Тихо сгорая

Сильный порыв ветра заставляет меня как можно плотнее закутаться в свой серый кардиган и продолжить стучать зубами от холода. Что ж, сама же в этом и виновата. Не стоило мне выходить из дома в столь промозглую погоду в такой легкой одежде. Нет, даже не так. Я с горечью усмехаюсь собственным мыслям. Мне сегодня вообще не стоило выходить из дома. Я обхватываю руками плечи, пытаясь таким образом хоть ненадолго задержать уходящее тепло, и бегло осматриваюсь по сторонам. Взгляд ловит абсолютно новые здания, постройки и сооружения. Все новых людей. Раньше я знала практически всех, кто жил в Дистрикте Двенадцать, или, по крайней мере, большинство из них. Сейчас же меня окружают совершенно другие лица – лица людей, приехавших восстанавливать то, что осталось от моего дома. Неожиданно я поеживаюсь, но это происходит не из-за холода. В дрожь меня бросают собственные мысли. Прежних жителей Дистрикта больше нет, и никогда уже их здесь не будет. Почти все они погибли исключительно по моей вине. Осталась лишь горстка выживших, не более. Я тяжело вздыхаю. Лишь горстка выживших и я. Когда люди замечают на себе мой пристальный взгляд, они мгновенно отворачиваются, слишком рьяно пытаясь сделать вид, будто ничего и не произошло. Словно меня здесь нет. Я криво усмехаюсь. Раньше они выкрикивали мое имя, теперь произносят его шепотом. Я их даже не виню за это. Иногда я бы тоже хотела, чтобы меня не было. Внезапно среди огромной толпы людей я различаю поразительно знакомый силуэт. Кто-то идет, понуро опустив голову и периодически оглядываясь по сторонам, словно надеясь разглядеть привычные детали. Этот человек высокий, хорошо сложенный, и внешне он с поразительной точностью схож с коренным жителем Дистрикта Двенадцать. - Гейл? – непроизвольно вырываются из моей груди звук его имени. Тут же возникает желание резко закрыть рот рукой, надеясь, что он меня не услышал. Сама не понимаю, почему, но я совсем не хочу, чтобы он меня видел. Но, как это всегда случается, моим надеждам не суждено сбыться. Словно в замедленной съемке я замечаю, как Гейл удивленно вскидывает наверх голову и оглядывается вокруг себя. Он намного выше нынешних обитателей дистрикта, поэтому смотрит поверх их голов. Найти меня не составляет для этого парня особого труда. Вскоре я осознаю, что он меня заметил, и на мгновение забываю, как дышать. Гейл идет сквозь безумную толпу людей напролом в мою сторону. Его лицо не выражает при виде меня ни единой эмоции: ни радости встречи, ни горести утраты, ни (с удивлением я обнаруживаю, что мне становится несколько досадно) отголоска прошлой любви. - Привет, Китнисс, - произносит он настолько будничным тоном, что я даже забываю ответить на его приветствие, - Не ожидала меня здесь увидеть? Я отрицательно качаю головой, попутно пытаясь подобрать какие-нибудь правильные слова. Хотя, что я могу теперь сказать Гейлу? Что я могу ему сказать? - Ты давно в Дистрикте? – интересуюсь я, только чтобы заполнить хоть чем-нибудь эту гнетущую тишину. - Только приехал, - с легкой усмешкой на губах отвечает он. Разговор принимает до жути формально-скучный оттенок. - Слышала, ты стал национальным героем? – произношу я, уставившись взглядом на свои ботинки. Гейл коротко смеется и начинает рассказывать о своей жизни после кровопролитных дней революции. О путешествиях по дистриктам, о восстановлении городов, о помощи людям. А я боюсь признаться ему, что сегодня впервые за долгие месяцы вышла за порог своего дома в Деревне Победителей. О том, что впервые с кем-то заговорила. Гейл продолжает рассказывать, пока я скромно улыбаюсь и изредка вставляю в его монолог какие-то ненужные фразы. Мы стоим друг напротив друга – символ войны и символ возрождающегося мира. - Рад был тебя увидеть, - говорит Гейл, - Прости, я тороплюсь. - Заходи, если будет время, - бросаю я, прекрасно понимая, что он никогда не перейдет порог моего дома. Слишком разными мы пошли дорогами. Гейл живет, чтобы помогать людям. Его благородный огонь горит, освещая путь другим, отдавая себя без остатка. Я живу прошлым, там, откуда практически невозможно выбраться, сжигая себя изнутри. Я живу, тихо сгорая.