Lucky loser

Чен Цюши сидел на скамейке, неуклюже вытянув пострадавшую ногу вперёд, и старался не подавать виду, насколько ему больно. Он тяжело дышал, стараясь выровнять дыхание после долгого бега, и неуютно передёргивал плечами, стараясь отлепить от спины мокрую от пота майку и при этом не особо шевелиться. Мальчишка навострил свои кошачьи уши, вслушиваясь в каждый звук, и поморщился, ощущая жгучую боль от раны на левом. Ухо продрали насквозь, и теперь вместо нежной кожи, покрытой мягким пушком золотистого цвета, там зияла рана от острых собачьих зубов, окровавленная по краям. Вместе с ногой и немного покусанным хвостом это составляло неслабую комбинацию, но Чен был рад уже тому, что смог унести ноги от разъярённых псов и остаться в относительной целости. В животе урчало, а та рыбка, которую кот попытался стащить у мелкой стаи и из-за которой так неслабо отхватил, так и осталась валяться где-то там, на запылённом асфальте, забытая разъярёнными шавками. Блондин тихо выдохнул, неосторожно двинув ногой, и почувствовал новую вспышку пульсирующей боли. Чен дико устал и чувствовал себя на редкость хреново, будто бы снова оказался в детстве, когда только попал на улицу и стал бродячим котом. Когда ещё ничего не умел и был слишком неуклюж даже для того, чтобы пройтись ровно по забору и не упасть. Спустя десяток лет и множество попаданий в «ментовку», как говорили особо матёрые уличные коты, и успешных высвобождений оттуда, кот чувствовал себя снова маленьким и неопытным котёнком. Есть ему не приходилось уже дня четыре, голод скрутил так, что Чен неосторожно полез к псам, только почуяв запах рыбы. Решил испытать удачу. Вот и на практике ему доказали правильность утверждения старших, которые, снисходительно сверху смотря на вечно подранные локти и коленки, всегда называли его одним ёмким словом – неудачник. Собственно, из-за этого его и выгнали из стаи. Потому что он был балластом, с которым никто возиться не захотел, потому что стае не нужны такие слабаки, потому что лишний рот никто кормить не будет, раз уж сам он прокормиться не может. Было ещё очень много «потому что», но кот старался не думать об этом в итак слишком паршивой ситуации. - Какой я кот, чёрт возьми, если даже стащить ничего не могу?.. Самое грациозное и ловкое животное, ага… Мальчишка остановился в парке, где обычно гуляло множество людей, родители вместе с детьми и просто парочки, так что даже в самом дальнем уголке всегда было полно народа. Спасаясь от бешеной стаи, нашедшей себе развлечение в гонении потрёпанного кота, и не имея сил бежать дальше и волочить за собой больную ногу, Чен буквально свалился на одну из лавок, о чём уже пожалел множество раз. Да, в парке было действительно очень красиво. Много деревьев, кроны которых были подстрижены в форме различных животных и птиц и в тени которых можно было укрыться от летнего зноя, везде трава и множество клумб с удивительно красивыми в это время года яркими цветами, фонтаны разных размеров, от самых миниатюрных до огромного, помпезного и с множеством витиеватых украшений, стоящего в самом центре парка и пользующегося огромной популярностью у парочек. И кот бы даже восхитился красотой этого места, он очень любил природу, и, может быть, задремал бы на часок-другой, если бы не одно крайне важное обстоятельство, заставляющее его сидеть с гордо выпрямленной спиной и прятать лицо в дырявый звмызганый шарф. Почти каждый человек считал своим долгом проходя мимо посмотреть на Чена с презрением и сказать что-нибудь колкое, что проникало прямо в мозг, оставаясь в долгосрочной памяти и обещая ещё долго напоминать о себе бессонными ночами. Матери старались как можно дальше обходить его, побыстрее уводя любопытно машущих маленькими ещё хвостиками детей подальше, и смотрели так, словно не будь в их руках драгоценного чада, они бы самолично повесили Чену на шею камень и сбросили в ближайший прудик. Мужчины не брезговали и тем, чтобы плюнуть в кота, только смеясь над его злым бессильным шипением. На самом деле Чен понимал их. Он бы тоже не обрадовался, увидев в приличном, чистом до блеска и стерильном до маразма месте тощего бездомного кота-оборванца, да ещё и всего в ссадинах и крови. Ещё и в драной грязной одежде не по сезону и шарфе, напоминающем больше половую тряпку, чем предмет выходного туалета. Ещё и с упрямым взглядом, в глубине которого таилось такое презрение ко всем этим надутым чистеньким сытым индюкам, что хотелось первому отвести взгляд и пойти быстрее. Да, он определённо так бы и сделал, если бы не был этим самым бездомным котом и не имел возможности двинуться с места, потому что начинающая запекаться кровь намертво приклеила разодранную штанину к ране, и теперь каждое движение причиняло почти невыносимую боль. Так что ему оставалось только молча сидеть на своей скамейке, привалившись спиной к шершавой коре дерева, от которой на спине оставались мелкие неглубокие царапины, от чего её потихоньку начинало печь. И ещё, пожалуй, иногда морщится от того, что особо наглые прохожие пинали вытянутую ногу, и тихо шипеть каждый раз, вполне предсказуемо вызывая приступ хохота. Когда в животе от голода уже урчало, не переставая, а количество людей, желающих выплеснуть своё недовольство на бродячего кота, который априори не мог ответить, а значит становился ещё более лёгкой мишенью, Чен повалился на бок, прикрывая устало глаза. Нога и ухо отозвались тупой уже почти привычной болью, но кот не обратил на это внимания. Он толком и не знал, проснётся ли вообще, но хотел заснуть так сильно, будто бы сон вдруг стал решением всех его проблем. Возможно, так и было. Но мальчишка слишком устал, чтобы размышлять на такие философские темы и был слишком голоден, чтобы вообще думать. Лавка была узкой и неудобной, спина ныла от её твёрдости, требуя наконец лечь в нормальную постель, и ни пропитанная холодным потом одежда, ни прилипшие ко лбу волосы, ни ссадины, горевшие огнём от каждого неосторожного движения, совсем не помогали расслабиться и отбыть в царство Морфея. Совсем уже потеряв надежду уснуть и просто лёжа с закрытыми глазами, когда вдруг совсем рядом раздался взволнованный мальчишеский ломающийся голос. - Эй, с тобой всё в порядке? Чен не обратил на голос никакого внимания. Мало ли, к кому обращались, в круг знакомых кого-либо из посетителей парка кот не входил. Он уже почти задремал, когда до его острого плеча осторожно дотронулись тёплые пальцы. - Малой, с тобой всё в порядке? – повторили более настойчиво и, что странно, ещё более обеспокоенно. Кот, выдохнув, раздражённо приоткрыл глаза, пытаясь понять, кто это так заинтересовался его персоной. Явно не «легавый», потому что голос слишком детский, и не собака, потому что не воняет псиной. Сначала Чен увидел чёрные джинсы с модными прорезями и пояс с тяжёлой пряжкой, на котором болталось, звеня, множество тонких цепей и нелепых брелков с какими-то героями неизвестного коту мультика. Потом странные ботинки, тяжёлые, напоминающие военные, явно любимые – ободранные, с вмятинами в нескольких местах, но в целом в отличном состоянии и вычищенные до блеска, и машущий туда-сюда пушистый полосатый енотий хвост. И уже потом, подняв глаза – совсем рядом взволнованное мальчишеское лицо в забавных солнечных очках, за которыми было абсолютно не видно глаз, обрамлённое волнистыми тёмными волосами. Брови неизвестного пацана были заломлены под почти идеальным углам, а сам он, скорее всего по привычке, остервенело жевал нижнюю губу, и безостановочно шевелил нелепыми ушами. Чен ухмыльнулся. И это вот недоразумение назвало его «малым»? - Ты тупой, или из американских комедий вылез? – кот медленно сел, стараясь говорить как можно презрительней, как учили делать старшие. Уж теперь-то он позволит себе немного отыграться , - У меня нога вся в крови и ухо прокушено. Разумеется, со мной всё ok. В жизни себя лучше не чувствовал. И ноющая нога абсолютно точно стоила того озадаченного выражения, которое приняло лицо этого чудного пацана-енота, которому вдруг припёрло любопытство. Чен чувствовал свою безоговорочную победу, стараясь смотреть снизу на парня свысока. Судя по всему, получилось совсем неплохо, поэтому кот решил закрепить свой триумф. - И вообще, ты, салага, не слишком ли мелкий, чтобы так со мной разговаривать? – честно говоря, это было немного лишним, учитывая разную комплекцию кота и енота и явный перевес в возрасте второго, но Чен решил рискнуть, всё равно умирать, так с песней. А очкарик наконец отмер и только весело усмехнулся, что несказанно удивило мальчишку, который рассчитывал по меньшей мере получить по зубам от догнавшего ситуацию одуванчика со странными ушами. - Как раз именно такого возраста, чтобы так говорить с тобой, мелочь, - смешинки из голоса енота так никуда и не пропали, а добрая улыбка так и осталась сиять на лице, и кот подозрительно попятился назад, стараясь особо не двигать ногой, - Тебе есть, куда идти? - Тебе какое дело? – Чен насупился, зарываясь носом в свой шарф, и стараясь прижать ногой ободранный хвост, так и норовящий выдать недружелюбный настрой хозяина. Этот парень ему абсолютно точно не нравился, и коту было невероятно обидно, что сейчас он не может просто встать и свалить куда подальше, не рискуя истошно завопить и свалиться тут же у ножек скамейки и не закорчиться от боли, - Чего тебе вообще от меня надо? Вали отсюда! - Значит, нет, - енот кивнул, что-то для себя решая, и вдруг заулыбался ещё шире, - Тогда пойдём со мной? Врезавшись спиной в спинку лавки и пребольно ударившись об неё локтем, но не обращая на это внимания, кот от неожиданности открыл рот, не моргая смотря на очкастого. Совсем не ожидая чего-то подобного со стороны этого странного парня, мальчишка мигом потерял весь свой воинственный запал и никак не мог найтись, что ответить. А чёртов очкарик так и стоял рядом, с улыбкой смотря на младшего, который открывал и закрывал рот, беззвучно, как рыба. -А- А не пошёл бы ты на…- наконец нервно начал Чен, отодвигаясь уже в бок и лихорадочно соображая, что делать дальше, но был прерван енотом, который, порывшись в карманах джинсов, продолжая улыбаться, жестом фокусника вытянул на свет немного подтаявший батончик «Mars» и протянул его коту, снова потерявшему дар речи, - Эт-то... Это что? - Ну, тебе он явно нужнее, - енот, раскрыв обёртку, настойчиво вложил сладость в ладошку младшего, у которого тут же предательски заурчало в животе. Покраснев, блондин резко наклонил голову, однако тут же засунул в рот батончик и принялся остервенело жевать, жмуря глаза от удовольствия, стараясь, чтобы кудрявый этого не заметил. Но тот, конечно же, всё увидел и теперь светился от детской радости, как младенец. Чену казалось, что он никогда не ел ничего вкуснее. Конфеты мальчишке удавалось заполучить крайне редко, он ел их всего несколько раз за свои четырнадцать лет, от этого шоколадка была для него в тысячу раз вкуснее. И плевать, что она быстро таяла в горячих пальцах, пачкая, это нисколько не уменьшило радость кота, и даже на секунду заставило забыть о ноющей боли. Сейчас Чен был готов расцеловать этого непонятного парня, и когда тот протянул ему руку, представляясь, он не думая пожал ей в ответ, с удивлением понимая, что в руке старшего его ладонь выглядит совсем уж худой и маленькой. - Меня зовут Цай Чжао, но можно просто Цай, мне так даже больше нравится. - Чен,- просто ответил мальчишка. И даже не смотря на то, что ладонь кота была грязной, ободранной и почти полностью измазанной в липком шоколаде, Цай спокойно пожал её, даже не поморщившись. И это приблизило и одновременно вознесло его на недосягаемую высоту в глазах мальчишки. Только об этом еноту пока, пожалуй, знать не стоит. - Так ты пойдёшь со мной? – снова спросил старший, не торопясь отпускать ладошку кота из своей ладони, он опять стал обеспокоенным. - Ну, я... – Чен вдруг стушевался, снова отодвигаясь, и попытался высвободить руку из хватки очкарика, но тот схватил её только сильнее. Кот тяжело выдохнул, к нему снова вернулась боль и усталость. Ему было слишком сложно поверить, что кто-то действительно может бескорыстно помочь, сложно довериться. Да ещё и это странное чувство внутри, ранее котом е испытываемое, которое одновременно не давало ни согласиться, ни отказаться от предложения старшего. Мальчишка поднял серьёзные глаза на Цая, всё-таки выдернув свою руку из его медвежьей хватки уверенно заговорил, , - Слушай. Это конечно всё очень круто, да. И за конфету тоже спасибо. Я давно не ел. Но я тебе не домашняя зверушка. Меня так просто домой не притащишь. У меня наверняка дофига болячек, со мной рядом и дышать опасно, да и я в доме не смогу, так что… - Хотя бы на одну ночь, - у Цая в голосе появились какие-то умоляющие нотки, и мальчишка поморщился, чувствуя, что сдаётся, - Я обработаю тебе раны, дам новую одежду, ты наконец нормально искупаешься и поспишь на нормальной кровати. Чен, ну- - Хорошо! – мальчишка резко прервал старшего, по лицу которого медленно начала расползаться счастливая улыбка, выставив ладонь вперёд и деланно строго нахмурившись, - Но только на одну ночь. И сам думай, как меня переть, я не пройду дальше этого дерева. *** Всю недолгую дорогу до дома Цай, удобно устроив Чена у себя на спине и осторожно подхватив его под худые коленки, выглядывающие из дырок на джинсах, безостановочно болтал обо всём на свете. О том, что его мама сегодня испекла нереально вкусные блинчики, как только она умеет, и что Чен обязательно их должен съесть, потому что сам он не управится с такой кучей. Что он совсем недавно смотрел скучную передачу о том, как надо правильно накладывать повязки и промывать раны, зато вот теперь можно проверить свои, казалось, ненужные знания на практике. Что у него просто огромная кровать, такая, что они там и вдесятером смогут поместиться, и что ванна тоже большая, но не настолько, так что Чену придётся купаться одному. Но если что он, конечно же, поможет младшему, потому что он рубаха-парень и вообще хороший человек. И что в ванну к коту он выльет, пожалуй, двойную порцию пены, потому что она вкусно пахнет арбузом и для гостей ничего не жалко. Цай говорил и говорил, при этом улыбаясь абсолютно по-идиотски. Прохожие неодобрительно оглядывались ему вслед и осуждающе косились, но ему было всё равно. Потому что то тепло, которое он испытывал просто находясь с этим котом, которого и встретил всего какой-то час назад, было куда важнее неодобрения этой серой толпы. Он обязательно уговорит младшего остаться, потом что надо ещё проверить, почему так хочется ему вечно помогать, вот как сейчас, и никуда не отпускать. Желательно на всю жизнь. И маму тоже уговорит, он пока не знает как, но обязательно уговорит. Потому что сейчас это, как никогда, важно. Подросток ещё не знал почему, но он чувствовал, что с этого дня вся его жизнь пойдёт по-другому. Не без участия белого маленького кота, конечно. Но от этого разве не лучше? А Чен просто положил голову на плечо старшего, вполуха слушая его весёлую болтовню, и прикрыл глаза. Впервые за долгое время он чувствовал себя действительно спокойно, защищено, чувствовал, что не надо ежесекундно быть на чеку и отовсюду ждать тычков и пинков. Мальчишка, повидавший за свою совсем короткую жизнь слишком много, просто чувствовал, что этот парень не даст его в обиду. Это успокаивало и так же рождало множество вопросов, но Чен был уверен, что у них будет ещё много времени, чтобы на них ответить. Просто знал это, даже не подкрепляя никакими надеждами, просто был уверен. Он ненавидел это ощущение неизвестности, но, чувствуя себя правым, был спокоен. Трещание Цая убаюкивало, и через какое-то время мальчишка заснул, сам не поняв, как. Проснулся он уже в тёплой мягкой кровати, вымытый, в чистой мешковатой одежде, пахнущей Цаем, прижимая к себе пушистый полосатый хвост нового знакомого, который тихо сидел на краю постели и что-то писал в блокноте. Чен поудобнее перехватил хвост, зарываясь носом в пушистую шёрстку, и снова прикрыл глаза, не желая подавать виду, что проснулся. Он для себя уже решил, что точно не на несколько часов здесь, к тому же, кто будет бросать такой чудесный хвост, когда он совсем рядом? Да и такого же чудесного мальчишку, который прилагался в комплекте с хвостом, бросать тоже не хотелось. Только знать об этом мальчишке пока было совсем не обязательно.