Самый громкий крик — тишина.
Иногда задумываешься: о чём же думают немые люди? Думают ли они о том, каким был бы их голос, или же сколько всего они могли сказать. А может они хотели бы выучить много языков? Этого ответа они никогда не смогут нам дать, увы. Люди, лишённые самой прекрасной возможности - речи - никогда не смогут выразить всё, что они чувствуют. Всё изменилось. В современном мире люди научились обходиться языком жестов. И Гарри не был исключением. Мама Гарри была психологом высшей категории, и по совместительству, домохозяйкой.Каждое утро она возила сына, иногда даже по неволе, в специализированный центр для глухонемых. Она считала, что нужно дать сыну самое лучшее, а это «самое лучшее» ограничивалось местным учебным заведением. Единственное, что не устраивало Гарри, так это то, что он был под постоянным надзором, а это напрягает. Нет, она в прямом смысле контролировала каждый совершённый им шаг. - Я приеду, как только ты закончишь, — сказала мать так, словно тот мог возразить. Он отрицательно и даже немного раздражённо замотал головой из стороны в сторону. Его совершенно не устраивал сие расклад. - Никаких нет, после колледжа мне нужно будет заехать по делам, я не могу оставить тебя одного. Гарри буквально разрывало изнутри протестами, но что он мог ответить? Он лишь взглянул на неё обречённым взглядом и вышел из машины. Парень всё никак не мог понять, почему же все могут услышать чей-то смех, или даже прочесть стихи наизусть, а он не такой? Все его размышления утекали далеко-далеко в подсознание, вопросы сами находили ответы на себя, а Гарри по прежнему ничего не мог поделать со своей проблемой.Своим делом он считал рисование. Это было, своего рода, второе призвание юноши. Он мог изобразить много чего на обычном листке бумаги. Вот и сейчас, находя укромный уголок на последней парте, он тихо рисовал голубое море, режущее лиловый горизонт.***
Мать усердно стучала в дверь, а Гарри изучал носы своих ботинок. Мысленно он молился, чтобы эта дверь не открывалась, однако сегодня всё против него. Миловидная женщина средних лет, озарила их улыбкой и пригласила войти в дом. Кто она и зачем его матери нужно было зайти к ней, он не знал. Снаружи дом выглядел не таким привлекательным.Внутри же было очень уютно:пастельные стены, украшенные многочисленными картинами знаменитых художников, отполированный паркет, цвета каштана, венецианские шторы и красивые арки, вместо дверей. По предметам на полках, можно было предположить, что в доме обитает очень много девочек: Косметички, расчёски, многочисленные баночки с духами и прочие девчачьи штучки. Что ж, это весьма мило. Взгляд привлекло большое белое фортепиано. Оно Было, словно хрустальное: отточенное, с красивым замысловатым узором, а сверху стояли маленькие свечи. Неужели эта милая женщина умеет играть? От всего этого перехватывало дух. Подойдя ближе, парень осторожно провёл по поверхности инструмента рукой. «Это восьмое чудо света»-подумал он и ещё более робко прикоснулся к фресочному узору. Ещё более удивлён был Луи, только вернувшийся домой, он застал весьма милую картину:кудрявый парень рисовал полукруги вокруг его инструмента, с неподдельным восторгом. Только через три минуты усердного разглядывания в голове возник вопрос: «Кто он вообще?» Недолго думая, Луи разделся и прошёл в зал. В это время, не замечая ничего вокруг, Гарри усердно продолжал гипнотизировать инструмент. Чья-то рука на плече вернула его в реальность: - Оно красивое, да? За разглядыванием внутренней обстановки квартиры, он не заметил, как остался совсем один в огромной комнате.Взгляд стал рассеянным, а внутренний голос начал причитать о собственной невнимательности. Он обернулся, чтобы посмотреть кто дотронулся до него . Парень с очень доброжелательным выражением лица протянул руку для пожатия. На вид ему было от восемнадцати до двадцати, про себя Гарри отметил, что тот неплохо выглядит для своего возраста. Немного помешкав, он протянул ему руку в ответ. - Я-Луи, — парень немного отвёл взгляд, но потом сразу же восстановил зрительный контакт. Гарри улыбнулся и кивнул. На языке жестов, помогая губами, он постарался более отчётливо сказать, как его зовут. Луи очень странно взглянул на него с ярким непониманием. Второй же снова попытался повторить, в надежде на то, что Луи поймёт его. На этот раз в голубых глазах сверкнула нотка печали и сочувствия, он всё понял. - Ты не мог бы ещё раз повторить своё имя, пожалуйста? Неколебимо Гарри решил перейти к последнему методу, которому его учили с детства. Это вполне нормальная ситуация, ему часто приходилось объяснять по миллиону раз то, как его зовут и вообще информацию о нём, не у всех же есть опыт общения с глухонемыми. В воздухе он начал рисовать буквы, призывая Луи читать их. - Г? Гарри кивнул и продолжил. - А-Р-Р-И? Тебя зовут Гарри? — тот радостно закивал. - Что ж, будем знакомы, Гарри. Большой радостью для него было то, что Луи не стал отвергать его, или же не стал брезгливо смотреть, как это делали многие. Даже наоборот, у голубоглазого парня появился азарт в общении. Внутри Луи бушевал океан эмоций. Это был первый опыт общения с такого рода людьми, что сказать, он прежде только слышал о таких, как Гарри, от сестры, что трещала без конца. Но этот парнишка был совсем не таким, каких описывала Лотти. Он не был забитым, или же неприглядным, паренёк достаточно искренне улыбался и был положительно настроен в общении. Из размышлений Луи вырвал Гарри, он снова принялся оглаживать узоры на фортепиано. Луи следил за его движениями и пытался сделать для себя некоторые выводы. Гарри призывающе дёрнул его за край рукава толстовки и кивнул на инструмент, тем самым спрашивая умеет ли тот играть. В ответ последовал кивок. Луи было немного не по себе. Он же не слышит, зачем он попросил сыграть? - Эмм, Гарри? — вопросительное выражение лица в ответ. - Ты точно хочешь, чтобы я сыграл? Отказать было не в силах, учитывая, что его пожирали изумрудные глаза, горящие надеждой, Луи уселся за инструмент. Тонкие длинные пальцы несколько раз ударили по произвольным клавишам, проверяя, не расстроено ли фортепьяно. Гарри завороженно наблюдал за каждым его движением. Один удар, второй, и пальцы обеих рук забегали по клавишам. Левая рука совершала медленные грациозные движения, а правая часто меняла своё положение. Видимо, Луи играл очень хорошо, ведь на его игру пришли женщины, прежде оставившие его одного. Они замерли в одном положении, боясь даже вздохнуть и вслушивались в каждый удар по клавишам. Внутри всё разрывало от желания услышать хоть что-то, но ничего, кроме привычной тишины. От этого радостную улыбку Гарри передёрнуло на несчастную мину. Луи продолжал наигрывать свою мелодию, а женщины восхищались его игрой. Когда же он закончил, то все присутствующие в комнате начали аплодировать. - Я не заметил, что вы пришли, — было видно, что Луи чувствует себя неловко. - Джоанна, у твоего сына явно талант! — мать Гарри всплеснула руками и принялась хвалить сына подруги. Большие часы на стене пробили полдень, а за окном полил сильный дождь. Из-за серых туч, казалось, что часы ошибались во времени,и сейчас уже поздний вечер. Сидя за общим столом на кухне, Гарри чувствовал себя не в своей тарелке. Все окружающие вели оживлённую беседу, а он… Что он мог сделать? Очередная чашка чая сменялась следующей, а разбитый взгляд был подобен пейзажу за окном. Оказалось, что Джоанна- давняя подруга Энн - матери Гарри - и сегодня, спустя столько лет, они встретились. Собственно, именно поэтому они уже третий час сидят в квартире Томлинсонов. Видимо присутствующие заметили смущение кудрявого парня, в следствии чего Луи вышел из-за стола и жестом позвал Гарри к себе в комнату. В тот момент он был готов благодарить всех Богов олимпа, ведь ещё и минуты за этим столом он бы не выдержал. Поднимаясь по лестнице, ведущей на второй этаж, дух захватывало всё больше и больше. Ещё больше картин, маленьких декоративных свечей, находящихся прямо в стенах, ступеньки словно отполированные, казались очень скользкими, но такими аккуратными. Этот дом был просто идеальным.На втором этаже было несколько комнат. Уже по двери можно было определить, где комната Луи: среди белых аккуратных дверей чётко вырисовывалась широкая дверь тёмно-коричневого цвета. Помимо этого на ней была табличка «Не влезай, убьёт». Гарри заметил это и начал слишком явно хихикать. Изо рта вылетали сдавленные признаки голоса, но больше это было похоже на кряхтение. - Эй, чего ты смеёшься? — Гарри продолжил комично строить рожи этой табличке. - Посмотрел бы я на тебя, живи ты в «женском логове». Комната выглядела не так устрашающе, какой казалась снаружи. Всё было в таком же стиле, и вновь не менее прекрасный рояль. Сколько их вообще в этом доме? Луи сразу заметил, что Гарри пожирал глазами инструмент, но ему хотелось вернуть внимание к себе. Он снова незаметно положил руку ему на плечо, от чего второй дрогнул и повернулся к нему лицом. - Гарри, тебе нравится фортепиано? — кивок. - Хочешь попробовать сыграть? На удивление, второй отрицательно закачал головой. - Эй, почему? Гарри пытался объяснить, что он очень хочет даже просто потыкать пальцами по клавишам прекрасного инструмента, но то, что он не слышит ни единого звука, разбивает его изнутри. Луи с сожалением смотрел на него, внутренний голос просто кричал «Включи мозг, Томлинсон, он пытается сказать тебе что-то» Недолго думая, он берёт лист бумаги и ручку и протягивает младшему парню: - Пиши. Гарри с радостью принимает листок и начинает быстро что-то писать. Дописав, он скромно протягивает его Луи. «Я не могу, потому что хочу слышать звук, который он издаёт.» Луи перечитывает это предложение несколько раз. Что он сделал, только расстроил его своим глупым вопросом. Но он, чёрт возьми, сам явно пожирает глазами этот несчастный инструмент. Это вообще очень странно, он просто пришёл домой, а на его плечи взвалился такой очаровательный паренёк.***
- У неё просто прекрасные дети, ты так не думаешь?