Подарок мироздания

Почему-то Андрей всегда считал бомжей безобидными. Нет, встречая их на улице, он, конечно, старался не подходить слишком близко, но скорее исключительно из соображений брезгливости. Наверное, поэтому он даже не успел испугаться, когда ближе к вечеру, бездумно шатаясь по району, наткнулся на трех мужиков глубоко бомжеватой наружности. И только когда один из них преградил парню дорогу, а второй, слегка пошатываясь, зашел за спину, Андрей почувствовал тревогу. Нет, пока ещё не страх, все трое были явно в стельку пьяны, так что даже при раскладе трое на одного был шанс, если не отбиться, то убежать. - Выворачивай карманы! – пробормотал тот, что стоял прямо перед Андреем, обдав парня ужасной вонью перегара. Подросток на это лишь скривился и храбрясь приподнял бровь в наигранном удивлении: - Это с чего бы? - Выворачивай! – неожиданно злобно рявкнул бомж, а потом неуклюжим движением полез в карман куртки, откуда извлек старый и ржавый перочинный ножик. Глаза Андрея непроизвольно расширились, а дыхание сбилось. Он сотни раз наблюдал подобные сцены в кино, но никогда даже не подозревал, что в реальной жизни, увидев направленное на себя лезвие, пусть и такого несерьезного оружия, как перочинный нож, он испытает столь леденящий душу ужас. Наверное, если бы он был капельку порасторопней, то с легкостью выбил бы оружие из подрагивающих с похмелья пальцев, но страх буквально парализовал и даже речи ни о каком сопротивлении не шло. Единственное, чего хотелось, это бежать без оглядки, но позади стоял один из подельников, и деваться, по сути, было особо некуда. Одно дело убегать от пьяного бомжа, а другое, от человека, вооруженного холодным оружием. Медленно, стараясь не провоцировать резкими движениями, Андрей вывернул карманы, в которых предсказуемо ничего не оказалось. - Да ты, блядь, шутишь, что ли? – гаркнул бомж, глядя на выпадающие из последнего вывернутого кармана бумажки. - Н-нет, - парень даже заикнулся от страха, непрерывно глядя на ножик. – У меня ничего с собой нет. Правда. Вы же сами видите. - Вот же ж блядство, - сплюнул тот из бомжей, что стоял за спиной у вооруженного. – Ну давай тогда куртку снимай. - А? – в первую секунду Андрей даже не сообразил, что от него хотят, и перевел растерянный взгляд на мужика с ножом. Тот лишь кивнул, подтверждая указание подельника. Парень с глухо колотящимся сердцем начал стягивать мастерку, как назло едва не запутавшись в рукавах. А потом дрожащими руками протянул вещь грабителям, ожидая, что сейчас те начнут рыться в карманах, проверяя справедливость его слов, но бомж лишь помял куртку в руках и одобрительно кивнул: - Хорошая вещица. Только тогда подросток понял, зачем его заставили снять ветровку, и даже с облегчением выдохнул, подумав, что легко отделался. Рано радовался, в следующую секунду прозвучал все тот же бескомпромиссный голос: - А теперь штаны. - Но как же я?.. – сдуру возразил Андрей, нелепо хлопнув ресницами. А ведь и в самом деле, как же он без брюк-то? - Быстро снимай, - гаркнул бомж, ни капли не проникнувшись, и подросток, чувствуя, как лицо заливает краска, потянулся к ремню, расстегивая пуговицу и ширинку. Унижение в нем смешалось со страхом, отчего руки дрожали, что лишь замедляло процесс раздевания. Наконец спустя несколько минут Андрей все-таки вылез из джинс, тут же ощутив, как прохладный ветер обдувает ноги, заставляя вздрагивать от холода. - Все, кыш отсюда, - бомж резко махнул рукой с ножом, заставив Андрея вздрогнуть. Впрочем, долго упрашивать парня не пришлось, едва один из подельников, пошатываясь, отступил, подросток рванул в бешеном темпе по дворам. Благо хоть на улице было уже темно, и никто его позора не видел. Андрей и сам не успел опомниться, как уже сидел в той самой беседке, в которой вчера провел ночь и дрожал крупной дрожью, только сейчас осознавая всю глубину своего испуга. Никогда в жизни он ещё не попадал в подобные передряги и даже понятия не имел, как можно справиться с тем чувством беспомощности и беззащитности, что охватило его, стоило вспомнить о ноже в руке грабителя. Парень чувствовал себя маленьким ребенком, попавшим в мир взрослых и даже понятия не имеющим, как в нем выжить. Как будто эта вселенная живет по каким-то своим особым правилам, которые ему не понять. И выжить здесь ему будет так же сложно, как тепличному цветку, внезапно выброшенному на декабрьский мороз вместе с горшком. Какой же он все-таки слабак и трус. Беспомощные слезы заструились по щекам, вызывая ещё более глубокое чувство гадливости по отношению к самому себе. Слабак, трус, баба! Андрей плакал некрасиво, именно так, как хотелось разрыдаться ещё на скамейке у подъезда. С подвыванием, позорными всхлипами и размазыванием слез по щекам. Оплакивал все: и голод, подводивший живот, и холод, скользивший по ногам и забиравшийся под футболку, свой позор перед бомжами, унизительное предложение Ярослава, и даже тот факт, что каким-то краем сознания сейчас это предложение уже не казалось таким уж недопустимым. Потому что не осталось никаких сил бороться, и некуда больше было пойти. Вот так вот, полуголым, слабым и нелепым, кому он нужен? К рассвету Андрей чувствовал себя абсолютно разбитым. Холод окончательно добил и парень теперь совсем не эстетично шмыгал носом, ощущая на себе все симптомы приближающей простуды. В голове было пусто. Нужно было вставать, что-то делать, искать одежду, искать работу, искать поесть, но сил не было. Виски ломило, а тело уже даже не дрожало, давным-давно смирившись с пронизывающим холодом. Глаза закрывались сами собой, и только волевым усилием подростку удавалось не дать себе заснуть в столь неприглядном виде прямо посреди детской площадки. В любом случае, ему нужно было забраться куда-нибудь, где его определенно не смогут увидеть хотя бы до тех пор, пока он не найдет себе штаны. Короткими перебежками Андрей добежал до собственного подъезда, даже не особо задумываясь о том, почему выбрал именно его, как временное убежище. К счастью, в пять утра на улице не было практически никого, и, если не считать подслеповатой старушки, мимо которой он пробежал на всех парах, Андрея никто не видел. На сумасшедшей скорости парень влетел в подъезд и побежал вверх по лестнице. Целью его был пролет между девятым этажом и закрытым чердаком. Туда никогда никто не поднимался, а потому вероятность засветиться в подобном виде была мала. Наконец достигнув места назначения, парень невольно скривился. Пол был грязным, присесть было негде, а по ногам сквозило промозглым холодом. Но деваться было некуда и он, и так простуженный, уселся прямо на ледяные плиты. Чтобы хоть как-то согреться Андрей обнял свои колени и стал дышать на замерзшие пальцы. От отупляющего бессилия в голову лезли какие-то совсем уж дурацкие мысли. Например, размышления о том, что все же такого в нем нашел этот Ярослав? Сам себя Андрей никогда не считал таким уж симпатичным. Да, с большой натяжкой его можно было назвать смазливым. Чуть раскосые серо-зеленые глаза, тонкие губы и нос с едва заметной горбинкой на бледном веснушчатом лице, вполне могли бы сойти за приятные черты. К тому же Андрею всегда нравились собственные каштановые волосы, с легким отливом в рыжину. Но ему определенно недоставало того, что называют обаянием или харизмой. Он не привлекал к себе внимания и никогда особо не пользовался популярностью у девушек. Если оценивать эту самую популярность по десятибалльный шкале, сам Андрей поставил бы себе твердую шестерку. Вроде и неплох, но не настолько хорош, чтобы приударить или проявить внимание. Может, геи оценивают по каким-то другим критериям? Но по каким тогда? На тело что ли смотрят? За последние пару лет Андрей, конечно, вытянулся и даже обзавелся какими-никакими мышцами, но все равно оставался чересчур худым и бледным на фоне заматеревших сверстников. Тело просто не успевало перестроиться после скачков в росте. Неужели у геев все так категорически плохо, что даже такой, как он, считается довольно симпатичным и привлекательным? Ну, в смысле, настолько привлекательным, чтобы выловить на улице, отвезти в приличный ресторан и сделать более чем щедрое предложение, взамен потребовав банальный секс? Каким бы унизительным это не казалось ещё вчера, сейчас, по здравому размышлению, Андрей четко осознал, что подобное развитие событий предполагало довольно серьезную заинтересованность в его персоне со стороны Ярослава. И ладно бы тот был каким-нибудь старым богатеньким уродом, так нет же, вроде, довольно симпатичный мужчина. Чересчур строгий и пресный, на взгляд Андрея, но вполне себе. Правильные черты лица, темные волосы, зачесанные в прямой пробор, аккуратные губы. И что же в таком случае толкнуло этого мужчину на столь радикальные меры, как попытки купить себе любовника? Непонятно. Проблема в том, что в какой-то момент Андрей поймал себя на вполне серьезных размышлениях о том, чтобы задуматься над этим предложением. Не потому, что оно вдруг показалось чуть более привлекательным, чем вчера, а потому что ничего другого утомленный мозг уже не мог выдать. Андрею очень хотелось переложить на кого-нибудь свои проблемы. Хотя бы на время. В какой-то момент подросток поймал себя на мысли, что непременно должен встретиться с Ярославом. Просто поговорить, ведь никто не обязывает его соглашаться. Всего лишь рассмотреть это, как один из возможных вариантов. Андрей даже и не заметил, как погрузился в беспокойный сон, устало склонив голову на колени. А когда открыл глаза в следующий раз, за крошечным окошком под потолком была кромешная темнота. В первую секунду, подросток неосознанно ощутил какую-то тревогу. И только спустя несколько мгновений понял, откуда взялось это чувство. Он же проспал! Ярослав сказал, что будет ждать ближе к вечеру, но, судя по темени за окном, было где-то часов восемь. Может ему уже давным-давно наскучило сидеть и ожидать какого-то левого парня? Долго не раздумывая и не давая себе удариться в панику, Андрей рванул вниз по лестнице, не разбирая ступеней. Кажется, он даже с кем-то столкнулся, но это сейчас волновало его в последнюю очередь. Черт, да даже то, что он бегает по подъезду в трусах, отошло на второй план на фоне вполне реальной возможности упустить свой единственный шанс поговорить с Ярославом. А ведь, возможно, он бы заставил мужчину изменить условия их договора? Упросил бы, пообещал бы отработать… Звучит бредово, но это, в конце концов, его единственный шанс. Андрей вылетел из подъезда, не обращая внимания на то, что дежурная кричала ему вслед. Он кинул взгляд на скамейку – пусто, глаза судорожно заметались по окрестностям, выискивая знакомую фигуру в черном плаще, но никого вокруг не было. Даже знакомой машины не наблюдались. - Черт! – яростно выкрикнул подросток, понимая, что действительно упустил свой шанс. – Черт, черт, черт… - уже тише прошептал он, падая на скамейку и зарываясь руками в волосы. От разочарования и злости на себя хотелось что-нибудь разбить. Как назло, Андрей только сейчас заметил, что на улице накрапывает еле заметный дождик. Противная морось затекала за шиворот, футболка уже стала липнуть к телу, а волосы начали понемногу завиваться от влаги. Только сейчас парень в полной мере ощутил навалившуюся на него слабость и головную боль. Вот только этого ему не хватало… Неожиданно Андрей почувствовал, как кто-то прикоснулся к его плечу, и тут же неверяще поднял глаза, чтобы встретиться со знакомым прохладно-насмешливым взглядом. - Я-то уж был уверен, что ты не придешь… - протянул Ярослав, а Андрей не зная, как скрыть свое облегчение, резко подорвался с лавки и тут же пошатнулся, ощутив, как закружилась голова, а перед глазами слегка потемнело. - Тихо-тихо-тихо, - пробормотал мужчина, схватив подростка за плечо и не давая ему окончательно потерять равновесие. – Это откуда же ты у нас такой красивый? – задумчиво пробормотал Ярослав, окидывая Андрея взглядом, словно только что заметил, что на нем нет брюк. - Ограбили на улице, - тихо прошептал парень, все ещё пытаясь прийти в себя после приступа недомогания. - Придурок, - без злобы в голосе выдохнул Ярослав, а потом без лишних вопросов приложил руку ко лбу подростка. – О-о… Все ясно, – мужчина закинул руку Андрея к себе на плечо, а затем поволок его к своей машине, которая, как оказалось, стояла за кустами чуть в отдалении. Андрей, если честно, уже плохо соображал, что с ним происходит, потому что слабость все больше наваливалась на него. Голова просто раскалывалась, ноги и руки казались ватными, в горле ужасно першило, а глаза слезились. Если подумать, он даже вспомнить не мог, когда в последний раз чувствовал себя таким больным. Впрочем, если подумать, он не мог вспомнить, когда последний раз проводил две ночи подряд на улице, да ещё и спал на холодном бетонном полу. Это ещё хорошо, что Ярослав его в таком состоянии нашел, а то помер бы, как пить дать, никто бы и не заметил. Поездку на автомобиле Андрей запомнил плохо. Он то проваливался в жаркий туман то ли сна, то ли бреда, то выныривал из него, заходясь в приступах сухого кашля. Смутные воспоминания остались о том, как Ярослав тормошил его, когда они подъехали к дому. Видимо, в конце концов, он все же плюнул на это неблагодарное занятие, потому что следующее воспоминание, которое было у Андрея, это полноватое лицо несимпатичного мужчины, который настойчиво пытался выспросить, что и как именно у него болит. Потом были какие-то отрывочные кусочки о том, как Андрей просыпался один посреди ночи и почти тут же проваливался обратно в сон, о том, как Ярослав убеждал его выпить какую-то мерзкую микстуру. Причем не как мама обычно это делала - уговорами и обещаниями, а пригрозив, что выкинет его к чертовой матери из своей квартиры, если он сам не поможет себя лечить. Парню тогда это показалось весомым доводом. Видимо, лекарство было со снотворным эффектом, потому что почти тут же Андрей провалился в сон без сновидений.