Зарисовки

Поссорились... Он сидел на подоконнике и смотрел на ночной город. За холодным стеклом творилась настоящая сказка. На город медленно падал снег. Маленькие снежинки тихо кружились подсвеченные неоном рекламных вывесок и опускались на крыши домов тут же тая. Такое невообразимо красивое зрелище и такое же редкое, как настоящая рождественская сказка. Но на душе не было ощущения праздника. Слишком горько и тоскливо. На празднично украшенном столе остывал ужин в обществе двух так и не зажженных свечей. К нему никто и не притронулся. И опять это моя вина. Я снова все испортил? Парень спрыгнул с окна и подошел к огромному зеркалу. В тусклом отражении стоял красивый парень, изящный и со вкусом одетый. Лицо с обложки, но почему во взгляде такая тоска? За причиной далеко ходить не надо. Она спокойно сидит на диване и смотрит дурацкое шоу по телевизору. Такая близкая и невероятно далекая. Угораздило же их поругаться в самый сочельник. Их первое Рождество грозило обернутся полным крахом. Но ни один не желал первым идти на примирение. Нервное движение и съехавшая прядь вновь на месте, возвращая прическе её первозданный вид. Он не может все так оставить и решительно идет к дивану. - Прости, может, я, конечно, не прав, но я думал, что даже в самые трудные времена, людям нужно внимание и общение... - Мне не нужно, - четко несется в ответ. - Что ж, значит, я ошибся, наверно, и в том, что... - он поджал губы, - .... что, быть может, нравлюсь тебе. - Причем здесь это? - Разве я не прав? Но вот в чем истина - такое могло, может, и еще произойдет с кем угодно я не единственный и не уникальный, но ты мог бы попытаться хотя бы понять и... Он замолчал. Сжал ладони. Разжал. Устало взмахнул челкой. Хотелось просто уйти и громко хлопнуть дверью, оставив парня в гнетущей тишине молча переваривать услышанное. Но словно тяжелые цепи удерживали возле дивана и не давали двинуться с места. - Я не просил делать для меня исключение. Если ты был так занят мог бы и не возвращаться. - Но это наше первое Рождество! - Почти отчаянный взгляд метнулся к сверкающей огоньками елке. - Я не мог его пропустить! В комнате снова повисло молчание. Оно давило как плотное одеяло, отбирая последние крупицы воздуха. - Уже поздно, я иду спать. Встав с дивана, парень подошел к окну и взглянул на ночной город. В спину несильно толкнулись и грудь стянули в объятьях. Крепких и слишком надежных чтоб вырваться, да он и не хотел вырываться. - Ты же знаешь как сильно я люблю тебя, Мин. Неужели ты мог подумать, что моя работа может стать между нами? - Тогда почему ты все не отменил, так как сделал это я? Почему приперся только вечером, хотя я убил целый день на всю подготовку? Обиженное сопение в затылок было ответом. И лишь через пару минут прозвучало почти невнятно. - Потому, что ты гораздо лучше меня. Прости,.. я больше так не буду... Они еще долго стояли у окна. Так высоко. Так красиво. А перед ними город, как на ладони. Крошечный будто игрушечный. Прекрасный в своем ледяном очаровании. - Я ведь больше не один, верно?- Джан плотнее прижалась к теплому телу, лаская губами шею в вырезе кофты. - Ты теперь всегда будешь со мной? На губах Мин Ву играла улыбка, и мелькнула мысль, что его желание тоже исполнилось, а часы отбивали полночь. Сладкие игры и Амстердам - Если ты сейчас не выйдешь,… я не знаю что сделаю!!!… В двери ощутимо толкнулись, раздался треск. Мин Ву обеспокоенно посмотрел на петли и понадеялся, что тонкое с виду дерево выдержит гнев любовника и не позволит Джану вытащить его из ванной. - Ну, милый, я, правда, ничего такого не думал. Это случайно вышло. В дверь заскреблись, сменив силовые методы на хитрость. Мин Ву вздохнул и разлохматил волосы, пытаясь осмыслить происходящее. Тем более в противостоянии Джана и двери наступило временное перемирие и мысли перестали отвлекаться на стук. Утро началось, конечно, невероятно бодро. Едва успев открыть глаза, первое, что он увидел, это жуткое затянутое в черную кожу лицо, размахивающее перед самым носом усердно извивающимся фалоиммитатором. Такого страха Мин Ву не испытывал со времен младшей школы когда на спор с парнями пошел ночью на стройку где по слухам водились призраки и их настиг проживающий там бомж. Подскочив из положения, лежа, Мин Ву в мгновение ока очутился в ванной. Это единственное помещение в их номере люксе оснащенное дверью. И поэтому в обостренном от страха разуме мысль спрятаться именно здесь стала отправной точкой для действия. Существо в маске бросилось за ним, что весьма увеличило скорость. И лишь захлопнув дверь перед самым носом визитера, Мин Ву сообразил, что в номере просто не могло быть посторонних. Обиженный возглас и глухой удар тела об дверь подтвердили опасения. Напугавший его парень в маске оказался его бой-френдом, теперь усердно пытающимся выкурить Мин Ву из ванной. Ему конечно и самому хотелось выйти и надавать любовнику по шее, но Джан устроивший подобный финт с утра, вызывал закономерное опасение. Мин Ву совершенно не желал рисковать и просто переводил дух, пытаясь придумать решение проблемы. 8-ю часами ранее. - Он такой маленький! Джан жадно выглядывал в окна такси, разглядывая город. - Амстердам конечно не мегаполис, но и маленьким его тоже не назовешь. Машина двигалась медленно, и Джан мог с комфортом и не спеша любоваться маленькими улочками, мостикам перекинутыми через каналы и просто огромным массивом велосипедистов всех форм, возрастов, рас и полов. - Давай погуляем? Джан с жадностью впитывал звуки и запахи нового места и просто светился энтузиазмом все изучить поближе. Мин Ву устало нахмурился. Этот перелет был третьим за два дня и единственное, что ему хотелось – добраться до номера и, упав на кровать, отключится от вселенной на двенадцать часов без перерыва. - Давай сам. Тут не заблудишься. Джан надулся и сжал колено парня, пытливо заглядывая в глаза. Он впервые в этом городе и Мин внезапно хочет оставить его одного? Но прорезавшие лоб морщинки усталости и тусклые глаза Мин Ву остудили пыл в мгновение ока. - Извини. Тогда ты поспи, а погуляем чуть попозже, ладно? Мин Ву искренне улыбнулся и, притянув Джана ближе, впился в губы поцелуем, практически затаскивая парня к себе на колени. Джан утробно застонал, выгибаясь. Оторвавшись от сладких губ любовника, он чуть испуганно обернулся к водителю такси. Но пожилой негр не обратил на них даже капли внимания, увлеченно крутя руль и подпевая радио. - Ну и страна. - Джан счастливо засмеялся, прижимаясь теснее. - Самая свободная и самая сумасшедшая в мире. Оставив сумки в номере и заботливо укутав полностью отрубившегося парня, Джан вышел в город. Просто идя по маршруту из путеводителя, он старался заглянуть в каждый уголок, каждый магазинчик, каждое кафе или бар. Ночной Амстердам оказался весьма шумным необычным и завораживающим. В сотый раз пожалев, что он один, Джан решил провести прогулку с пользой и после нескольких осторожных расспросов просто светящихся желанием помочь амстердамцев, наконец, нашел, то, что искал. - Чего желаете? Джан пьяными глазами от восторга рассматривал уютное помещение и, проведя пальцем по перечню услуг, лишь хрипло произнес. - Все. Мин Ву часто с нотками ностальгии рассказывал о своих заграничных поездках с друзьями. Джан всегда с интересом слушал и часто старался спровоцировать Мин Ву на откровенность. Ему стоило огромного труда сдерживать бушующую в груди ревность к этим воспоминаниям и напрягать все свои актерские способности, чтоб Мин Ву ни в коем случае не догадался о творимом в душе раздрае. Наконец устав от собственного морального мазохизма, Джан пришел к выводу, что дальше это продолжаться не может. У них должны появиться свои собственные воспоминания. Только его и Мина. Наплевав на работу и впервые проявив упрямство, Джан вытащил Мин Ву из квартиры, где тот собирался отдохнуть от тяжелых съемок и привез в Голландию. Город греха и разврата. Место, где ему не надо прятать свои чувства и оглядываться по сторонам, прежде чем взять любимого за руку. Лежа на мягкой кушетке под умелыми руками массажиста, Джан тихо млел полностью расслабившись. Почему-то местный персонал быстро определил, что он тут с парнем, а не с девушкой и наперебой убеждали его, что творимые с ним процедуры должны сделать его ещё более привлекательным и желанным. Джан и не сопротивлялся. Фразы: «Он не сможет устоять от столь нежной кожи после минеральной чистки» или «После гидрованн тело станет более податливым», для него стали просто волшебными. Джан соглашался на все. Хотя после депиляции едва не пожалел о своей покладистости. После было еще несколько не слишком приятным процедур. Но Джан терпел, согревая себя видом из зеркал, где прекрасно видел, как преображается. Его природная красота заиграла новыми красками. Примчавшийся из соседнего бутика курьер притащил выбранный местным стилистом наряд. Натянув кожаное белье, Джан с сомнением разглядывал свою затянутую в черное задницу. Конечно, в нем она выглядела аппетитно выпуклой и подтянутой. Но Джана все еще терзали сомнения. Надев кожаные штаны и свободную футболку с принтом, осмотрел себя еще раз. Создаваемый образ выглядел агрессивно. А Мин Ву не любил конкуренции на своей территории. Джан боялся предположить, как любовник отреагирует на новый стиль, но желание попробовать просто жгло изнутри. Накинув куртку, Джан показал на свои волосы и с сомнением потянул за чуть отросшие пряди. - Можете сделать так, чтоб они выглядели длиннее? - Конечно, без проблем. Мастер быстро прошелся по волосам ножницами, придавая им слегка неровный вид, и затянул в тугой хвост на затылке. Зачесав челку наверх, полностью оставив лицо открытым, стилист удовлетворенно фыркнул. - Не желает немного подвести глаза? Чтоб сделать взгляд глубоким? - Давайте. Джан слишком вымотался, чтоб протестовать и доведенный целой командой визажистов почти до состояния эротической игрушки, был с поклонами отправлен домой. Как самому лучшему клиенты менеджер лично вручил ему огромную корзину с подарками. И вернувшись в номер отеля, стараясь не будить сладко спавшего Мин Ву, Джан с любопытством развернул подарки. Обилие сексуальных игрушек его ошеломило. Словно ребенок на Рождество он аккуратно снимал упаковки, раскладывая разноцветные предметы сексуальных игр вокруг себя на ковре. Найдя кожаный намордник явно для чего-то по жестче, в шутку надел его на лицо. Набор из восьми фаллосов он разложил в порядке возрастания величины. И выбрав тот, который приблизительно подходил по размеру его парня загорелся идеей сравнить, пока Мин Ву спит. Прокравшись на носочках к кровати, Джан забрался наверх и стянул одеяло. Внезапно фаллос в руках ожил и начал жужжать, вращаясь по кругу. Видимо Джан случайно нажал кнопку включения. Испуганно уставившись на вибрирующую штуку у себя в руке, он стал давить на кнопки, пытаясь его отключить, и как-то не учел, что от его манипуляций Мин Ву может проснуться. Уже ударяясь плечом в дверь ванной комнаты, Джан сообразил, что слегка перестарался. Ни угрозы, ни попытки просто уговорить не возымели эффекта. Стянув маску и устало сползая вниз, Джан наконец-то попробовал отключить эмоции и начать думать головой. Все произошедшее напоминало театр абсурда. Понимая, что проблема гораздо глубже обычного испуга, Джан мучительно пытался найти выход. Мин Ву мог решить, что Джан просто решил поиздеваться, будя старые неприятные воспоминания. И может так и подумал? Джан испуганно всхлипнул и в страхе вновь заскреб в дверь. - Мин? Ты меня неправильно понял, я лишь хотел поиграть,.. то есть, чтоб ты поиграл со мной… Джан перевел дух и, прижавшись щекой к двери, быстро заговорил. - Ты так много рассказывал, об этом городе и его возможностях. У тебя так много опыта и я лишь хотел разделить его с тобой, поэтому и принес… я не хотел тебя пугать, правда,.. пожалуйста, поверь мне… Тихо щелкнул замок и дверь приоткрылась. Джан вскочил с пола, со скоростью истребителя снимая с себя куртку вместе с футболкой. Когда из ванной показался взъерошенный и слегка помятый со сна Мин Ву, Джан встретил его застенчивой улыбкой и уже расстегнутыми штанами. Нежно прижавшись к любовнику, Джан счастливо вздохнул. Он просто стоял, ничего не предпринимая и отдавая Мин Ву право решать свою судьбу. - Значит, ты хотел поиграть? Джан утвердительно закивал и спустил ладони Мин Ву к себе на задницу, прекрасно осознавая власть своей красоты на восприятие парня. Услышав приглушенный стон, окончательно убедился, что гроза миновала. - Ну, раз хочешь, то почему бы не поиграть? Мин Ву отстранился и направился к кровати, отпихивая босой ногой разбросанные на ковре игрушки. Внезапно одна из них привлекла его внимание и, подняв её с пола, Мин Ву коварно улыбнулся, оборачиваясь к любовнику. - У тебя есть стринги? Джан удивленно захлопал глазами, но через секунды резко подскочил, хватая куртку и набросив на голые плечи, ринулся из номера. - Сейчас будут. Подобрав еще несколько игрушек, и собрав остальные, чтоб не мешали, Мин Ву направился в ванную уже с целью привести себя в порядок. Когда в номер влетел счастливый Джан, Ми Ву был полностью готов. В одной из своих брендовской футболке по текстуре похожей на мокрую кожу и в черных шелковых брюках он напоминал самому себе ангела мстителя. И был абсолютно этим доволен. - Ну и где они? Джан с готовностью скинул куртку и стянул штаны, повернувшись спиной. Половинки весьма эротично разделяли лишь сплетенные замысловатым образом ремешки. Не отказав себе в удовольствии покрасоваться перед парнем, Джан плавной походкой подошел и взобрался на кровать, становясь на четвереньки и выпячивая попку. - Умница. Мин Ву неспешно подошел и погладил половинки, надавив на поясницу. Джан с готовностью прогнулся, полностью ложась грудью на кровать и поворачивая голову, чтоб наблюдать за действиями Мин Ву. Тот не стал медлить и приступил к выполнению плана. Нанеся лубрикат и зажав первый шарик между пальцев, неторопливо протолкнул в анус. Джан судорожно выдохнул и заставил тело расслабиться. Протолкнув следующий, Мин Ву шлепнул Джана по заднице, тот покорно раздвинул ноги шире. Оставшиеся шары прошли легче. Джан уже тяжело дышал, привыкая к новому чувству внутри. Когда снаружи остался только крошечный пульт, Мин Ву аккуратно перекрутил его, пряча в ремешках и улыбнувшись, включил устройство. Джан вскрикнул и, зажав рот ладошкой, спрятал лицо в покрывале. - В чем дело? Ты больше не хочешь играть? Джан лишь замотал головой и, стирая льющиеся ручьем слезы, доверчиво прижался к Мин Ву. Его просто душило и ломало удовольствие, и Джан не мог совладать с обрушившимися так внезапно ощущениями. - Ты слишком чувствительный. – Мин Ву с сомнением покачал головой. - Надо было установить слабый режим. - У этого есть еще и режимы? Джан испугано заморгал. - Я на спор ходил с этой штукой почти семь часов. Парни не продержались и часа. Мы использовали максимальный режим. Так что если продержишься больше, я прощу тебе утреннюю выходку. - Восемь часов?! Джана всего скрутило, он прекрасно осознавал, что не выдержит и получаса подобной сладкой пытки и будет умолять вытащить эту штуку. - Миииин, может, просто возьмешь меня? А? - Возьму. Одно другому не мешает. Вернув Джана на кровать, он быстро пристегнул наручниками запястья к щиколоткам, полностью лишая Джана возможности свободного передвижения. Скованный по рукам и ногам, Джан с трепетом и внутренним замиранием ждал развязки. Еще никогда он не испытывал подобного коктейля из панического страха, острого наслаждения, желания, и почти животной похоти. Его персональное безумие, его мучитель и господин, Мин Ву словно представал в ином свете. Этому парню хотелось подчиниться полностью и без остатка. Расстегнув штаны, Мин Ву лег на кровать, освобождая плоть и начиная неторопливо себя ласкать. - Иди сюда. Джан понял, чего от него хотят и, смешно перекатываясь, подполз ближе, устраиваясь верхом. Склонившись к уже приведенному в полную боевую готовность члену, Джан снова вскрикнул. Из-за новой позы мышцы внутри сжались, усиливая ощущения раз в сто. Дыша через нос, он покорно взял член в рот, начиная сосать. Балансируя на грани полного безумия, Джан не заметил, как увлекся, все глубже заглатывая и издавая уже откровенно пошлые звуки. Внезапно почувствовав рывок за волосы, он обижено взвыл и схватил Мин Ву за руку, в недоумении уставившись на свои, свободные от наручников, запястья. Мин Ву лишь улыбнулся, покачав головой. - Ты становишься совершенно невнимательным, когда увлечен. Джан густо покраснел и, ухватив ладонью влажный от слюны член, несильно сжал. - Хочу, чтоб он был внутри,.. но это же не возможно… я ведь наказан…да? - Да, наказан… Мин Ву провел ладонью по выпуклости, снимая переднюю часть. Джан с почти детским восторгом уставился на свой обнажившийся член. - Ух, ты, а так тоже можно? - Какой же ты ребенок. Мин Ву рассмеялся и, стянув штаны с футболкой, оказался перед Джаном полностью обнаженным. - Если установишь на максимум, позволю себя взять… Джан во все глаза смотрел на любовника не в силах произнести ни слова. Через минуту мучительного размышления он кивнул, повернувшись к Мин Ву спиной. Установив регулятор на максимум, Мин Ву резко отпрянул. Джан выгнулся, словно все тело пронзило током. Упав на кровать, он свернулся в позу зародыша, лишь судорожно всхлипывая. Мин Ву бросился к любовнику, отключая анальный стимулятор и начиная процедуру извлечения. Джан лишь покорно вздрагивал, пряча заплаканное лицо. Когда все шарики покинули тело, Мин Ву успокаивающе погладил парня по волосам. - Надеюсь, у тебя больше не появится дурацких идей разнообразить нашу сексуальную жизнь подобным образом? Джан быстро закивал и, навалившись на Мин Ву, прижал его к кровати. - Теперь я понял, что нет ничего лучше натуральных продуктов. Поймав ладонью член, Джан резко насадился, наслаждаясь таким знакомым чувством наполненности. - Ни одна игрушка не заменит мне тебя. - Никогда не сдаешься, верно? - Такой уж я есть… Ночной разговор Гаснут красные фонари Миари. Узкие улочки с аквариумными витринами почти опустели. Редкие прохожие не завидев привычную картину из разноцветных "рыбок" стараются спешно покинуть пользующийся дурной славой район, спеша к своим женам и матерям. Я вдыхаю жаркую пыль, смешанную с бензином, горячей смазкой и кисловатым запахом остывающего асфальта, оседающих в моих лёгких. Сегодня странный день. слишком длинный и наполненный изменениями в моей жизни. Хорошо это или плохо я не знал. И предпочёл сбежать в пустынные лабиринты городских улиц. Банально, но день начался вполне обычно. Несколько звонков утрясание рабочих моментов, переезд... жаркий секс... разбор вещей, снова секс... А потом пришло сообщение как привет из прошлого. Требование о встрече. Ни времени ни места. Впрочем как всегда. Сегодня был странный день,.. я решил, почему нет? К тому же, хотелось еще в последний раз столкнуться с одной из городских легенд. Он стоял у дорожного знака на перекрёстке, медленно затягиваясь сигаретой. Почти обычный. Внимательные тёмные глаза черные стоящие ежиком волосы, заношенная куртка и рваные джинсы. Все как я помнил. Блин, неприятно чувствовать себя загипнотизированным кроликом которого приманил удав. Он отправил сообщение и я примчался. Словно чувствовал вину. Завидев меня, он равнодушно хмыкнул и кивнул налево, и сам же, не дожидаясь ответа, двинулся в нужном направлении. Ставлю байк там где он показал. Не тронут. Потому что никто не захочет иметь дело с Соми. Дарующий сон, лидер одной из самых жестоких группировок Миари и тот чье послание я не смог проигнорировать вел меня через темный переулок к неоновой вывеске. Охранник пропустил сразу осторожно придерживая дверь и едва не сгибаясь пополам в поклоне. Нас тут все знали. Заполненный дымом и громкой музыкой бар, дохнул настоящим жаром по сравнению с прохладой вечера. - Садись. Неприметный столик в углу появившийся как по волшебству высокий бокал с белой шапкой пены и внимательный взгляд из полумрака. - Где пропадал? - Я был в отъезде... - Не мели чушь. Я прекрасно осведомлен где и что ты делал в последний месяц. Прошедшая по телу дрожь лишь усугубила и так не слишком хорошее настроение. - Я давно не твой клиент. От куда такой интерес? - Уверен? На стол шлепается белый увесистый пакетик, баксов на пятьсот, его недельная доза. Если чистый, то все полторы штуки. Чтоб скрыть нервозность делаю несколько глотков пива. Передышка помогает успокоить нарастающую панику. - Говорю же я завязал и уже давно. - Как интересно... может ты хочешь чего-нибудь другое? Теплая ладонь на колене словно оставила ожог. Лишь одним прикосновением можно или вознести на небеса или свергнуть в бездну отчаяния. - Не трогай меня. - А то что? - Ты меня знаешь. - И ты меня тоже... Поединок взглядов в клубах сигаретного дыма и всполохах светомузыки. Противостояние прошлого с будущим. Если дать слабину, малейшее сомнение и все вернется. Наркотический дурман и потные тела сплетенные на почти черных простынях. Снова стать игрушкой, продающей себя за дозу. Или за иллюзию любви? Он ждет, мысленно уже снимая с меня одежду. Дилер, чей наркотик я сам. Слишком долго сумел продержаться. Почти три года передышки, и вот срыв, ночной звонок, и пакет стоимостью почти состояния, только чтоб вновь подсесть. - Что же сводит вас с ума? Слизнув остатки пены с губ смотрю в упор, ожидая ответа. - Не знаю... Пакет исчезает в темноте вместе с напряженным взглядом. Словно прибой отпускает скалистый берег, давая время перевести дух. - Вы оба не продержитесь и месяца. - Посмотрим. Сложив купюру под стакан, за выпивку медленно встаю. Руки слегка дрожат. И остается молится богам, чтоб в темноте этого не было заметно. Дальше все просто на адреналине. Темный двор, с развороченными мусорными баками и масляными лужами, байк, ревущий мотор и ветер в лицо, как очищение. - Ты поздно. Такой напряженный и помятый, словно переживший шторм. И чувство вины становится просто невыносимым. Неужели все настолько серьезно? Принадлежать кому-то полностью без остатка. Приходить туда, где тебя всегда будут ждать. Это ли настоящее счастье? - У меня был мальчишник. Кривая усмешка и острый взгляд со всполохами готовой разразится бури. - А стриптизерши были? - Нет, только призраки из прошлого. - Если я давлю на тебя... - Джан. Я устал... давай спать... Остаток ночи такой влажный и душный с болезненными поцелуями. Стоны и безумный шепот, просто бессмысленные слова и фразы. Лишь тела не могли лгать растворяясь друг в друге. - Перестань... - хриплый голос в темноте словно разбивает иллюзию. — Я возбудился уже тогда, когда ты прижал меня к стене. Не тяни больше, ладно? Голос любовника так остро контрастировавший с почти кукольной внешностью всегда будил, что-то животное и низменное внутри. Услышав резкий вдох и сдерживаемый стон, начинаю буквально сгорать от страсти. Спальню наполняло жаркое дыхание секса, двух людей разделивших одну судьбу и одни желания... Чувства обострились, тела, казалось, стали одним костром, лаская языками пламени кожу, жадно вдыхая аромат. Изогнуться навстречу друг другу в последний раз, на самом пике, не сдерживаясь, и сорваться в ослепительную вспышку... выкрикивая имена друг друга... опуститься снова, тяжело дыша. Это ли настоящее счастье?.. Подсмотренное Хотелось курить… Зажигалка несколько раз щелкнула, прежде чем огонек лизнул кончик сигареты. Джан медленно затянулся, раздался приглушенный кашель. Когда редко куришь, каждая сигарета как первая. Пальцы немного дрожат, и пепел неровно стряхивается в круглую пепельницу. Было больно и одиноко. А еще в горле застрял ком. Сигарета не помогала. Потому что истинная причина слиняла в гостиную и возвращаться не собирается. Джан устал от этой борьбы. Он словно наркоман каждый раз клянется, что завяжет и постоянно срывается. Он знает, что докурит эту сигарету, и может его хватит еще на одну, но потом он встанет и пойдет просить прощение, за то в чем не виноват. И к черту гордость, когда до дрожи хочешь вновь прикоснуться к своему персональному безумию, почувствовать ответные объятья и утонуть в наполненных желанием глазах. К черту все, завтрашний прямой эфир, требование агентства быть абсолютно безупречным. Он попросит прощение и в знак примирения его трахнут, так как всегда после ссор, жестко, страстно, до сверхновых в глазах, и полного опустошения. Завтра он будет осунувшийся и помятый, но до одури счастливый. Потому что так сильно боится потерять то единственное, что наполняет его жизнь хоть каким-то смыслом кроме работы и семьи. Его любовь… Руки вновь дрогнули и Джан поморщился. Пепел упал на простынь, оставив неровные грязные точки. Все так глупо. Столько лет вместе и он вновь допустил оплошность. Неужели так трудно запомнить, что любовник каждую фразу воспринимает буквально. И невинное замечание, что нельзя оставлять следов будет воспринято как полный отказ. Джан едва себе язык не откусил, сообразив, что Мин может обидеться. И тот действительно просто встал и ушел из спальни. Джан затушил недокуренную сигарету и задумчиво уставился на пачку. Взять еще или пора вставать и возвращать любовника обратно? Он всегда шел первым на встречу - это так и осталось неизменным. Просто время с каждым прожитым днем вместе сокращалось. Джан не знал признак это того, что он становится мудрее или наоборот, глупеет. Единственное, что он понимал всем сердцем, ему хотелось быть не здесь, а там… с ним… Звук шагов вывел парня из задумчивости. Оторвав глаза от пачки, Джан уставился на вошедшего любовника. Мысли хаотичными метеорами забились в голове. Мин Ву вернулся, сам. Такого еще не было. Завязанный небрежно халат распахнулся на груди и Джан нервно сглотнул. Он так любил и боялся его потерять, что в животе скрутился тугой узел, как перед прыжком с тарзанкой. Джан ждал, гадая, что сейчас происходит в голове у парня. Это всегда было сложно, потому что на точеном лице не отражалось эмоций. Только чуть сведенные брови, говорили о напряженной работе мозга любовника. Джан ждал и комок в животе сжимался все сильнее. Наконец, Мин Ву отмер и стал развязывать халат. Джан едва не застонал от этого зрелища. Тонкое подтянутое тело, обнажающееся на его глазах, заводило похлеще любо порно. Мин Ву бросил на кровать флакон, что держал в руках и, поставив колено на край, подтянул любовника ближе, переворачивая его на живот. Джан подобрался, медленно подтягивая коленки к груди. Ладони Мин Ву властно легли на ягодицы, вгоняя большие пальцы в проход. Джан рвано выдохнул и постарался расслабиться. Его растягивали грубо, но уверенно. Почти на грани боли и острого наслаждения. Плоть мгновенно стала твердой. Но Джан боялся прикоснуться к себе. Мин Ву не любил самодеятельности в постели, особенно когда зол. И Джан решил не рисковать. У Мин Ву были тонкие и длинные пальцы. Настолько чуткие и умелые, что могли, как наказать, так и вознести на вершину блаженства. Наконец, пальцы сменились влажным от смазки членом и Джан вновь рвано вздохнул воздух, хватая его ртом как утопающий. Любовник сделал это резко на всю длину, до красных мошек в глазах. Громкий стон сорвался с губ и Джан упал грудью на кровать, скребя пальцами простынь. Мин Ву толкался, постепенно увеличивая скорость, все сильнее вбивая его в кровать. Джан перестал сдерживаться, стоны смешивались с криками и еще с совершенно непередаваемыми звуками, которые способно было издавать его горло. Слегка грубый голос в такие моменты становился особенно высоким, и им пришлось трижды поменять звукоизоляцию в квартире, чтоб добиться нужного эффекта, так как громкий секс стал с некоторых пор их любимым времяпрепровождением. Мин Ву словно отбойный молоток не давал ни мгновения на отдых. Джан ерзал по шелковой ткани, комкая ее в судорожно сжатых пальцах. Вскоре налитая кровью эрекция стала доставлять настоящую боль. Уже едва ли не на грани безумия, Джан с силой сжал внутренние мышцы. Мин Ву разлражено ударил ладонью по ягодице, оставляя красный отпечаток. Но уловка Джана сработала и он, не удержавшись, бурно кончил, заполняя любовника горячим семенем. Отстранившись с хлюпающим звуком, Мин Ву недовольно уставился на развернувшегося Джана и тут же наткнулся на полный грусти и ожидания взгляд. Тот нервно закусил губы и сжал ладонью свое колено, все еще боясь, прикоснутся к стоящему колом члену. Складка между бровей разгладилась, и глаза Мин Ву наполнились раскаянием. Опустившись на колени, он развел ноги любовника и захватил плоть в плен своего рта, начиная сосать. Джан счастливо выдохнул, запрокидывая голову и запуская пальцы в спутанные пряди волос Мин Ву. Тонкая игра покорения души и тела возлюбленного… игра, которая никогда ему не надоедает… Justify Ты был ответом, В котором я нуждался Для оправдания, моей жизни... Сброшенные звонки оседают горечью на языке. После всех сказанных слов, это больше всего напоминает попытку сбежать. Мы оба слишком долго были в разлуке чтоб успеть впустить в свою жизнь чужие прикосновения и мысли о своей значимости друг для друга. Ревность? Да похоже... Сделать друг другу больно ссылаясь на пустые причины и выдуманные обиды. Почему нужно скрывать правду о том что сердце ждало и скучало? Что каждый день как проклятый ловил крохи и информации в сети? Что каждую свободную минуту думал о нем? Разобраться в причине так же сложно как постигнуть все тайны вселенной. Вместо нужных слов упреки, вместо признаний в любви - молчаливое дыхание в телефон. Кубики льда звякнут о дно бокала, рассыпавшись янтарными брызгами. Осталось не так много, чтоб предаваться тоске. Так мало времени чтоб попросить прощения и сил перешагнуть через свое упрямство. Ладонь тянется к нагретому пластику, и останавливается чувствуя вибрацию пришедшего сообщения. "Или ты откроешь или я вышибу к чертовой матери эту дверь". Руки все еще дрожат. Но замок щелкает с полной уверенностью. - Джан... - Ох, заткнись. Ты и так успел наговорить достаточно, чтоб я бросил все и приехал вновь вставить тебе мозги на место... раз по другому ты не понимаешь... Утонуть в вихре чувств и сильных мужских объятьях. Так чтоб перехватило дыхание. Тело слишком отравлено тобой. Разве можно теперь сбежать или заменить тебя безвкусной подделкой? Достаточно лишь мгновения хриплых стонов и сплетающихся губ, чтоб убедится в собственной глупости. Ранение на сцене и зеркало в гримерке... Поврежденная ладонь пылает и снаружи, и внутри. Боль от раны словно живет сама по себе. Спешно покидая сцену, Мин Ву переживает, что придется как-то управлять ситуацией. Придется выйти и извинится или, вернее, разыграть радость, печаль, одиночество, рассудительность, любовь к фанатам, и страдания из-за этой любви. У него хорошо получится. Настолько хорошо, что некоторые даже поверят. Но это – просто потому, что они плохо его знают. Невозможно любить это беснующуюся массу потерявших весь человеческий облик существ, бросивших в него коробку, повредившую руку. Жизнь артиста далеко не сахар, если хорошо с ней знаком. Об этом как никто знает только один человек, отражающийся в зеркале, залитом огнями. Зеркала в примерках никогда не лгут. Они с особой тщательностью покажут все твои изъяны. И проступающие под слоем грима синие круги от постоянной бессонницы и морщинки, ставшие особенно заметными, когда кожа истончилась от жесткой диеты. Спасает только одно, тонна косметики. Мин Ву устал. От своих высветленных и сожженных щипцами волос, от постоянных разъездов, ночевок в автобусе и своего такого совершенного лица. Мир вокруг высосал из него не только его мужское я, но и саму жизнь. Он стал бесполым буквально за месяц. И теперь глядя в зеркало, он понимал, что и сам путается в определении этого странного создания, которое смотрело на него в ответ усталыми глазами. Восхищение и откровенно раздевающие взгляды теперь вызывали только отвращение. Когда просто от скуки приходилось заходить к стаффу поболтать в своей обычной, слегка заносчивой манере, ответные порывы парней и девушек потрогать его, превращали жизнь в кошмар. Мин Ву прячется, стирая со лба бисеринки пота и окуная кисть в тон, поправляет цвет лица. Его движения всегда уверенные. Свои скулы он знает лучше всех гримеров. Где надо сделать светлее, где оттенить, а где и добавить росчерки перламутра с эффектом мерцания. Все в его новом образе эфемерно и подчинено новому веянию в моде. Не мужчина, но и не женщина. Настоящее «оно». Сколько раз он шокировал публику и даже порой получал за это похвалу, не роняя при этом достоинства. Иногда он уходит, не попрощавшись, понимая, что за это на него будут злиться, насколько вообще это могут сделать фанаты, не имеющие возможность увидеть своего кумира. Выкрутив тюбик с помадой, Мин Ву мягко провел по губам. Это был чисто женский жест из прошлого. Воспоминания вновь вызвали грустную улыбку. Даже нося красные блузки и выкрашиваясь в блондинку, ни у кого язык не поворачивался назвать его бабой. Сейчас все по другому. Иногда даже брюки не спасают. - Ты такой… - Смешной? Парень в дырявых джинсах и в кепке натянутой глубоко на глаза, медленно закрывает дверь за собой и подходит ближе. - Я не это имел ввиду… - Давай уж говори, - еще один мазок по губам, и можно считать макияж оконченным. - Господи, ты такой развратный… Почему я раньше не видел как ты красишь губы помадой? - Потому, что я использую кисточку и блеск. Из под козырька блеснули задором карие глаза. - Мне плевать, как ты это провернешь, но я хочу, чтоб ты меня ею испачкал. - Эээ, чего? Джан у тебя крыша случайно не уехала? - Поцелуй меня, сейчас же. Мин Ву вздыхает и встает, чтоб оказаться с любовником на одном уровне. Губы тянутся, чтоб запечатлеть поцелуй, но парень отскакивает и недовольно щуриться. - Не в губы, идиот. Поцелуй меня там... До Мин Ву резко доходит, и он отпрянул уже сам. - У меня нет на это времени. - Тогда вечером? - Нет. - Да. И я куплю тебе помаду… - Не вздумай! - Я знаю отличную фирму, у них все натуральное. - Убью!!! Джан ухмыляется, отступая от взбесившегося любовника. - Мин Ву-ши, на сцену. Из-за заглянувшей помощницы режиссера пришлось отступить, поймав лишь бешенным взглядом убегающего от расплаты парня. Но на душе вдруг стало легче. Хорошо когда в жизни есть те, кто всегда найдут положительные стороны в происходящем, за тебя… Джентльмены предпочитают блондинов «Джентльмены предпочитают блондинок». Странное заключение, не основанное на конкретных научных доказательствах. Но в этой фразе, что-то есть. Пропуская сквозь пальцы светлые пряди, начинаешь задумываться, почему это так притягивает? Белый, цвет чистоты и невинности. Что-то такое родное и светлое как из детства. Но в лежащем напротив теле нет ничего невинного. Четкие сексуальные линии спины, выступающие холмики позвонков под тонкой кожей и плавный изгиб поясницы, теряющийся в складке шелковой простыни. Все наполнено сексуальной негой пережитой страсти. Легкие прикосновения вызывают томный вздох и мелкую рябь на бархатистой впадинке живота. - Ты округлился… Сонные глаза распахнулись, разрушая иллюзию, хриплый голос раздался из-за облака спутанных волос. - Чего? - Ты немного поправился. Я это пропустил. - Где?!! Тело пулей слетело с кровати и стало крутиться во все стороны, разглядывая себя в большом зеркале. - Мин, не говори ерунды. Я такой же, как был. - Джан похлопал себя по животу и огладил бедра, – это тебя так довели, что твою тушку можно спрятать за зубочисткой. Вот поэтому и возникает зрительный контраст. - Ты прав. Я уже не так красив как раньше. – Мин Ву откинулся на подушки и закрыл глаза. - Эй, я не говорил, что ты перестал быть красивым. Я говорил всего лишь о контрасте. На кровати закопошились, и в живот уперся острый подбородок. Мин Ву судорожно выдохнул. Джан улегся на него, а из-за потери веса его кожа стала слишком чувствительной. И даже при несильном надавливании теперь оставались синяки. Приходилось носить закрытую одежду, а то бы в его окружении все подумали, что любовник его избивает. - Ну, Мин, ну прекрати дуться… Ты же знаешь, что ты самый красивый и потрясающий мужчина во всем мире. Ну, хочешь, я на диету сяду? - Нет, не надо. – Мин Ву нехотя распахнул глаза, уставившись в полные волнения глаза возлюбленного. – Ты прав насчет контраста. Просто мне так нравилось что у тебя хрупкая талия и подтянутый животик. А теперь я сам на скелет похож. - Глупости, ты шикарно выглядишь. Но ладно, к твоему следующему приезду получишь свою тонкую талию и подтянутый живот. Юркий язычок прочертил дорожку вниз и скрылся под простыней вместе с белокурой головой. Мин Ву вновь выдохнул, на сей раз, едва подавив пошлый стон. Любовник добрался до самого сокровенного, и принялся с удовольствием доказывать свою теорию. Запустив пальцы в лохматую макушку, Мин Ву несильно сжал волосы Джана. - И перекрасься заодно. А то я точно привезу тебе красные туфли на шпильке и бутылку шампанского. Из-под простыни раздался громкий смех. - Тогда уж захвати бриллиантовое колье. И я, так и быть, надену эти туфли… Одиночество в сети Asia's prince29214: Привет. Не спишь? ^.^ Glamorous_terrorist: Уже нет. Соскучился? Asia's prince29214: Еще чего :/ просто не спится. Glamorous_terrorist: Устрой вечеринку. Asia's prince29214: В четыре утра? О.о Glamorous_terrorist: Сходи в бар. Asia's prince29214: Рано еще. Glamorous_terrorist: Займись сексом. Asia's prince29214: Не могу… Glamorous_terrorist: Не с кем? Или нечем? Asia's prince29214: Ни то ни другое… Glamorous_terrorist: Дааа, сочувствую. Ты и впрямь неудачник. LOL Asia's prince29214: Мечтай. Glamorous_terrorist: Просто сделай ЭТО. Asia's prince29214: С чего ты взял, что я должен что-то делать? О.О Glamorous_terrorist: Но тебе же хочется? Asia's prince29214: … да… Glamorous_terrorist: Удачи. Экран мигнул на мгновение и погас, означая что юзер вышел из сети. Спальня погрузилась в полумрак, лишь блеклые огни просыпающегося города заглядывали в широкое окно. Сидящая на кровати фигура повернулась и вновь залезла под одеяло, прижимаясь к спящему телу в поисках тепла. Джан не хотел будить Мин Ву, за последний месяц, ставшего похожим на привидение. Молочно-белая кожа так и светилась, обнажая темные росчерки вен. Если бы не легкое дыхание, спящего спокойно можно было бы принять за статую или труп. Джан поежился, обхватывая ладонью впалый живот. Нежно и осторожно, чтоб не нарушить хрупкое равновесие между телами. Мысли все чаще крутились в разговоре с ночным собеседником. Людям, чей мир прост как черно-белый фильм. Остается только завидовать. Джан устал от оттенков. Все эти нюансы только усложняли и без того непростую действительность его существования. Дыша на узкий затылок, он едва не расплакался от бессилия. Он так и не научился справляться со своими страхами. Каково это быть настолько зависимым от другого человека? Дышать им. Жить его надеждами и мечтами. И всякий раз умирать от ужаса, когда он вот так уходит. Пусть даже это всего лишь сон. Все чаще Джан замечал, что его больше не обнимают тонкие, но такие крепкие руки. Не прижимают к груди, властно и не взирая на возражения. Приходится воровать прикосновения. Осторожно, боясь разбудить. Ни умные книги, ни интернет не объясняют, как быть. Сотни советов по возвращению былых отношений просто сплошная чушь. А поход к специалисту заказан. Не объяснять же психологу, что он живет с парнем и боится что давно приелся любовнику. Их семейная жизнь переживала и лучшие и самые тяжелые времена. Но подобное затишье пугало гораздо больше. Как ожидание, что разразится буря. Тело зашевелилось. Джан испуганно замер. Даже дыхание куда-то пропало, оставляя легкие пустыми. МинВу перевернулся и привычно перетянул теплую тушку любовника себе на грудь, запутываясь пальцами в волосах и глубоко вздыхая, так и не проснувшись. Глаза счастливо закрываются, позволяя измученному мозгу прикорнуть еще пару часиков. Glamorous_terrorist: С утром, Тигр. Как все прошло? Asia's prince29214: Мечтай. Так я тебе и рассказал. Glamorous_terrorist: Садист. Мое тело жаждет подробностей. Asia's prince29214: А может оно жаждет что-то другое? LOL Glamorous_terrorist: ЭТО уже было в ванной полчаса назад. Asia's prince29214: Мы с правой лучшие друзья. LOL Glamorous_terrorist: Я левша. Asia's prince29214: Извини. Glamorous_terrorist: Ничего. Уже привык. Asia's prince29214: Найди себе кого-нибудь. Glamorous_terrorist: Предпочитаю остаться одиноким и болтать с тобой ночью в сети. LOL Asia's prince29214: Ну и придурок. Я то не одинок. Glamorous_terrorist: Он был на высоте? Asia's prince29214: Он всегда на высоте. Glamorous_terrorist: Поделишься? Т.Т Asia's prince29214: … мечтай… Glamorous_terrorist: Сволочь. Падший Черные крылья зябко жались к обнаженной спине. Перья топорщились и от пронизывающего холодного ветра стали жёще. Привычное покалывание прошлось вдоль позвоночника и затухло в кончиках пальцев. Еще один призыв. Приступ начался как всегда внезапно, но реанимационная бригада на сей раз была на чеку. Парень на широкой больничной кровати, опутанный словно куколка проводами, едва не оказавшийся за гранью, где его можно было проводить в иной мир, медленно открыл глаза, приходя в себя. Приборы наконец перестали верещать и стоящий за окном ангел вздохнул с облегчением. Его работа не была почетной, но ангел привык. Проводник душ не такая уж и плохая должность. Зато можно вот так подглядывать за последними часами жизни людей. Чего только он не насмотрелся. Кто-то сыпал проклятьями исходя на желчь. Кто-то постоянно рыдал. Кто-то впадал в апатию, смиряясь с неизбежностью. Очень редко люди радовались приходу смерти. И от подобных клиентов, ангелу становилось особенно грустно. Чем чаще он наблюдал, как болезни и невзгоды ломают самых сильных, тем сильнее он тянулся к тем, кто был готов покинуть мир добровольно. Тот кто лежал в палате почему-то стал исключением. Ангел не спешил переступить незримую черту и подойти к человеку близко, чтоб забрать душу. Третьи сутки он торчал за окном кусая костяшки пальцев от волнения, когда врачи боролись за жизнь пациента. И долгие ночи хранил его покой, чтоб наблюдать как из под тонких пальцев рождались удивительные мелодии. Подключенный к аппарату искусственной вентиляции легких, парень не мог передвигаться. Все что ему было позволено, это писать огрызком карандаша в потрепанную нотную тетрадь. Нужно быть ангелом, чтоб понять насколько удивительными и красивыми выходили мелодии рожденные на пороге смерти. Большинство словно божественное откровение. Иногда пациент хмурился и вырывал лист, отправляя комок бумаги в урну. Ангел с затаенной обидой провожал взглядом каждый такой отвернутый клочок. И по детски радовался, когда медсестры тайком воровали исписанные листы. И отдавали лысеющему мужчине в деловом костюме. Тот был единственным, кто навещал пациента и единственный, кто постоянно теребил врачей, требуя совершить невозможное. Ангел знал подобных типов. Они способны получить прибыль даже за прошлогодний снег. Видя как мужчина складывает помятые листки в кожаную папку и нагло улыбается, ангел хмурился. Но понимал, что хоть так, но мелодии будут жить, это помогало смириться. Он вновь возвращался за окно наблюдать за тем как ложатся неровные строчки нот, сначала бойко, потом, все медленнее и медленнее. Постепенно пациент совсем ослаб. Врачи уже не надеялись, что он задышит самостоятельно и его смерти ждали с дня на день. Ночью граница истончилась и ангел вынужден был войти. Чуть расправив замерзшие крылья, он провел кончиками пальцев рядом с испачканной грифелем ладонью. Пациент распахнул глаза, слепо уставившись на визитера. - Не бойся. Я не причиню тебе вреда. - Думаешь у меня остались силы на страх? Закутанный в ставший большим больничный халат, парень конечно не издавал ни звука, но ангел читал сердце и слова им обоим были не нужны. - Я знаю, что ты устал. Прости, что заставил ждать. - Тебе не за что извиняться. Бледное лицо внезапно озарила улыбка, и парень зашевелился, разминая затекшую от капельницы руку. - Я, Мин Ву. - Я знаю… Ангел растерялся. Что говорить? Куда себя деть? Он никогда еще не вел столь странных бесед. Обычно ему или угрожали или умоляли дать еще пожить. От неожиданности он даже неловко дернул плечами. Мин Ву тут же посмотрел ему за спину, пытаясь в полумраке разглядеть пугливо сжатые крылья. Ангел тут же пожалел, что они такие ужасные. Будь у него белые крылья как у других ангелов, он бы гордо их расправил, чтоб Мин Ву мог полюбоваться. А черные… Просто стыд такие показывать. Мин Ву вновь улыбнулся. - Ты такой красивый. - Ты тоже, - единым порывом ангел оказался возле кровати, сжимая холодные пальцы в своих ладонях. – И твоя музыка, она просто божественна. - Спасибо. Веки парня дрогнули и стали закрываться. Ангел в отчаянии заплакал. Забывшись от нахлынувших эмоций, он дотронулся до человека. Тело быстро наполнялось внутренней силой ангела, зовя душу и заставляя ее покинуть тело. А ведь он так много хотел сказать ему. Так много спросить. И теперь чувствуя, как комок света льется в его ладонь, проникая под кожу, он глотал слезы. - Я ведь не успел сказать тебе свое имя. Душа вспыхнула напоследок и полностью скрылась в теле ангела. Медицинский прибор тонко запищал. Ангел уже не видел, как в палату ворвались врачи, вновь пытаясь вернуть уже мертвое тело. Лишь теплая пульсация в ладони согревала. Вылетев в ночной город, рассекая огромными крыльями холодный воздух, ангел носился по улицам с одной лишь целью. Он не отдаст душу. Там наверху пройдет много времени, прежде чем кучка белоперых сановником взвесит все грехи и добрые дела, а потом определят дальнейшую судьбу души. Впервые ангел не собирался ждать. Внезапно удача улыбнулась ему. За одним из окон истошно кричала роженица. Пугливый комочек души ребенка никак не мог вселится в тело. Мать и застрявший в ее чреве плод умирали. Чувствуя, что время уходит ангел ворвался в большую залитую светом операционную и всадил ладонь в огромный живот, заталкивая украденную душу. Роженица захлебнулась криком и внезапно вытолкнула плод. Врачи радостно загалдели, и когда ребенок издал первый крик, положили на грудь счастливой матери. Та устало обняла сына и разревелась. Ангел поймал так и не рожденную душу, мягко помещая в ладонь. Когда наверху узнают о подлоге, его накажут. Если его просто изгонят, то ангел можно сказать легко отделается. Но счастливая улыбка так и не сходила с его лица. Мать и младенец теперь будут в порядке. А значит ему есть к кому вернуться. 25 лет спустя. Залитый софитами подиум, где в центре застыла звезда, стаф старался обходить стороной. Новомодный певец, чей облик все называли ангельским, нервно поправлял украшенный черными перьями пиджак и грязно ругался с красным от гнева менеджером. - Я не буду исполнять этот бред пьяного матроса. У вас, что перевелись хорошие композиторы? - Джан-ши. Я вам сто раз говорил, что песню выбрал продюсер. Вы не можете отказаться исполнить саундтрек, когда съемки дорамы уже в разгаре. - А вот и могу. Если ваша песня откровенное дерьмо. - Нет, не можете… - Нет, могу. Никто не знает, сколько бы продолжался этот спор, если бы на площадке не появился сам продюсер. Позволив себе понаблюдать за перепалкой целую минуту, он весело подмигнул своему спутнику и помахал рукой менеджеру. Углядев спасение, мужчина трусцой ринулся на зов. Но звезда оказался не так прост и тоже подошел, всем своим видом выражая негодование. - Вот знакомьтесь. Наш новый композитор. Он перепишет всю музыку к дораме. Но кое-что уже есть готовое. Взглянув на спутника продюсера, певец весь подобрался и инстинктивно принял самую выигрышную позу, во всю разглядывая высокого парня с красивым лицом и иссиня черными волосами. И даже нотные листы с песнями он совершенно проигнорировал, не сводя глаз с заинтересовавшего его парня. Когда разглядывание перешло все границы приличия, композитор, наконец, повернулся к певцу, давая понять, что он заметил столь явный интерес к своей персоне. - Что-то не так? - Нет… да… то есть... Джан. Джан Гын Сок. Меня так зовут. - Но Мин Ву. Певец расцвел, трепетно потеребив торчащие на рукавах перья. - Я хотел, чтоб вы узнали мое имя. Я очень этого хотел. Может,… выпьем кофе вместе? - Почему бы и нет. Заодно и познакомимся поближе. Ночь медленно опускалась на город, зажигая маленькие точки звезд. Лишь холодный ветер гонял по воздуху черные перья, напоминая, что все в нашей жизни происходит не просто так. Расширяя пределы Есть что-то странное в том, как люди реагируют, когда ты проходишь мимо. Словно невидимка, которого удалось заметить краем глаза. Ни с чем несравнимое выражение лица, что-то среднее между хмуростью и тенью узнавания. Просто высокий парень в черной ветровке с натянутым чуть ли не до подбородка большим капюшоном. Длинные изящные ноги облегают черные джинсы, как вторая кожа и высокие сапоги на толстой подошве. Никаких украшений, только солнцезащитные очки совершенно неуместные в пасмурную погоду. Ты опять не взял зонт. И теперь зябко ежишься, медленно намокая под холодными каплями дождя. Ты прячешься среди такой же хмурой и серой толпы, но выглядишь, как ворон среди стайки притихших воробьев. Я замечаю тебя еще на перекрестке. Сидя за столиком в уютном кафе меня так и порывает выскочить под дождь, неся тебе зонтик. Но учитывая, что я только что после съемок, мой вид просто кричит о звездном статусе. Если я выйду, то привлеку еще больше внимания. И так с трудом удалось отбиться от поклонниц вознамерившихся посидеть за моим столиком. Как стати оказались телохранители навязанные агентством. Я ждал, наблюдая за сгорбленной фигурой из окна и считая мгновения, когда она доберется до меня. На улице холодно и сыро. Пальцы сводит и пробегающая по позвоночнику мерзкая дрожь, только сильнее заставляет ненавидеть этот город. Вырваться из студии было нелегко, но добраться до места - еще тяжелее. Натыкаясь на собственные плакаты в метро, приходилось низко опускать голову, пряча лицо. Еще ужаснее было выбрать подарок. Такие незначительные мелочи и делали нашу жизнь особенной. Но как быть когда попадаешь в чужой для тебя город единственное достоинство, которого в том, что ваше свидание не будет замечено окружающими. Мы захотели рискнуть. Оказавшись в Токио одновременно, понадеялись, что никому не будет дела до двух парней решивших встретиться. Звякнул маленький колокольчик над дверью. Темная фигура, дыша морозной свежестью дождя, сразу направилась к столику. Телохранители, узнав пришедшего, тут же рассредоточились, чтоб не мешать, но и держать в поле зрения. Тяжелый вздох и на стул наконец-то опустился мой парень, сбрасывая куртку с худых плеч. - Когда ты позвонил, я думал, что это шутка. - Мин. Я не знал, что так получится… Как объяснить любимому человеку, когда все начинает оборачиваться против тебя? Сидя разряженным в пух и прах, в маленьком кафе, сверкая дорогим макияжем как элитная проститутка, и пытаться сделать вид, что так и надо, очень трудно. И еще труднее выносить полный холода взгляд родных глаз, когда оценивают и хмурятся. Посетители кафе косятся на забавную парочку. Даже положить свою ладонь, чтоб согреть бледные тонкие пальцы, черевато завтрашним взрывом таблоидов. - Это было плохой идеей. – Мин Ву щурится, поведя плечами, и хватает папку меню, отгораживая себя от собеседника. - Прости… Ты улыбаешься, едва заметно, лишь уголками губ. Но от этого словно вспыхивает солнышко и на душе становится тепло. Рывок, и вот мы уже выбегаем из кафе, и я впихиваю тебя в машину. Настоящее похищение в стиле американских вестернов. Мы оставляем и моих телохранителей и это кафе и даже этот город. Ты хмуришься, но это скорее от неожиданности, чем от недовольства. Я несусь как ненормальный, увозя свою добычу подальше. Только выехав на скоростное шоссе, могу чуть перевести дух. Длинные ноги в черных джинсах сводят с ума. Слегка касаюсь острого колена в том чувствительном местечке, всегда вызывающего томный вздох. - Когда-нибудь ты нарвешься на предел после, которого не будет возврата… Маленькая гостиница у дороги и пожилая японка, застелившая хрустящие белые простыни. Странная привычка японцев спать на полу в этот раз как нельзя кстати. Как и их манера ничего не видеть и не слышать когда это необходимо. Япония отличная страна, умеющая прятать чужие тайны. - Мы сами раздвигаем свои пределы…