Чёрный мотылёк пожрет эту бабочку

«Тебе больно?»… «А что болит?»… «Сердце?»… «Так у тебя же его нет…» А скоро и мозгов не будет. Аркадия Бэй вновь радовала своих жителей серым полотном неба. Куча подростков плелись в академию. Кто-то получать знания, кто-то повышать свою популярность, кто-то просто тупо убить время. Но только один человек точно знал для чего шёл в Блэквел. Окунуться с головой в новую боль. Мог ли он назвать себя мазохистом? Нет-нет. Он просто болен. А как мы знаем: «идиотизм не лечится». Да и ему с ним комфортно. Ведь теперь для его поступков есть оправдание. А ещё он трус, но себе никогда в этом не признается. Король не может быть труслив. По пути в класс он зашел в туалет. Около раковины стоял Дэниел, но он тут же поспешно выбежал, как только столкнулся с взглядом Прескотта. Но сейчас у Нейтана было настроение более-менее. Достав из кармана сверток легкой дури, он уже собрался прикурить его, но этому не случиться. Виктория – самопровозглашенная королева Блэквела – оповестила сообщением, что «Колфилд на подходе». - Опять эта сука! – парень раздраженно посмотрел на косяк, позже засунув его обратно в карман и в ускоренном темпе отправившись в класс мистера Джефферсона. Осталось десять минут до начала занятии, но ему хватит, чтобы… - Хей, Максин, что нового нафоткала на свою ретро-штуку? – Виктория уже начала действовать. Она забрала со стола полароид девушки. У Колфилд на лице в секунду пропали все эмоции, когда она увидела, как легкомысленно блондинка крутит его в руке. Казалось, что у неё забрали частичку чего-то сильно дорого. Эта старинная камера? Серьёзно? Да Прескотт может тысячу таких купить! Только зачем? Смех Чейз уже начал раздражать, поэтому Нейтан, и только по этому, выхватил фотоаппарат у девушки. Гула в классе не было, но сейчас была полная тишина. И взгляды… Гребанные глаза. Выколите их себе! Которые уставились на него. Неужели Нейтан Прескотт спасет обиженного? Издеваетесь? Он гадко ухмыльнулся и сказал: - Я слышал, ты хорошо фотографируешь, но как ты позируешь? – парень навел объектив её камеры на неё саму и быстро щёлкнул. Прозвенел звонок. Вылетевшую фотографию он забрал себе. – Увидимся. - Зайдешь ко мне, - на класс объявила Виктория. Сев за парту Прескотт младший сразу же начал рассматривать свежее фото. Сколько эмоций. И где потерянное личико, которое он так хотел заснять? Откуда эта ненависть в глазах? Брови сведены, а голова наклонена, поэтому взгляд голубых глаз кажется таким жестоким и холодным. Розоватые губы, казалось, потеряли цвет и сейчас сложены в улыбку отвращения. Пускай и следа там её не было. Парень верил, что она улыбается ему. Да, безусловно, это улыбка плохой Макс. Целое занятие он проторчал в этой фотографии заворожённый. И ему стало отвратно. Это же Макс Колфилд – хипстерская сука! Что он, мать его, делает? Совсем поехал. Ему надо покурить, а то со вчерашнего дня ведет себя как послушный мальчик. Направляясь всё в тот же туалет, Нейтан начал думать. Ну, да, почему бы не подолбить себе мозг ещё больше? Он давно за собой замечал это за собой. Но признаваться, мы не любим, пускай даже самому себе. Это ведь сложно и безумно тяжело. Ты откроешься, а люди плюнут и уйдут. А ты что? Живи дальше со слизью внутри. Ещё немного и она превратится в кислоту и проест тебя к чертям. У Нейтана в середине уже огромная дыра, но он её умело маскирует наркотиком. Молодец, парень, что сказать. На самом деле он устал быть золотым ребенком. Да, года три-четыре назад это казалось крутым, но сейчас он готов был поменяться местами… с той же Колфилд. Жить в собственном построенном мире, иметь непонятных друзей и явно не долбить свой мозг всякой херней, как частенько начал делать он. Эта Колфилд. Что с ней не так? А может с тобой? Она без шаблона. Ну, или порвала его и вылезла из долбанного кокона. Среди гусениц и куколок появилась первая бабочка. Тогда кто он? Черный мотылёк, который должен пожрать эту бабочку. Прескотт так и простоял в туалете весь перерыв, лишь зря истратив косяк, не сделав не одной затяжки. Вечером ему будет плохо. Не в первой. Кстати, это уже какое-то проклятье. Мысли об этой девчонке настолько его затягивают, что он забывает обо всём до поздней ночи. И это его бесит. Как и сейчас. Он не стал досиживать уроки, а сразу направился в общагу. Думать ему не хотелось, он должен покурить. Но в комнате ничего не было. Пофиг, переживет. Уже не раз. Зайдя в комнату, ему в глаза ударил яркий свет от проектора. - Да чтоб тебя! – щурясь, Нейтан нашел пульт и выключил бандуру. Парень упал на диван и снова посмотрел на фотографию, сделанную сегодня. Зачем он её сохранил? Он знал причину, но нельзя признаваться. Она крепко засела в его голове, но что надо сделать, чтобы избавится от неё? Захотелось пить, и парень за раз осушил пол-литровую бутылку. Голова трещала. Губы пересохли. Прескотт отбросил фотографию куда-то на пол и откинул голову. Глаза давило, а слюны не хватало, чтобы успокоить зуд в горле. Дыхание учащалось. Главное перетерпи, Нейтан, как ты это обычно делаешь уже месяц. Ну, давай же! Сколько прошло время? Занятия уже кончились. Пора к Виктории, может у нее найдётся то, от чего мне полегчает? Мир дрожал в его глазах. Но было терпимо. Ему только дойти до Чейз, а дальше она справится. Прескотт дошел до женского общежития. Облокотился на входную дверь и набрал в легкие воздуха, но не слишком много у него получилось. Он дошел до комнаты Виктории, но не успел войти. Сзади что-то скрипнуло. -«Чёрт! Только не она», - выругался про себя парень. Это было плохо. Чертовски плохо. Он сейчас плохо соображал. Настолько плохо, что подошел к ней. - Чего тебе надо, Прескотт? – сколько недовольства на её лице. Да. Но тело сжалось, значит, страха больше. Ему это нравится. Он не может себя контролировать. Нейтан наклонился к ней. Но Макс не так глупа, как кажется на первый взгляд, она с легкостью выкрутилась… Нет, не получилось. Прескотт был быстрее, а поэтому она оказалась заключена его руками, упиравшимися в дверь её комнаты. Контроля оставалось всё меньше. Его рука прикоснулась к её щеке. Такая гладкая, нежная, мягкая, но холодная, да и бледная. Ему хочется увидеть румянец Максин. И что это, блять, такое? Прескотт резко отдернул руку и отстранился от нее, фыркнув с отвращением. - Ты в порядке? – Колфилд беспокоится о нем? И голос у неё не такой, как всегда. А может она всегда так разговаривает, только вот не с тобой? – Ты весь бледный, - она протянула руку к его голове. - Иди нахер, сука! – он скинул ладонь Колфилд со лба. - Ты весь мокрый… Понятно, - беспокойство вмиг пропало из её голоса. Она схватила его за руку и поволокла в свою комнату. Нейтан даже не возмущался. Макс усадила его на кровать, подала какие-то таблетки и приказала их выпить. И почему Колфилд ему прик?.. Ой, да плевать. Сейчас. - Да… Нет, не получится… Не сегодня, Уоррен. Потом съездим в этот кинотеатр. Пока, - она бросила трубку. - Пришлось отменить свидание со своим задротом? – Нейтану полегчало, но к горлу подкатывала злость. - Заткнись, Прескотт. - Думаешь, твои слова меня заткнут? И что это за таблетки? А ещё интересней, откуда они у тебя, а, святая Макс? – он знал, что он идиот. - Это Хлоя. Она не родилась с серебряной ложкой в жопе, как ты, поэтому с ней частенько вот такое бывает, - Колфилд подала ему воды и села на край кровати. – Запивай и проваливай, Прескотт. - Да пошла ты, - он полный кретин. Но пить хотел, и таблетки были горькие. – Тебе я смотрю нравится моя фамилия, так забирай её, с радостью обменяю. Лишь бы скорее смыться из этой прогнившей дыры – Аркадия Бэй. - Начала корона давить? – Макс тоже знала, что надо остановиться, но разве это возможно. Перед ней сидит чуть ли не убитый морально любимчик города, который каждый раз намеривается залезть в её, грёбанное, пространство. Почему бы ей не покопаться в его мире? Ведь своего давно уже нет. Он стал образом и разлетелся по фотографиям. Всё, что она делает – фотографирует. И ей это нравится… Она думает, что ей это нравится. - И как тебе ещё не отрезали язык? – Нейтан посмотрев на неё, поднял одну бровь. А он и не заметил, что Макс улыбается. Ей нравится разговор с ним, пусть это и перепалка, но беседа ведь. И эта улыбка гораздо круче той на фото. - Я умею выживать в любых условиях, а теперь проваливай, - она встала и указала на дверь. Нейтан разозлился. Но встал и подошел к ней в плотную. Он соображал, но пускай она думает, что нет. - Прескотт, отвали, - Колфилд начала его отпихивать, но парня это только задевало. Он схватил её за подбородок и поднял лицо на себя. На ум ещё пришли картинки, как Грэхем её целует. В груди потяжелело. Кажется, дыра открылась ещё больше. И верным решением остаётся только закрыть её Макс. Да, она идеально подойдет. В нем должно быть что-то хорошее и это будет Колфилд. Он чувствует, что станет легче, если она станет его, его частью. Правильная Колфилд. СуперМакс. Она спасет его. Но она напугана. Нейтан. Чертов. Прескотт. Он прижал её к двери. И что же? Сейчас он свернёт ей шею? Сломает эту пустую оболочку? А может это и правильно? Ей давно пора сломаться. Она пуста и бесполезна, даже камера дороже её души. Ну же, Прескотт… Нейтан, сделай первый надлом, а там она сама рассыплется. И Макс закрыла глаза. Стала глубоко, но спокойно дышать. Смирилась. Её губы были приоткрыты и немного блестели. Это отвлекало Нейтана от трезвых мыслей. Но раз уж он «не в себе», то… Их губы соприкоснулись. Макс сразу пришла в себя, но отреагировать не получилось. Прескотт не тот парень, который ступает с осторожностью. Поцелуй был грубым и отдавал горечью таблетки. Он опьянял. Колфилд рада бы отбиваться, но она не может, а точнее не знает, что ей сделать. А Нейтан поглощен ей. Ему не хватит её губ. Мало. Так дыра в его груди не затянется. Чувствовалось, что она удивилась, но реакции не было. Как она может оставить короля без внимания? Опустив руки ей на талию, он крепче прижал её к себе. Колфилд промычала какое-то ругательство, но сейчас парню было до лампочки. Он уже триста раз послал окружающий мир к чёрту. Его внимание было на Макс. Девушка собрала остатки разума воедино и нашла силы оттолкнуть его, дав громкую пощёчину. - Проваливай, Прескотт! - она тяжело дышала, а щёки залились румянцем. - Скажи же, это то, что надо, - он расслабленно улыбнулся и вышел в коридор. Хватит ли им друг друга, чтобы заполнить собственные миры?