***
Спустя месяц Люпин получил письмо. Гарри, измучившись в одиночестве на Тисовой улице, просил его о встрече. С того полнолуния прошло достаточно времени, чтобы в голове Римуса прояснилось, но этого не произошло. Люпин то и дело ловил себя на мыслях о Гарри Поттере. И мысли эти были совсем не подобающие преподавателю, хоть и бывшему, и старшему товарищу... Он вспоминал вечера, которые они проводили вместе, пока Римус преподавал в Хогвартсе, их редкие встречи в другие годы, и не мог отделаться от предательской мысли, что Гарри смотрел... нет, не так. Гарри СМОТРЕЛ на него. Порой Люпину казалось, что он просто сходит с ума. Но это письмо... Решившись, оборотень трансгрессировал в Литтл-Уингинг. Мягкий голос, располагающая внешность и легкий конфундус помогли Люпину преодолеть сопротивление миссис Дурсль, и он был допущен в дом. И вот, стоя перед дверью в спальню Избранного, он волновался как подросток. Преодолев смущение, Римус постучал. Гарри открыл дверь практически мгновенно, как будто давно ждал и прислушивался. В сущности, так и было. Смущенно улыбнувшись, Поттер посторонился: - Входи, пожалуйста. У меня тут не очень просторно, но все же лучше, чем было в чулане, - Гарри сиял, как начищенный галлеон. - Ты просто не представляешь, насколько я счастлив видеть тебя... - Тебе, наверное, очень скучно здесь, да, Гарри? - Люпин выдавил улыбку. - И это, конечно, тоже, но... - Но?.. - Знаешь, когда я первый раз вернулся из Хогвартса, Добби, этот странный домовик, прятал все письма моих друзей, чтобы я не вернулся в школу. И мне тогда казалось, что весь этот год - это какой-то волшебный сон. - Гарри присел на подоконник, глядя в пустоту перед собой. - Я тогда даже начал сомневаться, нормален ли я вообще?.. - Но сейчас-то ты уже не сомневаешься? - Люпин улыбнулся. - Нет. Сейчас я уверен, что я полный псих, - честно сказал Гарри и перевел взгляд на лицо оборотня. - Я почувствовал, что ты возбудился, когда держал меня в Министерстве. - Гарри сказал это очень тихо, но по всему было видно, что реакция оборотня на это признание много значила для Гарри, и Люпин не посмел отвести взгляд. - Да. Это так. Я оборотень, Гарри. Перед полнолунием у нас очень обостряются инстинкты. Мне жаль, если это шокировало тебя или обидело... - Нет-нет, - поспешно заверил его Поттер. - В том-то и дело. - Гарри?.. - Римус, я люблю тебя.***
Это началось давно. Гарри впервые встретил взрослого, по-настоящему интересовавшегося его делами. Спокойного, уравновешенного, внимательного. Сумасшедший гормональный взрыв, на фоне которого происходило это осознание, быстро расставил точки над "i". Поттер понял, что желает своего преподавателя. До скрежета зубовного. Римус был прекрасен в его глазах: талантлив, знающ, а уж эти его глаза... Они завораживали, притягивали... Но потом Люпин был вынужден покинуть Хогвартс, и Гарри несколько успокоился. Вспоминая занятия с Римусом весь год, он надеялся, что на каникулах сможет с ним пообщаться. Но Дамблдор, постоянно отсылавший Люпина с какими-то поручениями, словно намеренно разводил их подальше друг от друга. И вот он сидел здесь, в комнате Гарри в доме номер четыре по Тисовой улице... Это казалось совершенно нереальным. Гарри медленно поднялся с подоконника и, как во сне, сделал шаг в сторону мужчины. Римус не шелохнулся. Гарри приблизился к нему почти вплотную, не разрывая зрительного контакта. В расширившихся зрачках Люпина было что-то завораживающее. Гарри сглотнул. - Гарри, - голос оборотня звучал хрипло. - Ты понимаешь, что завтра полнолуние?.. - Да. Костяшки пальцев Римуса, сжимавших край стола, побелели. Несмотря на внешнюю расслабленность позы, внутри оборотень вел нешуточную борьбу со своим зверем, который бился, заставляя немедленно завалить этого сладкого мальчика и утвердить на него свои права. - Меня заводит... твоя сила, - выдохнул Поттер, прикрывая глаза. Запах его возбуждения, который оборотень учуял еще несколько минут назад, становился все отчетливее. Римус сжал зубы. - Пожалуйста, Рем... Гарри весь дрожал. Ему отчаянно хотелось почувствовать прикосновение теплых пальцев к своей коже, узнать наконец, каковы на вкус губы столь желанного мужчины. Но в то же время было отчаянно страшно: вдруг Римус его отвергнет?.. Потому он и выбрал именно этот день, надеясь, что накануне полнолуния зверь примет его сторону. - Гарри, пути назад не будет. Если я сейчас прикоснусь к тебе, я уже не смогу остановиться. Ты это понимаешь?.. - как-то обреченно предупредил Люпин. - Я очень на это надеюсь, - Гарри смог выдавить улыбку. - Я весь месяц мечтал снова почувствовать твои руки...***
Секунды растягивались, как резиновые, и лопались, обжигая нервы. Гарри медленно опустился перед все еще сидящим на стуле возле стола Люпином на колени и обнял его за талию, прижимаясь щекой к его груди и надавливая торсом на чуть разведенные колени. Римус рвано выдохнул, прижимая юношу к себе. Поттер чувствовал животом неоспоримые доказательства возбуждения Люпина: не показалось, он на самом деле хотел его!.. Кровь вскипела в жилах Гарри, заставляя сердце бешено колотиться. - Римус... Хочу тебя... - шепотом, робко. Оборотень мягко приподнял его лицо за подбородок и, внимательно посмотрев в изумрудные, потемневшие от желания глаза, нежно прикоснулся к губам Гарри. Юноша сразу же ответил, увлекая его в настоящий "взрослый" поцелуй, который с каждой минутой становился все более жадным. Руки Гарри постепенно перебрались с талии Люпина на застежки его мантии, расправившись с ними, легли на ремень брюк, но были остановлены теплой ладонью. - Гарри... я... - Рем, я не девственник. Я знаю, чего хочу. - Твердо сказал Гарри, сжимая член оборотня через плотную ткань брюк. Коротко рыкнув, Люпин потянул Гарри на себя, принуждая подняться с пола. Юноша, вставая, сразу избавился от трикотажной майки, и Римус принялся ласкать языком и губами его обнажившуюся кожу, то и дело прикусывая торчащие бусины сосков. Гарри запустил пальцы в мягкие пепельные волосы оборотня, массируя его затылок и притягивая еще ближе к себе. Почувствовав, как болезненно сдавленный джинсами член начинает пульсировать, Гарри потянул оборотня в сторону постели. По пути избавившись от лишней одежды, волшебники повалились на кровать, ожесточенно целуясь. Гарри позволял Римусу доминировать, с упоением подчиняясь его умелым движениям. Юноша не соврал, он действительно имел кое-какой опыт в постели, но все его предыдущие партнеры были не многим старше него, и Гарри не испытывал с ними и десятой доли того сумасшедшего наслаждения, что дарили умелые ласки Римуса. Мягкость характера Люпина соседствовала со звериным желанием, делая его ласки непредсказуемыми и до того контрастными, что Гарри сходил с ума: легкие поцелуи, почти целомудренные, полные нежности прикосновения соседствовали с укусами на грани боли и утробным рычанием жаждущего зверя. Волшебники катались по постели, сплетаясь в страстных объятиях, изучая друг друга, пробуя, вожделея и отодвигая момент первой близости. Наконец Гарри не выдержал: - Рем, прошу... не могу больше... Люпин шумно выдохнул, наколдовал смазку и, пройдясь по анусу Гарри очищающими чарами, сразу резко вставил в него два пальца. Поттер дернулся, но больше от неожиданности, чем от боли: он до того сильно желал этой близости, что, с учетом прежнего опыта, ожидал проникновения с известной долей вожделения. Быстро растянув податливые мышцы, Римус подхватил его под бедра и стал медленно погружать свой крупный орган в тело Гарри. Шелковистые стеночки сдавливали член оборотня, и он медленно входил, раздвигая их, стараясь не слишком грубо врываться в юношу. Когда Гарри почувствовал, как мошонка Люпина прижалась к его промежности, он улыбнулся и тихо попросил: - Двигайся, Рем. Оба партнера были настолько возбуждены, что на нежность уже не хватало сил. Римус практически полностью вышел из тела Гарри, и толкнулся снова, проезжаясь головкой по простате, и юноша подался ему навстречу, закусывая губу. Постепенно увеличивая темп, мужчина чувствовал, что не только тело его ликует от долгожданной близости, но и магия ведет себя необычно. Гарри "поплыл", буквально тая в его руках, умоляя не останавливаться, и Римус отчетливо осознал, что не сможет этого сделать. Ни сейчас, ни в более глобальном смысле. Этот мальчик, такой несчастный и, вместе с тем, такой счастливый, запал в его душу очень давно. И вкусив с ним однажды запретного, оборотень уже не сможет от него отказаться. Гарри всхлипнул и, прижавшись к нему всем телом, кончил, оставляя на их телах белесые разводы. Запах его семени стал для Римуса последней каплей. Оборотень вошел в него до упора и, прикусив смуглое плечо Гарри, излился в него с глухим рычанием, успев услышать счастливое: - Мой зверь, мой...