Охваченные желанием (Our Bodies Became Arsonists to Will)

if this goes wrong again will you pretend that you know steady as the morning and just go (Ben Howard – Soldiers)

Донна Полсен – человек привычки. Когда она приходит домой, она сразу же переодевается. Расчесывает волосы, освобождая их от укладки. Надевает майку и поверх ее мешковатый свитер. Кормит кошку. С появлением TIVO* она чаще обычного смотрит телевизор. Если выдается возможность, она готовит себе что-нибудь вкусненькое. Но такая возможность выпадает редко.. Вместо ужина она наливает вино и принимает «Экседрин»*. Кошка трется о ее лодыжки. Телевизор в спальне. В ящике лежит меню ресторана с едой на вынос. Сегодня был длинный и странный день, уже поздний вечер. Ей кажется, что это отличное время, чтобы закрыться ото всех и просто заказать китайскую еду. Курица в кунжуте сейчас была бы действительно в самый раз. Телефон уже в ее руке, как кто-то стучится в дверь. Уже поздно, а друзья Донны отлично знают, что она много работает, и ей нужно время, чтобы расслабиться. Она ни с кем не общается в течение рабочей недели. Никогда. Никаких исключений. Она ясно дала это понять. И если кто-то стучит, значит, он прошел через консьержа. Ради бога, она же в пижаме. – Хоть бы кто-нибудь умер, – произносит она, резко открывая дверь. И вот он. В костюме, прямо из офиса, но узел галстука ослаблен, что само по себе говорит о многом. Она может посчитать, сколько раз он одной рукой сгибает пальцы другой. Он опирается плечом о дверной косяк, глядя вниз, галстук ослаблен, а волосы явно растрепали собственные пальцы. Она не первый раз видит его в таком состоянии за почти пятнадцать лет работы, но этого всегда достаточно, чтобы заставить ее занервничать. Потому что Харви Спектер никогда не выглядит разбитым. Он так хорошо справляется с ударами, что некоторых это приводит в бешенство. Но не сейчас. – Никто не умер, Донна, – говорит он. – Уверяю. Ее сердце колотится в груди, и она чувствует вкус желчи во рту, потому что всего на мгновение его состояние приводит ее в ужас. И она открывает ему дверь. Не может не открыть. Она всегда ему это позволяла. *** Они не садятся на диван. Донна заказывает по телефону китайскую еду для них обоих, даже не спрашивая, чего он хочет, пока Харви снимает пиджак и галстук, аккуратно вешая их на спинку стула, и прислоняется к барной стойке. Она старательно игнорирует его взгляд, направленный на нее. Вместо этого она достает им пиво. – Ты расскажешь мне, что случилось? Бутылка в его руке останавливается на полпути ко рту, едва заметная улыбка видится в уголках губ. Он качает головой. Такое уже случалось за те годы, что они знали друг друга: что-то случилось, что-то серьезное, и ему просто нужно было чувствовать ее присутствие рядом. Она давно поняла, что в такие моменты Харви больше некуда идти. Она делает большой глоток из своей бутылки пива, ставит ее на столешницу и протягивает пальцы, чтобы коснуться руки мужчины. Она слегка сжимает его бицепс. – Скажи, чего ты хочешь, Харви, – тихо произнесла она. Что Донна знает наверняка, так это то, что он тоже человек привычки. Он всегда ходит только к одному портному за костюмами. Пьет один и тот же кофе еще с юношеских лет. Бегает по определенной дорожке в Центральном парке и ходит к одному и тому же парикмахеру. Пользуется одной маркой лосьона после бритья еще со времен работы на Кэмерона Денниса. Каждый день она что-нибудь приносит ему в кабинет, а он проходит мимо ее стойки. Харви поворачивается к ней, его рука скользит по ее талии, он по-прежнему держит пиво, поэтому в его жесте нет ничего значимого, когда он притягивает ее к себе ближе, а она подходит босиком и в пижаме. Ее взгляд упирается в его шею. Она нежно касается ладонью его щеки, игнорируя дрожь в пальцах. Ее кофту тянут верх, и теперь она может чувствовать тепло его руки на спине. – Что мы делаем, Харви? – говорит она нежно, задевая большим пальцем уголок его рта. – Ты нужна мне, Донна, – говорит он тихо. Во взгляде видна уверенность, он нуждался в ней всегда, каждый день, но сейчас все по-другому. Все изменилось. – Прямо здесь и сейчас. Пожалуйста. Она сказала Майку, что со временем чувства исчезнут. Она не лгала. Не совсем. Она кивает, пальцы свободной руки прослеживают линию под его воротником. – Я не Дана Скотт, Харви, – говорит она нежно, чувствую силу его тела напротив. – Тебе уже не тридцать, мы не можем этого сделать. Мы давно это решили. Мы договорились, что так будет лучше для всех, мы сильнее этого, и... Случившийся поцелуй не напористый, не крадет дыхание. Это легкое касание губ, но Донна чувствует, как он отдается в груди, в висках и, да, между ее ног. Харви крепко прижимает ее к себе, она может чувствовать тепло его тела, она не успевает заметить, как их тела охватывает дрожь. Она знает, что ей надо остановить его, но он так вкусно пахнет, и она так близко к нему. За следующим поцелуем она тянется сама, грубо заставляя его приоткрыть рот. Его рука под ее рубашкой скользит вверх по позвоночнику. Он все еще держит бутылку пива в другой руке, прижимая к ее пояснице. Она знает, почему он здесь: никто не знает его лучше, чем она. И, может быть, прямо сейчас ему хочется быть просто Харви, ничего общего с той легендой, что он создал вокруг себя. – Пошли, – говорит она. – Я не буду заниматься этим здесь. Сегодня она может ему это позволить. Она может ему это дать. Он поворачивается и ставит бутылку на барную стойку. TIVO - цифровой видеомагнитофон, умеющий принимать сигнал со спутника, кабельные и эфирные каналы. Экседрин - препарат от головной боли.