***
В следующий раз, после выхода с поезда, Аннабет видит его перед выездом на колеснице. В этот раз стилисты остановились на том, что в шахтах находятся драгоценные камни и именно поэтому черный костюм Перси в рукавах и карманах прошит ярко бирюзовыми камушками и издали они сливаются в причудливый узор волны. Угольно-черное платье Аннабет в точности сочетается с костюмом парня. От пола и примерно до колен вышитые камни смотрятся словно волны лижут и завиваются вокруг ног. Плечи обнажены, а платье само зафиксировано на груди, словно у греческой богини. Белокурые локоны Аннабет собраны на левом боку в объемный пучок, когда волосы Перси старательно зачесаны назад, что, видимо, последнему совсем не нравилось, и он хмурился сильнее обычного. Стилисты девушки придирчиво поправляли полы платья, а стилисты парня вовсю бранились с тем, когда Перси снял обязательную часть его образа – веревку-удавку. — Ты сейчас их выведешь из себя, — невзначаей намекает девушка, пока ее стилист поправляет волны ниспадающего атласа, когда она и ее партнер уже встали в колесницу. Перси удивленно приподнимает одну бровь. — Плевать, — коротко отвечает он и сам себе же довольно хмыкает.***
Хоть сейчас и стоит поздняя ночь, Капитолий и не думает погрузиться в сон. Это, наверно, еще одно явственное отличие от ее родного дистрикта. В такое время ее дом видит десятый сон, чтобы встать пораньше на смену в шахту. Аннабет издает усталый вздох. Утром у них показ перед сливками. Те напыщенные гуси будут давать оценку ее умениям и надо постараться показать себя. Ментор Мистер Д, сказал просто выложиться и постараться набрать хотя бы шестерку. Забивать себе этим голову не стоило, но волнение всё-таки взяло свое. Теперь девушка бродила на крыше вдоль перил, едва касаясь пальцами холодного метала. — А ты здесь что делаешь? — вопрос заставший Аннабет врасплох. Персей стоял от нее в шагах пяти, как раз возле входа, в спортивных штанах и в свободной белой футболке. Девушка было открыла рот чтобы ответить, но лишь усмехнулась и покачала головой, рукой подзывая к себе. — Капитолий не спит, — говорит она отстраненно, когда Джексон становится рядом и его локоть едва касается ее руки. — Угу.. — как-то неоднозначно кивает он и тема быстро исчерпывает себя. И только сейчас Аннабет замечает для себя, что аура вокруг Перси вовсе не недружелюбная, а одинокая. Его глаза смотрят, будто сквозь перед собой и кажется, что он вовсе не здесь, а где-то в собственных мыслях. Они молчат еще несколько минут. — Ты боишься, Перси? — тихо шепчет девушка, даже и не надеясь, что парень ее услышал. — А должен? — его голос режет тишину. Перси переводит на нее удивленный взгляд и локтями упирается в перила. Аннабет неуверенно прикусывает губу и смотрит на расстилающиеся просторы. — Нам приписали смертный приговор, когда вытащили наши имена и… ожидание этого дня выматывает. Конечно, с этими заботами, подготовками и энтузиазмом Эллы времени нет особо расклеиваться, но ночью, это другое дело. — Ты хочешь вернуться домой? — тихо, но четко проговаривает парень, в упор глядя в глаза девушки. Та будто почувствовала себя одной из его добыч и холодок проносится по ее спине. — К..конечно! У меня дома семья: папа, мачеха с братьями, да и… — У тебя есть стимул и есть смысл вернуться. Поэтому ты боишься: боишься того что будет, боишься как отреагируют твои близкие, боишься что будет с ними и боишься то, что ты будешь чувствовать в свою последнюю минуту, — Перси подпер рукой подбородок и его взгляд на секунду становится уязвленным, — а меня никто не ждет. Поэтому я не боюсь. Мне нечего терять. Аннабет неловко дергает плечами и хмурится. Она прекрасно знала историю его жизни пусть и не специально, но знала. Не все дети могут жить с таким грузом: сначала потеряв отца, а после видеть как мать медленно, но верно умирает у тебя прямо на глазах, а ты не может ей помочь. — Я не поверю, что ты не боишься потерять свою жизнь! – четко проговаривает девушка и резко поворачивается лицом к парню. Зеленым глазам снова возвращается холодная ясность и Перси разворачивается к выходу с крыши, лишь на секунду застывая на месте. — Нет, не боюсь.***
Прошел первый день с того момента когда их выпустили на арену. Аннабет не отличалась особой силой, поэтому по настоянию Мистера Д. после сигнала она сразу же рванула в сторону леса иногда пригибаясь от выстрелов стрел, успевая подобрать откинутый в пылу разборок клинок. Первый день лишил восьмерых человек жизней, так что катаклизмы погоды были отложены на более скучные времена. Аннабет успела разведать территорию, найдя еле видимый источник воды. Раздобыла съедобные ягоды, орехи, травы. Но все копошение, бег, волнение выбило ее из колеи. Так что поздно ночью, совсем продрогнув от не щадящего холода, она рискнула разжечь огонь, мысленно надеясь, что остальные трибуты находятся вблизи большого озера или у Рога изобилия. Усталость взяла свое и уже через какое-то время она мирно посапывала облокотившись о дерево, совсем не замечая того, как языки пламени отблескивались в глазах человека за кустами. Утро встретило Аннабет двумя пушечными выстрелами подряд и девушка резко подорвалась, держа наготове нож, но в поле зрения никого не оказалось. Щебет птиц, замолкший на время, возобновился. Но одна деталь не вписывалась в картину: Рюкзак. Большой зеленый рюкзак. Аннабет элементарно на пальцах понимает, что не может быть чтобы кто-то пришел и оставил рюкзак ей за просто так, да и вообще, оставил. Это Игры. Здесь нет место жалости, тем более к своим соперникам. Маленькие камешки один за другим атакуют сумку из-под точного прицела девушки, но та не взрывалась и никак себя подозрительно не проявила. Тогда Аннабет подходит ближе и уже сама вскрывает рюкзак, обнаруживая веревку, спальный мешок, два ножика, небольшую аптечку, немного еды и флягу – стандартный набор хорошего рюкзака. Наспех прибрав место своего временного пристанища, она тихо в пустоту говорит «спасибо» и идет по направлению к ближайшему озеру.***
Профи настигают быстро. Пусть Аннабет была одной из лучших на физкультуре по бегу, но эти ребята с самого детства только и делали, что тренировались для Игр, ожидая своего звездного часа. Копье звучно, со свистом, пролетает в дюйме от уха, отчего девушка нервно одергивается, но все еще выжимает из себя последние силы, петляя между деревьями. Взгляд судорожно пробегает от одного дерева к другому, в голове мысленно прикидывается расстояние веток и способы туда забраться. Одно более привлекает ее внимание и Аннабет, кинув назад парочку самодельных шариков из листьев и грязи своим преследователям, тем самым отвлекая их, ловко вскарабкивается на дерево. Все бы ничего, если не ее подвернутая нога. Первые ветки даются ей на одном адреналине – быстро, ловко, а вот последующие, примерно в середине, тяжко. Аннабет громко вскрикивает, когда неудобно поставленная нога попадает под выстрел копья. Забравшись настолько, сколько хватило ее сил, девушка смотрит вниз и видит как двое, парень с девушкой улыбаются криво и ласково зовут ее вниз. — Ну что ты, мы же хорошие ребята! Только перетереть с тобой кое-что хотим! — приторно-сладко лопочет девушка из дистрикта-3 сжимая в руке топор; второй зацеплен за своеобразный пояс из веревки. — Сгинь в Тартар! — как можно более беззаботно, но с ядом отвечает ей Аннабет. Те хмурятся оттого что «добыча» добровольно не хочет сдаваться и начинают перешептываться между собой. Терпение парня, кажется, иссякает, так как он рявкает на свою спутницу и, плюнув на ладони, пытается вскарабкаться по дереву. Если Аннабет делала это не грациозно, то точно профессионально и быстро, наученная еще в детстве, в то время, как парень снизу, из дистрикта-2, не мог и правильно на ветку ступить. Блондинка улыбается сама себе, но ее радость недолгая: будучи на дереве она не может куда-либо еще перебраться. Все пути закрыты, а летать она еще не научилась. Значит, рано или поздно, ее соперники доберутся до нее, или же она умрет от голода и от обезвоживания. — Вот же дрянь! — яростно слышится снизу и рядом с рукой Аннабет втыкается нож. Совсем чуть-чуть и ее бы ранило. Девушка тут же прижимает руку к груди, и пытается успокоить свое сердце. Так, паникой она ничего не добьется. Голова медленно проясняется и она пытается вспомнить сколько примерно у нее осталось запасов грязевых шариков. Оружием бросаться то же самое, что помочь своим врагам, так что метание ножей отпадает, ну или отходит пока на дальний план. Перекинуть веревку на соседнее дерево? Да для этой подготовки как минимум полчаса нужно, чтобы завязать узел и правильно закинуть на дерево, а здесь экстремальные условия. Долго думать ей не приходится, так как парень хватает ее за ногу и с победным «попалась, сучка» и тянет вниз. Руки хватаются за выступы дерева, впиваясь ногтями так сильно настолько можно. Пока парень отвлечен на то, чтобы ее стянуть, Аннабет хватает прилетевший нож и быстро присев, полосует руку парня. — Черта с два, придурок, — гадко бросает блондинка, смотря как парень несколько раз прилично вдарившись в ветки, некоторые из них поломав, звучно шлепается на землю. С такого расстояния он мог сломать руку, что Аннабет могло бы очень даже помочь. Напарница того парня беспокойно помогает ему подняться и осматривает его наспех, то и дело поднимая голову вверх и громко матеря Аннабет. А спустя всего лишь мгновенье, эти двое падают замертво – парню точно в сердце попадает кинжал, а девушке в горло нож. И тут страх действительно сковывает тело девушки как никогда. Руки и ноги задрожали так и норовясь сорваться с опоры. Для того кто так молниеносно убил этих двоих, Аннабет просто в идеальной ловушке. — Успокойся, ну же, успокойся! – тихо сама себе втирает девушка, глотая слезы. Глубоко вобрав воздух, она медленно выдыхает. Притаившись за стволом, Аннабет хаотично пытается поймать взглядом движение или же уловить звук, держа наготове кинжал. Но ничего больше не происходит и мелодичное пение птиц снова заполняет пространство вокруг. Даже после двух выстрелов Аннабет не рискует спуститься.***
Когда Аннабет открывает глаза, солнечный свет из единственной прорези в земле резко ослепляет ее. Тело чертовски болит, руки и ноги ломят, создается впечатление будто ее нещадно избивали. Еще раз моргнув, мгновенье, и память стала возвращаться. Ее не просто били, ее пытались утопить, то и дело окуная головой в ледяную воду озера, снова вытаскивая, тряся и лупя кулаками по лицу. Когда в глазах стало плыть, а внутренее Я смерилось с неминуемым концом, неожиданно все прекратилось и последнее что она видела перед отключкой темный силуэт и склонившееся лицо над собой. С трудом проморгнув, Аннабет жалобно простонала, всё-таки ее впервые так отметелели. Пытаясь осмотреться, она понимает, что находится, где-то под землей. Пахнет сыростью, зачахлыми листьями и гнилью. Не особо приятно. — О, проснулась, — и девушка с ужасом повернулась на голос, резко принимая сидячее положение, инстинктивно прижимая руки к груди и, вообще, каким-то чудом не обращая внимание на пульсирующую боль в голове и тошноту. Голос с хрипотцой, от долгого молчания, приятный, бархатный и до жути знакомый. Привыкшие к темноте глаза наконец смогли разглядеть силуэт поодаль и Аннабет смогла признать в нем своего. — Перси? — все еще с сомненьем, но с толикой надежды. Боже, как давно она не видела его. — Это ты, Перси? Силуэт что-то отложил от себя и медленно поднялся со своего места, подходя к девушке. — Ну а кто еще? — голос со смешинкой. Приятный и, сейчас, такой родной. Его лицо осветила небольшая щелка сверху, но и этого было достаточно, чтобы признать в нем Перси. Глаза предательски начали щипать, а образ парня стал таким... таким геройским. Аннабет с силой набрала в легкие воздух и пытаясь подавить в себе всхлип, но слезы опередили желания девушки и одна за другой покатились по чумазым щекам. — Аннабет? Боже, ну только без слез. — Парень смущенно цокнул языком, пытаясь взглядом зацепить за окружающие стены, но не найдя в этом выхода и желая хоть как-то облегчить истерику девушки, все же присел рядом с блондинкой и прижал ее к себе. Девушка с силой прижалась к парню, уже плача в голос, кулаками сжимая его разодранную куртку и с жаром всхлипывая ему в шею. Перси рассказывает все. Абсолютно все. Не скрывая никаких моментов того, как ее лупили, избивали и пытались утопить. Как она жалко захлебывалась, пуская пузыри воздуха в воде, а две девушки поддавали жару, весело гогокая и в очередной раз выбивая последний воздух из легких прямым ударом в грудь, потом снова вытаскивая на берег и приводя в чувство. Аннабет стало тошно. Противный комок встал в горле так и норовясь вырваться. Момент в том что и тошнить-то нечем. - — Сколько я была в отключке? — спрашивает она с ужасом, откладывая кусок жареного мяса на камень. Что-то ей перехотелось есть. — Примерно полтора дня, — задумчиво прожевав свой кусок и сглотнув, отвечает Перси. Когда уже вечереет и пушка единственный раз дает о себе знать, Перси помогает Аннабет выйти из убежища, чем оказалась небольшая нора под засохшим деревом. Укрыть листьями проход и вуаля, никто и не подумает что здесь можно спрятаться. Они аккуратно пробираются к озеру, чтобы Аннабет смогла более привести себя в чувство, а Перси мог набрать пресной воды им обоим. Когда Аннабет охая и ахая смотрит на свое отражение, подмечая опухшие веки, синие скулы, ярко-фиолетовые полосы на шее, парень помогает ей смыть запекшуюся кровь со лба и носа. А после сделанного, они без происшествий продвигаются в свое убежище, хорошенько прикрыв проход засохшей травой и сухими листьями. Вечер кажется слишком коротким. Вообще благодаря этим играм Аннабет осознала, свою короткую и серую жизнь. Сейчас Перси говорит тихо, невесомо и по-родному тепло и, собственно, ни о чем. Наверно сказывается долгое пребывание в одиночестве. Когда дело близится к ночи, оба не сговариваясь устраиваются рядом друг с другом и слушают гимн игр, пока показывают портрет погибшего парня в этот день. — Сколько погибло, пока я..? — тихо, почти неслышно спрашивает Аннабет парня, когда они ночью сидят так близко, согреваясь только теплом находящегося рядом тела. — Трое, — хрипло отвечает Перси и крепче сжимает ладонь девушки.***
Аннабет знала что так и будет. Когда Перси исчез на следующий же день после ее пробуждения ничего не сказав и забрав все свои вещи, когда один за другим стали погибать оставшиеся игроки, она прекрасно понимала что это делал он. И понимала для чего. Поэтому, после последнего выстрела пушки, Аннабет не раздумывая направилась к Рогу Изобилия. Ей не страшно. Она не боится. Все что было до этого дня все шло к такому исходу. Тот рюкзак появившейся в первый день был заботливо положен Перси. Те двое что загнали ее на дерево были убиты точным попаданием ножей от Перси. Тем, кто спас ее и убил тех двух девушек на берегу озера, это был Перси. Все Перси. И сейчас. Ему было бы проще закончить все убив последнего человека — ее. Девушку из своего дистрикта. Девушка, что всегда смотрела на него, что пыталась понять его. И единственное что она не понимает, почему он тянул ее до самого последнего момента. Почему он не дал ей умереть от руки кого-нибудь другого. Почему он хочет сделать это сам. Дорога от ее укрытия до Рога Изобилия недолгая. Перелезая через особо крупные ветки, перешагивая через свои же ловушки и уже виднеется место начала всего. Она замечает Перси не сразу. Парень сидит на деревянных ящиках, руки сцеплены в замок, а голова опущена, и только подойдя ближе, она замечает что его левая нога перевязана какой-то тряпкой уже насквозь пропитанной кровью, весь он исцарапанный, помятый и что вся одежда прилично порванная. — Перси? — девушка останавливается прямо напротив парня и, хотев было дотронуться до него, как голос Перси ее останавливает: — Знаешь, я ведь с самого начала наблюдал за тобой, — Аннабет смешно таращится, но парень, весело хмыкнув, поднимает голову и грустно улыбается. — Ты бы себя видела: такая храбрая, выдерживала нападки мачехи, ее упреки, и да, я знал это, — Перси замечает неловкое ерзанье блондинки, — отдавала последнюю сладость братьям, вечная душа компании в школе, умница-помощница для учителей. В какой-то степени я хотел быть похожим на тебя. Тоже хотел быть таким открытым и прямым. — Я знала о тебе, Перси, — тихо говорит девушка, — я знала о твоем отце, знала о твоей матери, я знала о тебе. Может, это звучит смешно, но я тоже наблюдала за тобой. Парень неловко поднимается, опираясь на здоровую ногу и, слегка покачивается, норовясь упасть. Видимо, все последние силы он извел на тех оставшихся трибутов. Они стоят в шаге друг от друга, прямо, оба гордо подняв голову и смотря друг другу в глаза. Как и в прошлый раз, эти море — зелёные глаза не выражают ровно ничего. Перси выше ее, шире в плечах, слегка подкаченный от постоянного перетаскивания мешков с углем. Он симпатичен. Таким каким он сюда приехал, таким он и вернется домой. Аннабет рада этому. Она рада, что первое и последнее что она увидела в своем последнем пункте назначения был Перси. Разодранная рука парня приподнимается и слегка оттягивает блондинистую кудряшку девушки. Не отводя взгляда от зеленых глаз, Аннабет интуитивно касается своей рукой руки парня и медленно перекладывает ее к себе на щеку, стараясь не разрушить этот момент. — Аннабет, — тихо срывается с его губ, и Перси также грустно улыбается, — Это последний раз, Аннабет. — Блондинка легко кивает и делает небольшой шаг навстречу парню, неловко утыкаясь носом ему в ключицу. Ее исцарапанные руки приподнимаются и обнимают парня за талию, Перси же одной рукой крепко обнимает девушку за плечи. — Прости меня, Аннабет. — тихо шепчет парень и девушка, задержав дыхание, сильно зажмуривается. Секунда. Две. Но Аннабет ничего не ощущает. Совершенно. Может так и должно быть? Может страх всё-таки был и из-за него она ничего не почувствовала? Всё-таки это ведь был Перси. Тут девушка почувствовала что парень слегка покачнулся и страшная догадка, что это совсем не от раненой ноги, закралась в голову. Серые глаза резко распахиваются и натыкаются на улыбку парня. — Перси! — тело резко теряет все силы и уже девушка старается держать парня на ногах. Как наивно с ее стороны было думать, что он собирается убить ее и вернуться домой тем самым победителем. Это был бы не Перси. Все это время что они были на играх он только и делал что защищал ее, пытался уберечь такую слабачку, как она. Аннабет своим боком чувствует воткнутый в тело парня небольшой ножик, но все равно сильнее прижимает Перси к себе. Пелена слез застилает глаза, руки хаотично дергаются не зная как удобней держать чтобы парню не было больно. И вот уже сидя на коленях и крепко сжимая парня за плечи, ладонью стирая с его щек собственные слезы. — Зачем?! Зачем ты это сделал?! — сдавленно шепчет девушка, нерво всхлипывая. Перси смотрит прямо в глаза, улыбается уголками и пальцами касается волос девушки. Будто и не вогнал себе под ребра нож. — Победитель должен быть только один, Аннабет. — Вот именно! Почему?! Почему ты не меня убил?! — истерика накатывает с головой и девушка никак не может совладать с ней. Она беспомощно бегает глазами от лица Перси до воткнутого ножа и намокающей кровью футболки. — Я же говорил тебе, — он неловко сглатывает и на секунду замолкает, — что у меня нет смысла вернуться домой. А у тебя есть. — Парень снова замолкает и больно морщится стискивая зубы. — Аннабет, не плачь. Аннабет рыдает взахлеб, обнимая парня за плечи, тыкаясь носом в постепенно холодеющую щеку. — Перси, пожалуйста! — море-зелёные глаза постепенно теряют яркость, — умоляю тебя, Перси! — лицо болезненно бледнеет, а губы испускают последний вздох. — ПЕРСИ! Секундой после громко выстреливает пушка. — Поприветствуем же победителя Голодных Игр!