Клыки помнят...

Меня зовут Грей. Я - обычный, старый, уставший от жизни и боли вампир. Сейчас я, выпив свежей крови и удобно устроившись в своем логове, предаюсь воспоминаниям. О временах трехсотлетней давности. О временах, которые навечно отпечатались в моей памяти, благодаря одному человеку. Когда-то и я был человеком. Обычным ребенком, который любил родителей, солнце и своих друзей. Я ходил в школу, прилежно учился, меня любили учителя и уважали одноклассники. Удивительно спокойная и беззаботная была тогда у меня жизнь. Порой мне безумно хочется вернуться в детство, чтобы, придя домой, не ложиться в деревянный гроб, а чувствовать теплые объятия матери,чье лицо я давным-давно забыл, послушать ленивую похвалу или беззлобные замечания отца, поцеловать в лоб маленькую сестренку и пообедать в дружном кругу семьи. Но всего этого уже не стало. Прошлое не вернуть. Исчезли отец и мать, умерла от рака легких в пятилетнем возрасте сестренка, упала от газового взрыва старая девятиэтажка, школа давно стала публичным домом,а живут лишь мои воспоминания. И будут жить вечность. Но тогда я был счастлив. Одним летом, после пятого класса, меня отправили в летний лагерь у моря. Мне там сразу понравилось, и я ездил туда уже второй год. В отряде нас было шестнадцать человек, и я со многими сразу нашел общий язык. В том числе и с ним. Он был старше меня на три года, но всегда относился ко мне как к равному, без презрения и снисходительности, свойственной старшим. Он был высокий, выше меня на две головы, блондин с карими глазами. В первый день нас всех расселили, и я узнал, что он живет в соседней с моей комнате. Распихав некоторые вещи по тумбочке, я сразу пошел к нему. У нас был час до обеда на заселение, освоение территории (нам разрешали бродить по всей территории лагеря не выходя за пределы) и знакомство друг с другом. Все мальчишки собрались в комнате у одного задиры, но я не хотел к ним присоединяться. Поэтому пошел к своему человеку. То есть, на тот момент он не был моим человеком, это сейчас я знаю, что наша встреча была предрешена судьбой. Говорят, судьба для слабаков. Да, я слабак. Никак не могу перестать вспоминать о нем. Мы с ним говорили о разном, о лагере,о нашей жизни, он рассказывал много интересных смешных историй. В столовой мы сели вместе, он съел мою котлету. Вообще-то там вкусно кормили, просто я терпеть не могу котлеты, а за недоеденную еду вожатые ругались. Дальше по расписанию были какие-то развлечения на улице, так что было весело. На эстафетах я даже один раз обогнал его, хотя было заметно, что он мне поддался. А ещё он все время улыбался. Не всем, а мне, только мне. На меня он смотрел как-то иначе, чем на остальных. Я общался и с другими, но они были только дополнением к нему. А вечером, на дискотеке, произошло что-то, что меня изменило. Мы держались вместе, стараясь не потеряться в шумной, пытающейся перекричать громкую музыку в толпе. Мы не танцевали, как и все остальные, просто стояли и время от времени дергали руками и ногами под музыку. Так получилось, что он случайно заехал мне рукой по лицу. Это было ничуть не больно, но я схватил его руку и крепко в нее вцепился. Он виновато улыбнулся, даже не пытаясь что-то сказать во всеобщем шуме. Я, сам не понимая что делаю, развернул его руку так, чтобы мне было удобнее и... укусил. У него нежная кожа, изящная кисть, тонкие пальцы, аккуратны ногти. Идеально. Вкусно. Я не прокусил до крови, но все равно, казалось, почувствовал этот вкус. Приподнял голову и посмотрел на него. У него были прикрыты глаза, второй рукой от откинул челку со лба и держался за голову, не забирая у меня свою руку. Когда он посмотрел на меня, в его взгляде смешалось все: удивление и восхищение, злость и радость, не было только страха и отвращения. Он потрепал меня по голове и как-то странно улыбнулся. Он что, мазохист, что ли? на мой удивленный взгляд он засмеялся, а я отвернулся, краснея. С чего бы? Просто в помещении слишком жарко, вот и все! - так я себе все объяснял. С того случая многое изменилось. Я стал относится к нему, как к своей собственности. Ни с кем кроме него не общался. Часто кусал его, даже при всех. Он вяло сопротивлялся, но было видно, что он ловил кайф. Тогда я не понимал, от чего. Даже когда я делал глупости, он не сердился на меня. Две недели с ним пролетели незаметно. но я помню каждое мгновение, каждое слово, каждый жест. Помню его улыбку, помню, что он никогда не грустил, помню, как разрешал мне все, как помогал во всем, как заботился. Помню и не смогу забыть. Перед самым отъездом, когда нас должны были рассадить по разным автобусам, он отвел меня немного в сторону, но все вожатые и дети нас видели. Он сказал, что если уж я вампир, то должен укусить его в шею. Ни грамма пошлости. Ни щепотки глупости. Без излишней серьезности. Без чрезмерной расслабленности. Он просто каждый миг был собой. Был совершенным. Сказал серьезно, без намека на шутку. Я удивился, помялся, а потом попытался... дотянуться до него. Не получилось. Он словил мои губы своими и легонько поцеловал. На нас смотрели вожатые, но его это по-видимому не волновало. Я отскочил, как ошпаренный, закрыл лицо руками и боялся смотреть на него. А потом автобусы развезли нас по разным городам. Прошло много лет, у меня прорезались клыки, я стал пить кровь, бояться дневного света и крестов, спать в гробу и выходить на охоту по ночам. И всегда вспоминал его. Летал над самыми разными городами, надеясь найти его. И вот, когда я уже потерял надежду, мне улыбнулась удача. Он, среди ночи спешивший куда-то, в темном переулке. Он изменился, вырос ещё сильнее, стал настоящим красавцем. На нем было черно пальто и серая шапка, потому что это была середина декабря. Было холодно, но я не ощущал этого. Вампирам неведом холод. Едва заметив его, я сразу же резко спрыгнул вниз с крыши и прижал его к стене. Он узнал меня. Узнал! Прошептал мое имя... прошептал так, как никто другой. По-особенному. И добавил "мой вампир". Я просто обезумел от этих слов. Мгновенно пронеслось перед глазами то, что он говорил перед расставанием, и я укусил его в шею. Я не раз это делал с другими, но ещё ни разу моя жертва не запрокидывала голову, чтобы мне было удобно, впервые моя жертва не кричала и не просила остановиться, впервые кровь была такой удивительной на вкус. Такой неповторимой. Я не смог оторваться, пока он не издал хриплый стон. Я с ужасом заметил, что крови в нем осталось слишком мало. Он блаженно улыбался, вдавливал пальцы в стену, шептал мое имя. Такой красивый. Его образ в тот день до сих пор стоит у меня перед глазами. Я выдохнул ему в губы: "мой человек", а он, как тогда, поймал мои губы своими. Но на этот раз мы целовались долго и самозабвенно. Как в последний раз. А это и был последний раз. Потому что он умер, умер на моих руках. Шептал "выпей меня до конца", умолял, а я с ужасом смотрел на то, что натворил. Я так долго искал его, чтобы потерять в тот же день по собственной глупости. Что же поделаешь, если его кровь такая невероятная. Но я не жалею о том, что сделал. Он ведь сам просил об этом. Я выполнил его просьбу. Он умирал со счастливой улыбкой на губах. Какой же он все - таки неисправимый мазохист. Сейчас я лежу в гробу и улыбаюсь, предаваясь воспоминаниям. Скоро рассвет. А с закатом я вновь пойду бродить по крышам, искать его. Искать, хотя знаю, что его больше нет. Но я верю, что через тысячу, миллион лет, да хоть десять миллионов, он снова родится. Я буду ждать. И я обязательно дождусь. Потому что он - мой человек. А я - его вампир. Навечно.