Sleep early in the morning.

Я никогда не умел заваривать нормальный чай. Сколько бы я ему не показывал, он всегда говорил, что он не достаточно хорош, похож на «желтую жижу», а розы в нем — на оливки. Я только смеялся, мол ну какие же оливки, если видно, что это розы! — Я бы никогда не стал это пить. — Донеслось с его губ и въелось мне в голову раз и навсегда. Я долго тренировался, но позже стал понимать сам, что мой чай — это нечто и правда несуразное.

***

Вечер встречал кухню теплыми лучами уходящего солнца, играющими на золотистых волосах Кардинала, что усердно трудился над своим шедевром. Снова чай? Снова тот, что я никогда не смогу повторить? Что за чертовщина, да он издевается! — Думалось мне, стоя в дверном проеме. Так я и стоял несколько минут, наблюдая, как ловкие, тонкие пальцы управляются с кипятком, различными добавками, заварками и всем этим прочим дерьмом, которого мне никогда не понять. Мы вместе собираем сушеные цветы, однажды я запихну их в этот чай и он будет чем-то потрясающим! И Эпикур снова скажет, что он ужасен и откажется пить. Сколько я должен стараться? Чертыхаюсь, делаю рывок вперед. Хрупкое тело оказывается во власти моих цепких рук, обиженно сжевываю пальцами чужую толстовку невероятных размеров, куда бы мы оба забрались наверняка. — Ну, эй, не мешай мне. — Раздраженно бурчит дуал, бережно возясь с чайничками, ложечками, аргх! И тут я выдаю то, чего и сам от себя не ожидал: — Научи меня готовить его так, чтобы тебе самому понравилось. — Светлые глаза сощуриваются в подозрении, а губы сжимаются в тонкую линию, после следует ответ: — Чтобы мне понравилось, я должен готовить его сам. Ты можешь наблюдать и повторять. — Бросает Онорэ, выпутываясь из моих объятий и раскладывая все заново. Пытаюсь повторить каждое его движение, напряженно кусая губы и прикрывая то один глаз, то другой. Щепотку того, щепотку этого, так-с, а теперь все уложить слоями или смешать? Ай, к черту, и так сойдет. Осторожно заливаю кипятком, добавляя несколько свежих компонентов, таких как лимон или имбирь, после все это прикрывая плотно крышкой. Готово. Я собой доволен донельзя, горделиво смотрю на Бальзака, он лишь вскидывает бровь, удосуживая меня взглядом сверху вниз. — Ну что опять не так? — Беснуюсь, сощуривая зеленые глаза и сморщивая слегка шелушащийся от мороза нос. — Это похоже на желтую жижу. — На автомате отвечает Эпикур, пожимая плечами, но я замечаю тень его улыбки и внутренне ликую. Мы еще посмотрим, как тебе будет эта желтая жижа! Ожидание проходит слишком медлительно, особенно когда вы сидите за столом друг напротив друга. Неимоверная скукота! Ну когда это дерьмо уже заварится? Укладываю голову на прохладную поверхность стола, Онорэ копается в журнале, высматривая аукционные товары. Н-да, мы постарели. — Долго еще? — Я уже буквально растекаюсь на стуле в предвкушении триумфа. — Минуту еще подожди, какой нетерпеливый, а. — Фырчит, наблюдая исподлобья. Наконец момент настал, по сему я лениво подплываю к своей чашке, ухватив еще и Бальзачью, ставя перед ним обе. — Пробуй. Только честно все. — Пихнув руки в карманы черных джинс, наблюдаю за лицом дуала, что осторожно открывает крышки обоих стаканов и вдыхает аромат. — И нет, ты не умрешь. — Также хмуро успеваю перебить его фразу, которую он так и не успел сказать. Но собирался, я знаю, черт возьми. Делает глоток из своей чашки, щурится, после сразу из моей, приподнимая брови, но после снова щурится. Я внимателен, как зверь на охоте, отслеживаю каждое движение жертвы. — Ну? — Нормально. Но все равно не то, что у меня. — Выносит вердикт Эпикур, вставая из-за стола и складывая посуду в раковину, делая еще несколько глотков перед этим из какой-то чашки, из какой именно, я не успеваю заметить. Я счастлив даже этому. Может у меня и не получился тот чай, что обычно готовит он, но хотя бы удалось заставить его выпить. Гордости не было предела. И опять резкий рывок и худощавая тушка вновь в моих лапах. Уходящее солнце, окончательно покидает помещение, давая мне шанс остаться незамеченным, мягко прижимаясь к чужим губам. Чай действительно оказался неплох.