Переступая время.

      Я сидела в кухне мистера и миссис Итон, не зная, чем себя занять. Ник уже нашел общий язык с мистером Итоном-старшим. Его вечная тема о машиностроении нашла себе пристанище. Кажется, сейчас из гостиной слышались отголоски разговора.       Вздохнув, я снова перевела взгляд на альбом. Нарисованная мной танцовщица не была живой. Она была как кукла, принявшая форму человека. Так хотелось сделать её настоящей, живой, но у меня ничего не выходило. Захлопнув альбом, я положила голову на стол. Внезапно вспомнились мысли о маме. Она обещала вернуться к нам. Обещала! Но она сейчас в больнице, а нас отправили подальше. Чтобы не мешали...       Я усмехнулась и начала постукивать пальцами по столу. Мне хотелось только одного: чтобы с мамой ничего не случилось. Чтобы она ни говорила про то, что работа ученого неопасная, я знала, что люди с оружием не несут безопасность. В мою голову залезли мысли о нашем "опекуне"...       Несмотря на его дружелюбие, он кажется мне странным. Зачем брать под опеку двух подростков, которые едва ли не потеряли мать? Не знаю, но мне кажется это странным... Тем более возникает чувство, будто я его уже видела... Да ну на фиг! Не могла я нигде его видеть! На солдат из Бюро он не похож - худощавый, а до маминых "крыс" не дотягивает. Вот такая задачка, похуже всякой переменной...       - Ты рисуешь? - пока анализировала "мишень", не заметила, как ко мне подошла Эвелин. Она улыбнулась и села рядом со мной.       - Да... Бывает... - я старалась не показывать эмоции при чужих людях. От мамы передалось.       - Можно взглянуть? - женщина дотронулась до моего "толстого" друга.       Чтобы не обижать миссис Итон, я коротко кивнула. Никто, кроме мамы, никогда не заглядывал туда. Никогда. Альбом был одним из наших секретов. Только наших... Мне было не приятно, что кто-то смотрит мои работы, но я сдерживала себя в рамках приличия.       - Ты отлично рисуешь, Алекс! Ты - большая молодец! Но мне кажется, здесь нужно кое-что исправить...- Эвелин показала мне ту самую танцовщицу. - Разрешишь? - я кивнула, думая, что хуже уже не будет.       Взяв в покрытую морщинами руку карандаш, миссис Итон начала водить им по бумаге. Через несколько секунд она показала мне листок. Это было нечто! Вместо манекена в платье я увидела настоящую девушку, танцующую посередине зала. Это было практически не возможно! Такая красота!       - Спасибо, миссис Итон! Вы замечательно рисуете, - я потянулась и обняла Эвелин.       - Что ты?! Я просто исправила кое-что... - женщина улыбнулась мне.       Не замечая, мы проговорили о рисунках ещё много времени. Потом хозяйка дома вышла из комнаты, но через мгновение вернулась с большой коробкой.       - Вот... Держи! Настоящие краски для настоящей художницы. Держи и не отказывайся, а то я обижусь! - когда крышка открылась, я увидела настоящие масляные краски. Таких уже не выпускают нигде! Это было настоящее сокровище!       - О, миссис Ито! Я не могу принять такой подарок! Это слишком дорого! - попытка отказаться "пролетела".       Таким ходом, препирательства закончились тем, что подарок остался у меня.       - Послушай, Алекс... Мне хочется получить твое доверие. Ты очень похожа на свою маму. В своё время я не смогла наладить контакт с ней, поэтому хочу наверстать с тобой.       - Зачем вам это? Извините меня, но я же вам совершенно чужая...       - Алекс, в своем совсем маленьком возрасте ты рассуждаешь как взрослый человек. Я понимаю тебя, ты чуть не потеряла мать и не хочешь быть слабой. В этом ты напоминаешь своего отца... - Эвелин присела передо мной.       Мне стало не приятно от того, что кто-то роется в моём мозгу. Обдумывая сказанное ею, я пропустила мимо ушей последнюю фразу. Меня словно что-то укололо...       - Вы знали моего отца? - я хотела узнать все об этом человеке.       - Да, я общалась с твоими родителями, когда они были... молоды... В то время в Чикаго шла настоящая война. Люди убивали друг друга, а твоя мама была в эпицентре событий. Многие погибли во время революции... - голос миссис Итон умолк.       - Так мой отец умер при революции? - не знаю, но мне было больно. Может, даже больнее, чем за маму, может, меньше...       - Нет, что ты?! Я правда, не очень хорошо общалась с ними... Может, тебе лучше расспросить Беатрис, когда она будет в порядке? - на лице Эвелин выплыла неуверенность.       Для своих лет я знаю, когда люди пытаются соврать мне, и сейчас это именно тот случай... Но сказать об этом, значит, испортить отношения с матерью опекуна и друга мамы, а этого мне не хотелось. Видимо, ответов и вопросов в этом городе будет много, а это значит, что наши приключения не заканчиваются...