***
Домой девочка шла молча, надувая щеки и изредка задерживая дыхание. Она была похожа на аквалангиста, который готовится к погружению. Только погружалась она не в воду, а в собственные невеселые мысли. Чоучоу что-то тараторила, уплетая картофельные дольки. Сарада не слушала. Она думала о демонах. Ей правда было очень обидно, но не из-за того, что сказал болван Боруто, а из-за того, насколько точно и правдиво это оказалось. Она всегда думала, что мама несчастна. Папу Сарада вживую видела всего один раз. Точно. Он ее еще убить тогда хотел. Папка на сто баллов. Большой котел, размером с целый океан и ложку, кипел внутри нее. Расчеты точно где-то врали. Все в классе говорили о демонах в родительских комнатах. Как бы и радоваться надо, что у нее в доме их нет, но… — Кстати о птичках, — резко крикнула Чоучоу, заставляя Сараду потерять мысль, — я тут вспомнила, что тоже слышала что-то такое у родителей. Совсем недавно. Мама что-то говорила во сне. Таким тихим голосом. Страшно, бррр... — Угу.***
— Ужас. Бред какой-то. Не могут же все в Конохе быть счастливы, кроме мамы. Котел кипел. Пузыри надувались и лопались. Пар валил прямо из ушей. Сарада зло бубнила себе под нос все известные ругательства, которых было не так уж много, отчего они просто мусолились по кругу. Так усердно бубнила, что не заметила лишнюю пару обуви в прихожей. Прошла по коридору и нервно кинула куда-то сумку. — Сарада… Это вообще нечестно. Ребята просто врут, и никаких демонов не существует. — Сарада. Точно! Верно! Именно так! Демоны. Пффф, ну точно маленькие детишки. — Сарада! — Что? — от испуга ноги чуть не подвернулись. Хотя нет, подвернулись. Еще как. Сарада застала себя посреди гостиной. Мама смотрела на нее красноречиво и грозно, а в руках крошилось крупное стекло. Кажется, это была тарелка. — Милая, поздоровайся с папой. Сердце замерло, пропуская удар. Девочка аккуратно повернула голову на диван, не способная уверовать в то, что увидит через секунду. «Во-о-от это поворот!» — мелькнула в голове первая мысль. «Не прошло и ста лет» — на крейсерской скорости догнала ее вторая. «Вспомнишь г… гм…» — Привет, пап, — махнула она рукой, и улыбка ее растянулась глупо и по-дурацки широко. — Здравствуй, Сарада. И бровью не повел. Вы это видели? Что-то больно кольнуло под ребрами. Сарада ушла в свою комнату.***
Дурацкий день планомерно перетекал в дурацкий вечер. Сарада ни разу не покинула своей территории, обозначив ее убежищем от всех людей, которые носят имя «Саске Учиха». Она пропустила ужин. И собиралась пропустить пару дней учебы, пока папа не уйдет. Может даже пару месяцев. Лет. Всю жизнь? О каком счастье в этой семье могла идти речь, когда твой отец — кусок льда? Хорошо хоть не г… гм… Сарада дулась и плакала. Рисовала и плакала. Ложилась спать и не могла уснуть, потому что плакала. Слова Боруто назойливо всплывали в голове, обретали реальную форму и весело смотрели на нее, дразнясь. Она чувствовала какую-то ужасную несправедливость, понимая, как важно, чтобы в семье был хоть один демон. Совсем маленький. Ну, пожалуйста! Сон застал совсем внезапно и медленно забирал в свои объятия, когда вдруг что-то скрипнуло. Сарада распахнула глаза. Родительская спальня была на втором этаже, прямо над ее комнатой. И она точно слышала скрип огромной дубовой кровати. А потом еще один. И еще... «О, святые Ооцуцуки, это он! Это демон!» Сарада полностью превратилась в одно большое ухо, замерла и засияла, как прожектор. Через несколько минут скрип стал настолько громким, что его, наверно, было слышно на соседней улице. Если бы не любопытство, Сарада бы давно закрыла уши. Вдруг мама вскрикнула. Девочка и представить себе не могла, что за страшный сон ей снится. Почти в ту же секунду «Северный Полюс» подал признаки жизни. И еще какие! Сарада в жизни бы не подумала, что у папы может быть такой низкий и в то же время сиплый голос. Мама что-то говорила во сне, но Сарада никак не могла разобрать, что именно. Она поняла, что кошмар глубокий и, судя по страдальческому тону, действует на маму очень и очень плохо. А что, если что-то случится? Девочка вскочила, но растеряла свой пыл так же стремительно, как и обрела, лишь представив строгие лица родителей, узнавших, что дочь не спит. В комнате наверху что-то треснуло. Громко треснуло, хрустнуло и упало на пол. У Сарады на лице отразился весь ужас вселенной. Она нырнула под одеяло, накрыла голову подушкой, но все равно слышала, как проклятый демон мучает ее родителей, высасывая из них энергию. Что-то долго и звучно ломалось наверху, а Сарада только молилась, чтобы это были не чьи-либо кости.***
Утром в доме было удивительно шумно. Как будто каждая вещь ожила и занималась своими делами. Сарада удивилась. Зашла на кухню, а мама поет и пританцовывает у плиты, словно это не из нее чудище ночью выжимало силы. Она в кофте с длинными рукавами и зачем-то надела шарф, хотя, вроде, не холодно. Все это ужасно странно и подозрительно. К середине завтрака пришел и папа. Сарада глянула на него и поперхнулась. Улыбнулся. Ей. Только что. Вы это видели, видели? Он был одет не менее экстравагантно, чем мама. «Чудики какие-то» — подумала Сарада. Покосилась на маму. Покосилась на папу. Перед выходом она тайком заглянула в родительскую спальню.***
— ...мама опять говорила. Папка тоже чего-то тарахтел. Но сегодня как-то по-другому, не так активно… Ай, ты чего творишь, даттебаса?! Боруто подскочил и уже было хотел отвесить пендюлей тому, кто посмел прервать его рассказ. Это оказалась Сарада. Она положила увесистый учебник на стол, поправила очки и со злобно-ехидным лицом громко объявила: — Брехня! Вот у моих родителей демон сегодня ночью сломал кровать!