь к тебе, — сказал Титаренко машине.       Стоял знойный полдень, идти по полю было легко, но Алексея пугало такое большое и открытое пространство, он чувствовал себя жуком. Каждый звук чудился мотором истребителей, а птица - самолетом фашистов. Но нет, никого, только зелень, да небо.       Но беда не заставила себя долго ждать. Из-за облака, точно ястреб, показался вражеский самолет. Душа Алексея вмиг охладела,Титаренко лег на землю, надеясь лишь на чудо, но фрицу было не до летчика. Своей целью он наметил советский самолет. Секунда, и яркой вспышкой взорвался истребитель. С болью смотрел Алексей на останки своего самолета, а фриц улетел, скрывшись в облаках. Когда опасность миновала, Маэстро поспешил под укрытие небольшой лесополосы. — Пора к своим, — вслух пробормотал он и пошел в сторону, откуда недавно вернулись гитлеровец.       Идти Маэстро пришлось не долго, довольно скоро на летчика случайно наткнулись разведчики из недавно появившегося рядом батальона пехоты. Они провели его к комбату. Маэстро рассказал ему о битве на высоте и о потере своего самолета. Старый комбат внимательно выслушал его, потом задал несколько своих вопросов, проверяя не шпион ли летчик, стоящий перед ним. Но Маэстро прошел и эту проверку.       Ему предложили поесть. В простой солдатской компании обедал Маэстро. Стучали по мискам деревянные ложки, слышался простой смех, кто-то пел песни. И над всем этим летало чувство какого-то домашнего уюта и спокойствия. Маэстро, расслабившись, тоже начал смеяться и шутить вместе со всеми. В конце трапезы к нему подошел старый комбат и добродушно сказал: — Нашли мы тебе самолет. Ну что, летчик, пора уже и в родной полк возвращаться!       Маэстро горячо поблагодарил комбата и отправился смотреть, что за самолет ему успели подготовить разведчики за такой короткий срок.

***

      Давно уже все летчики второй эскадрильи вернулись обратно, но командир так и не вернулся. Бензин в баке давно уже должен был закончиться, а Маэстро должен был прилететь, но его все еще не было. Летчики даже не могли предположить, где мог упасть самолет командира. Многие говорили, что видели его в последний раз неподалеку от рощицы, а кто-то только перед вылетом. Летчики уже отчаялись увидеть их командира живым и здоровым, но только старый механик Макарыч был уверен - вернется еще Титаренко.       Давно дымилась ароматная каша в мисках, а люди расположились возле своих самолетов, рассказывая о сегодняшнем бое. Солнце нещадно палило, жгло плечи и руки. Воздух был тяжелым и вязким, как кисель, давно была съедена каша, и летчики задремали,а тем временем механики приводили в порядок их самолеты... Вдруг, пролетев над аэродромом на огромной скорости, начал снижаться немецкий истребитель. Такой наглости от немцев никто не ожидал. Летчики даже испугаться не успели, они просто замерли и смотрели, как фашистский самолет, делая большой круг, заходит на посадку. Истребитель, точно раненная птица, тяжело опустился на золотое поле спелой ржи. Крышка медленно отворилась, и из нее легко выпрыгнул Маэстро. Он, точно ничего не случилось, шел по полю, как по золотому морю, небрежно помахивая колоском ржи, отгоняя от себя невидимых мух.       Первым из оцепенения вышел Макарыч, он, несмотря на свой почтенный возраст, громко закричал: — Ах ты, ну даешь, товарищ командир! Мы тут все как есть перенервничали!       Макарыч после своей короткой, но пламенной речи достал откуда-то из глубин куртки железную фляжку и отпил из нее. Скорее всего, там был налит самогон, потому что старый механик прослезился.       С летчиков постепенно тоже сошло оцепенение, они окружили Маэстро шумной толпой, точно первоклассники пришедшего на школьный вечер знаменитого артиста. Алексею Титаренко было очень приятно, что его подчиненные так о нем заботятся, но его одновременно жгло чувство стыда из-за того, что он на Мессере сильно напугал их.       Вопросы сыпались со всех сторон, как из пробитого мешка сухой горох, точно летчики еще не верили в счастливое возвращение своего командира. Маэстро просто завалили вопросами: — Как вы? Товарищ командир, вы не ранены? С вами все в порядке?       Летчики с какой-то детской радостью рассказывали ему о том, сколько Мессеров им удалось уложить. Маэстро слушал эти истории и испытывал настоящую отцовскую гордость за своих людей. Он вдруг вспомнил свою жену и сына, погибших еще в сорок первом году при бомбежке. Ему вдруг захотелось назвать всех людей, стоящих вокруг него, "сыновьями". Маэстро понял, что, кажется, нашел свою настоящую семью. Он улыбнулся неожиданно чему-то своему и спросил: — Ну что, орлы? Ничего странного не заметили, когда бились с Мессерами? Летчики, сконфуженные, словно первоклассники, которых застукал учитель, когда те делали очередную шалость, задумчиво переглядывались друг с другом. Потом Иван вдруг сказал ни с того ни с сего: — Мессеров было нечетное количество? Я угадал? Он явно был доволен своей сообразительностью и ждал похвалы, но все засмеялись, а Маэстро сказал сквозь смех: — Эх вы! Мы ж над Украиной моей пролетали! Там и солнце ярче, и небо голубее, и трава зеленее! — Вы еще не были у меня на Родине, в солнечной Грузии! — начал вдруг летчик Вано, грозно сдвинув брови. — Вы еще подеритесь, чья Родина лучше! — хохотнул кто-то из летчиков, стоящих по близости. Толпа радостно разошлась кто куда. Маэстро тоже пошел вместе с ними, продолжая спорить с Вано по поводу Родины. А Макарыч задумчиво почесал затылок. — Не на Мессере жишь звезду рисовать! Пробормотав что-то еще, он куда-то удалился с видом великого мыслителя.