День из жизни

Пруденс Приггс пристально посмотрела на небрежно развалившегося на стуле молодого человека. Ей никогда не нравился Джеймс Сириус Малфой-Поттер. Будучи главой дисциплинарного комитета при Министерстве, каждые две недели она оказывалась в Хогвартсе, чтобы убедиться, что определённые учащиеся… не переступают границы дозволенного. Примерно в это же время Джеймс Сириус решал сделать что-то глупое, или безрассудное, или невероятно опасное. Обычно всё вышеперечисленное вместе. По совсем не скромному мнению Пруденс, мальчику нужно было научиться себя вести. Конечно, можно было бы принять во внимание печальную ситуацию в его семье – чего можно ждать от ребёнка, воспитанного … гомосексуалистами, не говоря уже о шокирующем прошлом одного из родителей… Но Пруденс Приггс гордилась своей беспристрастностью, и, честно говоря, этот высокомерный молодой человек ужасно выводил её из себя. Она поджала губы, в ответ на что мальчик усмехнулся и закатил глаза. Пруденс стиснула зубы. О, она обязательно накажет его, чтобы другим неповадно было… Резкий стук в дверь прервал её размышления. Джеймс изогнул бровь и снова усмехнулся. – Хм, только посмотрите! – протянул он, склонив голову вбок. – Вы ведь этого ждали? Пруденс Приггс со злостью посмотрела на него: – Посмотрим, как долго Вы сможете так себя вести при отце, молодой человек. Джеймс засмеялся, продолжая буравить её глазами: – Ну да, посмотрим. Язвительный ответ Пруденс был прерван звуком распахнувшейся двери. Мужчина, появившийся на пороге, застал её врасплох. Краем уха она слышала от своих начальников в Министерстве, что Гарри Поттер был простым, самым обычным человеком. Она хорошо помнила, что о нём говорили, как о «дружелюбном» и «любезном». Поэтому Пруденс ожидала увидеть кого-то более… покладистого. Но к мужчине, стоявшему сейчас в её кабинете, не подходило ни одно из вышеназванных определений. Гарри Поттер был высоким, с упрямой челюстью и горящими зелёными глазами, вся его поза казалась практически… воинственной. Идеально скроенная мантия скрывала широкие плечи. Он двигался медленно и спокойно, но в то же время размеренно. Нет, Гарри Поттер совсем не напоминал встревоженного родителя, от которого она могла бы потребовать наказать своего непокорного отпрыска. Он выглядел как человек, обладающий силой. И имеющий цель. Зелёные глаза быстро осмотрели её аккуратный маленький кабинет и остановились на ней. Пруденс ощутила быстрый оценивающий взгляд. В следующее мгновение мужчина уже забыл о ней, заметив своего сына. На секунду его взгляд смягчился. – Папа. Джеймс бросился к нему, его высокомерие и бравада постепенно уступили место облегчению от мысли, что его отец здесь. Мальчик подошёл к мужчине и встал рядом – намного ближе, чем необходимо. – Ты в порядке? – спросил мистер Поттер, проведя рукой по каштановым волосам сына. Джеймс зашипел от боли, но улыбнулся. – Ничего, с чем я бы не справился. Однако его отец продолжал сомневаться. – У тебя идёт кровь, – практически прорычал он. – Почему ты не в больничном крыле? – Не став дожидаться ответа от сына, он повернулся к Пруденс. – Почему мой сын не в больничном крыле? Она отступила на шаг назад, а Джеймс отчаянно запротестовал: – Пап, да это всё ерунда… – Сядь. Пруденс Приггс чуть не вскрикнула от удивления, когда мальчик беспрекословно подчинился. Исходя из своего профессионального опыта, она полагала, что Джеймс совершенно неуправляем. Она не ожидала, что станет свидетельницей такого послушания со стороны своевольного ученика. Впрочем, это не имело значения. Если она хотела приструнить этого избалованного сорванца, то ей необходимо быть твёрдой с его отцом. Она расправила плечи и обратилась к мужчине: – Мистер Поттер… – Подождите минуту, – сухо сказал он. Она вытаращила глаза, осознав, что он проигнорировал её во второй раз за десять минут. Гарри Поттер полностью сосредоточился на сыне, осторожно наклонив его голову. Джеймс позволил ему сделать это, лишь немного поморщившись от волны исцеляющих чар. Мистер Поттер убрал волшебную палочку. Он всё ещё был мрачен, но уже не так обеспокоен, как раньше. – Вот так-то! – сказал он. Джеймс закатил глаза и пробормотал что-то о том, что ему уже не четыре года, несмотря на ворчание на его губах мелькнула лёгкая улыбка. Однако его отец был серьёзен как никогда. Он повернулся к Пруденс Приггс, и, несмотря на расслабленную позу, его взгляд был таким пронзительным, что она почувствовала непреодолимое желание сесть. – Я так понял, что Вы хотели сообщить мне, в чём провинился мой сын. Она откашлялась и нервно поправила очки, после чего всё же приступила к объяснениям: – Совершенно верно, мистер Поттер. Ваш сын виновен в грубейшем нарушении дисциплины, включающем в себя нападение и нанесение телесных повреждений. Он напал на троих сокурсников без какого бы то ни было повода. Более того… – Без повода? – выпалил Джеймс, возмущённо вскакивая с места. – Благодарю, но у меня была куча поводов! Эти ублюдки избили моего младшего брата! Ему одиннадцать лет! Если Вы думаете, что я буду стоять и смотреть, как какие-то грёбаные засранцы вымещают злость на моём брате, то Вы… – Джеймс, достаточно. Мальчик нахмурился, но прислушался к предупреждению, явно прозвучавшему в голосе отца, и упал обратно на стул. – Извините, – обиженно пробормотал он. – Ты сможешь позже объяснить отцу своё чрезмерное употребление нецензурных выражений, – мягко заметил мужчина. – Я уверен, у него будет что сказать тебе по этому поводу. Пруденс Приггс застыла от столь явного упоминания о его… наклонностях, но мудро рассудила, что нужно держать язык за зубами. Вместо этого она направила все усилия на то, чтобы подчеркнуть свой авторитет и заставить отца Джеймса рассуждать разумно. – Мистер Поттер, это очень серьёзная ситуация. – Я согласен, – ответил он. – Как и ситуация с моим младшим сыном, который в данный момент находится в больничном крыле с вывихнутым плечом. Или то, что ученики, из-за которых он оказался там, не были наказаны. Если, конечно, не считать за наказание поступок Джеймса. Пруденс Приггс нервно сглотнула. Всё шло не так, как она планировала. – Этим мальчикам назначена отработка. – Понятно, – сухо ответил мистер Поттер. – И предполагается, что этого достаточно? – Его зелёные глаза теперь напоминали нефрит – они были такими же блестящими и жёсткими. – Вы ведь понимаете, мисс, что это мои сыновья. Мои мальчики получили травмы и, очевидно, были вынуждены защищать друг друга от издевательств – то есть делать то, в чём, по моему мнению, заключается Ваша работа. Он подошёл к её столу, и она почувствовала, как вжимается в спинку кресла несмотря на значительное расстояние между ними. – Но Вы, конечно же, не оправдываете действия Вашего сына? – пискнула она. – В этом Вы правы, – усмехнулся он. – Поведение Джеймса не останется без внимания. Мы с его отцом проконтролируем, чтобы в случае повторения подобной ситуации он обратился к нам, а не пытался решить всё самостоятельно. Я бы хотел, чтобы он мог обратиться к Вам, но мне кажется маловероятным, что Вы захотите помочь. Хорошего дня, мисс. Пруденс вытаращила глаза, наблюдая, как он идёт к двери. – Мистер Поттер! Мы ещё не закончили! – Думаю, что закончили. Пойдём, Джеймс. Раскрыв рот от изумления, она смотрела им вслед. – И ещё кое-что, – сказал мистер Поттер, снова поворачиваясь к ней. – Если я узнаю, что кто-то из моих сыновей попал в больничное крыло по какой-то иной причине кроме квиддича, я обращусь к Вашим коллегам в Министерстве. До встречи. И они ушли, дверь за ними захлопнулась со зловещим щелчком. Пруденс Приггс откинулась на спинку кресла и постаралась унять дрожь в руках. Она взяла смятую форму дисциплинарного взыскания, которую рассчитывала заполнить сегодня вечером. Форму, которая так и осталась пустой и бесполезной. Наконец она покачала головой и отправилась заварить себе чай. … – Ты видел Скорпиуса? Как он? Гарри улыбнулся и положил руку на плечо взволнованного мальчика, желая его успокоить. – С твоим братом всё в порядке. С ним Альбус. Мадам Помфри говорит, что всё неплохо. Ему придётся остаться там на несколько дней, но всё будет хорошо. Кстати, он очень хочет тебя увидеть. Джеймс кивнул, вздохнув с облегчением. Потом он поморщился. – Отец очень злится? Гарри засмеялся. Если эта баба из министерства подумала, что он неприятный, то что бы она сказала, если бы ей пришлось иметь дело с разъярённым Драко Малфоем. – Бывало и лучше. Но он сказал, что ничего меньшего от тебя не ожидал. Так что я думаю, что тебе ничто не угрожает. Джеймс с сомнением усмехнулся, а потом пожал плечами, словно извиняясь. – Я не хотел причинять беспокойство, пап. Извини. Я просто… – Ты просто приглядывал за своим братом. Я понимаю. И полагаю, что твои методы оказались более эффективными, чем у этой женщины. Эти мальчики больше не побеспокоят Скорпиуса. – Пусть только попробуют, – фыркнул Джеймс. – Если Дэвис и Андерсон прикоснутся к нему, я им оторву… – он замолчал, заметив, что отец вздёрнул бровь. – Ну или напишу вам письмо, – пробормотал он. – Это всё, о чём мы просим, – засмеялся Гарри, а потом нахмурился. – Дэвис и Андерсон? А что там с третьим? – Ах да… Просто он мне не очень нравится. Джеймс пожал плечами, а Гарри раздражённо покачал головой. – Ты же понимаешь, что нам нужно будет и об этом поговорить. – Возможно. Но давай попозже. Я хочу пойти к Скорпиусу, – широко улыбнулся Джеймс. – И написать отцу письмо. Возможно, если я испишу три свитка, он не пришлёт мне вопиллер. Гарри кивнул и позволил себе улыбнуться, когда Джеймс быстро обнял его и побежал вверх по лестнице, направляясь в больничное крыло. Он смотрел ему вслед, пока сын не исчез из поля зрения, а потом направился к ближайшему камину. Пора возвращаться домой. Драко волновался, и Гарри хотел скорее сообщить мужу, что с их сыновьями всё в порядке. Потому что они присматривали друг за другом. Они были вместе.