Никогда не поздно

- Осторожнее, отморозок! – вышло как-то даже визгливо, не в её духе. Но Портер и правда испугалась, причём вовсе не за себя, а за мальчишку-официанта, который едва не загремел на пол вместе с ярко-оранжевым подносом и стоящими на нём коктейлями. Она так устала. От всего. Сын снова назначил ей встречу, но не пришёл; были проблемы в клубе - она поссорилась с одним из музыкантов, что должен был выступать в «Планете» два вечера подряд. Женщина отступила назад. Каблук босоножки звонко встретился с железной кнопкой, кои были неизвестно зачем вклёпаны тут и там в деревянный пол пляжного бара. Кит покачала головой, решительно отказалась от напитка, который ей преподнес кто-то из персонала, «чтобы сгладить инцидент», резко развернулась к выходу и... замерла, поймав на себе знакомый взгляд. Он сидел практически у самой двери, и, судя по всему, недавно оторвался от каких-то бумаг. Может, когда услышал её голос? Светло-голубые глаза. Лицо с тонкими чертами аристократа. Узкий нос. Высоко зачёсанные волосы... И это выражение лица, что словно говорит сразу «мне жаль» и «вина только твоя». Правда, в тот момент во взгляде преобладало удивление. - Айван, - вышло даже не вопросительно, а взгляд Кит непроизвольно задержался на оголенной груди неожиданно встреченного знакомого. Грудь была плоской. Не накаченной, обычной, как у большинства мужиков на этой долбанной планете. Только два ярких шрама чётко выделялись под белой кожей, не привыкшей к таким процедурам как визиты на пляж. Вернее... стоп. Груди как раз и не было. Вернее, грудей. Кит помнила свой единственный визит в квартиру этого человека. Тогда она увидела все хорошо знакомые части Айвана Айкока... вне Айвана Айкока. Тот самый парик а-ля Элвис, что аккуратно висел на манекене; грим; многочисленные украшения в форме крестов, что неизменно были частью любого костюма шоумена; стильную одежду... даже, чёрт возьми, искусственный член, который лежал на комоде, словно так и надо. Кит давно поняла, какую боль причинила Айвану, когда он предстал перед ней практически обнажённым... или - обнажённой? У Айвана были красивые груди. И каждый день, после превращения Айвана в того «себя», которым Кит была безнадёжно очарована, эта часть тела была тщательно стянута бинтами, чтобы быть незаметной. Кит плохо понимала как это всё работает. Самое удивительное заключалось в том, что в тот момент Кит почти не удивилась. Почти – ключевое слово. Да, Айван для неё всегда был тем-самым-мужчиной, идеальным, каких вообще на свете не бывает. Но она помнила о том, кем он был на самом деле, и тогда, в офисе мастерской была почти готова поцеловать его. Ключевое слово – почти. Он понял. Кит была практически готова принять эти отношения, невзирая на биологическую принадлежность Айвана к женскому полу. Да чёрт с этим. Её сестра была лесбиянкой. Её друзья были лесбиянками. Она держала кафе, где бывали сотни лесбиянок. Вот только проблема заключалась в том, что Айван Айкок вовсе не был таковой, и со временем Кит поняла это окончательно. Кит боялась, так как пути назад бы просто не было. Женщина, или мужчина, не важно. Айвана она обожала, и он это прекрасно знал. Она готова была принять его любым. Но вот он так не считал. Потом, позже, Портер спрашивала себя, чего же ждал от неё Айкок, раз всего за один взгляд на своё настоящее тело, не переиначенное утяжками и мужской стильной одеждой, разорвал их романтическую связь, не дав ни единого шанса всё исправить. Нежную привязанность во взгляде заменила пустота. Было невероятно больно осознавать, что причиной её возникновения Кит стала сама. - Кит, - произнёс он, разрушив повисшее молчание. Взгляд карих глаз скользнул на знакомое лицо, она просто подошла поближе, чтобы сцену встречи не слушали поголовно все посетители кафе. И снова повисла тишина. У Айвана изменился тембр. Раньше его многие всерьёз принимали за мужчину, но волшебство рушилось, стоило шоумену открыть рот. Его голос был женским, не смотря на манеру говорить. Теперь привычные мягкие интонации исчезли, их заменило нечто более глубокое, хриплое, в духе артистов, чьи песни Айкок использовал на своих выступлениях. - Привет, - сказала Кит, выдавив из себя улыбку. Да, не лучшее, что можно сказать в этом случае. - Потрясающе выглядишь, - фраза из прошлого, но только прозвучало несколько... неуверенно, что ли? Нет, Портер нисколько не сомневалась, что выглядит достаточно хорошо в ярком цветастом платье и этих мега-босоножках, что ей подарила Бет. Возможно, Айкок просто не был уверен в том, нужно ли это говорить после того, как они расстались. Громкое слово. Как она вышла из того злополучного клуба, скорее. Кит грустно улыбнулась. Да, надо признаться, в ответ захотелось ляпнуть что-нибудь вроде «ты тоже», но малейший намёк на... внешние изменения мог снова воздвигнуть между ними стену непонимания, да ещё выше прежней. - Ты тут по делам или отдыхаешь? – спросила она вместо этого, теребя край белой сумочки. Как молоденькая девушка, право слово. Но одернуть себя было выше её сил. - Сейчас отдыхаю, - ответил Айван без привычной очаровательной улыбки. Он словно что-то для себя обдумывал, но потом наклонил голову, кивая на кресло рядом со своим. – Присядешь? Она села. Давно они вот так не сидели за одним столом. Когда-то встречи доставляли обоим удовольствие, но сейчас – она была уверена – Айкок чувствовал примерно то же самое: неудобство, сожаление, и дурацкое желание, чтобы всё вернулось. - Фруктовый коктейль для леди, - заказал Айван, стоило официанту приблизиться к их столику. Кит только приоткрыла рот и качнула головой – вот это точно не изменилось. Ей не нужно ничего говорить, чтобы этот человек понял, чего она хочет. - Спасибо... Как ты? – надо сказать, Портер рисковала снова спугнуть его, но слишком многое хотелось спросить. Вопросов накопилось слишком много за тот год, что они не виделись. Произошло слишком многое. И вот так вот увидеться, будто ничего не было, снова сидеть рядом – явный перегиб палки. - Хорошо. Правда, хорошо, - Айван положил сложенные руки поверх оставшихся на столе бумаг, сцепил их в замок и серьёзно смотрел на неё. - Хорошо, - повторила Кит. - На самом деле ты можешь спросить. - О чём? – неуверенно спросила женщина, чуть нахмурившись. - О том, что я тут делаю. О чём говорится в бумагах. И давно ли я... изменился. - О... Об этом. Я не уверена, что ты захочешь обсуждать это со мной. Но готова выслушать всё, чем бы ты хотел поделиться. Айван не ответил. Он отвернулся, поджал губы, и какое-то время просто сидел вот так. Официантка успела принести коктейль и удалиться. Кит машинально взяла соломинку, но не отводила взгляда от тонкого профиля мужчины. - Почти год, - сказал Айван наконец. – Множество гормональных препаратов. Операция была пару месяцев назад. И... – он ещё сильнее сжал губы, отчего они побелели, прежде чем немного помолчать и продолжить, - ... и ещё предстоит многое сделать. Наверное, впервые он открыто говорил о том, что являлось запретной темой. Кит не знала, что сказать. А Айван смотрел ей в лицо вопросительным, прямым взглядом, и было кристально ясно, что ответ ему может не понравиться. - Я... ты себя нормально чувствуешь? Мужчина слегка усмехнулся и потёр лоб ладонью. - На самом деле, нет. Меня тянет сорваться. - Это не выход, ты ведь знаешь. Ты всегда был сильнее меня, - Кит задержала взгляд на лежащей на столешнице тонкой ладони. Те же самые кольца на пальцах, аккуратно обрезанные ногти. Хотелось положить свою руку сверху, поддерживая тем самым. Только нужно ли это было ему? - Ты сильная. Кит наконец отпила коктейль. Ситуация одновременно была долгожданной и пугающей. Но Айван был с ней откровенен, что намекало на доверие. - Ты знаешь, что когда тебе плохо, всегда есть... - она запнулась, и Айкок усмехнулся: - Друзья? - Близкие люди, - закончила мысль Портер и всё же предприняла следующий шаг сама – протянула руку и осторожно сжала пальцы Айвана. Внимательный взгляд, которым её одарил мужчина, был долгим. А потом он предложил: - Прогуляемся по пляжу?