Фантасмагория

Какая-то из Сестёр — кажется, та, что любила Золото, — сказала, что Цвета хватит на всех. Увы, в последние десять циклов Промежуток рождал чистую Сирень, потому вознести получилось только двоих. Они взмыли ввысь, держась за руки и вынося на Поверхность, кроме Сирени, Серебро и Лазурь. Эхо взлетала, чтобы создать наверху мир чудес и осязаемых снов; Яни поднималась в неизвестность, сбегая из одного голодного мира в другой — как она думала, лишь чуть менее страшный. Кто мог представить, что права окажется именно Яни. Впитав сразу три освобождённых Цвета, Находка прожила всего пару мгновений, но этого оказалось достаточно. Цвета молниеносно наполнили её до предела, до тургора, и, не найдя выхода — она не успела осознанно направить энергию творения, счёт шёл на доли секунд, — разорвали на части. Её тело рассыпалось сверкающей пылью и рассеялось в облаках сиренево-розового заката. Мир стал таким, каким представился ей в миг её агонии: фантасмагорией, наполненной болью и безграничным ужасом перед будущим. Следуя за Сёстрами, Гость замешкался лишь на пару циклов, на пару десятков ударов сердца, чтобы успеть собрать Цвет для себя, а вознёсся уже на иную, изменённую Поверхность, которая выглядела настолько нереально, что он решил поначалу, будто всё ещё спит. Вот только ночные кошмары успели просочиться в действительность. «...Мы же не хотели! Оно так само получилось...» — говорила когда-то Эхо. И Гость не хотел. Он не знал, хотя мог бы попробовать догадаться, какими свойствами будет обладать коктейль из освобождённых Цветов. Не знал, что под действием Лазури ажурные крейсеры превратятся в боевые корабли воздушных пиратов и тяжёлые судна Торгового Союза, что вместо кисельных рек и сахарных берегов он увидит вязкую смердящую жижу в русле Крайреки и покрытый ржавой пылью и копотью Нижний Город. Что любой страх обретёт реальные очертания и улицы города заполнят крикливые торговцы, воняющие потом и древесным пивом тролли, шатающиеся без дела эльфы и воинственные гоблины, готовые выпустить случайному путнику внутренности наружу за один косой взгляд. Что Нижний Город окажется во власти воров, обманщиков, шарлатанов и тех, у кого есть звонкое золото и острый меч. Что в Сантафраксе дела будут обстоять не лучше — разве что, вместо явного противостояния, там воцарятся интриги, сплетни, подкуп и тайные убийства. Академики теперь не гнушались подсыпать кому-нибудь из коллег яду в чашу с питьём, а когда спустя пару дней жертва умирала от неведомой болезни, тут же занимали её место. Другие нанимали плоскоголовых гоблинов, чтобы те за пригоршню монет перерезали оппонентам горло своими кривыми серпами, заливая кровью их пёстрые мантии. Появились, конечно, и другие — сильные, бесстрашные, с чистыми помыслами и умелыми руками, — надежда Края, те самые герои, о которых говорится в волшебных сказаниях; только их было мало. И Лазурь в созданном мире наделила сказания другим финалом: пройдя сквозь череду лишений и страданий, герои жертвовали собой ради высшей цели, — но гибли один за другим, так и не достигнув её. Почему же, почему Находка представила такой кошмар вместо говорящих кошек и прелестных фей, вместо мира чистого творчества и повсеместных чудес? Гость не был уверен в ответе, но догадывался, что в этом есть и его вина. Именно поэтому, когда небесный город, угрожая сорваться в открытое небо, начал разрывать цепи, которыми его приковали к земной тверди, Гость согласился отправиться на поиски грозофракса — вещества, наделённого необыкновенными свойствами и способного удержать на месте летающий камень. Вместо Цвета и кистей он взял в руки древние свитки, колбы и реторты, а после — штурвал небесного корабля и абордажную саблю, — и отправился в сердце бури, забыв о том, какая участь обыкновенно поджидает героев. Когда буря уже почти приблизилась, порождая кристаллы грозофракса, и оставалось лишь проследить, куда эти кристаллы упадут, одна из молний расколола и обуглила главную мачту. Вторая вмиг сожгла верёвки, сорвав с правого борта нужные для равновесия гири. Корабль потерял управление: его завертело в вихре ураганного ветра, бросило вниз, в болото и на верхушки деревьев на границе Сумрачного леса, и разнесло ударом едва ли не в щепки. Разогретый сильнее обычного, летай-камень с шумом рухнул вниз вместе с ним. Гость разом потерял всю свою команду: те, кого не поджарили молнии прямо на борту, оказались раздавлены обломками летающего камня. Немного остыв, он взмыл вверх, а Гость, стоя на опушке леса, увидел недалеко от себя искорёженные тела товарищей в лужах крови и внутренностей, таких ярких на фоне белой тины. Мёртвые лица их — те, что уцелели, — были преисполнены страдания. Совсем позабыв о свойствах места, куда его отнесло ветром, он пытался понять, почему буря пощадила его. Поначалу он не чувствовал боли ни от сквозной раны в животе, ни от глубоких ожогов, — и прежде чем он успел задуматься о причине этого, его разум оказался во власти видений. Но главным было то, что в руке Гостя всё же оказалось несколько чудесных кристаллов. Пройдёт много лет, прежде чем он выйдет к Большой Дороге, которая пересекла Сумрачный лес и болото, и в момент просветления передаст свёрток со своим наибольшим сокровищем, ради которого сложили жизни он и его команда, и которое, увы, уже утратило всякую ценность, юным Библиотекарским Рыцарям. Гость встретится взглядами с молодыми людьми в странных одеждах, и они не испугаются его вида, страшных ран на теле и бурых пятен засохшей и выцветшей крови на пиратском камзоле. И дело не в том, что Рыцари расскажут, как неизвестная болезнь разрушила все летающие камни и грозофраксу теперь не найти применения. Расскажут, что Армада Мёртвых, в которую объединились последние воздухоплаватели, разбита, а её капитаны развешаны в клетках вдоль Большой Дороги и повёрнуты пустыми глазницами к стаям глодающих их тела хищных птиц. Что сорокухи своими когтистыми лапами захватили власть над лесами, а единственной надеждой для людей стали Вольные Поляны, где нет войн и рабства, и куда теперь направляются путники. Просто тех, в чьи руки Гость передаст судьбу мира, будет снова двое, и история лишений не закончится, а перейдёт на новый виток.