Встреча

От резкого запаха горьких таблеток уже порядком тошнило, кружилась и болела голова, а здравые мысли не приходили на ум. Глаза болели и напрягались при виде яркого, белого цвета, который был повсюду и от которого никуда нельзя было убежать. Длинные коридоры, казалось, не заканчивались, а количество дверей по бокам не уменьшалось. Савада уже и вовсе забыл, сколько времени прошло с тех пор, как он зашёл на порог этой больницы, чтобы посетить раненого Гокудеру. Подрывник ввязался в очередную драку и, просчитав удар противника, получил ножевое ранение. Тсуна тут же вызвал скорую, после чего Хаято забрали в больницу на реанимацию. После этого случая прошла уже ровно неделя. Подрывнику стало лучше, и врачи разрешили посещать его ещё несколько дней назад. За этот промежуток времени давно уже можно было запомнить, под каким номером и на каком этаже находилась палата Хранителя Урагана, однако Тсуна умудрился заблудиться среди однообразных, запутанных коридоров. И как на зло все медсёстры куда-то подевались, а заглядывать в каждую дверь — определённо не вариант. Тсуна уже который раз тяжело вздохнул, устало закрыв глаза ладонью, и прислонился к прохладной стене спиной. Сначала мысли в беспорядке мельтешили в голове, потом, спустя несколько секунд, утихли, но чувство растерянности всё равно не давало сосредоточиться, чтобы вспомнить номер нужной палаты. От усталости он тяжело вздохнул и поднял измученный взгляд в белый потолок. «Ками-сама, за что мне это?.. Надо было взять с собой Ямамото». — После этой мысли юный Дечимо представил реакцию буйного Хранителя Урагана на Такеши и тут же помотал головой в разные стороны, после тихо пробормотав себе: «И хорошо, что не взял его». Ругань однозначно была бы, а создавать шум и привлекать внимание не очень-то хотелось. Кто его знает, вдруг ещё и Хибари-сан окажется неподалёку? Тогда получили бы по шее все трое… Поток не радужных мыслей прервал яркий лучик света, который исходил из приоткрытой двери палаты напротив. Тсуна вытянул перед собой ладонь, закрывая ей резкий свет, и подошёл ближе к двери. А вдруг эта самая, где лежит подрывник? Любопытство парня взяло над ним верх, и он, почти сразу привыкнув к яркому свету, заглянул внутрь комнаты. Это была небольшая одноместная палата, в которой лекарствами практически не пахло. Вместо этого в воздухе витал приятный лёгкий запах цитрусов. Самая обычная кровать, аккуратно застеленная, стояла у левой стены, рядом с ней — тумбочка, на которой располагалась настольная лампа, а у приоткрытого окна сидела на стуле девушка с распущенными волосами, концы которых еле касались лопаток. На её коленях лежал толстый альбом, который одной рукой она придерживала, а второй выводила на листке какие-то линии. К сожалению, Савада не мог увидеть, что же рисовала она, но, когда остановилась, внимательно рассматривая свою работу, Тсуна встал на носки, пытаясь хоть что-то разглядеть, и левой рукой схватился за вытянутую ручку двери, чтобы удерживать равновесие. Но та под силой тяжести парня резко прогнулась вниз, из-за чего Савада упал на дверь, которая в свою очередь распахнулась во внутрь палаты. Девушка с испугу резко вскочила со своего места, удивлённо смотря на незнакомца и сделав пару шагов в сторону. Альбом в этот момент упал на пол, а карандаш со стёркой она по-прежнему крепко держала в руке. Юный Дечимо что-то простонал от боли в теле себе под нос и тут же резко поднялся на ноги, начиная извиняться и кланяться в пояс за неожиданное вторжение. Его щёки покрыла пунцовая краска от стыда и чувства неловкости. А в голове крутилась лишь одна мысль: провалиться сквозь землю на месте. В очередном поклоне он поднял голову и увидел, что было нарисовано в альбоме. На бумаге простым карандашом изображён пушистый пятнистый кролик, сидящий в траве и смотрящий своими маленькими, чёрными глазками-бусинками на белый одуванчик, который слегка колыхался на лёгком ветерке. — Очень красиво, — в шёпоте сорвалось с губ Тсуны. Он, не разгибаясь, продолжал рассматривать рисунок, пока сама девушка не подняла свою вещь. Она тут же спрятала рисунок, закрыв альбом и прижав его к себе. Савада выпрямился и снова извинился, на этот раз только виновато потирая переносицу и слегка улыбаясь. Последовала неловкая тишина, которая с каждой секундой давила на обоих. Первый не выдержал Тсуна, и тогда он взъерошил свои лохматые волосы, улыбнулся более дружелюбно и начал медленно отходить назад к двери. В этот момент в глазах художницы что-то промелькнуло. — Я пойду, пожалуй. Ещё раз извините. — Погодите. — Савада остановился и с толикой удивления взглянул на неё. — Может, поговорим немного? Если Вы идёте к кому-то на приём, то нужно подождать ещё примерно минут двадцать. Да и мне наскучило сидеть весь день здесь, ни с кем не разговаривая. — Она поправила на носу сползающие очки. Тсуна не ожидал такого приглашения, но и не стал противиться, кивком давая понять, что предложение поговорить принято. Девушка села на край кровати, положив на колени альбом и открыв его, а Тсуна решил, что ему будет удобно расположиться на стуле. Они молчали, не зная с чего начать. Савада немного нервничал и слегка покачивал ногой, в то время как по виду девушки нельзя было сказать, что её что-то волнует. Она спокойно сидела, чуть склонившись перед альбомом, и начала делать наброски для нового рисунка. Наблюдать за художником — дело увлекательное, Тсуна и не заметил, как погрузился в эти самые наблюдения, будто его загипнотизировали, но отвлекаться от этого занятия вовсе не хотелось. — Окаши Умари, — неожиданно представилась девушка, не отрываясь от процесса. Тсунаёши будто пришёл в себя и с некой неуверенностью назвал своё имя. Девушка довольно хмыкнула и поправила очки. Разговор завязался быстро, чему слегка удивился Тсуна. Они беседовали на различные темы, попутно понемногу рассказывая о себе, но тему про мафию Дечимо решил опустить. Двадцать минут пролетели с незаметной скоростью, к сожалению, и Тсуне пришлось попрощаться с новой знакомой, что было не очень легко, ведь собеседница чем-то зацепила Хранителя Неба. Но нужно было бежать к подрывнику, и он поспешил дальше искать палату своего друга, что удалось ему сделать с первой попытки. После случайного знакомства Дечимо теперь начал навещать каждые выходные не только Гокудеру, но и Ари. Он рассказывал ей обо всём, что только можно, а Окаши внимательно слушала каждый его монолог, не прерывая поток мыслей. Девушка же, в свою очередь, показывала Тсуне новые рисунки и рассказывала свои мысли и фантазии, которые в последние моменты заканчивались практически одинаково. Тсунаёши этого не особо замечал, но каждый раз слов было всё меньше, а какой-то непонятной накапливающейся грусти — больше. Очередное воскресение не предвещало ничего особенного. Всё тот же самый привычный день, в который намечалась встреча после обеда в больнице с Ари. Единственное отличие от других дней — это то, что подрывника больше не нужно было навещать, так как врачи ещё вчера его выписали. Савада уже зашёл на территорию больницы и взглянул на нужное окно. Оно было приоткрыто, как и многие другие. В больнице пахло различными лекарствами, но теперь Тсуну это не волновало, он даже привык к странному, смешанному запаху. Ещё пара минут ходьбы и вот нужная дверь. Он постоял несколько секунд, колеблясь по непонятной причине, и после скромно постучал, приоткрыв дверь. Девушки в палате не оказалось, но вместо неё там делала лёгкую уборку медсестра. Тсуна заглянул за дверь, чтобы проверить, не ошибся ли он номером палаты, после чего только удостоверился, что это та самая. Девушка в белом халате не сразу обратила внимание на посетителя, но сейчас отвлеклась от дел и подошла к нему. — Вы что-то хотели? — Вежливо спросила она, заинтересованно посмотрев в карие глаза Тсунаёши. Он сначала растерялся немного, не зная, что сказать, но затем подобрал нужные слова. — Можно спросить о пациентке, которая лежала в этой палате? — Окаши Умари? — Она призадумалась. — Да… Её выписали ещё сегодня утром. — Она вгляделась повнимательнее в лицо парня. — А Вы, должно быть, Савада Тсунаёши? — Тсуна удивился и тихонько кивнул в ответ, тут же задавшись вопросом, откуда она знает его имя. — Она просила передать Вам кое-что… — Девушка подошла к тумбочке с лампой и взяла оттуда листок бумаги. - Вот, возьмите, а я продолжу уборку. Тсуна протянул руку и принял лист. На нём был изображён портрет Савады, который повторял точную копию живого оригинала. Каждая черта лица была аккуратно и чётко прорисована, что говорило о стараниях художницы. Лёгкая улыбка, ярко выраженные, блестящие глаза, слегка вздёрнутый носик, разлохмаченные волосы выражали всю красоту юного Дечимо. Савада и не заметил, как слегка улыбнулся, рассматривая каждую плавную линию рисунка. На обратной стороне листка были написаны аккуратным почерком слова: «Ещё увидимся, Савада Тсунаёши», а рядом стояла дата их первой встречи.