***
Тем временем под окном бухай-комнаты капитан пятого отряда Хирако Шинджи изо всех сил зажимал рот своему лейтенанту, которая явно не была готова к таким откровениям, но приказ тайчо оспаривать не решилась. Сам Шинджи, будучи лишним на любой вечеринке из-за слишком длинного языка, весь обратился в слух. Зря он, что ли, с Куротсучи кооперировался? Капитан двенадцатого отряда, которому было дело абсолютно до всего (и который тоже не был желанным гостем в какой-либо компании), даже снабдил Хирако специальным оборудованием – ультраслуховой гарнитурой, которая была одновременно и усилителем звука, и устройством слежения. Пока тайчо отвлёкся, Хинамори успела выбраться из его хватки и теперь смотрела на начальство с укором. — Тайчо, зачем Вы меня сюда привели? Вам интересно – Вы и слушайте, а я так не могу! — А ну стопэ! — схватил лейтенанта за рукав Шинджи. — Я ж тебя не просто так притащил, а по делу. Захерачь-ка кеккай, чтоб нас не спалили, — Момо удивлённо округлила глаза. — Ну да, я не в ладах с Кидо, чё уж теперь, — раздражённо буркнул блондин. — Нахер мне было им пользоваться, если у меня Соске был? И то верно. Лейтенант пятого отряда, обречённо вздохнув, начала читать магическую формулу, а Хирако тем временем вернулся к своей шпионской миссии.***
Правила «Вечера Откровений» Шинджи прослушал, но суть уловил – бутылка саке переходит из рук в руки, а тот, кто её держит, высказывает свою мысль и пьёт. В данный момент лейтенанты спорили, с кого начать. — А пускай Ренджи начинает, — ржал Мадараме. — Громче всех идею поддерживал, интересно ему, блин! — Иккаку-сан! — укоризненно воскликнул Абарай, вспыхнув до корней волос. — Вот что, давайте - кто предложил, с того и начнём, — рассудил мудрый Аясегава, протягивая бутылку лейтенанту десятого отряда. — Ну, Мацумото-сан, что Вы нам расскажете про своего тайчо? — Ха-ха-ха, Юмичика, ты в своём уме? — рассмеялась Рангику. — Боюсь, что мой капитан пока что может похвастаться только размером банкая («Это неправда!» — возмутилась под окном Хинамори. «У Широ-тяна всё в порядке с разме…» — Хирако зашикал на фукутайчо, призывая быть тише). Но, какие его годы, верно? — бутылка перекочевала в руки Ренджи, который не спешил поддерживать беседу.***
— Эй, Абарай! — окликнул парня Иба-сан. — Давай, жги! Лейтенант шестого отряда лишь молча отпил из бутылки. — Э-э-эй, нечестно! — рассердилась Рангику. — Сначала говори, а потом пей! Ну, давай! Рен-джи!.. — Рангику-сан… — Рен-джи! Рен-джи! — хором подхватили лейтенанты (кроме Рукии, которая лишь опасливо озиралась по сторонам). — ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ДА НЕ ЗНАЮ Я!!! — заорал Ренджи, а потом тихонечко, так, что слышала только сидевшая рядом Кучики, добавил. — До сих пор не знаю… Рукия зарделась пуще прежнего, вращая головой с удвоенной силой. Лейтенант шестого отряда ударился в меланхолию, думая о том, что Кучики-тайчо мог бы уже и перестать динамить его после шести чёртовых месяцев, в конце то концов. — О-о-о, ну раз уж Ренджи не в курсе, может быть, Рукия-тян знает? — Мацумото была неумолима. — Нэ, Рукия-я-я? Кучики-младшая молчала, как партизан на допросе, боясь выдать все тайны главы Великого Клана. Точнее, боясь потом от этого самого Главы Клана получить по первое число. — Нет, погодите, — голосом рассудка в пьяной компании явно был назначен Юмичика. — Правила были установлены чётко – Кучики-сан в тринадцатом отряде, значит, пусть про капитана тринадцатого и рассказывает. — Да вы серьёзно? — прогундел Иба. — Укитаке-тайчо проводит в четвёртом отряде больше времени, чем в своём («Точняк!» — поддержал было Мадараме, но осёкся, не решаясь продолжить мысль), куда ему ещё еба… спать с кем-то? — Вот именно, — Рукия немного пришла в себя, и теперь с гордостью заступалась за начальство. — Даже если бы у Укитаке-тайчо кто-то был, у них бы всё было нежно, романтично и по любви!***
— А-апчхи! — … А-а-ах, Джу-тя-я-ян… — Серьёзно, Шунсуй? Три минуты?! — Ну… Ты чихнул… — … И что?! — И сжался…***
Следующим была очередь Киры. Напоминать про Ичимару никто не решился, в том числе и потому, что Рангику взглянула на тамаду-Аясегаву настолько жалостливо, что даже Иккаку рядом прослезился. — Ну, я знаю Ооторибаши-тайчо сравнительно недавно, — почесал подбородок Изуру, — Но поскольку он довольно музыкальная личность, у него должны быть не менее музыкальные пальцы… Абарай уважительно захлопал в ладоши. Из всех лейтенантов только Кира мог под мухой выдавать такие витиеватые речи. Очередь дошла до Шухея. Тот лишь молча ткнул пальцем в татуировку у себя на щеке, решительно кивнул и опрокинул в себя добрый глоток выпивки под одобрительные взгляды товарищей. Следующим был Иба. — Чёрт, мне сложно даже представить, как Комамура-тайчо это делает… — начал Тецузаемон, готовясь толкнуть речь о благородности и непорочности любимого капитана, но его прервал Хисаги. — Я вот тоже не могу представить сам процесс, но в какой позе – запросто! Лейтенанты заржали так, что крыша над ними затрещала, а Хирако и Хинамори, подскочив, синхронно треснулись затылками об подоконник.***
— Ну что, Юмичика, похоже, мы последние, — Иккаку выхватил бутылку из рук обиженного Ибы и почесал репу, поморщившись. — Чё с тобой, Мадараме? — спросил Тецузаемон, заметив гримасу собутыльника. — Да у нас в казармах по ходу клопы завелись… — пробормотал лысый. — Э-э-э-э? — загудел мужской хор под аккомпанемент брезгливого «Фу-у-у» от Рангику и Рукии. — Ну короче, я вчера посреди ночи проснулся, чувствую, будто меня кто-то по затылку треснул, ну и решил подушку перевернуть, чтоб холодная сторона как компресс была. А там с другой стороны всё мокрое какое-то и пахнет странно, а саму подушку будто насквозь шилом проткнули. Я с утра решил проверить, так там ещё и в полу дырища такая же, прям под моей башкой, прикиньте! Я её быстренько залатал, а ну как капитан заметит, у него же комната прямо под нами… Ну и вот, дырку заделал, подушку зашил, а шишак остался. Болит сука, ещё и чешется странно… На третьего офицера со всех сторон посыпались сочувственные взгляды. Лишь Аясегава смотрел на друга с укоризной – ушёл от темы. — На самом деле у нашего тайчо нет времени на секс, — решил прояснить ситуацию Юмичика. — Вы хоть раз видели его ладони? Каждое утро свежие мозоли – не иначе по ночам с катаной тренируется. Я вчера ночью тоже просыпался, чуть не умер, когда он на первом этаже реяцу полыхнул – думал, казарма развалится. А он с утра бодрячком, в хорошем настроении встал – три часа нас в додзё гонял, такой довольный был. На пару минут все застыли в немом восхищении – даже шпионившее руководство пятого отряда. Да, так и должна была кончиться хорошая пьянка – мотивирующим примером капитана Зараки, которого уважают не только за военные подвиги, но, кстати, и за умение пить, как не в себя: история о том, как он однажды перепил Кеораку-тайчо, давно уже стала легендой Готея-13.***
В то время как офицерский состав на нетвёрдых ногах собирался на выход, расстроенный Хирако Шинджи топал восвояси, бурча себе под нос: — Сволочи… Мало того, что на тусу не пригласили, так ещё и даже не вспоминают! А я, между прочим, ещё вполне в расцвете сил! Эй, Момо! Ну почему мир так несправедлив?! Сидевший в лаборатории Куротсучи Маюри слушал по гарнитуре жалобы на судьбу своего коллеги и впервые в жизни был с ним согласен. Нет, пить в компании капитанов он не стремился – в конце концов, он способен создать растворы и позабористей тех, что они употребляют. Но по второму пункту учёный был категорически возмущён. Неужели эти тупоголовые отбросы смеют думать, что хоть какая-то из функций его организма работает неисправно?! Да Куротсучи лично готов продемонстрировать всем желающим безграничные возможности своего тюнингованного тела, причём за вполне умеренную плату! Непростительно. — Эй, Нему! НЕМУ!!! — позвал разгневанный Маюри, вешая хаори на стул и хватаясь за оби. — Тащи сюда колбу с Октава Эспадой!